Важность бесполезного

В нашем перечне дисциплин, не включаемых в строгом смысле в постулат ИКТ, но тем не менее считающихся заслуживающими институциональной общественной поддержки, мы не упомянули исследований, касающихся права, управления и вообще широкого спектра того, что на Западе принято называть «профессиями». Причина, по которой ими нельзя пренебрегать или ужимать их, состоит в том, что они необходимы для функционирования «общественной машины» и в этом смысле занимаются специализированными «технологиями», которые нужно изучать и применять на практике. С этой точки зрения они подобны техническому обучению и даже могут быть включены в экономическую деятельность в качестве особого сектора «услуг». Действительно, обычно говорят, например, что эффективное применение законов и эффективная бюрократия входят в число «услуг», которое хорошо функционирующее государство должно быть способно обеспечивать своим гражданам. Следовательно, можно сказать, что современная ментальность имеет тенденцию приписывать ценность только знаниям или таким видам деятельности, которые «полезны», по крайней мере потенциально. Так, например, занятия чистой математикой, хотя и считаются деятельностью второго ранга, могут быть терпимы, поскольку в близком будущем они могут породить некоторые полезные приложения. Но чего можем мы ждать от литературы или философии? Можно сказать, например, что некоторые грубейшие ошибки в международной политике в недавние годы основывались на глубоком незнании конкретных культурных характеристик населения соответствующих стран и ситуации в них. Политики, совершившее эти ошибки, никогда не признáют, однако, это «наивное» объяснение, а будут искать объяснений военных, экономических или политических. Аналогично, следует понять, что великие вызовы, перед лицом которых будет стоять мир в предстоящие годы вследствие глобализации, потребуют для своего разрешения гораздо лучшего понимания культурных различий (и связанных с этим исторических, философских, религиозных и социальных знаний), а не только стремления к росту доходов на душу населения, ожидаемому от продвижения политики ИКТ в мировом масштабе.

Мы хотим теперь обратиться к гораздо более радикальному вопросу: если нечто является ценным потому, что оно полезно для достижения определенной цели Х, мы должны сказать, что само Х должно иметь ценность, и мы можем повторить это рассуждение. Но не бесконечно, потому что после нескольких шагов нам придется признать, что некоторая цель ценна сама по себе, т.е. не будучи полезной ни для чего другого. Это замечание высказывалось не раз в истории философии, но его очень легко подтвердить и в повседневной жизни. Например, некто может накопить огромное количество денег, и мы просим, для какой цели он это делает. Ответом может быть – чтобы купить роскошную квартиру, роскошные автомобили, дорогие драгоценности и т.д. Но зачем все это? Потому что это символы статуса, а он хочет продемонстрировать свой высокий социальный статус. В конце концов мы спросим: «А какая польза от демонстрации высокого социального статуса?» На этом этапе ответ может быть: «Для гордости, для личного удовлетворения» или что-то в этом роде, т.е. нечто такое, что для данного человека ценно само по себе. Такого же рода ответы могут касаться бесчисленных видов нормальной деятельности; «Почему ты слушаешь музыку?» «Потому что она мне нравится». «Почему ты читаешь этот роман?» «Потому что мне это доставляет удовольствие». «Почему ты изучаешь математику?» «Потому что у меня страсть к ней». Это простое рассуждение показывает, что жизнь, целиком посвященная полезной деятельности, была бы, в конечном счете, лишена смысла. Должна быть какая-то цель, какое-то состояние, к которым стремятся просто потому, что тот, кто действует, считает их ценными сами по себе, чем-то бесполезным, но ценным. Конечно, в жизни человека будет тем больше смысла, чем разнообразнее и качественнее будут бесполезные цели, преследуемые им, и аристотелевское понятие счастья соответствует идее удовлетворения полного спектра характеристик природы человека (то, что мы сегодня можем выразить понятием самореализации).

Таким образом, мы признали важность бесполезного, но нам следует углубить наш анализ, чтобы не отождествлять поиск бесполезного с занятиями на отдыхе (такими, как катание на велосипеде, прогулки с собакой, игра в шахматы). Этим занимаются, конечно, без определенной цели, просто ради удовольствия, и их можно рекомендовать как способ отдыха от работы и стрессов и как пример «бесполезной» деятельности, но они не совершенствуют личность; они могут улучшить ее физическое и психическое состояние, но не «обогатить» ее внутренний мир, ее ментальные, аффективные, творческие способности, или, одним словом, весь комплекс его личности. Культивирование дисциплин и видов деятельности, о которых шла речь выше, напротив, вносит существенный вклад в это совершенствование и, как мы уже видели, именно поэтому они были поставлены в самый центр образования во всей традиции западной культуры (но также и других культур). Понятие «культурной» личности было понятием личности, «окультурившей» себя самое путем «культивирования» таких дисциплин. Другими словами мы можем сказать, что культивирование этих дисциплин вносило большой вклад самореализацию личности (это не значит, конечно, что определенная степень самореализации не может и не должна достигаться также и в ходе работы, которой занят человек).

Перейдем теперь от рассмотрения отдельных людей к рассмотрению обществ. Одним из наиболее заметных явлений последних десятилетий является распространение по всему миру интенсивных дискуссий относительно этической оценки развития науки и техники – развития, которое уже не рассматривается как внутренне и безусловно хорошее, но которое надо держать под определенным контролем во избежание порождения им нежелательного ущерба и даже катастроф. Эта оценка касается не научных и технических знаний (оценка которых остается целиком в компетенции различных наук и технологий), а действий и практических результатов, сопровождающих приобретение и применение этих знаний. Эта позиция находит свое выражение в определенных ценностных суждениях (в основном этического, политического, экономического, социального, религиозного характера), в которых делается попытка показать, каким должен быть тот или иной аспект или продукт научно-технического прогресса, чтобы быть совместимым с реализацией некоторой ценности. Из этой заботы вытекает все более и более настойчиво утверждаемая потребность ответственного содействия этому прогрессу, т.е. такого содействия, которое уважало бы сложную систему этих ценностей.

Важно подчеркнуть, что ни какая-то отдельная наука или технология, ни вся система техно-науки в целом не может служить основой для таких ценностных суждений по той простой причине, что наука и техника говорят нам о том, каковы вещи, но не о том, какими они должны быть. Эти ценностные суждения должным образом вырабатываются и обосновываются в типично философских областях (таких как этика, аксиология, философская антропология, логика, философия права) совместно с другими дисциплинами, принадлежащими к той области, которую мы назвали «гуманитарными науками». Но как можем мы надеяться, что такие щекотливые и неотложные рассмотрения могут быть проведены адекватно, если именно эти дисциплины находятся в пренебрежении, недооцениваются и почти не поддерживаются? Следствия этого прискорбного положения дел уже очевидны: эти дискуссии широко распространены и оживленны, но зачастую поверхностны и путаны (типично для них логически некорректное сочетание научных и философских аргументов). Более того, разные позиции вдохновляются противоположными принципами, что приводит к стычкам вместо сопоставления разумныхоснований (reasons), и для споров по самым деликатным вопросам обычна нетерпимость. А эти вопросы, напротив, зачастую нуждаются в мудром регулировании, которое во многих случаях следовало бы закреплять законом. Но как можем мы надеяться получить мудрый закон, если законодатели не имеют серьезной подготовки по этим вопросам, а общественное мнение еще более «невежественно», так что им легко манипулировать с помощью средств массовой информации или пропаганды, прикрывающих самые несовместимые интересы?