Ночь в деревне

Майор Верхоланцев и его инопланетная спутница подошли уже к самой деревне, когда из налетевших на небо туч вдруг хлынула вниз вода.

– Вот, тридцать три несчастья! – засмеялся Андрей, оттаскивая Майю за локоть под широкую крону придорожной березы. – Одно радует, теперь никакая собака не найдет наших следов. Что называется, были, да сплыли. Да и парням нашим будет легче лес тушить. Для них дождь, как по заказу… Ух, ты! Молния чиркает!

Черные тучи, действительно, дважды подряд прорезала белая трещина электрического разряда. Грянул гром. Сквозь листву дерева просачивались вниз струи теплого летнего дождя. Они попадали Майе и Андрею на голову, на лицо, стекали за шиворот. Вокруг березы на пересушенной почве образовались лужи. А путники все так же рядом стояли на одном месте, держались за руки, пережидали грозу и внимательно прислушивались к раскатам грома да к биению сердец друг друга.

– Кажется, дождь стихает, – наконец произнесла Майя. – Ты заметил? Уже почти не сверкает, и круги на лужах мелкие и редкие.

– Да, надо идти, – согласился Андрей. – А то погода может и пошутить над нами. Сейчас стихнет дождь, а минут через пять вновь может ливануть, да еще как! Пойдем искать себе ночлег.

Андрей и Майя вышли из-под дерева и направились по размокшей дороге к деревенским домам.

Бегло осмотрев фасады и выбрав для своей просьбы небогатого, но путевого хозяина, ибо и дом был покрашен, и крыльцо добротное, и видимая с дороги часть огорода ухоженная, Андрей смело прошел в калитку и постучался в окно, где горел свет.

Тут же за окном мельком показались лица любопытных детей и женщин, а минуту спустя в сенях послышались чьи-то шаркающие шаги.

– Сейчас, сейчас, отопру! Чай, быстро-то и не доскочишь! – раздался пожилой голос домовладельца. – Кто там в такую-то погоду?

Старик распахнул двери и с удивлением уставился на незваных гостей.

– Добрый вечер, хозяин! – вежливо поздоровался Андрей. – У нас беда приключилась, и мы о помощи просим. Мы – уфологи, приехали к вам сюда с московской делегацией. Изучаем аномальные явления Пермских лесов. Сегодня весь день по лесу ходили, аппаратуру устанавливали, а тут этот взрыв. Военные всех ученых оттеснили, и мы с нашей группой разминулись. Они на микроавтобусе дальше проехали. Нас не стали дожидаться. А тут, как назло – дождь, да и темнеет уже. Нам бы где-то до рассвета укрыться от непогоды. Хоть в сарайчике каком, я не знаю. А там, с утра, да со свежими силами, мы своих найдем.

– Отец, что там у тебя? – за спиной хозяина дома появился мужчина лет сорока, с полотенцем на плечах. Очевидно, он собрался идти в баню, когда его семью потревожили незваные гости. А из-за спины мужчины в свою очередь высунулись двое детей: девочка и мальчик, лет семи-девяти, не старше.

Старик объяснил сыну ситуацию:

– Да вот, двое ученых на постой просятся. Ночку, говорят, переждать надо. Я только не понял, что это за наука такая. Ты не слыхал, кто такие уфологи?

– Слыхал, что ж не слышать-то? Уфологи, отец, это те, кто инопланетян изучают. За летающими тарелками охотятся. Если я не ошибаюсь?

– Здравствуйте, – Андрей поздоровался и с сыном хозяина. – Вы не ошибаетесь. У вас здесь в лесах метеориты падают, и пришельцев некоторые люди встречают. Вот мы тут и начали свои исследования. Но из-за военных вся наша группа сегодня по лесу разбрелась, и не догнать нам своих сейчас, ночью. Да и перед иностранной гостьей неудобно. – Андрей обернулся назад, на Майю, приглашая свою спутницу подойти поближе. – Это госпожа Майя Руц. Она из… Аргентины. Первый раз в Россию прилетела. А тут вдруг такой казус.

Майя неловко улыбнулась:

– Добрый вам вечер. Мне есть очень неудобно, что мы доставлять вам лишние хлопоты.

Неподдельный акцент женщины, а также и то обстоятельство, что оба путника были одеты в одинаковые костюмы из необычной ткани, окончательно убедили деревенских в правдивости слов Андрея.

– Да какие уж там хлопоты? – оттаял старик. – Проходите. И накормить – накормим, чем Бог послал, и бани не жалко, только истопилась. Раз впервые в России, так как не приютить? Ночевать, правда, на сеновал вас отправлю. В доме совсем места нет. Сами посудите: сын с женой и своими головорезами гостят, и дочь младшая с внучком приехала. Но вы не переживайте! Сеновал у меня хороший, не сквозит. Я нынче этой весной у него крышу всю сменил. Да и ночи теперь жаркие стоят. Не замерзнете… Сюда проходите, прошу.

Старик шел впереди, указывая гостям дорогу.

– А головорезы – это есть что? – аккуратно поинтересовалась Майя.

Старик усмехнулся, остановился и оглянулся назад, выискивая глазами своих внуков.

– А вон они – оба. Полинка и Семен. Ишь, притихли-то перед чужими! Как шелковые! А когда рядом лишь свои, так на ушах стоят. Того и гляди – дом завалят.

– Дяденька ученый, а Вы хоть одного живого инопланетянина видели? – набравшись храбрости, выпалил Семен.

Андрей улыбнулся:

– Видел, и даже не одного. Издалека, правда.

– А они страшные? Вы их не испугались? – поддержала в расспросах своего брата Полина.

Заметив, как Майя напряглась от боязни разоблачения, Андрей снова развеселился:

– Скажу вам по секрету, – доверительным тоном сообщил он, – у меня сначала душа от страха ушла в пятки. Все, думаю, настал мой последний час. А потом пригляделся к инопланетянам повнимательнее, и вижу: не такие уж они страшные и плохие. А некоторые из них, наоборот, даже очень красивые создания.

– А это их «тарелка» сегодня в лесу бабахнула? Мы шум слышали. А после – над лесом столб дыма был.

– Нет, это у военных грузовик с боеприпасами подорвался. В ваших-то лесах мы космических путешественников еще не находили. Так ведь, Майя?

– Да, это есть правда. Мы пришельцев здесь пока не встречать.

– Ну и то – славно, – подытожил дед, заводя гостей в общую комнату и представляя их своей жене, своей невестке и своей младшей дочери.

Женщины, накрывающие стол к ужину, засуетились еще больше.

«Как же это можно? Из самой Аргентины, первый раз в России, а они вдруг стол шикарный не накроют? Не бывать этому! И в обычной избе накроют стол, не хуже, чем во дворцах для коронованных особ!».

Спровадив своих мужчин вместе с Андреем в баню, а Полинку и Семена отослав играть в сени, чтобы под ногами не мешались, женщины одновременно старались делать множество дел. Они и игрушки в доме прибирали, что дети раскидали, и стол норовили заставить так, чтобы глаза лопнули от удивления. Из подполья да из разных кладовых запасов в мгновение ока начали доставаться и открываться различные банки. Малосольные огурчики, квашеная капуста, соленые грибы, копченое сало, домашний сыр, варенья и мед, квас и крепкие самодельные напитки. Все, что угодно, на любой вкус.

Госпожа Руц, сидя в глубине комнаты на почетном стуле, в смятении и ужасе наблюдала за всем происходящим. Суетливые женщины, стол, который ломится от обилия еды. «Разве можно жить в такой тесноте? Чтобы столько человек обитало в одной комнате? Разве можно съесть столько продуктов за один прием?» – недоумевала Майя. Когда же посреди этого веселого хаоса вдруг раздался детский лепет, и с кровати, из-за высокого ограждения подушек вдруг высунулась маленькая голова, офицеру безопасности дипломатического корпуса и вовсе стало не по себе. «Они что же – держат в доме даже совсем маленьких детей? А кто заботится о малыше? Где его воспитатели?».

– Кто это у нас тут проснулся? Темочка у нас проснулся и воркует! – с улыбкой на лице склонилась над ребенком дочь хозяина дома. – Артемка у нас тут лежит! Жук-паук! Выспался? Ну, слазь давай и немного побегай! Скоро тебя мама покормит.

Молодая женщина подняла полуторагодовалого ребенка на руки и поставила на пол рядом с собой:

– Походи немножко, погуляй тут, карапуз, – а затем, обращаясь к Майе, добавила: – Госпожа Руц, если Вам не трудно, присмотрите за Темкой одним глазом, пожалуйста! Мне надо проверить, как там картошка, а то сгорит. Я недолго.

Мама мальчика убежала из комнаты. А ребенок, не найдя вокруг себя больше ничего интересного, кроме как новой неизученной им пока тети, направился со своим исследованием прямо к Майе.

– Мябе, бама, – пролепетал он, с любопытством разглядывая свою находку. Дойдя до женщины быстрой, шатающей из стороны в стороны походкой, он поймал Майю за колено, чтобы не упасть, и сосредоточенно посмотрел ей в лицо.

Майя, никогда не бывавшая в такой непосредственной близости от детей, также сосредоточенно и испуганно смотрела на него.

Артемка заулыбался и очень четко произнес, объединяющее всех женщин название:

– Мама!

– Что? – госпожа Руц неуверенно огляделась. – Ты меня назвать мамой? Я не есть твоя мама. Я…

– Бава, бррм, мрмм, мрмммм! Вама тд брммм!

– Я… Я не понимаю тебя, малыш! Я не знать твоего языка. Мне есть жаль!

– Да так уж и не понимаешь его? – засмеялся вернувшийся из бани Андрей. Кожа на его лице и руках была красная, распаренная. Он еще раз промокнул полотенцем свои волосы и присел на корточки рядом с ребенком. – Детеныши всех живых существ разговаривают на одном языке – языке чувств и эмоций. Я так думаю, что этот маленький человечек только что признался тебе, что ты ему нравишься.

– Я ему нравлюсь? Э… Он отчего-то назвал меня своей мамой.

– Вот видишь! А почему ты сидишь, вытянувшись по струнке, вся такая напряженная? Вот понаблюдал бы за тобой сейчас твой инспектор, со смеха бы умер. Тоже мне – цивилизация. Годовалого карапуза испугалась.

Майя, получив незаслуженный упрек в трусости, обиделась:

– Андрей! Я не есть испугаться! Я просто не умею быть няней.

– А тут и уметь нечего. Первое правило разумного взрослого – не бояться ребенка. Второе правило – дарить детям свою любовь. Что, пузанчик? Покатать тебя на плечах?

Андрей усадил ребенка себе на плечи и, изображая гарцующую лошадку, поскакал по комнате. Ребенок завизжал от удовольствия и закатился смехом.

В комнату возвратилась мать Артемки.

– С легким паром! – сказала она автоматически и заулыбалась тому, как строгий «ученый» водится с ее малышом.

Ребенок, услышав мать, сразу же потянул к ней ручонки.

– Да, конечно, кушать – это святое! Игра игрой, а обед по расписанию. Пойдем, Тема, тебя ждет на кухне бабушка. Она тебя накормит! – молодая женщина приняла в руки свое сокровище, а затем обернулась к Майе. – Госпожа Руц, пока мужчины тут потихоньку располагаются, да к еде приступают, и пока моя мама за Артемием приглядит, мы с Татьяной и Полинкой в баню пошли. Пойдемте с нами! Вам тоже после дождя прогреться надо, прийти в форму. К тому же, я так поняла, Вы в русской бане и не бывали ни разу?

– Э… Нет. Что есть баня? – Майя вопрошающе посмотрела на Андрея. «Как поступить?».

– Иди, иди! – засмеялся майор. – Будет, что рассказывать потом своим друзьям, в Аргентине…

Русская баня привыкшую к жаркому и влажному климату нельдианку не только не напугала, но наоборот – даже порадовала. Сейчас, когда импульсная перчатка офицера пришла в негодность, когда не было больше возможности вручную скорректировать свой энергетический и эмоциональный фон, требовалось тщательным образом следить за своим здоровьем и вовремя восстанавливать физические и душевные силы. А баня как нельзя более для этого подходит. Майя с удовольствием млела от жары и вдыхала полной грудью аромат березовых и еловых веников. Она с наслаждением приводила свои мышцы в тонус и делала контрастные обливания. Она с блаженством ощущала, как прочь уходят усталость, обиды, страхи и неуверенность. Да, сегодня госпожу Руц настигли неприятности. Она потеряла корабль и не знает, как ей вернуться домой. Но у нее есть еще шесть дней, чтобы что-нибудь придумать. И теперь Майя четко знала, что придумает что-нибудь обязательно. Она не привыкла выполнять задания лишь наполовину. Она непременно справится.

Наскоро вымыв Полинку, женщины одели ее и отправили восвояси. А после – поддали и еще пару. Покидать баню так быстро никто не собирался. Это мужчины приходят сюда просто мыться. Для женщин же баня – салон красоты и клуб общения. Немного скованно начав свои разговоры с обсуждения редкой профессии госпожи Руц и подтвердив, что в местных лесах и впрямь творится что-то загадочное: то метеориты падают, то солдаты по лесу бегают, то дачники вроде как пропадают, женщины, в конце концов, оставили эту скучную тему и переключили свое внимание на мужчин. А вот здесь разговоры, приправленные в предбаннике прохладной деревенской бражкой, полились уже рекой. Как не обсудить их, любимых, ради которых женщины и живут на свете?

Майя осторожно поинтересовалась: «А как это – всю жизнь прожить с одним человеком? Насколько трудно самой воспитывать детей, да еще и двоих сразу? Как на все остальное хватает времени?». Но женщины лишь рассмеялись в ответ, поясняя, что «вполне терпимо. Как и у всех. Тяжело бывает, только пока первому ребенку не исполнится шестнадцать лет, потом привыкаешь». И снова стали хихикать, оставляя для госпожи Руц данные вопросы открытыми.

«Но если брак – столь нелегкая ноша, как это следовало из курьерского фильма, то отчего эти женщины так счастливо улыбаются, да еще и прихорашиваются сейчас перед зеркалом?» – размышляла Майя и не находила разумного объяснения.

Заметив, что иностранная гостья растерянно смотрит на то, как они подводят карандашом глаза, красят помадой губы, смывают с ногтей рук и ног старый лак и наносят новый, чтобы «удивить и порадовать всех своим цветущим видом», молодые женщины расценили эту растерянность лишь как скромность. Ведь госпожа Руц пришла к ним в дом даже без женской сумки, в которой непременно должна быть косметичка! А просить их о помощи она, вероятно, стесняется. Хорошо, что русская душа – широкая душа: понимающая, нежадная, заботливая даже.

Окружив Майю с обеих сторон, женщины наперебой стали увещевать гостью, что выходить на улицу без косметики, да еще и ужинать в обществе такого шикарного мужчины, как ученый Андрей, это преступление, допустить которое в своем присутствии они не вправе! Слово за слово, Майя и сама не заметила, как стала обладательницей скромного вечернего макияжа и несколько нескромного, но, очевидно, модного маникюра и педикюра.

Вернулись барышни из бани, по меньшей мере, через час: красивые, все с распущенными волосами, накрашенные, как на обложках модных журналов. Андрей, глядя на преображение своей спутницы, заулыбался, но ничего не сказал. Он лишь подвинул свободный стул немного ближе к себе, приглашая Майю за стол.

Хозяева дома наперебой стали угощать заморскую гостью всеми блюдами, что стояли у них на столе. И как госпожа Руц ни упиралась, надеясь обойтись без дегустации незнакомой ей пищи, мало-помалу ей пришлось пробовать все. Каждый продукт был необычным, со своим особым вкусом и свойствами. Даже картофель отличался от того, что выращивают у них на Нельде. А что уж говорить обо всем остальном? Грибы были вкусными, но чрезмерно солеными. Их требовалось заедать чем-нибудь или запивать. А рябиновая настойка вызывала такой пожар в горле, что ее непременно нужно было чем-то закусывать. Какой-то замкнутый круг, в котором не было ни конца, ни края.

К концу ужина Майя почувствовала на себе все негативные последствия приема алкоголя и переедания. В голове шумело. Настойчиво хотелось прислониться к чему-нибудь неподвижному. А желудок выказывал свое недовольство сильной тяжестью и дискомфортом. Женщина заявила, что не съест больше ни крошки. Андрей тоже поднялся из-за стола, поблагодарив хозяев за ужин.

Дед поспешил разместить своих гостей на ночь. Выдав «ученым» по подушке и одеялу и вооружившись фонариком, он повел их из дома на улицу, к сеновалу, расположенному над сараем. Дождь наконец-то закончился, и погода воцарилась прекрасная. На черном небе блестела желтая краюшка луны, мерцали звезды. Воздух был еще влажный, свежий. Но было по-прежнему тепло. Указав лучом фонаря на лестницу, дед промолвил:

– Вам туда. Располагайтесь, где нравится. Спокойной ночи, – вручил фонарь Андрею и поплелся знакомой тропинкой мимо мокрых кустов крыжовника к дому, укладывать на ночь свою семью.

Андрей шустро вскарабкался по лестнице, забросил на сено подушки и одеяла и помог залезть наверх инопланетной спутнице.

– Прикольный маникюрчик! – наконец-то не удержался он в своем остроумии, освещая Майю светом фонарика и веселясь над ее легкой степенью опьянения и попытками собраться и придать себе строгий разумный вид.

Женщина, не улавливая тонкости русского языка и юмора, критически осмотрела свои ногти. Дедова дочка и невестка уверили, что рисунок модный и красивый. Да ей он и самой уже начал нравится. Ярко-зеленый фон, как листва на деревьях, розовые и сиреневые сердечки – нежные, как бутоны роз.

– Тебе не нравится? – Майя искренне расстроилась. Ведь она так старалась!!! Ведь она даже не побоялась пожертвовать частью здоровья для этого дикого эксперимента над своей внешностью. И что в итоге?

– Нет, ну почему же? Вот это сердечко очень даже ничего! – Андрей снова рассмеялся, беря за руки молодую женщину, подводя ее ближе к себе и рассматривая все ее ноготки одновременно.

– Только одно? А остальные? – госпожа Руц опять не поняла тонкого юмора. – Дедова дочка сказала, что сейчас «контрастные цвета и милые рисунки на пике моды». И если женщина хочет намекнуть, что ей какой-то мужчина нравится… – Майя осеклась, не зная, надо ли ей говорить то, что она собиралась, и не поругаются ли они вновь?

Офицер дипломатического корпуса корила себя за несдержанность. Она ругала себя за неумеренность в еде и в напитках. Хотела исправить все, но не знала – как. Поначалу не показавшаяся ей страшной ягодная настойка теперь давала очень странный эффект. Голова кружилась, к щекам прилила кровь, горели уши. А язык то и дело разговаривал как бы отдельно от ее мозга.

Андрей опять засмеялся:

– Пчелка моя, поверь мне на слово. Если мужчине нравится какая-то женщина, то ему все равно, сделан ли у нее маникюр! – майор, тоже позволивший себе сегодня выпить, еще ближе подошел к Майе, дивясь той ядовитой раскраске ногтевых пластин, которую предложили его спутнице местные жительницы. – Вот уж не предполагал, что ты подхватишь тот ужасный вирус, которым страдают земные дамы. Будь моя воля, я бы запретил им смотреть модные телепередачи и читать женские журналы. Это ж так над собой издеваться, бедняжки! И ради чего?

– Э… Но если мужчинам все это безразлично, то зачем тогда женщины так поступают? – растерянно спросила Майя.

Андрей пожал плечами.

– Ну, часть прекрасной половины человечества полагает, что красятся они для нас, для мужчин. Часть из них уверена, что делают они это исключительно для себя. А я лично считаю, что женщины наносят себе боевую раскраску, чтобы отпугнуть своих конкуренток.

– А-а, так они это делают для других женщин? И теперь я тоже буду отпугивать своих конкуренток?

– У тебя нет конкуренток, – Андрей близко-близко наклонился к Майе и заглянул ей в глаза. – Ты вне конкуренции. Я всегда знал, что полюблю женщину неземной красоты.

– Полюбишь?

– Да. И я собираюсь тебя поцеловать. Даже если после этого ты вновь захочешь меня убить. Не знаю, правда, как целуются за пределами Млечного Пути, но у нас это делают вот так…

Андрей притянул к себе Майю и поцеловал…

И именно в этот момент, ни жить ни быть, желудок женщины, беспокоясь о здоровье организма в целом, вознамерился освободиться от непривычной пищи. Майя только и успела оттолкнуть от себя своего кавалера, даже не успев толком понять, насколько ей понравились его поцелуи, и, не разбирая дороги, кинулась в угол сеновала. Андрей, ничего не говоря, вздохнул. Сам виноват. Должен был предвидеть, что переедание плюс алкоголь – совершенно неприученному организму полезными не покажутся.

Выждал еще немного и, видя, что его подруге лучше не становится, отправился на колонку за ключевой водой.

А Майе с каждой минутой, действительно, становилось все хуже и хуже. Рвать уже было нечем, желудок сам себя очистил, но интоксикация организма в целом оказалась очень сильной. Женщина не могла даже стоять на ногах – такая невозможная слабость появилась. Температура упала меньше тридцати шести градусов, руки затряслись мелкой дрожью, проступил холодный пот, голову заносило при каждом движении. Но даже если она не шевелилась, казалось, вот-вот потолок упадет прямо на нее и раздавит.

– Майя, послушай, – тревожно произнес Андрей. – Наверняка, хозяева еще не успели уснуть. Давай я схожу к ним и попрошу что-нибудь из аптечки. Хоть активированный уголь, я не знаю! Нельзя же все оставлять так, как есть! А если еще хуже будет? Вообще в подобных ситуациях неотложку следует вызывать. Так врачи ведь на месте разбираться не будут. Увезут тебя в инфекционное отделение и запрут там дней на десять. У них на этот счет разговор короткий.

– Нет, не надо врачей! – беспомощно простонала Майя. – Андрей, у меня иметься Огоний! Он есть в браслете. Помоги мне его снять! У меня сил совсем нет! Мне есть так плохо! Нужно положить кристаллы на желудок или на солнечное сплетение, и все пройдет. Огоний есть умная форма энергии. Он меня вылечить. Он сам искать проблему и устранять ее. Помоги мне!

– Конечно! А что ж ты раньше молчала про Огоний? Я и забыл об этих чудо-кристаллах. – Андрей склонился над женщиной и стянул браслет с ее руки. – Как он открывается? Ни фига не видно. Куда я забросил фонарь?

– Там, внутри браслета есть пружина. Ее слегка нажать…

– Понял. Открыл. Сколько тебе кристаллов и куда конкретно?

– На солнечное сплетение, вот сюда, – Майя перевернулась на спину и оттянула на грудь футболку, подготавливая площадку для всесильного лекарства. – Кристалла два, Андрей. Может быть, целых три. Мне что-то даже трудно дышать.

– Здесь их пять штук. Может быть, все высыпать на тебя? Для верности?

– Нет, что ты? Пять, это есть чересчур много! Я же потом две недели спать не смогу! Для моего случая и двух, вероятно, хватит. Третий уж так, для страховки.

– Ну, смотри сама. Как знаешь.

Андрей очень аккуратно, один за другим, переложил женщине на грудь со своей ладони три кристалла Огония. Затем взял ее браслет и попытался высыпать в него оставшиеся два бело-голубых камешка. Но – не тут-то было! Инопланетное вещество вовсе не пожелало расставаться с теплой ладонью майора Верхоланцева. Оплавившись и зашипев, точь-в-точь, как на солнечном сплетении у нельдианки, Огоний начал впитываться вглубь тканей.

– Вот, черт! – выругался Андрей, понимая, какую оплошность он допустил. – Майя, у меня проблема! Оставшиеся два кристалла намертво прилипли к моей руке и, кажется, не хотят возвращаться в твой браслет.

– Оставшиеся два кристалла? – Майя даже села от изумления. – Андрей!!! Ты что – высыпал Огоний себе на руку? Этого нельзя делать! Огоний есть очень умное лекарство! Оно само считывать информацию с клеток и чинить те поломки, которые обнаружить! А раз оно впитаться в твою кожу, значит, оно увидеть, что можно исправить и как…

Но Андрей данного нравоучения уже и не слышал. «Умное» лекарство, определив, что организм земного мужчины сейчас более всего страдает от недостатка сна, «отключило» для майора ФСБ режим бодрствования. Андрей провалился в глубокий сон.

Майя, ничего больше не говоря, вздохнула.

Отравление женщины как рукой сняло. Многократно добавилось сил и энергии. Только к чему ей это, когда Андрей спит теперь, словно убитый?

«Да – недосып. Я еще на корабле заметила, как много он бодрствует и почти не восполняет отдыхом потраченную энергию… Врут все их земные ромашки. Никакая это не судьба, – пронеслось в голове. – Пусть мы с этим землянином в чем-то и похожи. Но миры у нас разные. И дороги тоже – у каждого своя».

Женщина заботливо укрыла Андрея двумя одеялами и поднялась на ноги. Ей нужен новый план. Нужно найти способ переправить материалы Вен Ку Доу к инспектору…

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ