Глава 28. Давным-давно жили два друга

Давным-давно жили два друга. Их деревни находились на берегу большойреки на расстоянии нескольких дней пути одна от другой. Как-то один издрузей собрался навестить своего товарища. Он приготовил подарки, снарядиллодку и отправился в плавание. Пройдя половину пути, путешественник вдругпонял, что его желание увидеть старого друга исчезло. Без тени колебания онповернул лодку назад и вернулся домой. Пошел второй месяц, как мы жили лагерем. Однажды все, как обычно,сидели вокруг костра, стояла звездная майская ночь. Мы были в каком-тоособенно приподнятом настроении, много пели и смеялись. Даже Тоша взялгитару, чего за ним раньше не замечалось. Чувствовалось, что наша группа обрела реальную силу, - месяцынепрерывных занятий не прошли даром. И единственным человеком, кто мог этусилу сконцентрировать и направить, был Тоша. Он сидел у огня, прихлебывалчай и посмеивался над только что рассказанным кем-то анекдотом. Я наблюдалза начальником, пытаясь представить себе наше будущее. У меня не было на этооднозначного ответа. То мне казалось, что нам предстоит совершить что-тоневообразимо прекрасное и удивительное, то по сердцу пробегал холодоксомнения. Переведя взгляд на вершину холма, темной массой нависавшего закошарой, я вдруг увидел того, кого я хотел бы видеть меньше всего в мире.Там, на освещенной луной вершине, стоял Князь мира сего. Меня как будто окатило холодным душем. Из опыта моих предыдущих встречс Князем я знал, что для его прихода должна иметься серьезная причина, и,понятное дело, он не сулил ничего хорошего. На этот раз Князь, однако,пришел не ко мне, а к Тоше. Я почувствовал какую-то непонятную мне связь,существовавшую между ними. Никто, кроме меня и начальника, не знал о приходе Князя, все, включаясамого Тошу, продолжали хохотать и веселиться. Мне же было уже не довеселья. Я внимательно посмотрел на нашего мастера и вдруг, к своему ужасу,заметил, что черты Князя просвечивают сквозь Тошино лицо. Это было чистоенаваждение! Не веря своим глазам, я протер их кулаком. Но наваждение неисчезло - именно Князь смеялся сквозь Тошу. Или это галлюцинация? Подсев к начальнику, я тихо сказал ему: Князь здесь. Я знаю, - спокойно отреагировал Тоша. Он, казалось, ни в коей мере не был этим обеспокоен. Я продолжалпристально изучать его лицо, озаренное вспышками пламени. Проступившие вТоше черты Князя были обстоятельством несравненно более ужасным, нежели егомогущественное ледяное присутствие там, на холме. Тогда я еще не знал, что с этого момента в моей жизни начинается новаяполоса, что предо мной разверзлась пропасть неверия и отчаяния. Сидя укостра в тягостном раздумий, я всеми силами гнал от себя сомнение. Япрекрасно понимал, каким искусным обманщиком может быть Отец лжи. Сбить меняс толку, заставить сомневаться в Тоше и отколоть от группы было бы, с егостороны, вполне разумно. Но ведь пришел-то он не ко мне, и Тоша знал обэтом! Как это объяснить? И, кроме того, это устрашающее сходство в чертах,пусть всего на одну минуту и в неверном свете костра. Что, если меня незаморочили и это правда? В таком случае, группе угрожает серьезнаяопасность. И, поскольку я приложил руку к тому, чтобы собрать вместе этихлюдей, стало быть, я был в такой же степени ответствен за них, как и Тоша.Что мне делать в этой ситуации, я не знал. Взрыв хохота прервал ход моих мыслей, по телу пробежала холодная дрожь.Я обвел взглядом сидящих. Нет, кроме меня и Тоши никто не подозревал, ктостоит на холме. Чутье подсказывало мне, что я должен разрешить эту загадкусам, без посторонней помощи. Я встал и ушел в свою палатку. Медитация была моим последнимприбежищем, я вошел в нее с искренним желанием разобраться в происходящем.Но чем дольше я медитировал, тем становилось тревожнее. Чувство, что надгруппой нависла серьезная опасность, усиливалось. Я крутил ситуацию и так, иэдак, но, в конце концов, отступился. Мне не хватало ни проницательности, ниопыта, чтобы разобраться в сути Тошиных отношений с Князем. Кроме того, ятак и не мог понять, пал ли я жертвой внушенной мне иллюзии, или нет. Я позвал в палатку Нелю и рассказал ей, что со мной происходит. Когдадо нее дошел смысл моих слов, она изменилась в лице, и ее стала бить нервнаядрожь. Она призналась, что у нее тоже было ощущение, что в командепроисходит что-то не то, и, возможно, я прав в своих опасениях. Но сказатьчто-то наверняка мы не могли. Нужно было просить помощи. Остаток ночи мыпровели в палатке, обращаясь к Богу за советом и поддержкой. В Армении мы начали забывать о ленинградских столкновениях с демонами,на природе ничего такого не происходило. В эту ночь, однако, мы не могли ниспать, ни выйти наружу - вокруг палатки в дьявольском танце кружился хороводадских существ, обдавая нас своим ледяным дыханием. Наутро пришло ясное понимание того, что нужно уходить. Ощущениенависшей над командой опасности превратилось в уверенность. Мы не простодолжны покинуть лагерь, надо убедить как можно большее количество людей уйтивместе с нами. То есть сделать нечто противоположное тому, чем я занималсяраньше. Надо развалить группу. Как выяснилось гораздо позже, Тоша этопредвидел. За два дня до этой злополучной ночи он, глядя на облака, сказалДжону: "Скоро Беляев начнет мутить команду". Неля пошла в деревню, чтобы забрать Анну. Я провел день, разговаривая скаждым, за исключением Сережи и Джона. Оба были настолько преданы Тоше, чтоговорить с ними было бесполезно. Я уговаривал людей уйти, но делал это стяжелым сердцем. Столько сил и времени было потрачено на то, чтобы собратьвсех вместе, - и теперь все разрушить! Впрочем, никаких сомнений по поводутого, что я делаю правильно, у меня не было. К вечеру появилась Неля с дочкой, за ними бежал щенок кавказскойовчарки - подарок Мартына. К моему удивлению, шесть или семь человексогласились покинуть лагерь вместе с нами Мы решили уйти утром и вечером укостра объявили об этом Тоше, который весь день где-то пропадал. Онотреагировал очень спокойно. "Делайте, как хотите", - сказал он. Отдавдолжное его хладнокровию, я, однако, недооценил его силу: решил остаться наночь в лагере, чтобы еще раз все проверить. Это было ошибкой, нужно былоуходить немедленно. Тоша не убеждал никого остаться. Он забрал Джона, и они провели ночьвне лагеря, сделав что-то такое, в результате чего все те, кто уже собралсяуходить, отказались, кроме Нели. Я понимал, что это Тошино искусствовнушения на расстоянии, но ничего поделать с этим не мог. На рассвете мы с Нелей собрали рюкзаки, Тоша выдал нам нашу долю изобщих денег, которые он хранил в рукавице, и четверо: я, Неля, Анна ибезымянный пока щенок, - покинули лагерь под молчаливыми взглядами нашихтоварищей. Мог ли я еще два дня назад представить, что в этой истории мнепридется сыграть роль Иуды! Мы долго спускались по лесной тропе к станции. Свет мягко струилсясквозь листву огромных тополей и осин. Лес был легким и прозрачным,солнечные блики танцевали под ногами и на стволах деревьев. К нашемуудивлению, мы с Нелей испытывали огромное облегчение, как будто тяжелый грузсвалился с наших плеч. И нас захлестнуло ошеломляющее чувство свободы.