С Днем рождения, Том

Горло жгло, из носа текло, глаза слезились, в желудке не осталось ничего, что можно было бы выблевать, но Билла все выворачивало, и выворачивало, и выворачивало на прекрасный зеленый газон перед домом. Таким неприятным образом организм отчаянно сопротивлялся той ударной дозе алкоголя, которую в него влили. Билла шатало, он еле держался на ногах, одной рукой опираясь о калитку, другой – придерживая волосы, чтобы не лезли в рот. Так плохо он себя давно не чувствовал: в желудке будто поселился еж, а перед глазами мельтешили черные пятна – предвестники обморока. Не в силах больше находиться в сознании, Билл начал заваливаться на бок, как почувствовал, что кто-то сильной рукой хватает его за шкирку и встряхивает, возвращая к реальности.

- Мой отец всегда говорил мне: «Не умеешь пить – не пей», - раздался позади знакомый голос. – Видимо, эту простую истину нужно передавать из поколения в поколение.

- Твою мать, - еле слышно выругался Билл.

- С полом ты промахнулся, но, в целом, угадал верно. А ну домой. Я тебя уже часа два дожидаюсь.

Помогая сыну идти, Каулитц-старший направился в дом. Он был зол, расстроен и растерян одновременно и даже не пытался это скрыть. Плетущийся рядом с отцом Билл вел себя на удивление тихо, чувствуя себя неловко каждый раз, когда одна нога зацеплялась за другую, и он чуть не падал. Если бы не железная хватка Йорга, Билл бы давно растянулся на дорожке. Оказавшись дома, отец Билла, не останавливаясь потащил того в ванную и, толкнув сына под душ, врубил холодную воду. Эффект был потрясающий. Забыв, что еще пару минут назад он был готов хлопнуться в обморок, Билл орал, матерился, вырывался, всячески выражая свое недовольство варварской процедурой. Сколько это длилось, Билл не знал, но когда ледяной дождь наконец-таки закончился, он почувствовал, как от холода у него трясутся губы. Один плюс: опьянение хоть и не прошло полностью, но в алкогольное беспамятство Билл уже не стремился.

- Даю тебе пять минут, чтобы снять с себя мокрую одежду, прийти в себя и… смой ты косметику. Блин, никогда не думал, что буду говорить такое сыну, - проворчал Йорг, хлопая дверью ванной. Пяти минут все же оказалось недостаточно, чтобы проделать все эти манипуляции, Билл вышел из ванной несколько позже и застал своего отца курящим на кухне. Это выдавало крайнюю степень раздражения: он вообще редко брал в руки сигареты и уж тем более не дымил в помещении.

- Пей, - коротко приказал Каулитц-старший, кивая на стоящий на столе стакан с чем-то красным.

- Что это за фигня? – поморщился Билл, кутаясь в халат – его все еще бил озноб.

- Антипохмелин. Пей, иначе снова потащу под душ.

- Что я тебе такого сделал, что ты надо мной издеваешься?

- Вырос придурком.

- Каков отец, таков и сын, - огрызнулся Билл, осторожно беря в руки стакан. Понюхал жидкость. Попробовал. Томатный сок с какими-то специями и ударной дозой соли.

- Врезать бы тебе, только вот ты не поднимешься, - покачал головой Йорг, наблюдая, как Билл, морщась, пьет

- Господи, как же тут много перца! И соли. – Билл отставил пустой стакан и помотал головой, зажмурившись. Он был уверен, что сейчас его снова стошнит, но удивительно – желудок принял странный напиток более чем благосклонно.

- Итак, рассказывай. Где ты был?

- Я же говорил тебе. У одноклассника была вечеринка в честь начала учебного года, - нудным голосом напомнил Билл.

- И, судя по тому, какой ты вернулся, пили вы с горя, - фыркнул старший Каулитц, туша сигарету в пепельнице.

- Пап, не начинай, а?

- Я не начинаю, я продолжаю! И мне, если честно, все это уже надоело! Твои бесконечные пьянки, твои бесконечные девки, твои бесконечные друзья.

- Ага, бесконечные, - невесело усмехнулся Билл.

- Что? – не расслышал Йорг.

- Ничего. Я спать хочу и иду в свою комнату.

- Стоять! Я еще не закончил.

- Ну что еще? – устало поинтересовался Билл. Была половина пятого утра, он был пьян, измучен, у него болела голова, и его все еще тошнило, а еще волосы были мокрые и холодные и неприятно липли к шее.

- Какого хрена с тобой происходит? Я не узнаю тебя в последнее время. Это из-за Тома? – вдруг спросил Йорг. Билл этого не ожидал. Многострадальный его желудок аж скукожился от страха. «Если отец что-то узнает, он меня убьет».

- Причем здесь Том? – спросил Билл, чувствуя, как пересыхает во рту.

- Я звонил ему, когда в два часа ночи увидел, что тебя все еще нет дома. Я помню, что у него сегодня вроде как день рождения, думал, вы вместе. Но он сказал, что нет.

- И что? – Билл насмешливо приподнял бровь. – Ты решил, что я так расстроился из-за того, что Томми не пригласил меня на свой праздник, что напился в сиську? Очуметь. Так вот, на Тома мне совершенно насрать. А тебе я советую не вмешиваться в мою жизнь и, наконец, оставить меня в покое.

- И не мечтай, - покачал головой Йорг, вставая из-за стола. – Пока ты живешь в моем доме…

- Начинается! – психанул Билл. – Так вот знай: после окончания школы ноги моей здесь не будет!

Развернувшись, Каулитц-младший рванут наверх в свою комнату.

- Отлично. Вот только до этого момента изволь приходить домой не позже двенадцати, иначе просидишь под домашним арестом до самого совершеннолетия! – крикнул ему в спину отец, но Билл его уже не слушал. Вбежав в свою спальню, он оглушительно хлопнул дверью, а потом еще и пнул ее, что было силы. Его душило бешенство. Он сам не знал, почему так разозлился, но ничего не мог с собой поделать. Дерьмовое завершение дерьмового вечера. Вот и все.

Сев на кровать, Билл уперся лбом в колени, зажимая руками живот. Его снова тошнило и тянуло блевать. Как же плохо! Еще хуже было от воспоминаний о вечере. Да, несмотря на выпитый алкоголь, Билл все помнил отчетливо. Буквально до секунды.

За пять часов до этого

«С днем рождения, Том» - Билл с минуту смотрел на эту надпись, прежде чем удалить так и не отправленную СМС. До конца суток оставалось полчаса, а он все еще не решился ни позвонить, ни написать. И не был даже уверен, что стоит вообще это делать. Запихнув мобильный в карман куртки, Билл оперся о перила лоджии и вдохнул свежий ночной воздух. Здесь было тихо, звуки вечеринки, проходившей на первом этаже дома, почти не долетали сюда. Биллу совершенно не хотелось возвращаться – настроения не было. Весь день он провел, как на иголках, все ждал чего-то. Но не дождался.

- Эй, привет.

Обернувшись, Билл увидел высокого парня лет двадцати, может, чуть меньше. Он был смутно знаком Каулитцу, но тот никак не мог вспомнить, где он его видел.

- Привет.

- Меня зовут Дерек Браун.

- Брат Ника. Ты год назад окончил школу, - припомнил Каулитц.

- Да, Доминик мой младший брат. И это типа и мой дом тоже, - Дерек похлопал по стене, - и я просил Никки, чтобы он не пускал гостей на второй этаж.

- Прости. Мне просто нужно было позвонить, а внизу так шумно. Я сейчас уйду. – Билл собрался уже уйти, но Дерек остановил его жестом.

- Да ладно, я тебя не выгоняю. Просто на втором этаже находятся спальни, а ты сам понимаешь, чем хотят заняться пьяные подростки в разгар вечеринки. А ты здесь явно не за этим.

- Да уж, не за этим, - фыркнул Каулитц, припомнив, что ему еще не пришли результаты повторного анализа на хламидиоз. – Кстати, я Билл.

- Каулитц, да? – уточнил Дерек. – Доминик рассказывал о тебе. Он тебе страшно завидует. Ты почти звезда школы. Казанова.

Билл не сдержался и расхохотался.

- Никогда не стремился. Мне просто нравятся девушки, и я их трахаю, - пожал плечами Билл, разглядывая Дерека. Он был симпатичнее брата. Тому только и оставалось, что завидовать более успешным: Доминик не блистал красотой, а вот Дерек был ничего так. Выше ростом, шире в плечах, без огромного носа на пол-лица, как у Ника. И волосы Дерек не стриг коротко, как брат, а укладывал в стильную прическу, позволяя чуть вьющимся каштановым прядям падать на лицо.

- Правильный подход. А вот мой брат все с кем-то соревнуется, пытается доказать, что он круче. Даже эти вечеринки затевает просто для того, чтобы обратить на себя внимание. Впрочем, вы, подростки, в этом все одинаковы.

Билл не сразу понял, что Дерек имел ввиду. До него дошло только тогда, когда собеседник кивнул на его лицо.

- Ты про косметику?

- Типа того.

- Это лишь мой способ самовыражения. – Каулитц раздраженно дернул плечом. Он ненавидел разговоры на эту тему, потому что мало кто мог его понять.

- И есть дополнительная тема, о чем можно поговорить с девушками, - хмыкнул Дерек, разряжая обстановку. – Но, знаешь, если бы не твоя слава плейбоя…

- Ты бы подумал, что я гей? – догадался Билл.

- А ты не…

- Хочешь спросить, не бисексуал ли я?

- Типа того, - признался Дерек, внимательно глядя на Каулитца. Как-то даже слишком внимательно. На лице Билла против его воли расцвела ухмылка.

- Нравлюсь, что ли?

- Мой ответ зависит от твоего ответа. – Дерек сделал шаг к Биллу, но тот почти сразу отошел в сторону, увеличивая между ними расстояние. Благо, было куда.

- А если я не знаю точно, но хочу проверить? – Кокетливый тон Билла побудил Дерека сделать к нему еще один шаг. Каулитц снова попытался отойти, но только загнал самого себя в угол между стеной дома и перилами лоджии.

- А ты хочешь, чтобы я помог тебе? – Секунда, и Дерек сократил между ними расстояние до пары сантиметров. Билла оглушал стук собственного готового выпрыгнуть из груди сердца. Было страшно, и одновременно Каулитц чувствовал какое-то злое удовлетворение.

- Типа того.

Дерек не стал больше ничего спрашивать. Подавшись вперед, он прижался к губам Билла и без церемоний раскрыл ему рот языком. Что ж, это не походило на нежные девичьи поцелуй и на поцелуй Тома тоже. Быстрый, напористый. Билл не успел ничего сообразить, как был прижат к стене тяжелым телом. Кровь бросилась в голову. Прикрыв веки, Каулитц отдал инициативу Дереку. Но перед внутренним взором стоял совсем не тот, кто его так страстно целовал. Том. С отчаянной решимостью в глазах. Том. Смущающийся и желающий всем сердцем. Том. Бьющий по самому больному. И в то же время родной, знакомый, самый нужный Том.

- А-а-ах, - выдохнул Билл, когда нежной кожи члена коснулись теплые пальцы.

Это было не то, чтобы очень хорошо, но остро. Совсем чуть-чуть – противно. Но некоторая брезгливость плавала где-то на краю сознания, и ее очень удобно было не замечать. И представить того, кого действительно хотелось. Хотелось до боли, до сладких снов, как бы тяжело не было это признавать. Билл должен был быть сейчас не здесь, не с этим человеком, не должен был кусать губы, боясь сказать чужое имя и выдать себя с головой. Но если хоть на секунду представить… Все закончилось быстро. Вспышка удовольствия – и Билл вдруг понял, что прижимается к малознакомому парню, брату его одноклассника, что очень и очень нехорошо.

- Твоя очередь, - прошептал Дерек, не заметив перемены настроения Билла. – Отсоси мне.

Каулитц презрительно фыркнул и оттолкнул от себя парня.

- Ага, сейчас.

- Ты чего, вот так уйдешь? – возмутился Дерек, наблюдая за тем, как Билл поправляет одежду.

- Типа того, - передразнил Каулитц и направился к выходу. На последующую за этим грубость, он ответил оттопыренным средним пальцем. Теперь хотелось чего-нибудь выпить. И много. К счастью, на первом этаже алкоголь еще не закончился, хозяин дома достал из запасов текилу. Налив себе, Билл отсалютовал кому-то невидимому и тихо, с горечью произнес:

- С Днем рождения, Том.

~*~*~*~

Разбудил Билла телефонный звонок. Схватившись за отчаянно гудящую голову, он кинул взгляд на часы и мученически застонал. И какая падла звонит ему в десять утра? Взяв мобильный с одной целью – высказать разбудившему его все, что он о нем думает – Билл ответил на звонок:

- Ну и кому и какого хера нужно в десять утра в субботу?

На том конце провода пару секунд помолчали, а потом:

- Вижу, ты живой. Ладно, пока.

- Постой, Том. – С Билла мигом слетела почти вся сонливость, а сердце как-то быстро-быстро испуганно забилось. – Что случилось? Почему ты звонишь?

- Твой отец вчера ночью оборвал мне телефон. Не поверил, что мы не вместе, - после еще одной заминки ответил Том.

- Ах, да, он говорил мне. Ты… - Билл, прикрыв глаза, собрался с духом и выдавил: - прости.

- Ничего страшного. Ты в порядке?

- Ага. Немного перебрал вчера, забыл про время, и телефон разрядился. А потом… выблевывал желудок перед домом, а он застал меня за этим занятием. Думал, убьет.

- Ужас какой. – Том усмехнулся. Билл услышал это через динамик, и от этого почему-то стало немного больно. Не оттого, что Том усмехнулся, а оттого, как он это сделал. Так, как раньше, как до.

- Не то слово. Теперь мне нельзя приходить домой позже двенадцати. По крайней мере, какое-то время, пока он не остынет.

- Предсказуемое наказание.

Повисло молчание. Билл не знал, что еще сказать, но вешать трубку первым не хотелось. Он чувствовал, что все еще злится на Тома. Злится и скучает. А то, что было вчера, то, что он представлял, пока Дерек целовал его. Это выбивало из колеи и пугало.

- Ну ладно… - начал Том и Билл понял, что тот сейчас попрощается. И тогда сказал то, что крутилось на языке весь вчерашний день:

- С днем рождения. С прошедшим, то есть. Я хотел еще вчера позвонить, но все как-то…

- Ты не обязан был звонить. Я и не ждал, - оборвал его Трюмпер. Билл не знал, была ли это правда. Надеялся, что нет.

- Отлично, надеюсь, хорошо отпраздновали.

Билл резко отсоединился. Том даже не понял, что его уже нет на проводе, пока короткий сигнал о завершении вызова не проинформировал об этом. Несмотря на то, что разговор получился почти душевный, после него осталось какое-то неприятное ощущение. Том даже знал, почему. Последняя фраза Билла получилась злой. Наверное, Том не должен был говорить то, что сказал. Удивительно, но теперь ему не хотелось делать Биллу больно, особенно после того, что произошло дома у Мэдисон. Тот вечер будто подвел черту между тем, что было между ними. Они наделали много глупостей, и оба пожалели об этом. Но ничего не вернуть. Нужно идти дальше.

- Том? О чем задумался? Ты кому-то звонил? Я слышал, что ты разговаривал. – Фанни зашел в спальню с двумя чашками кофе. Поставив их на тумбочку возле кровати, он залез на постель и обнял сидящего к нему спиной Тома.

- Маме. Сказал, что задержусь до полудня, - соврал Трюмпер, нежно взъерошив Фанни волосы.

- Какой ты примерный сын, - усмехнулся Стефан и поцеловал Тома в шею. Тот не ответил, бездумно глядя перед собой и автоматически лаская затылок Фанни. Было немного стыдно за ложь, но так будет лучше. В их отношениях итак всегда было слишком много Билла.

~*~*~*~

Тут, в школе, никогда ничего не менялось: те же стены, выкрашенные бежевой краской, те же полустеклянные двери, те же горшочки с цветами. Менялись только ученики, каждый год кто-то уходил, кто-то приходил, чтобы провести в этих стенах больше десятка лет. Биллу учиться в этой дыре еще два года, и это убивало. Тупые ученики, лицемеры-преподаватели с их бесконечным глупым желанием подровнять всех под одну линейку – все это надоело до чертиков. Билл вообще не хотел идти в одиннадцатый класс, но отец заставил. Тот до сих пор лелеял надежду, что его сын поступит в университет, получит максимально возможное образование, чтобы потом устроиться в какую-нибудь серую контору, типа той, в которой работает сам, и получать оклад, достаточный, чтобы не выбирать между посудомоечной и стиральной машинами, а купить и то, и другое. Билла тянуло блевать от такой перспективы, но он пока молчал. До восемнадцатилетия. А вот потом он будет делать то, что хочет сам. С этим, правда, проблемы: Билл совершенно не знал, чего же он ждет от жизни.

Решив не развивать дальше эту мысль, Билл толкнул дверь, ведущую нужный ему кабинет. Он пришел чуть ли не последним. Все остальные уже давно расселись по своим местам и активно обсуждали прошедшие каникулы. Ни с кем не поздоровавшись, Каулитц бросил рюкзак на свой стол и сел, вытянув длинные ноги в проходе. В правую сторону он даже не повернул головы. Там сидел Том, и как разговаривать с ним, Билл не знал.

- Привет, Билл! Как выходные? – крикнул кто-то с первых парт. Билл даже не смог понять, кто.

- Паршиво, - прошипел Каулитц, всем своим видом демонстрируя, что его сейчас лучше не трогать.

- Плохое настроение? – Ну, естественно, единственный человек на всей земле, кто мог разговаривать со злым Биллом, это Том.

- Более чем.

- Наверняка от недотраха, - фыркнул Том, заставив Билла наконец-таки повернуться к нему и посмотреть в глаза.

- Зато у тебя, думаю, полный ажур в этом плане.

- Более чем, - передразнил Трюмпер. Билл не счел нужным на это что-то отвечать, к тому же в класс зашел преподаватель и лекция началась.

Оказалось, что сидеть с бывшим другом за одной партой – не самая лучшая идея. Билл думал, что он справится, но черта с два. Ему постоянно казалось, что Том на него смотрит, что не давало расслабиться, настроиться. Пару раз кинув на соседа взгляд, Каулитц убеждался: да, смотрит, глаз не отводит, будто лекционный материал на Билле отпечатывается. Соскучился, что ли? Было бы неплохо, если бы это было так. Пусть хоть чуть-чуть пострадает. Вот только надеяться на это глупо.

Звонок прозвенел очень кстати: Билл уже готов был повернуться к Тому и послать его на х*уй. Срочно нужно было на свежий воздух и подальше от бывшего друга, чей взгляд прожигал дырку в голове. Быстро собрав свои шмотки, Каулитц вскочил со стула и нос к носу столкнулся с Домиником Брауном. У того был очень довольный вид, и это было плохо.

- Привет, Билли. Как себя чувствуешь после вечеринки? – усмехаясь, спросил Ник.

- А с каких это пор ты зовешь меня «Билли»? – вопросом на вопрос ответил Каулитц, складывая руки на груди. Все, кто был в классе, повернулись к парням, почуяв враждебный тон собеседников. Том даже подошел поближе и встал чуть позади Билла. Если бы они не были в ссоре, он встал бы рядом – поддержка и, если нужно, защита. Но сейчас… сейчас все было иначе. И Ник, будто почувствовав это, ухмыльнулся еще шире.

- Тебе не нравится? Я был уверен, что такие, как ты, любят, когда их зовут уменьшительно-ласкательными именами или дурацкими звериными кличками.

- Такие, как я? Ты меня ни с кем не путаешь?

- Сейчас – нет. А раньше я путал тебя с нормальным пацаном, но теперь кое-что начал понимать. Знаешь, я уверен, что эта твоя маска Казановы – всего лишь попытка скрыть от нас всех правду.

- И что за правда? – насмешливо спросил Билл, уже зная, что Доминик ему ответит.

- Что Билл Каулитц на самом деле гей.

У Тома от этой новости вырвался смешок. Каулитц тоже не удержался и прыснул, а потом и вовсе рассмеялся в голос. Ник явно рассчитывал на другую реакцию. Вероятно, он думал, что Билл испугается, или начнет оправдываться, или уж в крайнем случае задавать вопросы, мол, с чего ты взял. Но Билл смеялся ему в лицо. Нику было невдомек, что веселье Каулитца было связано не с неловким обличением, а с иронией ситуации.

- Браво, Никки! – Билл похлопал в ладоши. – Ты меня раскрыл. И где же я прокололся?

- Ты приставал к моему брату, ублюдок, у меня дома. Скажешь, нет? – зло спросил Доминик, напирая на Билла. Он был с ним одного роста, но шире в плечах. Щуплый Каулитц смотрелся рядом с младшим Брауном довольно хило. Билл даже немного растерялся: на него давненько так не бычили. Скверный, мстительный характер и вечный защитничек – Том Трюмпер – отнимали охоту связываться.

Тем временем «вечный защитничек» сделал шаг вперед, чуть задев Билла плечом, и встал рядом. К Каулитцу вернулась доля уверенности, будто Том сбросил с него оцепенение.

- У твоего брата, по-моему, не все в порядке с фантазиями, - фыркнул Билл. Он понимал, что Ник заметил заминку, все ее заметили и, черт побери, тут же сделали выводы. Ситуацию нужно было спасать. Причем срочно.

- Ага, то есть ты не прижимался к моему брату на вечеринке? Это он придумал?

Билл открыл было рот, чтобы что-нибудь ответить, но его неожиданно опередили.

- Твоего брата Дерек зовут, кажется, да? – с искренним любопытством в голосе спросил Том.

- Ну, допустим, - сквозь зубы ответил Ник.

- А это не тот Дерек, которого в прошлом году застукали с каким-то парнем в раздевалке футбольной команды? Я в слухи не вникал, но точно помню, что был какой-то Дерек.

- Я тоже такое помню, - на помощь парням пришла неожиданная поддержка в лице главной сплетницы класса – Энн-Катрин.

- Отлично. Так кто, говоришь, к кому приставал, Никки? – добил Том с милой улыбкой на лице. Покраснев от злости, Доминик кинулся на Трюмпера, желая в эту же секунду расквасить ему нос за оскорбление, но парня удержали одноклассники. Они понимали, что драка в первый же учебный день в итоге плохо скажется на всех.

- Мой брат не врет. Он все рассказал! Ты просто крашенная потаскушка, Каулитц. И твой дружок наверняка ебет тебя в жопу на досуге, - зло прошипел Доминик, вырываясь из рук приятелей. – Пидоры.

- Вот яркий пример того, как ведут себя люди, когда у них большие проблемы с сексом, - равнодушно заметил Билл и, подхватив свой рюкзак, вышел из класса. Том незамедлительно последовал за ним: оставаться в классе было бы неразумно.

- Последняя фраза и ко мне относилась, не правда ли? – сухо поинтересовался Трюмпер, когда бывшие друзья отошли на достаточное от класса расстояние.

- Отчасти, - не стал спорить Билл.

- Все еще злишься на меня за это?

Услышав вопрос, Каулитц резко остановился и повернулся к Тому.

- А ты все еще злишься на меня за «эксперимент»?

- Скорее нет, чем да. После… ну, ты понял.

Поджав губы, Билл отвел взгляд. Конечно, он понял. После вечера у Мэди, когда Билл сказал то, что Том давно хотел от него услышать. Правда, поздно.

- Тогда почему ты мне отказал? – Билл не хотел задавать этот вопрос, но не смог себя вовремя остановить. Слишком сильно это тогда его задело. И то, что Том сделал потом тоже.

- Я объяснил.

- Ах, да. Фа-а-анни, - с сарказмом протянул Каулитц.

- Не только. Я тебе больше не доверяю, Билл, - покачал головой Том. Билл резко втянул воздух в легкие, ощущая, как неприятно кольнуло в груди от этих слов. Прямо и немного жестоко. Том всегда был таким или просто он, Билл, стал чувствительнее к его словам?

- Что ж, у тебя есть на то причины. Как и у меня – не доверять тебе. Но все равно спасибо за помощь с Браунами.

- Всегда пожалуйста. Я не смог бы стоять и смотреть, как он пытается тебя опустить, - пожал плечами Том.

- Хочешь оставить за собой это право?

- Я никогда на самом деле не хотел тебе навредить, хотя сомневаюсь, что ты мне поверишь.

- Ты прав, не поверю, - согласился Билл. Разговор заходил в тупик, и Том тоже это понял.

- Наверное, нам еще рано говорить об этом, - подвел он итог. – Ты идешь в класс?

- Нет. Первый день, а меня уже тошнит от этого места. Счастливо оставаться.

Махнув рукой, Билл быстрым шагом направился в сторону запасного выхода из школы – через парадный во время уроков было не выбраться. В голове у Каулитца крутились слова Тома, что им слишком рано говорить о случившимся с ними. Да, возможно, рано. Но Билл знал точно: когда они смогут спокойно об этом вспоминать, будет слишком поздно. А он, несмотря ни на что, не хотел больше опаздывать.

Звонок

Йорг Каулитц, несмотря на довольно мягкую внешность, был довольно жестким и строгим человеком. Он был бы отличным руководителем, но у него совершенно отсутствовали амбиции, поэтому он до сих пор ходил в подчинении. Билл казался полной противоположностью отца, но на самом деле между ними было больше общего, чем виделось на первый взгляд. К сожалению, ни тот, ни другой в данный момент так не думали.

- Билл, первый же день в школе, а мне уже звонят на работу и говорят, что ты ушел с уроков. Ты бьешь все рекорды!

Билл отвернулся, ничего не ответив. Оправдываться он не собирался, а отрицать все было бы глупо. Он проторчал почти шесть часов на улице, чтобы не объявиться дома раньше окончания всех уроков в школе. Но чертовы учителя свели всю его конспирацию на нет, позвонив в обед отцу на работу. Биллу стало жалко времени.

- У меня были причины.

- У тебя всегда причины, ты не заметил?

- Хорошо, давай я сейчас скажу, что больше никогда так не буду, и мы разойдемся, окей? – Беззаботно махнув рукой, Билл вознамерился подняться в свою комнату, но отец остановил его, грубовато схватив за локоть.

- Ну нет, так быстро ты от меня в этот раз не отделаешься, - прошипел Йорг. - Ты думаешь, тебе вечно будет это сходить с рук? Еще год и твои выходки с угоном машины и травкой будут выглядеть уже не мелким хулиганством, а уголовным преступлением. Мы с матерью все силы направляем на то, чтобы у тебя все было, была возможность учиться, получать хорошую профессию, а ты на все это плюешь. Или ты хочешь, как я, пропахать всю молодость дальнобойщиком?

- А, может, поэтому ты злишься? Из-за того, что мне семнадцать, а тебе почти сорок, и потому тебе мои развлечения недоступны? Может, ты бы и хотел гульнуть, да подцепить какую-нибудь девицу, но мама мешает? Или не мешает? Может быть, она давно тебе не мешает? – Билл понимал, что зарывается, но никак не мог остановиться. Он был зол и расстроен, внутри все кипело от старых и новых обид. Его все бросают, все, кого он любит, все. Кроме, может, матери. Но ей, наверное, просто некуда деваться.

Звонкая пощечина, отвешенная отцом, опалила щеку. Больно было жутко. Больнее, чем тогда возле полицейского участка. И много раз обиднее.

- Что ты несешь? Я люблю твою мать, и мне даже в голову не приходило… - договорить Йорг не успел. Билл, резко высвободив локоть, зло рассмеялся.

- Да ну? Значит, тогда, одиннадцать лет назад, мне показалось, что ты ушел от нас на полгода к другой женщине, а когда она тебя бросила, то попросился назад? Или ты думал, я этого не помню? Тебе очень повезло, что мама тебя простила.

- А ты, как я вижу, не простил, - криво усмехнулся побледневший Йорг. Они с Симоной еще тогда договорились забыть эту историю и никогда ее не обсуждали. И он действительно наделся, что Билл не помнит об том. Глупо, конечно, ведь сыну тогда уже было шесть, почти семь.

- Не простил. И никогда тебе этого не прощу, - прошипел парень. – Ты нас бросил, и бросишь еще раз, как только представится такая возможность. Жду не дождусь этого момента.

Не желая слышать ответа на ядовитые слова, Билл вбежал по лестнице и через пару секунд был уже у себя в комнате. Однако Йорг не мог это так оставить. Дернув ручку уже запертой двери, он со всей силы ударил кулаком о деревянную поверхность.

- Не смей закрываться! Нам надо договорить!

- Нам не о чем говорить! Поговорили. У меня, блядь, чуть все зубы не выпали от твоих разговоров.

- Билл, если ты мне не откроешь, я выломаю эту чертову дверь! Билл! Билл!

Но тот не ответил. Распахнув окно в своей комнате, он привычным способом вылез из комнаты наружу. Он знал, что завтра Йорг уезжает в Магдебург на три дня, но сегодня еще ночует дома. Значит, Биллу придется переночевать в другом месте. Злость и обида гнали его прочь из дома. Подальше от предателя и лицемера, имеющего облик его отца. От человека, из-за которого вся жизнь Билла идет под откос. От человека, который привил Биллу самый сильный его страх: страх потери.

~*~*~*~

- … Абонент не отвечает, пожалуйста, оставьте свое сообщение после звукового сигнала.

- Алло, Энди, это Билл. Перезвони мне как можно скорее. Я сейчас у твоего дома… мне некуда идти. Я жду звонка. Пока. – Билл обрубил связь и, сунув сотовый в карман, поежился от по-осеннему холодного ветра. С неба падал мелкий противный дождик, жалящий своими ледяными укусами лицо и голую шею. Джинсы промокли и не приносили больше тепла, только непромокаемая куртка спасала от нежданной непогоды. Это было какое-то наказание. Почему когда уходишь из дома, обязательно на улице отвратительная погода? Можно подумать, жизнь и без того не кажется паршивой. Обхватив себя за плечи, Билл задрал голову, чтобы посмотреть на окна квартиры Андреаса. На секунду показалось, будто внутри кто-то есть. Стоять на улице и ждать звонка неизвестно сколько времени не хотелось совершенно, поэтому Каулитц решил подняться и постучать. В подъезде было тепло, Билл почувствовал себя намного увереннее, его уже не так сильно трясло от холода и нервов.

- Все будет хорошо, - сам себе пообещал Билл. Окажись он в такой ситуации пару месяцев назад, когда они с Томом еще были… нет, об этом лучше не думать. Не думать об том, что было бы не так страшно, не так больно, не так обидно.

Сжав кулак сильнее, чем требовалось, Билл резко поступал в дверь, проигнорировав звонок. За дверью почти сразу раздалось копошение и приглушенный смех. А потом дверь распахнулась, и в этот момент парень почувствовал себя так, будто его толкнули в ледяную воду. Ему открыл Том, голый по пояс, улыбающийся от уха до уха, за его спиной стоял Фанни, он почти прижимался к своему парню и выглядел при этом до неприличия довольным.

- Билл? – улыбка Тома стекла с лица так быстро, будто ее и не было там вовсе. Телефон Билла зазвонил в ту же секунду.

«Лучше бы я дождался звонка», - прикрыв глаза, подумал Каулитц, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов и кидаясь к лестнице.

- Билл, постой! – Том, как был, босиком, бросился вслед за бывшим другом. Что-то в его лице ему сильно не понравилось. Они больше не друзья, да, но что-то екнуло болезненно в сердце, заставляя забыть на секунду обо всем, даже о стоящем за спиной парне. Том догнал Билла этажом ниже и остановил, с силой схватив за плечо. – Стой же!

- Зачем? – пугающе спокойно спросил тот, опуская глаза. Нужно было отключить дурацкий телефон или еще лучше – ответить на звонок, но Билл никак не мог даже пошевелиться. Такая реакция на близость Тома пугала его самого. – Я приходил к Энди. И, насколько я понял, его дома нет. А тебя я видеть не хочу.

Билл врал, он хотел видеть Тома отчаянно и именно сейчас. Но не в той компании, в которой увидел.

- Энди сегодня не будет ночевать здесь. Он оставил квартиру нам.

Фраза полоснула по сердцу, словно бритва. Билл дернулся было, чтобы сбежать, но Том держал его крепко, он притянул его еще ближе, так, что Каулитц почувствовал тепло тела, не прикрытого даже футболкой.

- Я очень рад за вас, - произнес он голосом, в котором не было ни капли радости.

- Билл, я не буду спрашивать, что случилось, просто… вот. – Том сунул свободную руку в штаны и достал оттуда связку ключей. – Мы уйдем через двадцать минут, а Энди будет только утром.

Взяв за запястье, Том вложил в его ладонь ключи и только потом отпустил. Билл не успел ничего сказать, ничего возразить – Тома уже на лестничной площадке не было. А в руке осталась связка ключей, нагретая его теплом.

Для верности Каулитц выждал аж тридцать минут, выкурив за это время три сигареты, договорившись с Энди о ночевке и продрогнув до костей. И все это время он отчаянно пытался не думать о том, чем сейчас занимается Том с … этим своим. Перед глазами стоял тот момент, когда Том открыл ему дверь: чужие тонкие пальцы на голом плече, довольная улыбка, атмосфера уюта и тепла.

- Боже, я ревную Тома к парню, - усмехнулся Билл. Он подумал, что прозвучит смешно, но получилось как-то жалко. В последнее время Каулитц все чаще задумывался, чувствовал ли Том то же самое, что Билл чувствует в настоящий момент? Было ли ему так же больно, как Биллу сейчас, из-за отказа? От этих мыслей он чувствовал себя еще паршивей.

Когда Билл вошел в квартиру, та оказалась действительно пуста, лишь в воздухе витал легкий знакомый аромат одеколона, которым пользовался Том. Каулитц, не торопясь, бездумно прошелся по квартире Энди, чуть задержавшись в спальне. Он не был тут со дня своего рождения.

- Я ошибся. Есть один человек, которому я бы смог довериться.

- И кто это?

- Ты, - выдохнул Билл и, обвив шею Тома руками, прижался губами к его уху. – Я хочу, чтобы ты подарил мне этой ночью себя.

В ту ночь Том действительно подарил ему себя, полностью, без остатка, но Билл не принял дорогой подарок, решив, что он ему не нужен. И ошибся.

Скривив губы в невеселой улыбке, юноша вышел из спальни. Он физически не мог там находиться. Ссора с отцом выбила из него остатки стойкости. Хотелось поговорить с кем-нибудь, услышать, что все будет хорошо. Достав из кармана телефон, Билл нервно повертел его в руках, а потом снова спрятал в карман. Нет. Сейчас он просто примет душ, выпьет чаю, посмотрит телек и ляжет спать. В гостиной. Наметив программу минимум, Билл взялся за ее исполнение. С первыми двумя пунктами проблем не возникло, а вот от третьего начало тошнить уже на десятой минуте.

- Дерьмо, - выругался Каулитц, имея ввиду то ли происходящее на экране, то ли собственное разбитое состояние. Его самого это удивляло, раньше Билл себя никогда так не чувствовал, считал все эти картинные страдания из-за любви полнейшим бредом, которым обожали увлекаться девчонки. Такого дерьма просто не могло происходить с ним. – Нет, так не пойдет.

Том сейчас здорово развлекается с этим своим… парнем, почему он, Билл, должен сидеть и страдать по этому ублюдку? Денег на клуб нет, но зато есть чужой ноутбук, чужой оплаченный Интернет и та двадцатилетняя студенточка из Гамбурга с потрясающими формами. Она наверняка в сети. Студенточка действительно была в сети и даже обрадовалась тому, что он снова обратил на нее внимание. Его хватило… примерно на десять минут. Видимо, именно столько он мог не думать.

Стерва90-60-90: «Билл?))»

Ах, да, студентка. Билл занес руки над клавиатурой… и решительно захлопнул крышку ноута, даже не попрощавшись с девушкой. Спихнув несчастный компьютер на диван, Каулитц дрожащими пальцами вытащил из джинсов сигареты и вышел на балкон.

- Я не боюсь нового и неизвестного, просто есть вещи, от которых я не готов отказаться.

- А разве я прошу тебя об этом?

- Зная тебя, могу сказать, что рано или поздно попросишь.

Слишком быстро эти «вещи» стали ему не нужны. Билл не успел даже заметить, когда это случилось. Слишком привык быть супер-мачо, слишком рьяно открещивался от «любви», «отношений» и всего подобного. Любая «Зайка» на неделю – лишь средство от страха боли и одиночества. Не быть одному – быть со всеми и ни с кем. Так легко, так просто, так привычно. Нет привязанностей – никто не бросит. И за все время лишь одна толстая цепь вокруг шеи, вокруг сердца. Том. Надежный веселый Том, который притягивает к себе людей, как магнитом. Все хотят быть с ним, дружить с ним, и у него для всех найдет время и место в сердце. Билл только сейчас понял, что его всегда душила ревность. Все время, что они дружили с Томом. Энди, Георг, Густав, парни и девчонки из школы – все они отнимали его у Билла. На секунду, на минуту, на час, на ночь – все равно. Это бесило. Хотелось показать: «Том – мой». Общие секреты, перешептывания, общая девушка… общая постель. Привязать его к себе намертво. Он привязал… и испугался.

Потому что схема сработала и в обратную сторону.

Нет привязанностей – никто не бросит.

Он нарушил свое собственное правило. Они отдалились друг от друга, а связывающая их цепь натянулась, сдавливая легкие – не вздохнуть. Она слишком крепка, чтобы порваться. Пока. Но много ли времени ей понадобиться, чтобы истлеть? Снова достав телефон, Билл большим пальцем погладил выпуклые кнопочки. Номер он знал наизусть. Можно было удалить его из справочника телефона, но не из своей памяти. Билл нерешительно нажал три первые цифры.

- Я сейчас с Фанни, и я хочу быть с ним. Между нами ничего не будет, Билл. Ты сам так хотел. Не помнишь?

- Энди сегодня не будет ночевать здесь. Он оставил квартиру нам.

Иногда любовь заставляет нас делать выбор между своими чувствами и чувствами того, кого мы любим.

И нужно только сделать правильный выбор. Даже если больно, даже если разрывает легкие от невозможности вздохнуть. Нужно отступить, наблюдая со стороны, как с кем-то другим он находится рядом. Нужно перестать цепляться, потому что от этого вам обоим только больнее. Нужно отпустить, улыбаться при встрече и весело шутить, забив на тянущую пустоту внутри. Нужно научиться прощать и просить прощения, нужно научиться забывать.

Нажав на «отмену», Билл убрал телефон и, последний раз затянувшись, выкинул сигарету с балкона. Необходимо сделать еще одну попытку уснуть. Да, отличный план.

~*~*~*~

- Билл? Билл… Би-и-илл. Прости, что бужу, но уже семь утра. Ты в школу идешь? – Билл слышал голос, но не понимал, о чем он говорит. Это был вообще какой-то смутно знакомый голос, спящий мозг никак не хотел его идентифицировать. Мозгу этого и не хотелось. Пусть голос куда-нибудь уйдет. Над ухом засмеялись. – Все понятно. Ладно, спи.

Второй раз Каулитц проснулся уже около двух дня. Голова гудела, глаза не открывались, но несмотря на это, Билл чувствовал – он выспался. Медленно сев, покрутил шеей и ойкнул, почувствовав боль. Вечером он все же лег на диван, не решившись спать в спальне, и сейчас расплачивался за это.

- О, ты встал! И суток не прошло, - весело поприветствовал гостя Андреас.

- И тебе доброго дня, - хрипло отозвался Билл. Вчерашняя ненависть к миру не то, что не развеялась за ночь, а даже еще больше возросла. Билл понимал, что рано или поздно придется вернуться домой и поговорить с отцом. И еще… он же принял вчера непростое решение. Осталось найти в себе силы следовать ему.

- Выглядишь неважно, - прокомментировал Энди. В любое другое время Билл бы сказал что-нибудь хамское в ответ или просто показал средний палец, сейчас же он только махнул рукой. – На кухне свежий кофе. Присоединяйся.

Отодрав себя от дивана, Билл, стараясь не натыкаться на все углы, последовал за приятелем. Кофе действительно был и манил прекрасным запахом. Каулитц вцепился в чашку так, будто ее у него отбирали и с удовольствием опустился на стул. Более или менее связно мыслить он начал уже после третьего глотка. Благословенный кофеин. Энди же в это время был увлечен поеданием обеда.

- Ты в школе-то был сегодня? – догадался спросить Билл. Он смутно понимал, что сегодняшний прогул его отношений с отцом не улучшит, но сейчас об этом думать не было никакого желания.

- Я-то да. И Том тоже.

- А причем тут Том? - вскинулся Каулитц.

- Да так. Думал, тебе интересно. Он о тебе спрашивал, кстати, - пожал плечами Энди.

- Да ладно, - стараясь выглядеть равнодушным, протянул Билл. – И что спросил?

- Как ты. Он немного напрягся, когда тебя вчера увидел. Сказал, что ты выглядел странно.

- Зато он хорошо, - получилось немного зло и обиженно. – Зачем ты вообще им квартиру уступил? Я думал, тебе Стефан нравится.

- А что мне оставалось делать? – горько усмехнулся Андреас. – Том мой друг, он узнал, что я не ночую дома и попросил. А Фанни… он все равно влюблен в Тома по уши. Мне там ловить нечего. И ты ведь знал это, когда подсылал к нему. Ведь правда?

Билл виновато отвел взгляд и покрутил в руках почти пустую чашку.

- Я не знал, что у них так серьезно. Я…

- … надеялся на другой исход вечера?

Стиснув зубы, Билл вскинул взгляд на друга.

- Не хочу это обсуждать.

- Окей. Только знай, что Том очень переживает.

- Мне ни тепло, ни холодно от того, что он переживает. На мне это никак не отражается. А вообще, знаешь, мне уже пора. Спасибо за гостеприимство и все такое, но у меня мама дома волнуется. Не хочу ее еще больше расстраивать.

Андреас на это только хмыкнул. Раньше Билл никогда о нервах матери не беспокоился. Особенно когда год назад с Томом свалил в Берлин на три дня, никого не предупредив. С Симоной случилась форменная истерика, она заявилась к Энди домой лично и чуть душу из него не вытрясла, пока тот не выдал адрес, где ребята остановились. Ох, и попало же Биллу после этого. А сейчас Каулитц просто хотел уйти от разговора. Никогда не выдаст кому-либо своих чувств. А ведь видно, что что-то между этими двумя случилось. Что-то такое, что вышло за рамки дружеских чувств. В те моменты, когда они говорили друг о друге, это было заметно по глазам, по голосу, по поведению. Слишком много боли, тоски и любви. Обоюдной, но какой-то поломанной, недоверчивой еще любви. Боящейся и оттого хрупкой.

Билл ушел очень быстро, оставив после себя горький запах потерянной надежды.

~*~*~*~

Он никак не мог решиться. Уже около получаса сидел на одном и том же месте, в одной и той же позе, смотрел на дисплей телефона, но никак не мог набрать номер. Он все решил для себя еще ночью, сделал выбор. Хватит бегать от очевидного: Тому хорошо без него, он не нужен своему бывшему лучшему другу. Так почему бы не расставить все точки над «i» и не стать … приятелями, которые встречаются раз в неделю после школы в шумной компании за кружкой пива? От такой перспективы сердце Билла болезненно сжималось. Он знал, что это будет трудно, что больно будет смотреть на Тома и Фанни и делать вид, что все окей. Знал, но отказаться от этого тоже не мог. Ему нужно было хотя бы чуть-чуть, хоть кусочек, хоть иногда. Может, даже просто нормального общения в школе.

Собравшись с духом, Билл набрал знакомый номер. Батарея на сотовом садилась, но на один звонок ее должно было хватить. Том ответил почти сразу. И Каулитц тут же растерял всю свою решимость. Появилась даже трусливая мысль оставить все так, как есть.

- Билл, не молчи, я знаю, что это ты. У меня номер определился, - устало вздохнул Трюмпер.

- А я твой номер удалил, - зачем-то сообщил Билл. Это было все, что он мог придумать на этот момент.

- Ты позвонил мне, чтобы сообщить об этом?

- Нет. Нам надо поговорить.

- Мы уже это делаем, нет?

- Не по телефону, - отрезал Каулитц. – Я сейчас в парке. Подходи через пятнадцать минут к нашей лавочке. Буду ждать. – И, не мешкая, отключил телефон.

Оставалось ждать. Наверное, это даже большее испытание, чем предстоящий разговор. Минуты текли предсказуемо медленно, в парке было пустынно, все еще свежо из-за вчерашнего дождя и немного холодно. Билл кутался в свою декоративную курточку, которая никак его не спасала от ветра. Судьба у него такая теперь, что ли – вечно торчать на холоде. Однако сильно околеть Билл не успел, как зазвонил телефон. Сердце пропустило удар. «Не придет», - пронеслась обреченная мысль. Но звонил не Том. Мама.

- Привет, мам. Я знаю, что я засранец. Обещаю быть дома часа через полтора, - затараторил Каулитц. В конце концов она лишь косвенно виновата в то, что отец у Билла козел.

- Билл, о этом мы с тобой в другой раз поговорим, - тихим каким-то не своим голосом произнесла Симона. У Билла перехватило дыхание от дурного предчувствия. – У меня плохие новости.

Телефон выдержал еще около двух минут, а потом с тихим пиликанием отключился, но Билл не обратил на это внимания. Через две минуты его уже не было на скамейке, а еще через пару минут – в парке. Подошедший почти сразу же Том не застал даже запаха Билла – его унес с собой ветер.

~*~*~*~

Когда Билл зашел домой, у него возникло ощущение, будто он не был здесь целую вечность. Пустой холл встретил его тишиной и неприятным запахом непроветренного помещения. Дом казался уснувшим, он будто застыл в ожидании своих хозяев, которые не спешили вернуться и наполнить его жизнью. Сейчас Биллу казалось, будто жизнь выкачали и из него тоже. Не пройдя и пары шагов вглубь дома, Каулитц устало прислонился к стене и сполз на пол. Сколько он не спал? Двое суток? Биллу казалось, что тысячу лет. Но найти в себе силы подняться наверх в свою комнату он не мог, да и не был уверен, что сможет уснуть. Можно посидеть и здесь, в коридоре. Опершись спиной о стоящую в холле тумбочку, Билл чуть не снес затылком домашний телефон. Решение пришло само собой. Несколько знакомых цифр и одно имя.

- Том…