Вопрос 68: Активисты движения «в защиту жизни» сравнивают американские «аборты по требованию» с нацистским холокостом. Не слишком ЛИ

Разумеется, такое сравнение совсем не по нраву защитникам абортов, но оказывается, что их противники не одиноки.

Недавно все восемь судей Конституционного суда Германии, облаченные в алый атлас, дружно встали, когда главный судья начал читать важнейшее решение Суда за последние десятилетия: Суд отменял либеральный закон об абортах, представляющий собой компромисс между законами Западной и Восточной Германиями.

В ГДР господствовал закон о свободе абортов. Затем с целью компромисса Западная Германия приняла закон, более либеральный, чем тот, что ранее был в ФРГ. Тотчас новый закон вызвал обвинения в несоответствии с Конституцией. С этим связана одна замечательная история, с которой мы сейчас познакомимся.

Конституция Германии появилась в конце Второй мировой войны с одной целью — предотвратить еще один холокост. Нацисты пытались оправдать применение отравляющего газа тем, что некоторые люди, по их мнению, недостойны жизни, а следовательно, уничтожать их нравственно и законно.

В знак протеста против этой теории в Конституцию была включена статья о том, что каждый человек имеет право на жизнь и на защиту от физического насилия, а Конституционный суд был обязан пересмотреть все федеральное законодательство и гарантировать, что ни один закон не противоречит статье о праве на жизнь. Следствием этого было решение суда об отмене нового немецкого закона об абортах. Судьи заявили, что Конституция «обязывает государство охранять человеческую жизнь», что «нерожденные дети имеют право на жизнь».

Следует вспомнить один исторический прецедент 1975 года, когда суд отменил еще один либеральный закон об абортах, апеллируя при этом к статье о конституционном праве на жизнь и напоминая о «горьком опыте» нацизма, показавшем, что происходит, когда право на жизнь теряет абсолютный приоритет.

Интересно, что сторонники права на жизнь по эту сторону Атлантики используют те же аргументы, что и их единомышленники в Германии. Они доказывают, что практика абортов основана на том же принципе, что и нацистский холокост: некоторые человеческие жизни настолько ничтожны, что их уничтожение оправдывается моралью и законом.

Очевидно, что в данном случае это относится к нерожденным детям. Но если соглашаться с этой теорией относительно нерожденных детей, то почему ее нельзя перенести на другие группы? Как выразился Фрэнсис Шэффер, «если на твоем пути человеческий зародыш, — убей его; если старик — устрани его. Если же ты сам окажешься на чьем-то пути…». В результате мы можем получить американский вариант холокоста.

Естественно, такие суждения приводят в бешенство защитников свободы абортов, упорно отказывающихся признать связь между абортами и нацизмом. Но им не мешало бы включиться в проходящие в Германии дебаты. Многие, кто пережил холокост, прекрасно понимают, что поставлено на карту: принцип, запрещающий аборты, борется против следующего холокоста.

В конце концов холокост тоже начинался не с газовых камер. Он начинался тогда, когда обычные люди согласились, что лишить невинную душу жизни — вполне допустимое явление.

Покойная мать Тереза ясно и определенно высказалась по поводу серьезности проблемы абортов. «Сегодня аборты — мощное средство разрушения мира, — сказала она на Национальном молитвенном завтраке в Вашингтоне (округ Колумбия). — Это война против ребенка». Стоя между президентом и вице-президентом, перед конгрессменами и знаменитостями всего мира, мать Тереза продолжила: «Если мы допускаем, что мать может убивать своего ребенка, то как мы можем требовать, чтобы люди не убивали друг друга?»

К началу страницы