Хотя бы хорошее настроение

– Михалыч, но ведь то, чему ты меня учишь, совершенно противоречит тому, чему

учили меня в церкви, – сказал Артур.

– На самом деле здесь нет глобальных противоречий, может быть, только отдельные

вещи расходятся. Почему это тебя беспокоит? – спросил Михалыч.

– Но ведь то, что ты говоришь, учит меня отвергать духовные ценности. Я ведь говорил

тебе, что я стремлюсь быть духовным, а ты возразил, сказав, что это не совсем правильно, – продолжил Артур.

Это был очень серьезный вопрос. Михалыч, вырвав из тетради Артура листок, нарисовал

небольшую схему, изобразив Бога на весь верх страницы, ниже – душа, которая с Ним

связана нитью (которую он позже назовет любовью, религией или йогой).

У людей бывают разные цели в жизни, но по большому счету их можно разбить на две

группы: материальные и духовные. Иногда человек кидается в материальное, и он полностью погружается в погоню за деньгами, за хорошими домами, комфортом для тела, престижем, то есть у него грубые, материальные цели.

– Да, сейчас таких много, особенно в Москве, – подтвердил Артур.

– Сейчас таких много везде, в Америке еще больше, просто мы живем в такую эпоху. Но

давай не будем никого осуждать, и это сейчас не так важно.

И есть духовные цели: следование возвышенным идеалам, служение религиозной

организации, следование заповедям и различным правилам. На Востоке говорят, что

материальные цели – это работа на уровне первых (нижних) энергетических центров (чакр).

Духовные цели – это жизнь на верхних центрах.

Материальное и духовное – это как две стороны медали, как два крыла, то есть тебя может

качнуть, и ты накренишься в духовную плоскость. Когда ты уходишь в духовность, тогда

главными для тебя становятся духовные идеалы, принципы, – это как маятник. Если в этот

момент главной твоей целью является любовь к Богу, то чем больше ты погружаешься в

духовность, тем больше у тебя сначала появляется энергии и вдохновения, уверенности в

себе и своей правоте, могут открыться какие-либо способности, то ты становишься...

– Дьяволом, – вырвалось у Артура.

– Да, – Михалыч усмехнулся, – ты становишься способным, талантливым, холодным, ты

можешь быть даже лидером религиозной организации, но у тебя есть твои принципы и

идеалы, от которых не отступишься, и, что самое страшное, они важнее любви для тебя, –

продолжал Михалыч.

Когда Артур услышал это, он вспомнил слова Евгения, который рассказывал, что в Афгане самыми страшными из душманов были именно религиозные фанатики.

– Да, очень часто бывает такое, что люди начинали строить свою жизнь на основе

каких-либо религиозно-духовных ценностей, но если их конечной целью была не Любовь, то часто появлялась необъятная гордыня, жестокость сердца. Представление о своей религии как о самой лучшей, – здесь Артур немного покраснел, – и самым главным показателем, что человек слишком сильно ушел в лжедуховность, является осуждение других и (или) себя.

(«Не судите и да не судимы будете»). Человек начинает давать жесткие оценки, говоря: «Это правильно, а это неправильно», и уж совсем крайностью является то, когда человек готов использовать насилие для пропаганды своих взглядов.

Особенно женщинам опасно сильно уходить в духовные практики. Едва ли найдешь

успешную, счастливую женщину с детьми, если она жесткая и принципиальная. Они часто имеют проблемы с гинекологией, суставами и другими заболеваниями, но это уже отдельная тема. Для женщины еще важнее жить сердцем и одновременно быть нравственной, не осуждающей других.

Жизнь постоянно меняется, и что для одного человека в данное время хорошо, то для другого может быть очень плохо.

– Послушай, Михалыч, неужели духовность, мораль, нравственность – это плохо? У нас

в церкви многие бросили курить, пить, наркоманить, воровать... – спросил Артур.

– Нет, это не плохо, конечно, – плохо начинается тогда, когда мы ставим свои