Всякий материализм «вульгарен»

Почему абсолютное бытие неудобно и нецелесообразно называть «материей»? Ведь дело идет, собственно, уже только о термине для абсолютного. Неудачность термина состоит в его вредной двусмысленности: один раз он означает полноту реальности, абсолютное бытие, — другой раз он означает только телесно-пространственное бытие. В последнем смысле он обычно употребляется в разговоре. В первом смысле почти никогда.

Вот почему термин[ология] материализма ведет к неизбежному уклону в «вульгарный материализм», и этот уклон мы встречаем у всех: у Маркса, Энгельса, Ленина и у всех марксистов. Вслед за Фейербахом Энгельс говорит: «вещественный чувственно-воспринимаемый мир, к которому мы сами принадлежим, есть единственная реальность, и наше сознание и мышление, как оно ни кажется сверхчувственным, есть продукт вещественного телесного органа, мозга... дух есть продукт материи» (Энгельс. «Людвиг Фейербах», 1894 г.)^38*.

«У меня, — говорит Маркс, — идеальное есть не что иное, как пересаженное в человеческую голову материальное» («Капитал», том I, с. XVII)^39*. Он вообще всегда выражается сознательно материалистически, например, «мозг отражает общественные отношения» (там же, с. 40)⁴⁰*. Весь процесс человеческого труда он мыслит чисто материалистически как «затрату мускульной и мозговой силы», как «Kopf und Hand» (Кап[итал], т. I, нем. изд. 4-е, с. 472)^41*. Учителя он называет работником, обрабатывающим «детские головы»: он набивает их учебой, подобно тому, как колбасники набивают сосиски мясом (там же, с. 473)^42*.

Какой еще возможен более «вульгарный» материализм?

Несмотря на открещивание от старых французских и немецких материалистов, от Бюхнера и Молешотта, марксизм, и не только вульгарный марксизм, постоянно съезжает к ним: мысль остается, как и у них, продуктом мозга («Диамат», с. 10-11).

Элементарная диалектика вынуждает признать этот пункт тождества старого и нового материализма (тоже уже давно одряхлевшего). Драгоценно в этом смысле признание Ленина: по основным «азбучным вопросам материализма... никакой разницы между Марксом и Энгельсом, с одной стороны, и всеми этими старыми материалистами — с другой, нет и быть не может» (курсив Ленина! «Материализм] и эмпир[иокритицизм]». Сочинения], т. XIII, с. 197-198)^43*.

Напрасно диалектика предупреждает, что «сведение» высших ступеней к низшим невозможно. Утверждать, что «материя первична», а «сознание вторично, производно» и есть продукт материи («Диамат», с. 10) — значит именно совершать это сведение.

Другое значение термина «материи» усваивается с трудом: ведь оно означает совсем не ту материю, которую разумеет обычное наше сознание, и не ту материю, которую имеют в виду науки о материи. В противоположность той, эта «материя» мыслит, радуется, печалится, молится Богу, даже отрицает свое существование и утверждает, что существует только дух (вместо того, чтобы просто «отражать» материю), одним словом, эта «материя» есть и душа и дух, ибо она есть все: и материальная материя и нематериальная материя.

Такая сверхматериальная «материя» ничего не дает ни науке, ни философии; все проблемы остаются теми же: спрашивается, например, как материальная материя (подлежащая пространственному измерению) соединена с психической материей (не подлежащей пространственному измерению)? Спрашивается, как каузально детерминированная материя (настоящая материя!) соединена со свободной материей, действующей по целям¹⁸?

В диамате есть два понятия материи: материя в узком смысле и материя в широком смысле. Последняя содержит в себе высказывание об абсолютном: эта материя совсем не есть ма-

^{Замечательно, что идеализм (точнее имманентизм) стоит перед тем же затруднением: если сознание есть все, если все имманентно сознанию, то все проблемы остаются теми же внутри сознания: теперь только спрашивается, как наше понятие о материи соединено с нашим понятием о душе; наше понятие о причинной необходимости с нашим понятием о свободе. Если материя есть все, то она не означает ничего. Если сознание есть все, то оно не означает ничего.}

терия — она есть абсолютное. Хочешь или не хочешь, а путем диалектики придешь к абсолютному. Результат довольно опасный для диамата, однако проблему абсолютного ему придется признать, ибо существует фундаментальное противопоставление релятивного и абсолютного, от которого никуда не уйдешь: «для объективной диалектики, — говорит Ленин, — в релятивном есть абсолютное. Для субъективизма и софистики релятивное только релятивно и исключает абсолютное» (Ленинск[ий] сб[орник], XII, с. 324)^44*. Совершенно верно! Но никакой диалектики абсолютного в марксизме, конечно, нет. Эта проблема ему не по зубам. Здесь надо обратиться к той диалектике, которая идет от Парменида и Платона и доходит до Гегеля, придется обратиться к метафизикам и мистикам, которые всегда были великими диалектиками, — в противоположность эмпирикам и материалистам, которые для философской диалектики не дали ничего.