О женщинах

КУЗНЕЦОВ. Женщина с самого сотворения мира считается существом вредным и злокачест-венным.

КРАМАРЕВ. Она стоит на таком низком уровне физического, нравственного и умственного развития, что судить ее и зубоскалить над ее недостатками считает себя вправе всякий, даже ли-шенный всех прав прохвост и сморкающийся в чужие платки губошлеп.

ДОЛГОВ. Анатомическое строение ее стоит ниже всякой критики. Когда какой-нибудь солид-ный отец семейства видит изображение женщины «о натюрель», то всегда брезгливо морщится и сплевывает в сторону. Иметь подобные изображения на виду, а не у себя в кармане, считается дурным тоном.

ЛЮКОВ. Мужчина гораздо красивее женщины. Как бы ни был он жилист, волосат и угреват, как бы ни был красен его нос он женится только после строгого выбора. Нет такого Квазимодо, который не был бы глубоко убежден, что парой ему может быть только красивая женщина.

КОЗЛОБРОДОВ. Отставной поручик Орангутангов, обокравший тещу, уверял, что от обезья-ны сначала произошла женщина, а потом уже мужчина.

ДОЛГОВ. А титулярный советник Слюнкин, от которого жена запирала водку, часто говари-вал: «Самое ехидное насекомое на свете есть женский пол».

КУЗНЕЦОВ. Ум женщины никуда не годится. С ней нельзя потолковать ни о политике ни о состоянии курса. Когда департаментский сторож Дорофей заводит речь о Бисмарке или о пользе наук, то любо послушать; когда же чья-нибудь супруга начинает говорить о пьянстве мужа, то ка-кой супруг воздержится, чтобы не воскликнуть:

ВСЕ. «Затарантела таранта!»

КРАМАРЕВ. Изучать науки женщина не способна. Мужчина, даже полный идиот и кретин может изучать науки и занимать кафедры, но женщина – ничтожество ей имя – даже не ездит за казенный счет в ученые командировки.

ЛЮКОВ. Литературных талантов у нее ни капли. Не только великое и гениальное, но даже все пошлое и бездарное пишется только мужчинами. Ей же дана от природы только способность заворачивать в творения мужчин пирожки.

КОЗЛОБРОДОВ. Она порочна и безнравственна. От нее идет начало зол. Все чиновники берут взятки только потому, что на это их толкают жены.

КУЗНЕЦОВ. Распущена женщина донельзя. Каждая богатая барыня окружена десятками мо-лодых людей, желающих попасть к ней в альфонсы.

ДУБИНЦЕВ. Бедные молодые люди!

ЛЮКОВ. Отечеству женщина не приносит никакой пользы.

КРАМАРЕВ. Она не ходит на войну.

ДОЛГОВ. А запирая от мужа графин с водкой способствует уменьшению акцизных сборов.

КОЗЛОБРОДОВ. Короче, она лукава

КУЗНЕЦОВ. Порочна

ЛЮКОВ. Болтлива

КРАМАРЕВ. Суетна

ДОЛГОВ. Лжива

КОЗЛОБРОДОВ. Лицемерна

КУЗНЕЦОВ. Корыстолюбива

ЛЮКОВ. Бездарна

КРАМАРЕВ. Легкомысленна

ДОЛГОВ. Зла.

ДУБИНЦЕВ. Только одно и симпатично в ней, а именно то, что она рождает на свет таких ми-лых, грациозных и ужасно умных душек, как мужчины.

ВСЕ. За эту добродетель простим ей все грехи.

ОГУРЦЫ

(Четыре дамы сидят на сцене. У каждой в руках по огурцу. У первых двух среднего размера, у ТРЕТЬЕЙ большого размера и у ЧЕТВЕРТОЙ совсем маленький огурчик. В процессе беседы дамы постоянно эти огурцы обыгрывают. То это телефонная трубка, то сигара и т. д.)

ПЕРВАЯ. Почему?

ВТОРАЯ. Почему?

ТРЕТЬЯ. Почему?

ЧЕТВЕРТАЯ. Почему?

ВМЕСТЕ. Огурцы предпочтительнее мужчин.

ПЕРВАЯ. Огурцы лучше, чем мужчины, потому что…

ВТОРАЯ. С огурцом легко знакомиться.

ТРЕТЬЯ. Огурец можно заранее пощупать в магазине и узнать, твердый он или нет.

ЧЕТВЕРТАЯ. С огурцом вы никогда не обнаружите грязные носки в своем белье.

ВТОРАЯ. Огурец не сделает вам подарка на день рождения за ваш счет.

ТРЕТЬЯ. Огурец не спрашивает: «Я у тебя первый?»

ПЕРВАЯ. Огурец не расскажет другим огурцам, что он у вас первый.

ЧЕТВЕРТАЯ. Огурец не расскажет другим огурцам, что он у вас не первый.

ПЕРВАЯ. Огурец не напишет ваше имя и телефон в мужском туалете.

ВТОРАЯ. Огурец не потребует, чтобы вы выглядели дома сексуально, а на людях прилично.

ТРЕТЬЯ. И не скажет: «От аборта еще никто не умирал»

ЧЕТВЕРТАЯ. Огурцы не едят сухарей в постели.

ПЕРВАЯ. Огурец не превращает ваш туалет в читальню…

ТРЕТЬЯ. И не забывает дернуть ручку унитаза.

ВТОРАЯ. Огурец не решает ваш кроссворд чернилами.

ЧЕТВЕРТАЯ. У огурца не вырастет щетина к пяти часам утра.

ТРЕТЬЯ. Огурец не играет в рок-группе.

ВТОРАЯ. Огурец не вгоняет вас в тоску: «А у нас в армии…»

ПЕРВАЯ. Огурец не потребует, чтобы вы нарожали ему много маленьких огурчиков.

ВМЕСТЕ. Огурец не станет…

ТРЕТЬЯ. Показывать пыль на шкафу, где ее не достать.

ВТОРАЯ. Читать ваши дневники и устраивать сцен из-за прочитанного.

ПЕРВАЯ. Утраивать каратэ на книжных полках.

ЧЕТВЕРТАЯ. Перчить вашу часть яичницы и уверять, что так вкуснее.

ВТОРАЯ. Огурец не выкурит вашу последнюю сигарету в 12 часов ночи.

ПЕРВАЯ. И не оставит на шее пятно, которое вы обнаружите только на работе.

ТРЕТЬЯ. Огурец не скажет наутро: «Останемся друзьями»

ЧЕТВЕРТАЯ. Огурец не скажет: «Тебе понравилось? Правда, я лучше, чем он?»

ВСЕ. Бросить огурец проще простого!

(Дамы бросают огурцы себе за спину и спешат к четырем кавалерам, которые в этот момент появляются из-за кулис.)

ОТЕЛЛО

(ОТЕЛЛО сидит за учебником, потом закрывает его и начинает собираться. Смотрит на часы.)

ОТЕЛЛО.

О, ужас сессии! Уж ночь минула

Я только-только кончил курсовой

А мой конспект еще не открывался

ДЕЗДЕМОНА (входит).

Мой господин

ОТЕЛЛО.

Ты, Дездемона?

ДЕЗДЕМОНА.

Я.

ОТЕЛЛО.

Супруга милая, ты провела в постели… всю ночь… одна

ДЕЗДЕМОНА.

Нет не одна,

Я эту ночь была у Кассио, любимый.

ОТЕЛЛО.

У Кассио? Всю ночь? Ну, мне пора

ДЕЗДЕМОНА.

Меня ты покидаешь?

ОТЕЛЛО.

Ненадолго.

Лишь солнце осветит колонны универа

Явиться должен я к доценту Швебельману

Чтоб сдать ему экзамен по… чему-то

ДЕЗДЕМОНА.

Всевышний ректор!!

ОТЕЛЛО.

Не грусти, голубка,

Я не какой-нибудь зеленый первокурсник

В троллейбусе конспект перелистаю

И Швебельман, плюясь, поставит тройку.

А ты бледна, разводы под глазами

Должно быть Кассио, тому виной?

ДЕЗДЕМОНА.

Всю ночь мы с ним при свете монитора

Шпаргалки делали, потом

Чернила в принтере иссякли

И мне пришлось пойти и заложить

ОТЕЛЛО.

Что заложить? Платок?

ДЕЗДЕМОНА.

Нет, не платок, ему цена – копейки…

Колье златое в бриллиантах

Подарок нашего профкома

Так неудобно перед Лешей

ОТЕЛЛО.

Не стоит горевать о пустяках ничтожных

К тому же Марышев тогда

Был весел так, что, вряд ли что-то помнит

Подай-ка мой конспект, пора мне на экзамен

ДЕЗДЕМОНА.

Его со мною нет

ОТЕЛЛО.

В словах твоих недоброе сдается

Где мой конспект?

ДЕЗДЕМОНА.

Не знаю я, не помню, где оставила

ОТЕЛЛО.

За что ты,

Судьба, меня согнула интегралом?

Я лекций пропустил не более десятка

Сидел, писал, кроссворды отвергая.

И только час настал – явиться к Швебельману

Конспекта нет!

ДЕЗДЕМОНА.

Я вся дрожу, как ты зловещ,

Когда вращаешь в бешенстве глазами.

ОТЕЛЛО.

О, ненависть и месть, раздайте грудь мою

Шипением змеиных жал!

ДЕЗДЕМОНА.

Отелло!..

ОТЕЛЛО.

Крови! Крови! Крови!

Молилась ли ты на ночь, Дездемона?

(Душит ее)

ГОЛОС КАССИО.

Великий мавр, Отелло, отвори-ка

ОТЕЛЛО.

Минуточку, я занят

ГОЛОС КАССИО.

Да открой же

ОТЕЛЛО.

Входи

КАССИО.

Вот твой…

ОТЕЛЛО.

Конспект?

КАССИО.

Да, твой конспект, дружище. Дездемона

Его случайно у меня забыла.

ОТЕЛЛО.

Всевышний Ректор!

ДЕЗДЕМОНА.

Что я говорила?

ОТЕЛЛО.

Так ты жива? Хорошенькие штучки

ДЕЗДЕМОНА.

Душить не можешь – не берись. Отныне

Я буду Кассио любить

КАССИО

Серьезно?

ДЕЗДЕМОНА.

Уж он из-за конспекта не задушит.

А. Курицын