Фотоателье «панчаратна»

В мае 2008 года меня снова пригласили на пятидневную рабочую встречу. На этот раз — на курс фотографии. Фотография всегда интересовала меня. Когда Зита раньше брала меня вместе с Паийей в фотостудию, я всегда внимательно наблюдала за тем, что делает фотограф. Итак, я долго не раздумывала, когда меня пригласили, и отправилась туда.

Целью этих курсов было дать хотя бы минимальные знания об искусстве фотографии для пяти из нас, бывших камалари, чтобы мы во время акций могли делать снимки для газет и наших внутренних публикаций. А с другой стороны, это занятие могло бы стать хорошей финансовой поддержкой для нас и наших семей, поскольку мы могли бы в будущем работать в фотостудиях, создавая портреты и делая семейные фотографии. Такой была идея. Ведь в деревнях еще почти ни у кого не было ни своих личных фотографий, ни фотографий своей семьи. Лишь по очень большим поводам, как, например, свадьбы или похороны, люди иногда заказывали фотографии.

В этот раз семинар состоялся в другой маленькой гостинице в Ламахи, где разместились все его участницы и я. Самым чудесным было то, что в этот раз в семинаре участвовала также и Чандра. Нам очень понравились эти дни, проведенные вместе в Ламахи, и то, что мы могли болтать до полуночи.

Кроме нас с Чандрой там были еще три девочки. В этот раз занятия проводились весной. В маленьком помещении, в котором проходили курсы, очень быстро становилось жарко, и вентилятор жужжал почти целый день.

Организация помощи предоставила в наше распоряжение пять фотоаппаратов. Никто из нас до этого никогда не держал в руках фотокамеру и не пользовался ею. Аппараты были огромными и черными. Я с большим трепетом рассматривала множество колесиков, кнопочек и переключателей. Камера была тяжелой и прилипала к рукам, потому что они были потными.

Нашим преподавателем был известный газетный репортер Набин Радж Паудель. Он показал нам, как настраивать камеру, что такое объектив и как в фотоаппарат заряжать пленку. Кроме того, он объяснил нам, что такое резкость, глубина резкости и в чем заключается основная задача, если делать снимки для газеты. Какой должна быть освещенность, чтобы портреты получались красивыми, как сохранить резкость изображения в движении и что такое хорошая фотография. Было очень интересно.

Через пять дней мы действительно потеряли свою изначальную робость перед новой техникой и более-менее научились обращаться с фотоаппаратом.

— Очень хорошо, девочки, — похвалил нас учитель. — Я вами горжусь. Еще неделю назад вы не знали, что такое фотокамера вообще, не говоря о том, чтобы уметь ею пользоваться, а сегодня вы уже умеете делать очень приличные фотографии, браво!

Мы смущенно смотрели друг на друга.

— Теперь мне интересно, сможете ли вы дальше справляться самостоятельно. Я желаю вам счастья в будущем.

Помните всегда, что вы являетесь образцом для людей вашего сельского сообщества.

Мы поблагодарили нашего учителя за терпение и дружеские напутственные слова.

Но у нас осталась неуверенность: сможем ли мы в достаточной степени применить то, чему научились за неделю, чтобы сделать это своей профессией.

В конце мая, через две недели после окончания курсов, мы, пять бывших девочек-камалари, открыли свое фотоателье. Однако вскоре оказалось, что две девочки из нашего курса жили слишком далеко, и, таким образом, скоро нас осталось только трое: Чандра, Мина и я.

Сначала мы хотели открыть фотостудию в Ламахи, однако, поскольку там уже были студии цифровой фотографии, мы переместились в Гадхаву. Против цифровой конкуренции у нас не было никаких шансов. Поскольку Гадхава находится на перекрестке дорог между Ламахи и Манпуром, мы надеялись, что, хотя наша студия будет достаточно далеко от Ламахи, тем не менее, многие люди будут иметь возможность заходить сюда. Кроме того, студия находилась недалеко от нашей школы и мы могли приходить в нее сразу же после занятий. В конце концов мы нашли себе маленькое помещение, которое сняли внаем. Это была простая комната, прямоугольная, без окон, и закрывалась она с помощью специальных дверей, которые нужно было поднимать и опускать. Это было хорошо, во избежание возможного ограбления.

Организация дала нам деньги на съем помещения и выдала три фотоаппарата и необходимое оборудование. Это была очень большая ответственность — хранить такие дорогие фотокамеры. Поскольку я, несмотря на прочные двери, боялась, что мой фотоаппарат украдут, если мы оставим его в нашей фотостудии, то всегда таскала сумку с фотоаппаратом с собой.

Кроме того, нам дали маленькую витрину, чтобы выставлять наши фотографии, полку, две стойки для освещения, скамейку для сидения, три пластиковых стула, занавеску, несколько рамок для фотографий на стены, зеркало, сумку с косметикой и несколько украшений, чтобы клиенты могли приготовиться к фотосъемке.

Помещение мы окрасили в белый цвет, а заднюю стену завесили синим картоном для фона. На белом картоне мы, кроме того, нарисовали пейзаж с горами, небом и солнцем, как я видела в некоторых фотостудиях в Катманду. Там у них было более двадцати фонов на выбор: синий, золотой, с цветами, горами или райскими птицами. Различных одежд и костюмов у нас еще не было, но мы думали, что со временем обзаведемся ими.

Вначале мы находились в состоянии эйфории. Мы развесили на стенах фотографии в рамках — женщины и крестьяне в одежде тхару, разместили зеркало и положили перед ним расческу, губную помаду и кое-что из косметики.

Мы планировали, что как только заработаем первые деньги, будем шаг за шагом расширять наше заведение. Мы мечтали о витрине, где будем развешивать наши фотографии, о красивом кресле, на которое можно будет усаживать людей для портретной съемки, о мягких игрушках, чтобы порадовать детей, а также о том, чтобы купить больше украшений, заколок для волос и даже одно сари, в которое могли бы переодеваться женщины, чтобы почувствовать себя — как я когда-то в фотоателье в Катманду — словно настоящие принцессы.

Кроме того, нам нужна была, конечно, настоящая вывеска, лучше всего синего цвета, любимого цвета Чандры.

На вывеске должно быть написано: «Панчаратна Фотохаус», потому что так мы окрестили нашу фотостудию. «Панча» на санскрите означает «пять», а «ратна» означает «драгоценность». Это название мы выбрали, потому что нас вначале было пятеро.

Первые три месяца дела у нас шли еще хорошо. Каждый день мы торопились из школы в фотостудию. Приходило много любопытных, которые хотели посмотреть, что мы, три девушки, делаем тут. Они хотели проверить, правда ли мы умеем делать фотографии. Некоторые люди действительно были приятно поражены, прежде всего потому, что знали, что все мы — бывшие камалари.

— Как здорово, что вы научились фотографировать! Фотостудия действительно выглядит хорошо. Сейчас вы можете зарабатывать немного денег и помогать своим семьям, — хвалили они нас.

Конечно, были и другие мнения.

— Да ну, девушки? Вы вообще не умеете фотографировать, вы только делаете вид, что снимаете, — высмеяла нас однажды группа молодых мужчин.

В качестве одной из первых клиенток к нам обратилась одна молодая мать и попросила сфотографировать обоих ее детей. Мальчика и девочку. Они сидели очень послушно и тихо в своих школьных формах, с причесанными на пробор и напомаженными волосами и даже не шевелились — настолько они оробели от вида большой черной линзы, которую я направила на них. В качестве благодарности мы подарили каждому ребенку по конфетке. Это я тоже подглядела в фотостудии в Катманду. Там нам, детям, на прощание всегда давали какие-нибудь сладости. Конфеты я специально для этой цели приберегла с выступления нашей театральной труппы. Дети очень осторожно взяли конфеты и держали их в руках, не зная, что с ними делать.

— Вы можете их съесть, это для вас — за то, что вы сидели так тихо, — подбодрила я их.

И тогда они решились развернуть шуршащие золотые бумажки, в которые были завернуты конфеты. Дети засунули их в рот, и на их лицах появились блаженные улыбки.

— Рамру — хорошо? — спросила я их.

Они лишь молча кивнули, полностью сосредоточившись на вкусе сладких конфет. Определенно, они пробовали не слишком-то много сладостей в своей жизни. А уходя, они махали нам руками до тех пор, пока не завернули за угол дома.

— Это ты придумала очень хорошо! Так нужно обращаться с детьми, чтобы они рекомендовали нас другим людям, — обрадовалась Чандра.

Позже в этот же день пришла еще одна молодая пара, которая только что заключила брак, но у них не было ни единой фотографии со своей свадьбы. Жених еще раз надел свой темный костюм, который был ему слишком велик. Рукава свисали, закрывая ему кисти рук, а брюки закрывали обувь. Он в этом костюме был похож на маленького мальчика, напялившего на себя отцовский костюм. Что касается возраста невесты, то о нем можно было лишь догадываться, поскольку ее лицо скрывалось под очень ярким макияжем и красно-золотистой вуалью. Она обвела глаза черным карандашом для бровей, губы накрасила красной помадой такого же оттенка, как и ее сари, а щеки покрыла слоем светло-красных румян.

Жених и невеста встали рядом и уставились в фотоаппарат с серьезным видом. Я попыталась заставить их придвинуться поближе друг к другу и смотреть в камеру более счастливым взглядом.

— Какая чудесная пара! — воскликнула я.

Однако они сохранили неподвижные выражения лиц. В Непале не полагается показывать радость на свадьбе. Женитьба — это очень серьезное дело. Невеста и жених не имеют права смотреть друг на друга во время свадебной церемонии, и, как минимум, невеста не имеет права улыбаться. Наоборот — она должна выглядеть печально, иначе все люди будут думать, что она с удовольствием покидает свою семью.

Проблема, с которой мы вынуждены были столкнуться с первого дня, заключалась в том, что люди сразу же хотели увидеть свои фотографии и забрать их с собой. Они не понимали, что нам сначала нужно было отдать их в проявку и печать. Мы отвозили пленки в фотолабораторию и получали их только на следующий день или через пару дней. Однако людям это казалось слишком долгим делом, потому что в Ламахи за это время появилось уже два ателье цифровой фотографии, в которых можно было сразу же получить снимки, и слухи об этом разнеслись вокруг.

Большая камера была громоздкой и сложной в обращении. И тем не менее я фотографировала все, что только попадалось мне на глаза. Больше всего я любила фотографировать в деревнях и по дороге. Поэтому Чандра и Мина согласились с тем, чтобы мы разделили работу. Чандра и Мина с этого момента должны были работать в фотостудии, а я должна была фотографировать на выезде. Я снимала женщин в национальной одежде тхару, крестьян в больших шляпах на полях, играющих детей, детей в школьной форме, когда они утром целыми стайками шли в школу. Я также фотографировала на некоторых свадьбах, а когда проводились акции камалари, всегда была там со своей камерой. Вскоре люди уже знали меня и стали называть «камалари с фотоаппаратом».

Один из моих снимков с митинга даже попал в газету, и в прессе несколько раз также можно было увидеть на снимках меня с моим фотоаппаратом. Фотографии, где я, одетая в национальную одежду тхару, веду фотосъемку, даже попали в газету «Кантипур Дейли» и на первые страницы газеты «Катманду Пост».

Вскоре, однако, наше фотоателье начало терять клиентов. Они все больше предпочитали ходить в студию цифровой фотографии, которая открылась в Гадхаве в сентябре через пару улиц от нас. Зачастую Мина и Чандра просто сидели в ателье и ждали клиентов, но никто не приходил. Они сменяли друг друга, чтобы не тратить время вдвоем. Тогда одна из них, которая была на дежурстве, могла хотя бы предоставить другой время для школьных занятий, потому что вскоре стало заметно, что у нас остается слишком мало времени для учебы.

Когда у меня было время, я делала в ателье фотографии всей своей семьи. Для меня это было хорошей тренировкой, и, собственно, так и было запланировано, чтобы то, чему мы научились, мы передавали нашим семьям, чтобы они могли помогать нам в фотостудии.

К сожалению, это не всегда получалось. Семьи Чандры и Мины не проявляли к этому никакого интереса. Они говорили, что настолько заняты работой в поле, что у них нет времени на такие новомодные штучки. Я, тем не менее, сумела убедить моих невесток и моего младшего брата Гуру, чтобы они приходили к нам в студию, и пыталась объяснить им, как работать с камерой. Однако мои невестки лишь хихикали и даже не решались взять фотоаппарат в руки. По крайней мере, хотя бы Гуру прислушивался ко мне. Но он был занят в школе и у него тоже не было времени.

Зато я сделала много фотографий своих братьев, их жен и их детей. Однако больше всего мне нравилось снимать Замиру — мою любимую племянницу. Она со своими светлыми волосами и голубыми глазами была такой миленькой! Ее мать наряжала ее в самое красивое платьице, которое у них было. Замира сидела прямо, словно маленькая принцесса, смотрела на меня без страха и терпеливо ждала, пока я закончу ее фотографировать.

Одни лишь мои родители не согласились фотографироваться. В фотоателье они все равно не появлялись, а когда я пыталась фотографировать их дома, моя мать каждый раз убегала. А мой отец однажды даже по-настоящему рассердился:

— Немедленно прекрати!

Они все еще думали, что с ними может случиться что-то плохое, как только будет нажата кнопка «пуск» фотоаппарата.

В октябре 2008 года нас посетила группа из Германии. Это были люди, которые слышали о судьбе камалари и хотели на месте посмотреть, как мы живем. В Ламахи мы встретили иностранцев как полагается — в национальной одежде тхару с цветами и тика. Я тоже надела зелено-красную широкую юбку и короткую блузку, открывающую часть живота, которые являются национальным нарядом женщин тхару. Я горжусь, что умею носить эту одежду, потому что она показывает, что я тоже тхару. Серебряные головные украшения и тяжелые цепочки, которые входят в комплект национальной одежды, я унаследовала от своей семьи. Я бережно храню их в свертке в хижине моих родителей. Я уже надевала эту национальную одежду на праздники и свадьбы, и даже в школу, но только во второй раз в жизни надела ее для иностранцев.

Не часто так бывает, что мы в Ламахи принимаем настолько важных иностранных гостей. На праздничное приветствие пришло много камалари, и большинство из них были в национальной одежде тхару. На головах они принесли корзины с цветами и фруктами. Большой ярко- пестрой группой мы сопровождали иностранцев по дороге через всю деревню.

Немцы очень заинтересовались проектом защиты камалари и слушали нас с серьезным видом. Чем больше они узнавали о нашей судьбе, тем серьезнее становились их лица. Я рассказала им, что пережила и какой счастливой стала сейчас, что я могу теперь ходить в школу, что мы с двумя подругами открыли маленькое фотоателье. Они очень хотели узнать побольше и задавали нам много вопросов. Мы проводили вместе почти все послеобеденное время. Затем они попросили меня прийти к ним на ужин в дом для гостей.

После этого дня я провела еще несколько дней с гостями. Они были очень любезны со мной. Они спросили, могу ли я показать им долину, мою деревню, мою школу и мое ателье. Конечно, я с удовольствием сделала это. Итак, они на следующий день приехали в Гадхаву и осмотрели наше маленькое фотоателье. Мы с Чандрой рассказали им, что дела у нас идут не очень хорошо, потому что все хотят тут же видеть свои фотографии и предпочитают ходить в цифровое фотоателье. Хотя мы мало что могли показать в ателье, мы, тем не менее, гордились им.

После этого я показала немецким гостям свою деревню. С моими подругами и моей невесткой Бисрами мы приготовили для них традиционную еду тхару: дикри, сладкий картофель в зеленом соусе и цветную капусту во фритюре. Им было очень смешно сидеть на полу в хижине и есть руками с листьев вместо тарелок. Еда, как нам показалось, им даже понравилась.

Я чувствовала себя очень польщенной их визитом. У Жестокой Мадам я постоянно готовила еду для иностранных и важных гостей, но никогда не делала этого у себя дома в Манпуре. Они все обращались со мной по-дружески. Они похвалили еду и мои скудные познания в английском языке.

Когда пришло время уезжать, я очень расстроилась. Но они пообещали, что в любом случае окажут поддержку нашему проекту камалари после того, что узнали об этой ужасной форме эксплуатации детского труда и познакомились со мной и другими девочками. Я была очень счастлива.

Перед тем как сесть в машину, они еще пару минут о чем- то говорили на своем языке, которого я не понимала. Затем они вернулись ко мне и сказали, что собрали сообща немного денег, чтобы я могла купить цифровой фотоаппарат. Я даже не сразу поняла, какой большой подарок они хотят сделать мне. Я снова и снова повторяла, что не хочу денег от них.

— Нет, нет, — настаивали они. — Мы хотим, чтобы ты взяла деньги. Ты должна купить на них цифровой фотоаппарат, чтобы и дальше делать фотографии.

Я сразу даже не поверила своему счастью.

— Спасибо, спасибо, вы так добры ко мне. Я этого никогда не забуду и вышлю вам множество фотографий отсюда, из Непала, — пообещала я им и долго махала рукой вслед их джипу, пока машина не исчезла за горизонтом.

Благотворительная организация пообещала мне помочь купить на эти деньги камеру.

Через пару недель Копила, сотрудница из Ламахи, позвонила мне в деревню и передала следующее:

— Урмила, ты должна приехать к нам в бюро, у меня есть тут кое-что для тебя.

Естественно, меня разобрало любопытство и я на следующий день, сразу же после школы, села на велосипед и отправилась туда. Что бы это могло быть? Может быть, почта из Германии? Ведь гости обещали написать мне письмо.

Когда я, задыхаясь, примчалась в Ламахи, Копила радостно улыбнулась мне.

— В чем дело? Ну, говорите же скорее! — умоляла я ее.

Действительно, мне передали посылку.

— Это для тебя, Урмила, — сказала она и передала мне пакет. — Немецкие гости попросили передать это тебе. Ну давай же, открывай!

Я разорвала бумагу, и в руках у меня оказалась картонная коробка, в которую была упакована прекрасная серебристая компактная цифровая камера. Я, онемев от изумления, смотрела на Копилу.

— Это для тебя. Чтобы ты могла сделать еще много-много фотографий. Так немцы попросили передать тебе. И чтобы в фотоателье дела пошли лучше. Ты рада? — спросила она.

— Еще бы! — воскликнула я. Это был прекрасный подарок, и я была просто счастлива. Камера была маленькой и удобной, вес ее был совсем невелик.

С тех пор я почти постоянно ношу ее с собой, так что она у меня всегда под рукой, если происходит что-то интересное или же я, проезжая мимо деревень, вижу что- то красивое и волнующее. Она стала как бы частью меня, она — мой третий глаз. Через видоискатель я вижу мир, могу навсегда сохранить моменты, запечатлев их на бумаге. Это словно волшебство.

К сожалению, мой новый цифровой фотоаппарат мало помог нашей студии. В начале марта 2009 года нам пришлось ее закрыть. Большие фотоаппараты мы вернули. Однако свой фотоаппарат я берегу как сокровище и фотографирую все, что только появляется у меня перед объективом.

ФОРУМ

Все больше и больше времени я теперь посвящала акциям бывших камалари. Уже со времени моего освобождения в 2007 году я задумывалась над тем, почему бы нам не создать собственную организацию. Конечно, эта мысль поначалу возникла из моей потребности познакомиться со своими ровесницами, потому что я в подготовительном классе чувствовала себя очень одинокой и изолированной до тех пор, пока в нем не появилась Чандра. Раньше мне очень хотелось сходить после обеда в один из детских или молодежных клубов, появившихся в последнее время во многих деревнях. Там дети могут встречаться, играть, заниматься спортом и изучать законы, касающиеся их прав. Однако я тогда должна была работать, потому что была камалари.

Но это было не только одиночество. Я думала, что было бы хорошо общаться с другими девочками. С тех пор эта идея не оставляла меня. Встречаясь с другими камалари, я говорила с ними об этом. Они тоже считали, что было бы хорошо заняться самоорганизацией, однако они были слишком робкими, чтобы активно заниматься этим. Поэтому я однажды рассказала об этом Ману Бахадуру. Он сразу же заявил:

— Это очень хорошая идея, Урмила! Да, было бы очень полезно, если бы вы, девочки, объединились, может быть, даже на более высоком, региональном уровне. Вместе у ваших голосов будет больше веса. Я буду делать все, чтобы помочь тебе в этом.

Я была рада, что он отреагировал так положительно. Я заметила, что покраснела, потому что обрадовалась, но также и потому, что не привыкла, чтобы меня хвалили.

Ман Бахадур продолжал:

— Я тебе помогу. Да, это прекрасное дело!

Так родилась идея о «Форуме бывших камалари». Вместе с благотворительной организацией мы сначала созвали собрания в Ламахи и в некоторых деревнях вокруг Манпура. Я рассказала девочкам, насколько важно, чтобы мы сами взяли свою жизнь в свои руки.

— Мы все были камалари, мы все пережили нечто схожее. Если мы будем об этом говорить, мы больше не останемся наедине со своей болью и с чувством позора, который сопровождает нас. Кроме того, мы, может быть, сможем помочь девочкам, которые еще работают вдалеке от своих семей и не ходят в школу.

Большинство девочек, которые пришли на эту встречу, поддержали наш план. Теперь мы вместе стали обдумывать следующий шаг, то, что для нас является самым важным и составляет нашу цель. Мы быстро пришли к единому мнению касательно того, чего хотим: мы все хотим ходить в школу, получить профессиональное и специальное образование. Мы хотели в будущем иметь возможность сами распоряжаться своей жизнью и, что очень важно, быть в состоянии сами финансировать себя. И мы все хотели положить конец эксплуатации девочек в качестве камалари — в Данге и в остальных четырех округах провинции Тераи. Но сформулировать и записать все это никто из нас толком не умел.

Поэтому Ман Бахадур написал концепцию «Форума камалари». Закончив свою работу, он показал эту концепцию мне. Я была очень горда, что держу ее в руках. Это было прекрасное чувство — видеть наши цели и требования, написанные на бумаге черным по белому. И там было также написано: «Некоторые из бывших камалари, которые освободились от рабства и сейчас получают образование, теперь способны сами взять на себя ответственность и руководство. Очень важно, что эта целевая группа сама будет участвовать в руководстве данным процессом. По этой причине и чтобы усилить значение девушек и женщин, освободившихся от крепостничества, основывается "Форум за свободу камалари"».

В качестве целей мы определили:

1. Разработать концепцию предложения семьям микрокредитов, чтобы они больше не были вынуждены отдавать своих дочерей в чужие семьи.

2. Разработать систему взаимодействия между различными благотворительными организациями, правительственными учреждениями и советами деревенских общин.

3. Провести централизованный сбор и анализ личных данных жертв торговли девочками, сексуальной эксплуатации, детского труда и торговли камалари, чтобы освободить этих девочек как можно быстрее.

4. Вести интенсивную разъяснительную работу как на местах, так и через средства массовой информации.

Мы снова объявили о местных собраниях бывших камалари, чтобы представить им данную концепцию. Документ был воспринят большинством девочек очень хорошо. Они были так же горды, как и я, что мы, бывшие камалари, теперь сами ведем активную работу и записались в списки членов форума. Скоро нас собралась сотня, затем пятьсот, а в конце концов тысяча шестьсот человек.

Параллельно с этим я встречалась с представителями различных организаций и вела с ними переговоры. Они давали мне советы, о чем нужно подумать и что следует учитывать в первую очередь. Между прочим, они мне посоветовали вести себя по возможности так же, как и другие камалари:

— Урмила, ты была одиннадцать лет в Катманду, ты не такая, как остальные. Ты одеваешься не так, как все, ты ешь ложкой, ты говоришь по-другому. Если ты хочешь, чтобы другие признавали тебя, ты должна попытаться стать такой же, как они.

Итак, с того дня я снова стала есть просто правой рукой, как и большинство непальцев. У Зиты и Жестокой Мадам я от этого отвыкла. Это оказалось не так просто. Мне пришлось снова тренироваться в технике смешивания риса с соусом и формирования из них шариков, которые помещались бы в рот.

Естественно, я, еще будучи ребенком, ела рукой, да и в моей семье ложка появилась совсем недавно. Ее моя мать купила специально для меня.

О таких внешних мелочах я раньше никогда не задумывалась. Я часто носила джинсы или длинные брюки и вообще западную одежду. Это была одежда, которую я в свое время получила в Катманду от Зиты, от Жестокой Мадам или ее дочери, и эти вещи были намного практичнее и теплее. Особенно когда мне приходилось ездить на велосипеде. Однако после этой беседы я старалась надевать поверх этих вещей курта или набрасывать платок, чтобы выглядеть так, как остальные девочки.

Летом мы провели первые местные выборы, и на них меня выбрали вице-президентом Форума.