Карачаево-Черкесская автономная область

50; Аккиева 2002. С. 287). По словам Р. Джаппуева, он был переквали­фицирован властями из «балкарского национал-экстремиста» в «главного балкарского миротворца, вождя и объединителя». Вокруг Беппаева группируются в основном балкарские чинов­ники, мобилизованные властями КБР на борьбу с «балкарс­кими национал-экстремистами» (Кучмезова 2001. С. 213-214). Этой организации противостоит избранный на съезде балкарского народа 17 ноября 1996 г. запрещенный властя­ми КБР Государственный Совет Балкарии (ГСБ) во главе с Р. Джаппуевым. ГСБ не оставил мечты о создании суверен­ной балкарской автономии, но, в отличие от НСБН, вклю­чает и представителей русского населения, составляющего до 30% населения Балкарии (Кучмезова 2001. С. 208). При этом лидеры балкарского движения неизменно подчеркивают свою лояльность России и отвергают какие-либо сепаратистские проекты (Червонная 1999. С. 92-93). В марте 2005 г. пред­ставители балкарской интеллигенции обратились с письмом к представителю Президента России в Южном федеральном округе Дм. Козаку с жалобой на дискриминацию балкарцев. Это говорит о том, что обозначившийся на рубеже 1980-1990-х гг. конфликт продолжает тлеть и полумеры 1990-х гг. его отнюдь не упразднили.

Не менее динамично политический процесс происходил и в Карачаево-Черкесии. Многолетние требования о повы­шении ее политического статуса (Перечень 1989. С. 165) получили успешную реализацию в 1990-1991 гг. С весны 1989 г. там действовало национально-культурное общество «Джа-магъат» (Сообщество), важнейшей целью которого было восстановление карачаевской автономии в границах ноября 1943 г. В 1989-1990 гг. ему удалось собрать в пользу этого более 70 тыс. подписей. На II конгрессе народов Карачая 9 июня 1990 г. по инициативе «Джамагъата» была принята «Декларация о провозглашении Карачаевской республики». Под влиянием этого сугубо символического акта Чрезвычай­ный съезд карачаевских депутатов всех уровней принял 17 но­ября 1990 г. «Декларацию о государственном суверенитете Ка­рачаевской республики». Между тем тогда же Совет народных депутатов КЧАО вынес решение о провозглашении КЧАО Советской Социалистической Республикой. А 3 июля 1991 г. Карачаево-Черкесская автономная область вышла из соста­ва Ставропольского края и объявила себя Карачаево-Черкес­ской республикой (КЧР) в составе РСФСР (Червонная 1999. С. 36). Это было узаконено Указом Президента РСФСР Б. Н. Ельцина, и в декабре 1992 г. ее новое название получило официальное подтверждение.

Однако лидеры «Джамагъата» усмотрели в этом отвлека­ющий маневр, предпринятый местными чиновниками для сохранения своей власти. В марте 1991 г. общество «Джамагъат» было преобразовано в карачаевскую организацию «Демо­кратический Джамагъат», одним из сопредседателей которой стал уже известный нам профессор К. Т. Лайпанов. Подоб­но балкарцам, карачаевцы восприняли Закон «О реабилита­ции репрессированных народов» как признание их права на восстановление своего национально-государственного обра­зования (Лайпанов, Костинский 1992; Goldenberg 1994. Р. 205). Поэтому в июле 1991 г. лидеры «Джамагъата» ини­циировали созыв Чрезвычайного съезда карачаевского наро­да, провозгласившего воссоздание суверенной Республики Карачай (РК) в границах 1943 г. и сформировавшего Наци­ональный совет как Временное правительство РК. В ноябре 1991 г. впервые за все советские годы была отмечена скорб­ная годовщина депортации 1943 г. Торжественный митинг на площади Свободы в Карачаевске перерос в бессрочную де­монстрацию, заставившую очередную сессию Областного совета КЧР объявить 3 декабря 1991 г. о разделении респуб­лики на две самостоятельные автономии - Карачаевскую и Черкесскую. В соответствии с этим решением президент Б.Н. Ельцин направил 5 февраля 1992 г. в Верховный Совет РФ законопроект о восстановлении Карачаевской республики. Однако, предвидя свое поражение при таком развитии собы­тий, власти КЧР добились отсрочки рассмотрения этого за­конопроекта (Червонная 1999. С. 37).

Чтобы его полностью заблокировать, они включили в со­став «субъектообразующих народов республики» помимо ка­рачаевцев и черкесов также абазин, ногайцев и русских (Али­ева 1993а. Т. 3. С. 389-290). Это привело к цепной реакции суверенизации, и к началу 1992 г. различными местными этническими группами были провозглашены пять республик и три автономии (Обращение 1992; Смирнова 1993. С. 19-21; Музаев 1999. С. 141; Goldenberg 1994. Р. 206; Smith 1998. Р. 89). В республике назревали межэтнические конфликты, грозившие тяжелейшими последствиями. Поэтому местные власти поспешили провести 28 марта 1992 г. референдум, показавший, что подавляющее большинство населения (78,6%) не поддерживало расчленение республики по этни­ческому признаку. Правда, установка на единство республи­ки не нашла отклика в районах традиционного расселения карачаевцев и русского казачества; не было единогласия и в г. Карачаевске (Опрос 1992). После этого «Демократический Джамагъат», не признавший результатов референдума, орга­низовал несколько митингов протеста. Но с укреплением рес­публиканской власти, поддержанной федеральным центром, радикальное крыло карачаевского национального движения потеряло массовую поддержку, а его умеренные лидеры от­казались от планов восстановления карачаевской автономии. Ельцину пришлось отозвать назад свой законопроект, и се­годня мало кто из карачаевцев верит в возможность восста­новления своей республики (Музаев 1999. С. 135-137; Чер­вонная 1999. С. 38-39).

Проект «карачаево-балкарского единения» требовал сво­его идеологического оформления. Поэтому в 1990-х гг. кара­чаевские и балкарские интеллектуалы, и политические лиде­ры всячески культивировали среди своих народов «аланское» самосознание, полагая, что это будет способствовать их кон­солидации. В выходившей в 1991-1996 гг. газете «Балкарс­кий форум» декларировалось, что она публикуется «на рус­ском и карачаево-балкарском (аланском) языках». В 1990 г. известный карачаевский филолог С. Я. Байчоров создал ма­лое предприятие «Карачаевский институт памятников пись­ма и языка» (вскоре он был переименован в Карачаевский институт-музей эпиграфики «Сослан») и с 1993 г. выпускал в Карачаевске историко-филологический вестник под назва­нием «Алания». Там он из номера в номер публиковал свою монографию «Карачай в тысячелетиях», доказывая, что ос­новными предками карачаевцев и балкарцев были аланы и булгары, а вовсе не половцы (Байчоров 1993а; 19936).

В начале 1990-х гг. в Кисловодске карачаевцы создали культурное общество «Алан», занимающееся возрождением народных традиций. С 1998 г. в Москве выходит популярный карачаево-балкарский журнал «Ас-Алан», который выпуска­ет карачаевский поэт, сопредседатель «Демократического Джамагъата» Билал Лайпанов. 14 марта 1998 г. в Черкесске под руководством главы строительного треста Карачаево-Чер­кесии А. А. Катчиева была создана Межрегиональная кара­чаевская ассоциация «Алан», призванная представлять инте­ресы карачаевского народа. В нее вошли «Джамагъат», общественно-политические организации «Шохлукъ» и кисло-водский «Алан», московская Лига карачаевского народа, Фонд развития и реабилитации карачаевского народа «Алания» и ряд других организаций (Абдуллаев 1998; Червонная 1999. С. 59-60). 6 января 2001 г. она объединилась с организаци­ей балкарского народа «Малкъар Ауазы» в Межрегиональную общественно-политическую организацию «Алан» для совме­стного решения общих проблем (Музаев 1999. С. 138; Губогло, Сохроков 2001. С. 293-297). Одной из задач новой органи­зации значилось «восстановление объективной истории на­ших народов» (Аккиева 2002. С. 288). Наконец, на своем съезде в Нальчике 25 мая 2002 г. карачаевские и балкарские активисты объединились с дигорскими и образовали единую общественную организацию «Алан» во главе с Беппаевым, причем и он, и остальные лидеры этого движения умело демонстрируют свою лояльность местным властям. Поэтому этот съезд получил тогда поддержку президента Кабардино-Балкарии В. М. Кокова и президента Карачаево-Черкесии B.М. Семенова, друга и соратника Беппаева.

Аналогичным образом организованное в конце 1989 г. черкесами общество «Адыгэ Хасэ» вначале ставило своей задачей, прежде всего воссоздание этнокультурного единства всех адыгов. В ответ на автономистские устремления кара­чаевских лидеров руководители черкесского и абазинского национальных движений объявили осенью 1991 г. о своих на­мерениях также бороться за автономию своих народов. Боль­шую активность проявили и казаки Краснодарского края, выступившие с требованием создать на основе Зеленчукского и Урупского районов Зеленчукско-Урупскую республику, вывести се из состава Карачаево-Черкесии и передать сосед­нему Краснодарскому краю [31]. Летом 1992 г. на этой почве происходили стычки между казаками и местной милицией (Алиева 1993а. Т. 3. С. 268; Леонтьева 1992; Смирнова 1993.C. 20). Подъем таких настроений пришелся на 1994 г., когда стало ясно, что ключевые посты в республике оказались в руках карачаевцев. Ростом влияния карачаевцев в республике обеспокоились, прежде всего, казачьи круги и местное общество «Русь». На своем съезде 9 июня 1994 г. они призывали к введению атаманского правления, а депутат от КЧР в Совете Федерации РФ Стригин заявил, что карачаевский на­род обречен на полное уничтожение. У карачаевцев это вызва­ло бурю возмущения, и для предотвращения нежелательных эксцессов в Черкесск были введены войска. Тем не менее, антикарачаевские лозунги звучали и на новом съезде общества "Русь» 9 января 1995 г. (Лайпанов и др. 2001. С. 180-181).

В декабре 1994 г. по инициативе черкесских радикалов собрался I съезд черкесского народа, заявивший о невозмож­ности оставаться вместе с карачаевцами в одной республике и необходимости воссоздания Черкесской АО в составе Став­ропольского края. Тогда же свои претензии на автономию вновь высказали абазины и ногайцы. Однако к лету 1995 г. эти настроения резко пошли на убыль (Музаев 1999. С. 138-139; Лайпанов и др. 2001. С. 181).

Быстрое увеличение числа карачаевцев среди высших должностных лиц республики воспринимается с неудоволь­ствием остальными ее жителями, и прежде всего русскими, господствовавшими во властных структурах в советское вре­мя (Музаев 1999. С. 140). Сложность политической ситуации усугублялась тем, что главой республики долгие годы оста­вался бывший советский чиновник, карачаевец В. И. Хубиев, назначенный на эту должность президентом Ельциным, а не избранный свободным волеизъявлением народа. Окру­жив себя доверенными лицами, Хубиев не только тормозил все реформы, но делал все возможное, чтобы не допустить к высшим органам власти черкесов. Так, в 1997 г. в борьбе против растущего влияния черкесского бизнесмена С. Э. Дерева Хубиев даже был готов поддержать планы местного славянского движения «Русь», потребовавшего, чтобы мэром Черкесска мог быть только русский по национальности (Ле­онтьева 1997). Тем не менее, Дерев эти выборы выиграл.

16 мая 1999 г. в Карачаево-Черкесии состоялись первые демократические выборы президента республики, за место которого соперничали бывший советский генерал, советник Министерства обороны РФ, карачаевец В. М. Семенов, и мэр Черкесска, черкесский бизнесмен С. Э. Дерев. Они прохо­дили в драматической борьбе, накал которой определялся апелляцией обеих сторон к этническим идеям и символам. Борьба шла за русский электорат, и немалую роль в победе Семенова сыграло запугивание русских избирателей идеей «Великой Черкесии», чем искусно пользовался его штаб, настраивая людей против его соперника. Взрывоопасная си­туация, создавшаяся после выборов, когда лидеры черкесов и абазин открыто призывали к пересмотру результатов голо­сования, неповиновению властям и «возвращению в родной Ставропольский край», была преодолена с огромным трудом (Червонная 1999. С. 62-88; Шерматова 1999а; Панов 1999; Язькова 1999), Между тем некоторые обозреватели тогда по­лагали, что пассивность федеральной власти и ее нежела­ние принять радикальную административную реформу может в дальнейшем привести к распаду Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии (Балытников 1999).

Однако этого не произошло. Напротив, 31 августа 2003 г. в Карачаево-Черкесии прошли новые выборы президента, и на них незначительным большинством голосов победу одер­жал глава Управления Центробанка РФ по республике М. Батдыев. При нем на проходивших в марте 2004 г. выбо­рах в Национальное собрание республики карачаевцы полу­чили там абсолютное большинство. Похоже, власть генера­лов на Северном Кавказе заканчивается и им на смену приходят бизнесмены, лучше подготовленные к руководству республиками в условиях рыночных отношений. Все же по экономическим показателям КЧР значительно отстает от других республик РФ: она дотируется из федерального бюд­жета на 90%, безработица там составляет 57%, а зарплаты отличаются самым низким уровнем в РФ.

Приход к власти нового президента не привел к стабиль­ности. В октябре-ноябре 2004 г. республика вновь была взбу­доражена в связи с убийством семи бизнесменов-карачаев­цев на даче А. Каитова, зятя президента. Преступление произошло из-за передела собственности, и 9 ноября люди даже захватили Дом правительства, требуя, чтобы Батдыев ушел в отставку. Федеральным властям потребовалось нема­ло усилий, чтобы восстановить спокойствие в республике.