Не было причин для раздора

В обозримом историческом времени горские общества Кабарды (балкарцы) занимали лишь горные ущелья по р. Черек, Чегем, Баксан. Тогда они не допускали мысли о том, чтобы претендовать на земли в предгорных и степных районах Кабарды. Главным источником существования горского населения являлось скотоводство. Но для ведения скотоводства в достаточных размерах балкарцы нуждались в пастбищах на плоскости. Поэтому ранней весной и поздней осенью, когда в горах трава находилась под снегом, бал­карцы перегоняли свой скот в степные и предгорные зоны Кабарды. Это ставило балкарцев в зависимое положение от кабардинских владельцев, в собственности которых на­ходились эти земли.

Зависимость балкарских обществ в целом от Кабарды обуславливалась еще и географическими, и природно-кли­матическими условиями. Во-первых, в силу того, что всю территорию у выхода из ущелий занимали кабардинцы и они являлись по существу единственными с незапамятных времен соседями, балкарцам приходилось поддерживать с ними хорошие отношения. Во-вторых, в условиях мало­земелья и сурового горного климата балкарцы занимались земледелием в очень ограниченных размерах, так что им своего хлеба хватало только на 2-3 месяца в году. Остальной недостающий хлеб они вынуждены были покупать или выменивать у кабардинцев.

Все это ставило балкарцев в определенную экономи­ческую и политическую зависимость от кабардинцев, но эта зависимость никогда не носила кабального и принуди­тельного характера и поэтому история не помнит, чтобы между ними были сколько-нибудь серьезные столкновения. Мелкие споры, которые могли возникнуть между ними, улаживались спокойно, благодаря мудрости со стороны старших.

В первой половине XIX в. в отношениях между Кабардой и Пятью горскими обществами начинают происходить су­щественные изменения. Связано это с политикой царизма на Кавказе. В ходе Русско-Кавказской войны царизм в первую очередь стремился уничтожить политическую са­мостоятельность Кабарды и значительно ограничить ее территориальные владения. С этой целью царизм вводит свои колониальные органы управления, которые ограни­чивают возможности кабардинцев влиять на соседние на­роды. Да и сами народы теряют самостоятельность, но в лице Российского государства приобретают более мощного покровителя, с помощью которого можно хоть частично потеснить кабардинцев.

Царизм, воспользовавшись этим обстоятельством, на­чинает вмешиваться в дела этих народов. Он заигрывает перед более малочисленными народами, натравливая их на кабардинцев, чтобы сломить сопротивление последних своей колонизаторской политике.

После Ермоловских погромов и установления военно-оккупационного режима, Кабарда была лишена способ­ности эффективного сопротивления. Это, в свою очередь, ослабило влияние кабардинских владельцев на соседние народы. Этим обстоятельством воспользовались некоторые балкарские владельцы, которые сочли возможным пре­тендовать на кабардинские земли, которыми они издавно пользовались на договорных и других условиях. Именно этими обстоятельствами объясняются возникновение среди балкарцев всяких легенд и сказаний о якобы принадле­жащих им землях в Кабарде. Хотя в 60-х гг. XIX в. эти притязания были отвергнуты кабардинцами и не были приняты царской администрацией, сегодня отдельные ли­деры балкарского народа пытаются их вновь вынести на авансцену, тем самым создать ложные представления о границах между Кабардой и Балкарией в прошлом.

В начале 60-х г. XIX в., в связи с предстоящими ре­формами, встал вопрос о границах между Кабардой и гор­скими обществами. Об этом сказано в недавних публика­циях X. Думанова, В. Сокурова, А. Атабиева, Х. Хутуева, Ч. Карданова, Ж. Калмыкова, Е. Тютюниной. Думаю, что дискуссия в целом имела положительное значение, хотя точка зрения отдельных авторов не отличалась ори­гинальностью.

Атабиев и Хутуев рассматривают проблему, нисколько не заботясь об установлении истины. Для них характерно выборочное цитирование документов, попытка выдавать же­лаемое за действительное, игнорирование реальных фактов и событий, их открытая подтасовка. Попытки Тютюниной носят явно тенденциозный характер, прослеживается же­лание запутать проблему настолько, чтобы сегодня решить вопрос о территориях и границах вне контекста истории, без учета критерий, выработанных мировой практикой. Есть понятия «этническая территория», «этническая гра­ница». Есть правовые нормы и акты, согласно которым устанавливались существующие границы. Думаю, что их нельзя игнорировать.

В этом плане большую ясность в проблему вносят статьи X. Думанова. Они показывают, что существуют документы, в составлении которых участвовали представители заинте­ресованных сторон (кабардинцы и балкарцы). Документы подписаны 21 мая 1864 г. самим Императором Российским Александром II, который являлся высшей законодательной инстанцией в стране, частью которой был Кабардинский округ, куда входили балкарские общества. Эти документы впервые письменно зафиксировали этническую территорию балкарцев и определили границы между Кабардой и гор­скими обществами, которые, правда, не совпадали с этни­ческой границей. Но, поскольку тогда с ними согласились представители обоих народов и это согласие закреплено подписью высшим юридическим лицом в государстве, со­мневаться в их законности и окончательном характере решения не приходится.

В официальных документах кавказской администрации мы встречаем свидетельства о том, что царь утверждал и другие документы в 1869-м и в 1879 г., но они касались в основном распределения кабардинских земель между сельскими обществами, частными лицами и тех незначительных отступлении, которые допускались при реализации первоначального проекта.

Таким образом, документы и проектная карта, под­писанные Александром II 21 мая 1864 г. являются до­статочно убедительными, юридически состоятельными документами о границах между Кабардой и горскими обществами.

Все последующие изменения границы Кабарды в связи с отводом участков балкарцам привели к нарушениям тер­риториальной целостности Кабарды, были следствием про­извола и злоупотребления властью со стороны кавказской администрации, так как в этом процессе передачи не при­нимали участия представители Кабарды, уполномоченные на это.

Но здесь надо иметь в виду и другой аспект этой про­блемы. Начиная с 1858-го по 1920-е гг. горские общества входили в состав Кабардинского (Нальчикского) округа, т. е, в состав Кабарды. В течение всего этого времени бал­карцы не думали и не могли ставить вопрос о выходе из Кабарды. Такой вопрос в принципе не мог стоять, как за­ведомо абсурдный. Кабардинцы всегда с пониманием от­носились к нуждам балкарцев, не возражали выделению им земли на своей исконной территории для пользования, ведения скотоводческого хозяйства. Но балкарцы, вопреки оговоренным условиям, начинали их осваивать и даже селиться. Так возникли в конце XIX - начале XX в. Белая Речка, Хасаяья, Яникой и другие поселения. Если бы бал­карцы в течение всего указанного периода не входили в состав Кабарды, не были бы в единой экономической и ад­министративно-правовой сфере с кабардинцами, то вряд ли последние согласились на такие значительные уступки своей территории.

Следует обратить внимание и на другую сторону вопроса о границах. Во-первых, кабардинские земли выделялись не Балкарии в целом, а ее отдельным горским обществам (Балкарии в современном понимании как таковой в то время еще не существовало, об этом уже сказано в печати, и не раз). Во-вторых, выделяемые отдельным балкарским обще­ствам земли не составляли единого массива, а состояли из отдельных участков в разных местах территории Кабарды. Они располагались и на южных, и на северных окраинах, а иногда и в центре Кабардинского лесного массива. Поэтому речь никак не могла идти о новых границах. Ведь северные внешние границы балкарских обществ никак не могли проходить по территории Кабарды так, чтобы кабардинский лесной массив оставался внутри территорий балкарских обществ. К счастью, до такого абсурда предки кабардинцев и балкарцев не дошли. Такие мысли могли возникнуть только у нынешних деятелей, которые не знают предмет спора или, зная, специально фальсифицируют. И в том, и в другом случае это очень плохо, если даже в споре замешаны ученые мужи с докторскими степенями.

Теперь о границах между Кабардой и Балкарией, уста­новленных в 1921 г. Известно, что в 1921-1922 гг. между Кабардой и соседними народами, в том числе и балкар­цами, устанавливались границы без согласия самого кабар­динского народа и участия его представителей. Кабарда и Балкария независимо друг от друга как отдельные нацио­нальные округа вошли в состав Горской АССР. Но разде­ление между ними было навязано большевиками, сверху. Идея создания коллективной формы национальной госу­дарственности, куда бы вошли чеченцы, ингуши, осетины, кабардинцы, балкарцы и карачаевцы самостоятельными округами, была выдвинута и осуществлена ими. Известно, что кабардинские представители возражали против такого объединения, но под нажимом большевистских лидеров (С. М. Кировым, Г. К. Орджоникидзе и др.) они вынуж­дены были согласиться. Отсутствию у Кабарды желания состоять в такой принудительно сколоченной республике, свидетельствует тот факт, что она очень скоро, раньше чем остальные, покинула ее, несмотря на возражения и угрозы со стороны руководства. Что касается Балкарии, то она вынуждена была вслед за Кабардой выйти из ГАССР и восстановить прежние экономические и прочие связи с кабардинцами, так как для балкарцев это являлось спо­собом существования и единственной возможностью вы­жить как народ. Другое решение обрекло бы их на застой и нищенское существование. Тогда балкарцы, к их чести, понимали: все, что нужно для поддержания жизнедея­тельности народа они могут получить только в Кабарде и через Кабарду. Это не упрек, а суровая правда, с которой должны считаться и сегодня сторонники государственного суверенитета Балкарии.

Таким образом, разделение между Кабардой и Балка­рией, которое произошло в 1921 г., не было добровольным выбором для обеих сторон и было настолько кратковре­менным, что словесно согласованные границы и не име­ющие юридического обоснования, нельзя брать за основу при определении границ сегодня. Более того, добровольное возвращение и воссоединение Балкарии (я имею в виду не официальное решение, а итоги проводившихся собраний в балкарских обществах) с Кабардой перечеркивает воз­можность признания этих границ. Это мнение верно еще и потому, что решение ВЦИК от 1 сентября 1921 г. пред­усматривало восстановление территории Кабарды в адми­нистративных границах 1917 г.

Теперь о границах 1944 г. В 1930-1940 гг. между Ка­бардой и Балкарией не было границ, учитывающих геогра­фические и исторические особенности области (республики). В эти годы количество административно-хозяйственных районов и их границы устанавливались часто с целью найти более оптимальные формы руководства народным хозяйством, больше преследующая удобства оператив­ного решения хозяйственных вопросов и возможностей партийно-административного контроля за деятельностью местных органов власти и жизнью населения. Здесь четко прослеживается стремление создать условия для безот­казного функционирования административно-командного руководства республикой. А это руководство меньше всего заботилось об установлении границ, создающих нормальные условия (не ущемляющих интересов сторон) для сохранения языка и культуры народов, проживающих на территории Кабардино-Балкарии. Поэтому районные администра­тивные границы 1944 г. нельзя брать за границы между Кабардой и Балкарией, тем более, что они не учитывают этническую территорию балкарцев.

Любой народ вправе создавать свое собственное го­сударство, но он это может осуществить только на своей собственной этнической территории, а не путем аннексии территории соседнего народа. Если речь пойдет об отходе от границ 1863 г., то на это надо спросить разрешение того на­рода (провести референдум), чьи интересы могут быть ущем­лены. Но только возникает вопрос: согласится ли он на это?