Глава двадцать третья

Диллон сказал, что вряд ли Фоли это заинтересует.

- Я сначала думал, что не стоит срывать человека с места из-за какой-то ерунды, у тебя ведь и так полно работы, я же знаю. А потом вот что подумал: пусть сам решает, важно это или нет, понимаешь, а вдруг дело серьезное? Так что спасибо, что пришел.

Они встретились перед «Уолдорфом» и теперь стояли лицом к городскому парку. На противоположной стороне перекрестка Арлингтон-стрит и Бойлстон — стрит расположился органист, поставив на тротуар табличку, в которой предлагал свои услуги для обслуживания банкетов и семейных торжеств. Выходящие из универсама «Шрив» элегантно одетые люди старались пройти мимо него, и только один толстяк в твидовом пиджаке остановился перед ним с самодовольной улыбкой на лице.

- Может, хочешь, зайдем куда-нибудь, выпьем по чашке кофе? — спросил Фоли.

- Не стоит, — сказал Диллон. — У меня и так что-то неладно с желудком. Я думаю, уж не от кофе ли. У меня за стойкой бара есть комнатенка, я там держу кофейник и, пока обслуживаю клиентов, частенько прикладываюсь к его содержимому. За день я выдуваю два с половиной кофейника, и, кажется, это слишком много. Под конец дня меня с этого кофе блевать тянет.

На другой стороне улицы, как раз напротив органиста, собралась группа ребят и девчонок с длиннющими волосами. Все они были в армейских куртках. Несколько ребят сидели на ступеньках Арлингтонской церкви. На углу Арлингтон-стрит стояли торговцы газетами.

- Тогда можно по чашке чаю, — предложил Фоли.

- Да нет, спасибо, — отказался Диллон. — Терпеть не могу чая. Моя старуха, с того самого дня, как мы поженились, только чаем и поит. Поэтому я терпеть его не могу. Если уж что и пить, так кофе. Иногда я заказываю себе стакан молока. Это вещь.

Высокий молодой парень на той стороне Арлингтон-стрит, как только светофор останавливал поток транспорта, выходил на проезжую часть и, идя между рядами автомобилей, предлагал газеты.

- И что за дрянь он там продает? — поинтересовался Диллон. — Что-нибудь запрещенное, не иначе!

- Наверное, «Феникс», — высказал предположение Фоли. — Я тут проходил как-то вечером и видел, что ребята торговали «Фениксом».

- Это еще что такое? — спросил Диллон. — Это не за нее их арестовывают?

- Вряд ли. Кажется, за какую-то другую. Только я забыл название. Сам не знаю. Я их не покупаю.

- И, небось, продает-то две штуки в день, — продолжал Диллон. — Ну и хрена он хочет этим доказать?

- Э, да просто чтобы чем-то заняться.

- Ну да! Просто чтобы чем-то заняться. Бездельники чертовы, шли бы лучше работать, если им нечем руки занять. Заходил ко мне тут на днях такой же сопляк — так у него была одна из этих газетенок — «Трах» называется. Знаешь, что у них там?

- Похабные картинки, — ответил Фоли.

- Да все, что хочешь, — сказал Диллон. — Черт, была там одна картинка — никак этот парень сам ее и послал им. Стоит он в парке, кругом снег, а сам абсолютно голый и хрен его свисает, как шланг. И такая поганая усмешечка на харе. Только представь себе!

- Наверное, он нарасхват, — сказал Фоли.

- Это уж точно, — подтвердил Диллон. — Есть у меня приятель, он держит книжный магазинчик такой, знаешь, из этих… Продает, надо думать, журналы с голыми девками. Так он процветает! Он рассказывал, что журналы с голыми мужиками идут только так — с голыми мужиками, у которых вот такие здоровенные концы! Я у него спрашиваю: да кто же их покупает-то? А он говорит: а те самые ребята, что покупают журналы с голыми девками.

- В странном мире мы живем, — заметил Фоли.

- И чем дольше я живу, тем все более странным он становится, — согласился Диллон. — Я что-то сомневаюсь, что такие журнальчики можно ввезти в страну из-за границы. Слушай, почему бы вам, ребята, не перестать гоняться за серьезными людьми, которые занимаются своим бизнесом? Не лучше ли перекрыть доступ этой похабщине, которой сегодня вон сколько развелось?

- Э, — сказал Фоли, — только не надо катить на меня баллон. Этим пусть занимается почтовое управление, или таможня, или чья эта там забота. Я с этим дерьмом дела иметь не хочу. К тому же, так можно того твоего приятеля лишить доходов. Ты разве этого хочешь?

- Дейв, — ответил Диллон. — У меня четкое убеждение, что ты не сможешь лишить моего приятеля доходов, если только не подложишь ему под задницу бомбу, понял? Я этого парня знаю уже шесть лет, я не помню, чтобы он хоть раз оказался на мели, чтобы он хоть раз имел какие-то неприятности. У него всегда в кармане бабки, он всегда одевается фу-ты ну-ты! Всегда при галстучке и при пиджачишке и, думаю, этот магазинчик — его девятое дело. Был у него салун какое-то время, потом он что-то делал в шоу-бизнесе. В прошлом году я видел его на ипподроме. У него шикарный «кадиллак». Тогда же он пригласил меня в Новый Орлеан на «Суперкубок», и он все мне сам оформил по полной программе — билеты на самолет, билет на матч, гостиницу. Я ему говорю: слушай, чего тебе от меня надо? И знаешь, что он мне сказал? Он сказал: «Да нет, ничего, просто я подумал, тебе захочется посмотреть игру — вот и все». Так оно и было! Мужик, что надо!

- А зачем ему торговать журналами с голыми девками? — спросил Фоли.

- Вот тот-то и оно, — сказал Диллон — Я у него раз спросил то же самое, а он говорит: «Слушай, так ведь люди покупают эту дрянь. Думаешь, мне очень важно, от чего у этого парня встает? Это его проблемы. Если он желает что-нибудь купить, кто я такой, чтобы ему запрещать? Мне нравится другое — но это уже мое дело. Я не помню, чтобы кто-нибудь из моих покупателей приходил ко мне и запрещал заниматься тем, чем мне нравится. Так в чем проблема?» Тогда я у него спрашиваю: а не думаешь ли ты, что твои покупатели потом идут на улицу и подлавливают малышню в темных подворотнях? А он говорит: «Нет, не думаю. Я думаю, они идут к себе домой и дрочатся там до умопомрачения». Ну как тут можно быть уверенным, а? Я этого не понимаю.

- Послушай, — сказал Фоли, — что же все-таки происходит, ты не хочешь мне сказать?

- Ах да, — спохватился Диллон. — Ну, точно я ничего не знаю, понял? Но есть одно… Помнишь, мы говорили об Эдди Кривопалом — ну, когда виделись в последний раз?

- Ему все время кто-то звонил? — догадался Фоли.

- Да. От Джимми Скала.

- И он был очень расстроен.

- Ужасно расстроен! Просто с лица спал.

- Да-да, — сказал Фоли.

- Ну вот, теперь мне ясно, откуда у него столько денег, — сказал Диллон. — На него это не похоже. То он все ходил — у него всего пара долларов при себе. А теперь у него карман отяжелел.

- Ну, и сколько у него? Примерно?

- Ну, точно не скажу. Я только краем глаза заметил эту пачку, понял? Но там была приличная сумма. Я бы сказал, у него там, по меньшей мере, тысчонки две было.

- А как это тебе удалось углядеть?

- Он заходил позапрошлый вечер, — объяснил Диллон. — Заказал стаканчик виски и пива. Зашел в семь, в половине восьмого, или что-то около того, а это тоже на него не похоже, понял? То он обычно приходит днем, то его раньше одиннадцати не увидишь. Но вот тут на днях приходит как раз к ужину, делает заказ, я его обслуживаю, а он сидит, читает беговой бюллетень, молчит, как рыба, а потом приходит и другой. Чуть попозже приходит другой.

- Ты его знаешь? — спросил Фоли.

- Ну, допустим, да. Я бы его узнал, если бы еще раз встретил, идет? Но теперь я что-то не припомню его имени. Если не возражаешь, я бы предпочел не называть.

- О'кэй.

- Так, приходит этот второй, — и они с Эдди идут в кабинку, понял? Они там толкуют о своем, а я вижу: у того, второго, на столе ничего нет, а он у меня не в первый раз, так что я ему давно кредит открыл. Наливаю я немного бурбона со льдом, «Уайлд тэрки», беру бутылку «Будвайзера», иду туда и ставлю все это на стол перед ним. А Эдди держит в лапе эту пачку денег, потом кладет ее в карман, а тот, второй, забирает со стола несколько бумажек. Вот так я и увидел.

- И ты не догадываешься, что у них за дела?

- Слушай, я же серьезно: об этом втором парне я тебе ничего не говорил!

- Ладно, мне на него наплевать. Я просто так спросил.

- Слушай, это не имеет отношения к тому, о чем мы толковали с тобой, понял? Так, между нами говоря, я бы не удивился, если бы Эдди вдруг себе купил телевизор, видеосистему. Но только строго между нами. Я никого больше сюда не хочу впутывать. Деньги — ты же знаешь сам, что это такое, так? Но вот второй парень тут совсем не при чем.

- Ну ладно, — сказал Фоли. — Так, что это за деньги, как по-твоему?

- Не знаю. Я же говорю: Эдди не тот мужик, у которого водятся деньжата, понял? Ко вот я вижу эти деньги и думаю: та-ак, может тебе об этом будет интересно узнать. Ты на него дело завел?

- Я бы так сформулировал, — сказал Фоли. — На него дело завело правительство Соединенных Штатов, но это дело раскручивается в Нью-Хэмпшире. Он там перевозил краденое спиртное. Так что, может, и у меня на него дело, я не знаю.

- А я думал, все уже в прошлом, — удивился Диллон. — Я уж думал, он за все получил сполна, когда… когда это было — в прошлом месяце или что-то около этого? Ну, в общем, давно уже.

- Его признали виновным, — уточнил Фоли, — но он туда едет в будущем месяце на вынесение приговора. Ходили разговоры, что, может, дело будет пересмотрено, или что-то вроде того. Может, и раньше, не знаю.

- И что он за это получит? Срок?

- Я не очень в курсе его дела, — сказал Фоли. — Там же не наша юрисдикция. Думаю, вероятность срока есть. Но я, ей-богу, не знаю. Я просто слышал тут на днях случайно, кто-то упоминал об этом деле, вот я и подумал о нем, когда ты мне сказал, помнишь?

- Эдди страх, как не любит сидеть, — заметил Диллон.

- Ну, а кто же любит, — улыбнулся Фоли. — Я, знаешь, многих видел, кто шел на посадку, и, может, только один или два из всех сказал потом, что им там очень даже понравилось.

- М-да. Но слушай, он же Должен знать, он должен был с кем-то об этом поговорить, а? Он же мог что-то придумать.

- Возможно, — сказал Фоли.

- Так, ну какого же, спрашивается, рожна он тогда покупает цветной телик, если не сегодня-завтра сядет.

- Может, захотел сделать маленький подарок жене? Чтобы она не скучала и ждала его, пока он пыхтит.

- Очень сомнительно, — сказал Диллон. — Я Эдди неплохо знаю, это совсем не в его духе. Он с ней не так уж ладит.

- А подружка у него есть? — спросил Фоли. — Может, он хочет сделать подарок своей подружке?

- Нет, он уходит в загулы иногда, но постоянной у него нет. Да, мне кажется, он не особенно-то этим интересуется, чтобы палку кому кинуть. А что, теперь не разрешают с собой в камеру приносить телик?

- Не разрешают, — ответил Фоли. — По моим сведениям, нет.

- Да уж, вряд ли. Что-то я не припомню такого, когда сам там был. Нет, видимо, Эдди просто считает, что не сядет. И мне интересно, почему он так считает.

- А мне интересно, откуда у него деньги. Это меня беспокоит. Мне всегда казалось, что он просто стоит на подхвате. Интересно, что же он такого сделал, чтобы заработать большие деньги.

- Очень интересно, а? — сказал Диллон. — Я тебе вот, что скажу: ты пойди пораскинь мозгами, как это такая мелкота, как Эдди Койл, мог заполучить такую кучу денег, а я пойду да покумекаю, как это мужик с таким прошлым, как у него, считает, что он не сядет за краденое виски. И, может, я кое с кем потолкую, а потом тебе расскажу. Идет?

- Отлично, — согласился Фоли. — Буду ждать от тебя весточки.