Свой, но чужой

Вернулся он на рассвете. Хотел сразу пойти в храм и рассказать хранителю о ночном происшествии. Но едва направился, как засомневался: да было ли чего? Может, пригрезилось, а он сейчас будет рассказывать. Нет, не пойдет… Потом, при случае, расскажет, как о дурном сне. Так он решил и почувствовал внутри удовлетворение. Истолковал его как знак правильного решения. Но в храм все же пошел. Поднялся по ступеням, отворил дверь и уж ногу поднял, чтобы порог перешагнуть…

В глубине храма, на стене напротив входа сиял священный образ древних: в центре круг, а по бокам лебедь и медведь. В круге сияла опора мира – священная Сиян-гора. Ему почудилось, что и птица, и зверь повернули к нему голову и глаза их излучают силу, остановившую его на пороге храма. Сила упруго толкнула его назад, он качнулся, отступил на шаг, и когда снова взглянул на святыню, лебедь и медведь смотрели каждый в свою сторону. Лишь изображение Сиян-горы в круге чуть подрагивало. Он не стал повторять попытку, повернулся от входа и столкнулся с храмовником. Тот спросил:

-Ты меня искал?

-Да, я пришел спросить…- Иелах замешкался, а старик сам подсказал ему:

-Ты успеешь за день проверить сторожей, моление мы начнем ночью…

-Я вчера заблудился в скалах и… - он почувствовал в себе холодное сопротивление, но подавил его и продолжил:

-Видел там странное место – со всех сторон отвесные стены, вход в пещеру, маленькая площадка, а под ней пропасть. Я прыгнул и пролетел над этим местом…

-В Прибрежье много тайных мест. Люди силы, когда уходили из своих земель, неподалеку отсюда разделились на три народа. А свои тайны укрыли в одной из пещер.

-Откуда ты об этом знаешь?

-Мы же были единым народом. Время, разъединившее нас, не разорвало сердечных уз. Мы знали все, что происходило. Когда ураган разрушил единый народ, многие погибли. Но спаслись хранители. Они укрыли сокровенные тайны в пещере среди скал Прибрежья…

По следам людей силы шел народ Бури. Он ослабел от долгого пути и не смог причинить вреда нашим родичам. Но и они не смогли одолеть бурейцев. Те тоже нашли среди скал пещеру, в которой укрыли свои тайны.

Кто найдет сокровенное знание наших родичей – откроет дверь в духовную Вселенную.

-А кто найдет тайны Бури?

-Не знаю, чую, что ничего хорошего это не сулит, но более сказать ничего не могу. Буря прячет свои тайны и не подпускает к ним никого

Но заманивает, - подумал Иелах, а вслух ничего не сказал.

Весь день он проверял каменных сторожей вдоль границ земли нелюдей. Вечером вернулся в селение и пошел к храму. Про свое ночное приключение он уже забыл и когда перешагнул порог храма, услышал легкий звон, но не обратил не него внимания.

Старый храмовник разложил на столике в дальнем углу какие-то предметы. Иелах подошел к нему и посмотрел из-за спины на стол. На каменной поверхности поблескивал серебряный завиток, рядом лежала темная от времени остроконечная палочка с утолщением посередине и маковкой на другом конце. И еще он увидел сверкающий в полумраке прозрачный камень. Старик медленно повернулся, посмотрел Иелаху в глаза и негромко произнес:

-Это реликвии нашего храма. Мне они достались от моего предшественника. Я унес их с собой в щель времени.

-В чем их ценность?

Голос старика окреп. Он ответил, и гулкое эхо прокатилось по всему храму.

-Ты хочешь стать моим преемником?

-Нет, храмовник! Я не готов к отрешению, мне не нравится делать вид, что жизнь меня не интересует…

-Тогда к чему твои вопросы? Истинную суть реликвий поймет тот, кто примет посвящение… Ты не готов к нему и не хочешь его. Не отягощай себя лишним знанием.

-Ты прав, старик. Мне не хочется принимать посвящение и остаток жизни провести в храме.

Он произнес это, и неожиданно внутри заворохалось что-то холодное, сдавило сердце и прорвалось к его голосу. Он снова заговорил, но его устами управляла иная сила, про которую Иелах уже забыл.

-Но если ты расскажешь мне об этих реликвиях, я могу и передумать! Я всегда хотел понимать силу нашего мира, но видел только то, что показывал ты.

-Ты сейчас очарован их видом, - старик указал рукой на стол с реликвиями. – Но когда очарование пройдет, ты отвернешься от них… Твое сердце дрожит от нетерпения. Жажда подвигов ведет тебя, и стезя хранителя устоев покажется тебе тусклой и тягостной…

Сердце Иелаха действительно трепетало от нетерпения. Темное сейчас всколыхнулось в ожидании… А старик продолжал:

-Ты не готов принять храмовое служение. Воин должен оставаться воином, а не ломать себя в угоду мимолетным желаниям или страхам…

Эти слова больно кольнули Иелаха. Он вспомнил, как чудища бросили его в пропасть. Он мог бы тогда подавить в себе страх смерти и тем закрыть доступ тьме в его земли. Но он хотел жить, и это желание растворило все: ответственность за соплеменников, за себя, за будущее. Разве мог он сейчас считать себя воином? Мысли завихрились, и отозвался образ на стене. Как и в прошлый раз Иелаху почудилось, что лебедь и медведь смотрят на него, а с вершины Сиян-горы через их глаза истекает и обволакивает его сила.

Из храма он вышел в смятении. Тьму внутри сдавила сила священного образа, но по мере удаления от храма сила убывала, а тьма разрасталась и заполняла внутреннее пространство.