Что стало бы с литературой, если бы не было музыки

На предыдущих уроках мы увидели, как много потеряла бы музыка, если бы не было литературы: вся музыка, предназначенная для пения (песни, романсы, хоры, кантаты), превратилась бы в сплошной вокализ — пение без слов. Исчезли бы оперы и балеты, потому что в основе их лежат тоже литературные произведения.

Теперь посмотрим: только ли музыке нужна литература или литературе также нужна музыка?

Прежде всего если бы не было музыки, то все стихи, сколько бы ни написали их поэты всего мира, остались бы только стихами и никогда не смогли бы превратиться в песни. А ведь очень многие стихи писались специально для того, чтобы композиторы сочинили на них музыку. Без музыки эти стихи словно бы лишены достаточной силы для самостоятельной жизни. Можно ли и самом деле представить себе, что на каком-нибудь концерте выйдет артист на сцену и начнет читать стихи любой песни (например, «Во поле береза стояла»). Каждый из нас может привести сколько угодно таких примеров. А ведь с музыкой эти же стихи превосходно звучат в любой концертной программе.

Но музыка обогащает литературу, не только превращая стихи и песню, писателями и поэтами написано очень много разных литературных произведений, в которых рассказывается о музыке, а в некоторых музыка даже становится главным «действующим лицом». Это прежде всего сказки, которые можно назвать музыкальными сказками.

Вспомним, какими словами начинает Пушкин поэму «Руслан и Людмила»:

У лукоморья дуб зеленый;

Златая цепь на дубе том;

И днем и ночью кот ученый

Все ходит по цепи кругом;

Идет направо — песнь заводит,

Налево — сказку говорит...

Вот так подчеркнул Пушкин близость песни (музыки) и сказки (литературы), их нерасторжимую связь.

Музыка «звучит» во многих сказках у всех народов мира.

Вот в грузинской сказке «Чонгурист» рассказывается о бедном юноше, все богатство которого состояло из чонгури (народный музыкальный инструмент Грузии). Этот юноша так хорошо играл на нем и пел такие прекрасные песни, что деревья, заслушавшись его, переставали шелестеть листьями, птицы, парившие в небе, опускались на деревья, чтобы послушать песню чонгуриста. (Звучит грузинская народная мелодия «Чела».) И даже самое страшное чудовище с огненной пастью — гвелвешапи, охранявшее дерево, на котором росли волшебные яблоки бессмертия, сорвало яблоко и отдало юноше со словами: «Бери яблоко, ты заслужил его. Никогда еще со мной не говорили языком музыки. Это яблоко бессмертия, хотя и без того бессмертен человек, способный создавать такие прекрасные песни!»

Учитель должен помочь ребятам вспомнить другие сказки, в которых они встречались с музыкой. Например, в «Сказке о царе Салтане...» белочка поет песенку «Во саду ли, в огороде», в «Золушке» и в «Спящей красавице» на балу звучит музыка вальса и т. п.

Та же идея — значение музыки в жизни человека — выражена и в норвежской песне «Волшебный смычок», где говорится о необыкновенной силе искусства, которое так же необходимо человеку, как пища и кров.

Еще одна сказка, которая не могла бы появиться без музыки, — белорусская народная сказка «Музыкант-чародей», где главное действующее лицо — музыкант, силой своего искусства Завораживающий хищных зверей. Вот краткое изложение этой сказки.

Жил-был на свете музыкант. Начал он играть еще с малых лет. Пасет, бывало, волов, срежет лозину, сделает себе дудочку и как заиграет, так волы и перестанут щипать траву — насторожат уши и слушают. Птички в лесу притихнут, лаже лягушки по болотам не квакают. Когда играл маленький музыкант, каждому казалось, будто сладость какая-то пролилась ему на сердце, какая-то неведомая сила подхватила его и несет все выше и выше — в чистое синее небо к ясным звездам. И хочется сидеть так вот всю жизнь и слушать игру музыканта. Играл он весело - все веселились. Играл печально - на всех тоска нападала. Вот какой был музыкант-чародей: что захочет, то с сердцем и сделает.

Подрос музыкант, смастерил себе скрипочку и пошел ходить по свету. Простые, добрые люди любили его, поили, кормили. А злые паны не любили, потому что, послушав музыканта-чародея, переставали люди служить им, не хотели им подчиняться. И решили злые паны погубить музыканта. И сговорились с чертями, и черти наслали на него, когда он по лесу шел, двадцать голодных волков.

Загородили волки музыканту дорогу, зубами щелкают, глаза горячими угольками горят. А у музыканта в руках ничего нет, только скрипка в котомке. Достал он из котомки скрипку, чтобы еще раз поиграть перед смертью, прислонился к дереву и провел смычком по струнам. Как живая заговорила скрипочка. (Здесь должны прозвучать первые звуки скрипки «Мелодии» белорусского композитора Н. Аладова, чья музыка пронизана интонациями белорусской народной песенности. Сразу же, как они отзвучат, сказка продолжится.) Замерли кусты и деревья. А волки, как стояли, разинув пасти, так и застыли. Слушают во все уши и голод забыли. (Звучит на скрипке вся «Мелодия» Н. Аладова.) Перестал музыкант играть, а волки как сонные в лес потянулись... Вот какой был музыкант-чародей.

Музыка часто звучит не только в сказках, но и в баснях. Такие басни, в которых музыка — главное «действующее лицо», писал великий русский баснописец И. Крылов: «Осел и Соловей», «Скворец», «Кошка и Соловей», «Кукушка и Петух» и др. Учитель напоминает очень интересную и, можно сказать, очень для ребят полезную басню И. Крылова «Квартет».

Квартет — это музыкальное произведение, в исполнении которого участвуют четыре любых музыканта; четыре трубы — квартет; рояль, скрипка, виолончель и певец — квартет; арфа, флейта, кларнет и скрипка тоже квартет.

Но такие квартеты встречаются не так уж часто. Зато очень часто и в прежние времена, и в наши дни композиторы сочиняют струнные квартеты, в исполнении которых участвуют две скрипки, альт и виолончель. Струнные квартеты сочиняли Моцарт, Бетховен, Шуберт, Григ, Глинка, Бородин, Чайковский — словом, очень многие из уже известных ребятам композиторов.

В «Квартете» Крылова тоже две скрипки, альт и виолончель (только баснописец назвал виолончель басом, потому что виолончель — самый низкий басовый инструмент в квартете).

Вот эта басня:

Проказница- Мартышка,

Осел,

Козел

Да косолапый Мишка

Затеяли сыграть Квартет.

Достали нот, баса, альта, две скрипки

И сели на лужок под липки

Пленять своим искусством свет.

Ударили в смычки («музыка» («Музыка» во время звучания басни представляет собой полнейшую бессмыслицу, хаотический набор нелепых звуков, никак между собой не согласованных, лишенных интонационной и ритмической определенности. Кто во что горазд — вот «стиль» этой квартетной «музыки»), дерут, а толку нет.

«Стой, братцы, стой! — кричит Мартышка - Погодите!

Как музыке идти? Ведь вы не так сидите.

Ты с басом, Мишенька, садись против альта;

Я, прима, сяду против вторы;

Тогда пойдет уж музыка не та:

У нас запляшут лес и горы!»

Расселись, начали Квартет («музыка»);

Он все-таки на лад нейдет.

«Постойте ж, я сыскал секрет, -

Кричит Осел, - мы, верно, уж поладим,

Коль рядом сядем».

Послушались Осла — уселись чинно в ряд («музыка»);

А все-таки Квартет нейдет на лад.

Вот пуще прежнего пошли у них разборы

И споры,

Кому и как сидеть.

Случилось Соловью на шум их прилететь.

Тут с просьбой все к нему, чтоб их решить

сомненье.

«Пожалуй, — говорят, — возьми на час терпенье,

Чтобы Квартет в порядок наш привесть:

И ноты есть у нас, и инструменты есть,

Скажи лишь, как нам сесть!»

«Чтоб музыкантом быть, так надобно уменье

И уши ваших понежней, —

Им отвечает Соловей, —

А вы, друзья, как ни садитесь,

Всё в музыканты не годитесь».

Можно себе представить, какая чепуха, какая бессмыслица, какая фальшь получилась у этих четырех горе - музыкантов.

А ведь на этих же инструментах, если они находятся в руках настоящих музыкантов, самая разная музыка — медленная и быстрая, нежная и мужественная, печальная и радостная — звучит красиво, выразительно, увлекательно. Здесь естественным будет контрастный переход к звучанию настоящего квартета — «Ноктюрн» (2-я часть) из Квартета № 2 А. Бородина. По богатству мелодического развития, характеру лирического высказывания эту музыку можно сравнить с «Вокализом» Рахманинова; ощущение поющего человеческого голоса достигается звучанием струнных инструментов.

Чтобы у учащихся создалось более широкое представление о музыке композитора А. Бородина, а также в связи с темой полугодия уместно напомнить его романс «Спящая княжна», подчеркнув единство слов и музыки в этом произведении (Бородин — сам же и автор текста), единство поэтической и музыкальной формы (рондо).

В рассказах музыка тоже является главным «действующим лицом», она часто звучит в произведениях одного из самых музыкальных писателей — К. Паустовского: в рассказе «Струна» — «Мелодия» П. Чайковского; в рассказе «Корзина с еловыми шишками» — музыка Э. Грига.

Один из кульминационных моментов полугодия по нравственно-воспитательной направленности, по драматической насыщенности и литературных и музыкальных образов — встреча ребят с музыкой В.А. Моцарта в рассказе К. Паустовского «Старый повар» («Незнакомец»).

Предлагаем краткое изложение этого рассказа.

Почти 200 лет тому назад на окраине Вены (столица Австрии) в маленьком деревянном доме умирал слепой старик — бывший повар графини Тун. Он ослеп от жара печей. Все убранство комнаты составляли кровать, хромые скамейки, грубый стол, фаянсовая посуда, покрытая трещинами, и, наконец, клавесин — единственное богатство жившей с поваром его 18-летней дочери Марии.

Когда Мария умыла умирающего и надела на него чистую рубаху, старик сказал: «Я всегда не любил священников и монахов. Но мне нужно перед смертью очистить свою совесть. Попроси первого встречного зайти в наш дом, чтобы исповедать умирающего. Тебе никто не откажет».

Мария накинула платок, побежала через сад и остановилась. Она долго ждала и прислушивалась. Наконец она вернулась домой. Вместе с ней в комнату вошел очень молодой, худой маленький человек. Совсем по-мальчишески он тряхнул головой, поправил напудренный парик, быстро придвинул к кровати табурет, сел и, наклонившись, внимательно посмотрел в лицо умирающему. «Говорите! — сказал он. — Может быть, властью, данной мне от искусства, которому я служу, я облегчу ваши последние минуты и сниму тяжесть с вашей души».

И слепой повар шепотом рассказал незнакомцу о том, как когда-то, когда жена его Марта тяжело заболела и врач прописал ей дорогие лекарства и приказал кормить ее сливками и винными ягодами и поить горячим красным вином, он украл из сервиза графини Тун маленькое золотое блюдо, разбил его на куски и продал. «Мне тяжело вспоминать об этом и скрывать от дочери: я научил ее не трогать ни пылинки с чужого стола».

Старик заплакал: «Если бы я знал, что золото не поможет моей Марте, разве я мог бы украсть!» — «То, что вы совершили, не есть грех и не является кражей, — сказал незнакомец, — а, наоборот, может быть зачтено вам как подвиг любви. А теперь скажите мне вашу последнюю волю».

«Я хочу, чтобы кто-нибудь позаботился о Марии!» — «Я сделаю это. А еще чего вы хотите?» Тогда умирающий неожиданно улыбнулся и громко сказал: «Я хотел бы еще раз увидеть Марту такой, какой я встретил ее в молодости. Увидеть солнце и этот сад, когда он зацветет весной. Но это невозможно, сударь. Не сердитесь на меня за глупые слова».

«Хорошо, — сказал незнакомец и встал, подошел к клавесину и сел перед ним на табурет. — Хорошо, — повторил он. — Слушайте и смотрите». И он заиграл. (Звучат фрагменты Симфонии № 41 до мажор («Юпитер»), Фантазии для фортепиано до минор, ре минор В. А. Моцарта.)

Незнакомец перестал играть. Он сидел у клавесина не двигаясь, как будто заколдованный собственной музыкой. Мария вскрикнула. Незнакомец встал и подошел к кровати. Старик сказал, задыхаясь: «Я видел все так ясно, как много лет назад, но я не хотел бы умереть, не узнав... имя. Имя!»

«Меня зовут Вольфганг Амадей Моцарт», — ответил незнакомец...

Как закончится этот урок, заранее предвидеть трудно: все зависит от того, насколько глубоко воспримут ребята рассказ Паустовского и музыку Моцарта. Педагог должен здесь проявить большую чуткость. Он вполне может ограничиться тем, что напомнит ребятам об огромной любви Чайковского к Моцарту, расскажет о том, что, по собственному признанию Чайковского, он всегда стремился к тому, чтобы его музыка приносила людям «подпору и утешение». Паустовский своим рассказом показывает прекрасный пример того, как может музыка принести человеку «подпору и утешение».

Разучивание песен из вокально-поэтического цикла Я. Дубровина «Герои любимых книг» поможет учащимся не только вспомнить знакомые литературные произведения, но и в собственном исполнении раскрыть характеры их персонажей.

Другой пример связи музыки и литературы — фрагмент из повести А. Гайдара «Судьба барабанщика».

Для ребят, как и для героя повести Сережи, неожиданно будет то, что его отец считает романсы «Жаворонок» М. Глинки, «Горные вершины» А. Варламова (или А. Рубинштейна) солдатскими песнями.

...Сережа приметил, как дороги отцу солдатские песни: отец даже зимой распахивал окно, когда с улицы слышалась песня красноармейцев, но, когда мальчик попросил отца спеть солдатскую песню, тот запел... «Жаворонок» Глинки! Сережа удивился: пусть это и замечательная песня, но вовсе она не солдатская. «Как не солдатская?» — возражает отец и рисует сыну фронтовую картину: весеннее утро перед боем. Уже залегли солдатские цепи. А в ясном небе льется песня жаворонка. Лежит солдат, слушает и мечтает: может быть, и про него кто-нибудь вспомнит и вздохнет украдкой. Мальчику трудно согласиться с отцом: к чему в солдатской песне такая нежность?

Марш — вот это подходит солдату. А отец хочет убедить Сережу, что в душе солдата живет большая любовь к людям, к жизни, к ее красите — ко всему, чем так богата и прекрасна мелодия «Жаворонка»...

Слушая «Жаворонка» Глинки в исполнении мужского голоса, ребята, вероятно, совсем по-другому, чем раньше, воспримут эту песню.

В завершение урока можно разучить с ребятами песню Л. Шварца «Бьют барабаны».

На церковном богослужении также звучит музыка. Она представляет собой обязательную часть церковных обрядов. Музыка в русском православном храме исполняется хором без сопровождения (a capella). В основу церковных песнопений положены тексты, которые называют каноническими.

Канон (от греч. «правило», «мерило», «предписание») — совокупность твердо установленных правил и норм художественного творчества.

Можно послушать с учащимися Херувимскую песнь № 7 Д. Бортнянского, русского композитора XVIII в. Она обычно исполняется при утреннем богослужении. (Эту песню поют Господу Херувимы. Херувимы — силы небесные, служащие Богу. Они «крылаты, многооки, пылают, как лампады, а шум их крыльев мощен, как шум многих вод».) Удивительно строгая, но в то же время светлая, искренняя мелодия вобрала в себя интонации русских напевов и народных песен.

Стихи неизвестных русских народных поэтов звучат в песнопениях, посвященных церковным праздникам, а также людям, которых за их заслуги перед Отечеством стали именовать «святые земли Русской». Среди них известные ребятам личности: Сергий Радонежский, Александр Невский, Илья Муромец и др. На уроках можно предложить ребятам познакомиться с различными народными песнопениями.

Одним из самых значительных произведений И. С. Баха, великого немецкого композитора XVIII в., является Высокая месса си минор.

Месса - цикл песнопений, предназначенных для исполнения во время дневного богослужения в католической церкви.

Песнопения распевались на латинском языке и следовали в строго определенном порядке. Каждое песнопение получало название от первых слов молитвы: 1. «Kyrie eleison» («Господи, помилуй»). 2. «Gloria» («Слава»). 3. «Credo» («Верую»). 4. «Sanctus» («Свят»). 5. «Benedictus» («Благословен»). 6. «Agnus Dei» («Агнец божий»).

Масштабы Мессы, огромный состав исполнителей (большой смешанный хор, солисты, орган и оркестр), сложность и глубина художественных образов определили судьбу этого произведения. При жизни композитора Месса целиком не исполнялась, во время церковной службы звучали лишь ее отдельные фрагменты. Целиком Месса утвердилась лишь в концертной практике.

В Мессе Бах разрабатывает две контрастные эмоционально-образные сферы: первая — горести и страдания, вторая — свет, активное действие, радость.

Можно предложить учащимся познакомиться с двумя контрастными номерами Мессы: послушать арию альта «Agnus Dei» и фрагмент хора «Sanctus» и определить, какими средствами композитор передает контрастность образов.

Учащиеся могут также разучить и исполнить песни, в основе которых мелодии хоралов И.-С. Баха — «Ты шуми, зеленый бор», «Зима».

Если в основе опер, балетов, оперетт обычно лежит литературно-драматическое произведение — либретто, то в основе кино- и телефильма — сценарий.

Музыка в центре кинофильма. Здесь ребята могут назвать кинофильмы, запомнившиеся им по музыке. Сказать о том, что музыкальным фильмом мы называем не просто тот фильм, в котором звучит много всякой музыки, а тот, в котором музыка является, так же как это бывает в сказках, баснях и рассказах, главным или, во всяком случае, одним из главных «действующих лиц». Может быть, кто-нибудь из ребят видел такие фильмы и запомнил их.

Рассказать ребятам, что когда-то большой популярностью пользовался американский музыкальный кинофильм «Звуки музыки», в основу которого положена музыка одноименного мюзикла композитора Р. Роджерса. (Первые мюзиклы появились в Америке в 40 - 60-е годы XX к. Широко известны мюзиклы «Звуки музыки» Р. Роджерса, «Моя прекрасная леди» Ф. Лоу, «Всстсайдская история» Л. Бернстайна, «Девушки из Рошфора» М. Леграна, «Оливер!» Л. Барта, «Кошки» Э. Уэббера, «Три мушкетера» М. Дунаевского и др.)

Мюзикл — сокращенное от английского музыкальная комедия — музыкально-сценическое представление, в котором используются выразительные средства эстрадной и бытовой музыки, хореографического, драматического и оперного искусства. Мюзикл в отличие от оперетты может быть не только комедией, но и драмой.

Этот веселый фильм о том, как ни один учитель не мог справиться с непоседливыми, непослушными, избалованными детьми. Но вот пришла к ним совсем молодая воспитательница, которая очень любит музыку, любит петь и своей любовью к музыке увлекла ребят. Они остались, как и прежде, веселыми, но перестали безобразничать, стали разумными и послушными, полюбили музыку. Воспитательница придумывала для них увлекательную, хотя и очень нетрудную музыку. Эта музыка вырастала из простых интонаций, из нескольких звуков, даже из обыкновенных гамм, и получалось, что простая, веселая детская музыка стала главным «действующим лицом» большого кинофильма.

На уроках в этой четверти продолжается развитие способности учащихся на слух определять стиль композитора по новой, незнакомой им музыке. С этой целью им предлагается прослушать, например. Вальс № 10 си минор Ф. Шопена. Возможно, учитель сыграет на одном из уроков Фантазию до минор В. А. Моцарта. Eсли ребята, определяя композитора, которому могла бы принадлежать эта музыка, назовут имя Л. Бетховена, то педагог вправе обратить, их внимание на те интонации в произведении Моцарта, которые действительно очень близки по характеру мужественной, драматической музыке Бетховена. (Можно вспомнить по аналогии Прелюдию № 15 Ф. Шопена, в которой напряженно-драматические минор средней части почти бетховенекий.) Вместе с тем ребята непременно ощутят и легкость, прозрачность звучания, связанную в их сознании с уже знакомой музыкой Моцарта (можно напомнить «Рондо в турецком стиле», Симфонию №40 соль минор) На этом примере школьники впервые почувствуют общность музыки композиторов, близких друг другу по времени, в которое они жили и работали, поймут, как Моцарт своими сочинениями «подготовил» музыку Бетховена.

При обобщении полугодия «Музыка и литература» важно ответить на более общий вопрос: «Могут ли музыка и литература жить друг без друга?» Желательно, чтобы учащиеся пришли к таким выводам: музыка без литературы, как и литература без музыки, понесла бы значительные потери — оба эти искусства рождены жизнью и своими в чем-то сходными, а в чем-то различными средствами отражают жизненные события, чувства, переживании людей.

Литература обогащает музыку, давая ей интересные поэтические сюжеты; без литературной основы не могли бы существовать такие жанры, как опера, балет, не говоря уже о вокальной музыке в целом. Музыка, в свою очередь, дает вторую жизнь литературным произведениям, положенным в ее основу, усиливает их выразительность и воздействие на мысли и чувства людей. Музыка в литературных произведениях углубляет характеристику персонажей, событий, эпохи, делает ее более яркой и многогранной.