Печать и публицисты французской революции

Утрехтский мир, заключенный в 1713 г. по итогам войны за испанское наследство, развеял мечты Франции о гегемонии в европейской политике. Франция была вынуждена уступить Англии некоторые свои колониальные владения в Америке. Однако Франция в XVIII столетии остается культурным центром Европы, оплотом европейского Просвещения. Дидро, Руссо, Вольтер были признанными властителями дум европейцев. Зарождение и развитие просветительского движения способствовало росту периодики во Франции (прежде всего журнальной).

Между тем почти весь XVIII в. французская пресса оставалась в строгих рамках ограничений, которые были наложены на нее еще в эпоху Реформации. В 1723 г.был принятцензурный кодекс, который налагал строжайший запрет на любые бесцензурные публикации, как рукописные, так и печатные, как французские, так и заграничные. Королевский ордонанс 1757 г. под страхом смертной казни запрещал публикации, «направленные против религии, смущающие умы, покушающиеся на авторитет власти, возмущающие порядок и спокойствие». Смертная казнь за преступление печати довольно широко практиковалась во Франции в XVIII столетии. Количество цензоров постоянно росло: в 1741 г. было назначено 79 королевских цензоров, в 1751 г. ─ 82, в 1763 г. ─ 121. С 1777 г. цензура существует и в провинции. Кроме того, в XVIII в. сохранялась система королевских привилегий, поэтому открыть новую газету было чрезвычайно трудно: по-прежнему нужно было получить от короля «патент».

Вместе с тем именно в XVIII столетии во Франции формируется общественное мнение. Огромный вклад в этот процесс внесли просветители, отстаивавшие свободу слова. В значительной степени именно под влиянием просветительских идей у французов сложилось убеждение в том, что они имеют право на свободный доступ к информации.

Рост общего интереса к новостям в сочетании с неграмотностью значительной части населения объясняет успех рукописных изданий, регулярно запрещавшихся королевскими указами. Множество рукописных листков циркулировало в аллеях Люксембургского сада, в парижских кафе, на Новом мосту. Их зачастую читали там вслух, что позволяло неграмотным быть в курсе новостей. Нувеллизм продолжал свое существование во Франции в эпоху Просвещения.

Еще одним каналом обмена актуальной общественно значимой информацией были парижские салоны, некоторые из которых специализировались на распространении записанных новостей (новости о театре, литературе, подпольных, запрещенных публикациях, новых книгах, интересных судебных процессах, сатирические скетчи и песенки, придворные слухи). Эти записи продавались желающим с ними ознакомиться.

В середине XVIII в. центрами общения, местом бесед и обмена информацией становятся парижские кафе. Среди светской публики возникает своего рода мода на посещение кафе, многие из которых стали очагами распространения просветительских идей.

Великая французская революция (1789─1793 гг.) положила начало новому этапу в развитии французской журналистики. С началом революции во Франции фактически была отменена цензура. 24 августа 1789 г. была принята «Декларации прав человека и гражданина», в которой, в частности, провозглашалось: «Свободный обмен идеями и мнениями есть одно из самых драгоценных прав человека. Любой гражданин может свободно говорить, писать, печатать, не злоупотребляя этой свободой и не переходя тех границ, которые установлены законом».

Французские газеты XVIII века. В начале XVIII в. журналистами и читателями уже осознавалась граница между «gazette» и «journal». «Газетт», как правило, «листок», выходящий еженедельно и освещающий события общественно-политической жизни и новости из разных стран. «Журналь» ─ обычно ежемесячное издание культурного или научного характера.

Три периодические издания, основанные еще в предыдущем столетии, ─ «Газетт», «Меркюр галан», «Журналь де саван» ─ сохраняли свои ведущие позиции во французской журналистике.

«Газетт де Франс» («Французская газета» ─ под таким названием детище Т. Ренодо выходило в XVIII в.) сохраняла монополию на политические новости и официальную информацию. В 1761 г. была передана в ведение министерства иностранных дел и превратилась в официальный орган властей. К 1780 г. имела 12 тысяч подписчиков.

«Меркюр галан» (переименованная в «Меркюр де Франс», «Французский Меркурий») оставался ведущим литературным изданием, выходившим ежемесячно. Среди его редакторов были друзья философов-просветителей, но газета не поддерживала ни материализма, ни деизма, вообще избегала серьезного обсуждения горячих тем, политики. Политическая информация перепечатывалась из «Газетт де Франс». В «Меркюр де Франс» публиковались преимущественно новости литературной жизни, литературная критика, художественные произведения, проповеди, городская и светская хроника. На страницах «Меркюр» была напечатана рецензия на роман Дефо «Робинзон Крузо». Издание с похвалой отзывалось о произведениях Дидро и особенно Руссо. «Меркюр де Франс» был дорог и влиятелен. Если годовая подписка на «Газетт де Франс» стоила 15 ливров, то на «Меркюр» вдвое больше. Издание имело большой успех, широко распространялось не только в Париже, но и в провинции. К концу века у него было 15 тысяч подписчиков. Как и «Газетт», «Меркюр де Франс» была официальным изданием. По распоряжению Людовика XV в 1724 г. на первой странице «Меркюр де Франс» стали печатать изображение королевского герба.

«Журналь де саван» сохранял монополию на научную информацию, печатал отчеты о заседаниях Парижского парламента, академические речи, информировал о новостях науки. Вольтер опубликовал в 1738 г. на страницах газеты статью о началах философии Ньютона. «Журналь де саван» способствовала повышению культурного престижа Франции в Европе XVIII в.

Из новых газет, основанных в XVIII столетии, необходимо назвать «Журналь де Треву» («Газета Треву»), созданную в разгар религиозных споров между иезуитами и янсенистами. «Журналь де Треву» стала оплотом иезуитов и была призвана защищать истинную религию, то есть ортодоксальный католицизм, от нападок «еретических» газет.

С 1777 г. в Париже стала выходить первая французская ежедневная газета «Журналь де Пари» («Парижская газета»). Ее основателем был литератор Пьер-Антуан де ла Плас. Это небольшое четырехполосное издание отличалось разнообразием рубрик и материалов. Это была газета обо всем, кроме политики. Здесь она ограничивалась сообщением официальной информации, чаще всего перепечатанной из «Газетт де Франс». «Журналь де Пари» писала о литературных новинках, театральных премьерах, парижских модах, религиозных церемониях, светских приемах, дипломатических раутах, уголовных преступлениях, судебных процессах; печатались отрывки из литературных произведений, очерки о нравах артистической среды, светские остроты, астрологические прогнозы и т. д. и т. п.

В середине столетия во Франции появляются довольно многочисленные специализированные газеты ─ литературные, экономические, медицинские, газеты для женщин и т. д. Всплеск специализированной периодики объясняется не только все усиливавшейся во многом под воздействием энциклопедистов жаждой новых знаний, но и тем обстоятельством, что она не подвергалась столь жестким цензурным ограничениям, которые претерпевали издания общего характера.

Преобладание официальной прессы привело к тому, что французы в поисках новых идей и свежей объективной информации обращались к иностранным и французским газетам, печатавшимся за границей и нелегально переправлявшимся во Францию. Многие из этих газет знакомили французов с идеями европейских просветителей, как, например, издававшаяся в Бельгии «Журналь ансиклопедик» («Энциклопедическая газета»). Оппозиционной по отношению к французскому абсолютизму была выходившая в Швейцарии «Журналь де Женев» («Женевская газета»).

После отмены цензуры в 1789 г. во Франции наблюдался небывалый всплеск газетной периодики, повысился общественный статус журналиста. В год начала революции один из наиболее ярких ее деятелей Камиль Демулен писал: «Ну вот я и журналист, и это довольно неплохая роль. Это больше не презираемая, продажная профессия, рабыня власти. Сегодня во Франции именно журналист <…> выносит свою оценку Сенату, сенаторам и самому правителю».

Революционная эпоха породила политическую прессу. Многие газеты стали трибуной той или иной партии, крупных деятелей революции. Первыми ежедневными политическими газетами во Франции были «Ами дю пёпль» («Друг народа») Ж.-П. Марата, «Патриот франсе» («Французский патриот») П. Бриссо, «Монитёр универсель» («Всеобщий наставник») Ш.-Ж. Панкука, «Журналь де Деба» («Газета споров») братьев Бертен. Бриссо писал в 1789 г. в своей статье, открывавшей первый номер «Патриот франсе»: «Нужно найти другой способ просвещения всех французов, непрерывный и не утомляющий их. Такой способ ─ политическая газета». Так начала складываться французская концепция свободы печати. Ее становление проходило болезненно, почти целое столетие после принятия Декларации шла борьба за реальное воплощение в жизнь ее принципов. Свобода печати, провозглашенная в 1789 г. и подтвержденная декретом законодательного собрания в 1791 г., была отменена в 1800 г. Наполеоном, затем неоднократно декларировалась и отменялась и, наконец, 29 июля 1881 г. окончательно утвердилась в Законе о печати – одном из наиболее ярких законов в истории мировой журналистики, который в целом действует и теперь. Черты французской концепции свободы печати:

1. Наибольшая, в сравнении с английской и американской, роль государства в журналистике.

2. Журналистика регламентируется законодательством.

3. Впервые заявляется о правах человека.

Первые политические газеты революционной эпохи, как правило, представляли собой листочки или брошюрки в несколько страниц небольшого формата, напечатанные сплошной версткой на плохой бумаге. Почти все они под названием печатали эпиграфы. Так, например, газету «Революсьон де Пари» («Революции Парижа») украшал следующий эпиграф: «Сильные мира сего кажутся нам великими только потому, что мы стоим на коленях. Так поднимемся же».

До 1793 г. во французской прессе торжествовал политический плюрализм. Свобода прессы была безграничной. Наряду с изданиями, защищавшими революционные идеи и ценности, издавались и газеты, выступавшие с апологией старого порядка. Часто журналисты – как ультрареволюционры, так и сторонники монархии – открыто призывали к насилию, убийствам, погромам. В 1789 г. возникло 250 периодических изданий, а к 1791 их было уже более 500 – разной направленности.

Однако вскоре почти неограниченная свобода печати была существенно ограничена. С наступлением якобинского террора свобода печати, несмотря на декларирование в конституции 1793 г., стала ограничена гильотиной. В марте 1793 г. конвент дал право казнить каждого, кто будет «изобличен в составлении и печатании сочинений, которые провозглашают восстановление во Франции королевской власти или распущение Национального Конвента». Закон от 17 сентября 1793 г. «О подозрительных» предусматривал беспощадное истребление тех, кто каким бы то ни было способом показывал себя «партизаном тирании или федерализма или врагом свободы». Эти акты открыли широкую возможность расправляться с личными врагами. На эшафоте погибла масса журналистов, представлявших все политические течения. Господство кровавой революционной диктатуры кончилось только 27 июля 1794 г., когда был арестован и казнен ее глава Максимилиан Робеспьер. После казни Людовика XVI были запрещены издания монархистского толка. Вскоре та же участь постигла и главный печатный орган жирондистов газету «Патриот франсе».

В годы революции наибольшей популярностью пользовались газеты, выходившие под редакцией или непосредственном участии главных деятелей революции – Жан Поля Марата, Камиля Демульена, Максимилиана Робеспьера и др.

Одним изх первых был Элизе Лустало, издававший газету «Revolutions de Paris» («Парижские революции»), которую уже после смерти Лустало назвали энциклопедией французской революции.

Левый якобинец Жан Рене Эбер (1757-1794) выпускал газету «Pere Duchene» («Папаша Дюшен»), названную по имени фольклорного персонажа – торговца и любителя выяснять отношения. Газета рассчитана была на шизшие слои населения – безработных, маргиналов, бедняков. Эбер умел руководить толпой и считал необходимым опускаться в своей публицистике до уровня самого невзыскательного читателя. «Я понимаю по-латыни, но говорю с читателями на их языке», - говорил он. Его газету называли наиболее самобытным изданием революции. За страстные выступления протии произвола якобинской диктатуры Эбер был казнен.

Правый якобинец Камиль Демулен (1760-1794) издавал газеты «Revolutions de Franse et de Brabant» («Революции Франции и Брабанта») и «Le Vieux Cordellere» («Старый кордельер»). «Сегодня во Франции журналист сам себе и консул, и диктатор», - писал Демулен. За требования ослабления революционного террора и отмены системы принудительной таксации цен и зарплаты он был казнен.

Самым известным журналистом эпохи революции был Жан Поль Марат (1743-1793). Он с детства хотел прославится и впоследствии добивался известности всеми возможными способами. От переутомления Марат заболел тяжелой нервной болезнью, и только начавшаяся революция вернула ему надежду и жизнь. Он принялся с неистовой энергией разрушать старый порядок. 12 сентября 1789 г. Он выпускает первый номер газеты «Publiciste parisien» («Парижский публицист»), которую позже переименовывает в «Ami du people ou Publiciste parisien» («Друг народа, или парижский публицист»). С сентября 1792 г. Название меняется: «газета Французской республики, издаваемая Маратом, другом народа». Слова «друг народа» из названия превратились в часть имени ее автора. Газета стала основным делом жизни Марата.С первых номеров она не имела себе равных в яростных призывах к самым крутым мерам против «врагов народа», в число которых Марат постепенно включал не только короля и его окружение, но и большинство крупнейших деятелей революции.

Лейтмотив брошюр, статей и памфлетов Марата, написанных после начала революции, - призыв к насилию и террору. Его обвинения носили исключительно политический характер, хотя иногда звучали чудовищно, поскольку изменниками назывались самые авторитетные политики революции. В то же время Марат не позволял себе сквернословия и цинизма, как это делали некоторые его коллеги, например, Эбер. Публицистика Марата эмоциональна, однако по содержанию однообразна, его статьи написаны по одной и той же схеме.

Несомненен вклад Марата в разработку теории печати. В этом плане важны его работы «Цепи рабства» и «Дар Отечеству». Дополнение к «Дару Отечества» - «основа уголовного законодательства» - представляет собой целую программу развития печати.

Марат был убит жирондисткой Шарлоттой Кордэ и вскоре объявлен «мучеником свободы».

После поражения революции в годы правления Директории (1794-1799) свобода печати закрепляется в конституции 1795 г., но, как и прежде, остается пустой декларацией. Ограничительным законом от 17 апреля 1796 г. Ни одно издание не могло выйти без обозначения на нем имени и адреса типографщика и автора. За нарушение закона предусматривалась тюрьма и ссылка. Впоследствии был принят закон смертной казни журналистам, выступавшим за восстановление старых порядков. В 1799 г. в Париже выходило 72 газеты.

Из публицистов этой эпохи наиболее известен Гракх Бабеф (1760-1797) – коммунист-утопист, один из руководителей движения «Во имя равенства», казненный за подготовку восстания против Директории.

Окончательно свободу печати во Франции упразднил наполеон Бонапарт указом от 18 брюмера (17 января) 1800 г., когда были закрыты 60 парижских газет.

Французские журналы XVIII века. Французская журнальная периодика в лучших своих образцах ориентировалась на английскую модель нравоописательного журнала-эссе, созданную Аддисоном и Стилом. В 1722 г. известный французский писатель, автор психологических романов Пьер Мариво (1688─1763) основал журнал «Спектатёр франсе» («Французский зритель»). Уже название журнала отсылало к аддисоновскому «Спектэйтору». По содержанию и структуре журнал Мариво также напоминал своего английского предшественника. Мариво печатал в журнале эссе на философские темы, сатирические нравоописательные очерки, психологические портреты. Журнал просуществовал недолго, всего год.

Другой известный французский писательаббат Прево (1697─1763), автор знаменитой повести «Манон Леско», в Лондоне с 1733 по 1740 гг. издавал еженедельник «Пур э контр» («За и против»). Журнал представлял собой образец персонального журнализма. Большая часть материалов принадлежала перу аббата Прево. Как и П. Мариво, аббат Прево за образец взял британский «Спектэйтор». «Пур э контр» унаследовал ровность и серьезность тона «Спектэйтора», его сдержанность и корректность в оценках. Аббат Прево видел свою задачу в том, чтобы «руководить читателем, не навязывая ему своих симпатий и антипатий».

На двадцати четырех страницах журнала размещалась информация о литературных новинках во Франции и за рубежом, о научных открытиях, художественных выставках, обо всем, что могло интересовать культурную публику.

Журнал выполнял очень важную функцию посредника между английской и французской культурой. Будучи англоманом, аббат Прево считал, что передовая Англия должна стать образцом для французов. В своих очерках и эссе он писал об английских порядках, быте и нравах англичан, но прежде всего об их литературе. Именно Прево ввел в культурное сознание Франции Шекспира, Мильтона, Поупа, Свифта, Филдинга. Журнал имел огромный успех во Франции.