Уголовному делу

Материалы, представленные на заключение:

Жалоба адвоката М. (в порядке ст. 125 УПК РФ) на постановление от 2 апреля 2010 года о возбуждении уголовного дела в отношении Ш. по ст. 308 УК РФ, вынесенное следователем Л. Постановление от 15 апреля 2010 г. судьи Р. об отказе в удовлетворении жалобы адвоката М. (в порядке ст. 125 УПК РФ) на постановление от 2 апреля 2004 года о возбуждении уголовного дела в отношении Ш. по ст. 308 УК РФ.

Правовая оценка: Представленные на заключение материалы основываются на неоспариваемом факте участия следователя Л. в производстве по уголовному делу, возбужденному в отношении Ш. в связи с отказом им от дачи показаний. Адвокат М. рассматривает данный факт как основание признания постановления о возбуждении уголовного дела в отношении Ш. незаконным. При этом он ссылается на то, что: Следователь Л. является единственным свидетелем отказа Ш. от показаний. В силу ч. 1 ст. 61 УПК РФ следователь не может участвовать в производстве по уголовному делу, в том числе в порядке решения вопроса о его возбуждении (гл. 19 УПК РФ), если он является свидетелем по данному уголовному делу. Судья Р. считает постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Ш. законным на основании того, что: Л. на момент допроса Ш. в качестве свидетеля, когда он отказался от дачи показаний, а также на момент вынесения постановления о возбуждении уголовного дела в отношении этого гражданина в связи отказом от дачи показаний, обладала процессуальным статусом следователя и действовала в пределах своих полномочий (ст. 38, 144, 145 УПК РФ). Следователь Л. не могла не быть очевидцем отказа Ш. от дачи показаний, находясь при исполнении своих обязанностей. Следователь Л. не могла иметь личной (прямой или косвенной) заинтересованности в исходе дела на момент его возбуждения в отношении Ш., так как уголовное дело, в ходе которого названный гражданин отказался от дачи показаний, было передано другому следователю. Дальнейшее изменение процессуального положения Л. в уголовном деле со статуса следователя на статус свидетеля не означает наличия у нее какой-либо заинтересованности в исходе дела.

Законодатель не презюмирует в подобного рода случаях возможность допроса следователя в отношении осуществляемой им деятельности. Каких-либо иных доказательств, свидетельствующих о заинтересованности Л. в исходе дела, не установлено. Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 244п02пр по делу Кирякова[2] к рассматриваемой ситуации не применимо. Доводы адвоката М. логически безупречны, полностью соответствуют закону и практике его применения. Доводы судьи Р. основаны на ошибочном толковании закона и не соответствуют устоявшейся судебной практике. Первый довод судьи входит в прямое противоречие с законом, который прямо, недвусмысленно, однозначно и императивно запрещает следователю участвовать в производстве по уголовному делу, если по нему он является свидетелем (ч. 1 ст. 61 УПК РФ). Следователь Л. стала свидетелем тогда, когда Ш. отказался от дачи показаний. Она действовала в пределах своих полномочий, выделив материалы по факту отказа от дачи показаний в отдельное производство и направив их прокурору для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Все дальнейшие ее действия, включая вынесение постановления о возбуждении уголовного дела в отношении Ш., не законны в силу прямого запрета закона.

Второй довод судьи лишь подтверждает тот факт, что следователь Л. изначально была очевидцем (не могла не быть) совершения Ш. преступления, а значит, должна была устраниться от ведения уголовного дела в его отношении (ч. 1 ст. 62 УПК РФ). В этом случая не имеет значения – была ли следователь допрошена или были лишь основания для этого[3].

Третий, четвертый, пятый и шестой доводы судьи взаимосвязаны и также противоречат закону. Запрет на совмещение функций следователя и свидетеля сформулирован в ч. 1 ст. 61 УПК РФ так, что не допускает какого- либо усмотрения со стороны правоприменителя. Сам по себе факт совмещения этих функций (равно как и других) исключает возможность для следователя участвовать в производстве по делу и не предполагает (не ставит в качестве условия) ни оценку конкретной ситуации с точки зрения личной заинтересованности в исходе дела, ни получение данных, свидетельствующих об иной личной (прямой или косвенной) заинтересованности. Иначе говоря, имела или нет Л. какую-либо реальную личную заинтересованность в исходе дела доказывать не требуется[4].

Верховный Суд РФ неоднократно обращал внимание на это применительно как к рассматриваемой ситуации, так и к другим случаям совмещения процессуальных функций. Например, в Постановлении № 611п2002пр Президиума Верховного Суда РФ по делу Головина указывается, что установленные законом обстоятельства, устраняющие следователя из уголовного дела, связаны с его прямой или косвенной заинтересованностью в исходе дела. Аналогичная позиция высказана Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ по делу Б. и др. (Постановление № 514п01пр). Вот почему необходимость устранения следователя Л. из уголовного дела по факту отказа от дачи показаний не зависит (не может зависеть) от того, продолжает ли она вести производство по делу, в котором стала очевидцем преступления (отказа от дачи показаний) или нет; допрашивалась ли в качестве свидетеля или не допрашивалась; презюмируется ли законом ее допрос или не презюмируется; представлены ли какие-либо иные доказательства о реальной заинтересованности Л. в исходе дела или не представлены. Последний довод судьи свидетельствует о неправильном понимании им позиции Верховного Суда РФ и аргументов адвоката. Постановление Президиума Верховного Суда РФ (Постановление № 244п02пр по делу Корякова), о котором идет речь, непосредственно касается недопустимости совмещения функций прокурора и потерпевшего. Однако, говоря об этом, Верховный Суд РФ ссылается на общие положения закона, относящиеся не только к ситуации «прокурор-потерпевший», но и к ситуации «следователь – свидетель». Адвокат же, обращаясь к названному решению, лишь подчеркивает, что с точки зрения Верховного Суда РФ следователь (равно как и прокурор) в случае совмещения его функции с функцией свидетеля (равно как и потерпевшего) не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, начиная со стадии возбуждения уголовного дела. Судье не очевидно то, что очевидно и принципиально для законодателя и Верховного Суда РФ: следователь при подобном совмещении функций не может быть беспристрастным и объективным, ибо у него еще до начала расследования сложилось предварительное убеждение (предубеждение) в виновности лица, свидетелем совершения которым преступления он был. То есть закон приравнивает участие следователя в деле при наличии обстоятельств, перечисленных в ч. 1 ст. 61 УПК РФ, к нарушению общепризнанного принципа справедливости рассмотрения дела (ч. 1 ст. 6 Европейской конвенции по правам человека) и корреспондирующих ему конституционных прав на защиту и презумпцию невиновности.

Правовой вывод:

1. Возбуждение уголовного дела следователем по факту отказа от дачи показаний незаконно (прямо нарушает предписания ст. 61, 62 УПК РФ) и является недопустимым ограничением фундаментальных, международных и конституционно признанных прав и свобод (на справедливое рассмотрение дела, на защиту и презумпцию невиновности).

2. Жалоба адвоката М. подлежит удовлетворению.

3. Отказ в удовлетворении жалобы адвоката М. не обоснован, не соответствует закону и судебной практике.