Урянхайский край (Тува)

До 1911 г. Тува входила в состав Цинской империи. После падения Цинской династии в результате народно-освободительной революции в Китае Тува обрела независимость. Ее территория делилась на 9 округов-хошунов во главе с князьями-нойонами. Верховным правителем являлся князь крупнейшего хошуна с титулом амбын-нойон. В 1911—1913 гг. тувинская знать и духовенство неоднократно обращались к российскому правительству с просьбами принять страну под покровительство. Приводились такие доводы в пользу этой меры: экономическая мощь России, особенно в сравнении с соседней Монголией, тоже претендовавшей на овладение Тувой; военная мощь России, необходимая для защиты от монгольских вторжений и волнений подданных; тесные исторические связи местного тувинского населения и пришлых русских крестьян, во множестве переселявшихся в Туву (главным образом в период столыпинских реформ). При этом оговаривались два условия: нойоны и ламы просили, во-первых, сохранить в неприкосновенности традиционный порядок управления; во-вторых, не препятствовать функционированию и распространению ламаистского буддизма — религии тувинцев¹¹⁸.

Во избежание осложнений с союзниками по Антанте правительство первоначально не торопилось с решением тувинского вопроса. Однако по настоянию Николая II в апреле 1914 г. оно объявило Туву находящейся под российским протекторатом и включило ее под именем Урянхайского края в состав Енисейской губернии Иркутского генерал-губернаторства. Государственная дума учредила пост комиссара по делам Урянхайского края (то есть наместника), который состоял в номенклатуре Министерства иностранных дел, но подчинялся иркутскому генерал-губернатору.

Условия протектората были следующие: отказ Тувы от самостоятельных сношений с иностранными государствами; решение всех внутренних конфликтов через российского представителя-комиссара; верховным правителем края номинально оставался амбын-нойон, сохранялось деление на хошуны и власть в них хошунных князей; традиционные верования, как и традиционное хозяйство (кочевое скотоводство), находились вне ведения российских властей¹²⁰. Тувинская знать была приведена к присяге, заверила подписями свое согласие с этими принципами протектората и сдала хошунные печати (символы суверенной власти) в канцелярию комиссара.

На практике же нойоны поддерживали сепаратные связи с Монголией. Российская администрация по своему усмотрению смещала амбын-нойонов и правителей хошунов, ввела общеимперскую систему судопроизводства, поставила во главе хошунов полицейских приставов, чем свела на нет княжеские полномочия.

Комиссар по делам Урянхайского края имел дело в основном с аборигенным населением. Другой высший российский чиновник в крае — представитель переселенческого ведомства, ведавший устройством русских поселений (служил в штате МВД), — решал вопросы, связанные с переселенцами из России. Если МИД и состоявший в нем комиссар выступали за политику постепенного вовлечения тувинцев в административную систему и рынок империи, то переселенческое ведомство видело свою задачу в максимально быстром заселении Тувы русскими. Ее "колонизационная емкость" оценивалась в 400 тыс. переселенцев.

В апреле 1917 г. Временное правительство подтвердило незыблемость российского протектората над Тувой. Однако в крае усиливалось движение тувинцев за независимость. В июне 1918 г. съезд представителей тувинского и русского населения объявил о праве тувинского народа на самоопределение, о возвращении местной аристократии хошунных печатей и о выходе Тувы из-под протектората России.

Протекторат представлял собой форму межгосударственных договорных отношений. Управление Урянхаем базировалось на сочетании местных и российских институтов власти. Сходное сочетание имело место при регулировании отношений российской администрации с традиционными органами управления и других народов Сибири.