Если информация, представленная в этой книге, поможет хоть одной такой матери, чтобы дети смотрели на нее не со стыдом, а с гордостью, ибо она осталась верна своей совести, все приложенные усилия стоят того.
Вот почему, в основном, в этой книге будет изложено то, что я видел, слышал и пережил в течение тех девяти лет, которые был в Руководящем совете Свидетелей Иеговы. Совершенно очевидно: необходимо добраться до корней того, что для многих стало проблемой, приносящей много сердечной боли.
Эта книга не задумывалась как какое-то обличение. Хотя некоторые вещи и были для меня шокирующими, здесь они описываются не для того, чтобы шокировать. О них говорится по той причине, что это позволит увидеть фундаментальные проблемы, рассмотреть очень серьезные вопросы. Они демонстрируют, к каким крайностям может привести «преданность организации», каким образом случается так, что изначально добрых людей, руководствующихся самыми благими намерениями, можно подтолкнуть к недобрым и несправедливым, даже жестоким решениям и поступкам. Как правило, здесь упоминаются время и место событий и имена их участников, — мне кажется, это необходимо, чтобы материал был достоверным и основывался на фактах. Я уверен, что без этого многие будут подвергать сомнению или отрицать то, что все сказанное базируется на реальных фактах. Там, где подобные подробности не кажутся мне необходимыми, а также если их упоминание может вызвать ненужные сложности у участников событий, я буду опускать имена и другую информацию, указывающую на лица.
|
|
Приводя цитаты, я стремился не вырывать их из контекста и не пытался придавать им значение, которого в них не вкладывалось. Мне кажется, цитируемые высказывания вполне типичны для тех, кому они принадлежат, и не выходят за рамки их повседневных взглядов, отношения к делу и характера. Тем не менее, авторство нескольких высказываний я не указал (включая некоторые замечания членов Руководящего совета), желая избежать ненужных сложностей для говорившего или его близких. Очевидно, что я не мог поступать так всегда, так как весь рассказ потерял бы смысл. Я также думаю, что ни один из нас не должен ожидать полного освобождения от ответственности, о которой говорит Иисус: «Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься»35. Можно искать — и обрести — прощение за сказанные слова, причинившие другим боль и зло. Но мы все равно несем за них ответственность.
|
|
Возможно, в связи с появлением здесь определенной информации некоторые скажут, что я выношу сор из избы. Удивительно, но обычно эти же люди не брезгают сором из избы других религий, — они даже могут проявлять к нему живейший интерес и широко освещать свои «находки». Но им кажется, что все, происходящее в их собственной религиозной организации, не должно обсуждаться за ее пределами.
Однако факты говорят о том, что внутри сообщества Свидетелей Иеговы сегодня нет просто никакой возможности для подобных обсуждений. Любая попытка такого обсуждения будет рассмотрена как проявление бунтарского духа и в дальнейшем только приведет к лишению общения. Поскольку информацию нельзя обсуждать ни внутри организации, ни за ее пределами, это означает, что ее следует оставлять без обсуждения, не обращая на нее внимания. Некоторые, несомненно, желали бы, чтоб это так и оставалось, но будет ли это правильно?
Верно, что христианин полностью полагается на то, что Бог все видит и является истинным и верховным Судьей над всеми. Несомненно, только Он может полностью и до конца исправить всё совершённое зло. Мстительности и желчному злорадству не будет никаких оправданий. Христиане не прибегают к поливанию грязью. Писание не оставляет по этому поводу никаких сомнений36. Однако, значит ли это, что нам нужно хранить полнейшее молчание в отношении несправедливости? Требует ли Писание, чтобы мы не замечали, когда во имя Бога совершаются ошибки? Может быть, их обсуждение является свидетельством «неуважения к установленной Богом власти»37?
Позиция организации такова, что нет никакой несправедливости; что все, что делалось раньше и делается сейчас, находится в полном соответствии Писанию; даже что Писание требует подобных действий. Если это так, то не должно быть возражений по поводу откровенного обсуждения сложившейся ситуации. В результате такого обсуждения правильность позиции организации станет еще более очевидной и снимет с нее все обвинения в неправедности. Только те, кто на самом деле виновен в несправедливости, предпочитают молчание и стремятся навязать его, как это долгое время происходило с диктаторскими правительствами и авторитарными религиями в прошлом и в недавнее время.
Побуждают ли сами примеры из Писания воздерживаться от обличения зла, когда речь идет о тех, кто наделен высокой властью? По-видимому, нет, ибо деятельность еврейских пророков часто сосредоточивалась именно на таких людях; пророки раскрывали, каким именно образом израильские вожди и люди, облеченные властью, уклонялись от Божьих требований и к каким проблемам это привело. Свидетели Иеговы часто указывали на такую прямоту и искренность как на одно из свидетельств того, что Библия является истинной, настоящей Божьей книгой37.
|
|
А что же тогда апостолы и ученики Иисуса? Сами структуры власти народа, состоявшего в завете с Богом,— его синедрион, старейшины и установленное свыше священство — ревностно противились тому, чтобы апостолы публично провозглашали, что с Иисусом обошлись несправедливо39. И пророки, и ученики Христа, публично обличая несправедливость, поступали так из уважения и послушания высшей власти и в интересах тех, кто должен был это узнать.
Очевидно, в наше время ни у кого нет божественного назначения пророка или апостола. Но необязательно быть пророком для того, чтобы встать на путь следования примеру Божьих пророков. Иначе потеряли бы смысл слова Иисуса, с которыми Он обратился к тем, кого поносили, гнали и всячески злословили. Он призвал их возрадоваться, говоря: «так же преследовали пророков, которые были до вас»40. К христианам относились как к пророкам прошлого именно потому, что они испытывали такое же обращение. Необязательно быть апостолом для того, чтобы следовать апостольскому примеру. Необязательно быть или считать себя Мессией для того, чтобы идти путем Иисуса Христа41.
Конечно, существует огромная разница — по важности, значимости и последствиям — между тем, как отнеслись к Сыну Божьему, и тем, как отнеслись к людям в современной ситуации. Но мне кажется, что принцип открытого разоблачения, одобренный Богом в приведенных примерах, имеет силу и в настоящее время и, по крайней мере, указывает на то, что Бог не противится обличению несправедливости и намеренного искажения правды — конечно, если это делается из побуждения помочь людям или обратить их внимание на те факты, которые приведут их к верным выводам. Поговорка о том, что «злой радуется, пока добрый молчит», кажется здесь довольно верной.
|
|
Несмотря на всю основательность изложенных причин, к решению меня привели не только они. Но они побудили меня размышлять серьезнее, чем когда-либо прежде, о значении основных тем и учений Библии: почему апостол Павел подчеркивал спасение за веру, а «не за дела, чтобы ни у кого не было повода хвалиться»; в чем заключается истинная разница между праведностью от соблюдения закона и праведностью, данной по благодати и незаслуженной нами милости Бога; о важности роли Сына Бога как Главы христианского собрания; каково истинное предназначение собрания; почему Бог наделяет властью людей в этом собрании, и как эта власть может быть использована не по назначению. То, что я видел, слышал и пережил, будучи членом Руководящего совета Свидетелей Иеговы, частью внутреннего круга исполнительной власти, помогло мне, как никогда раньше, осознать чрезвычайную важность этих учений.
Многие Свидетели Иеговы, не располагая информацией, которую я здесь представляю, пришли к такому же распутью и приняли собственные решения, поступая на основе того, что они прочитали в Библии. Однако другие сталкиваются с серьезным кризисом совести и останавливаются, полные нерешительности, с чувством замешательства и тревоги, даже с ощущением вины. Я надеюсь, что материал, представленный в данной книге, будет полезен этим людям, и чувствую, что они должны получить его. Он предложен, чтобы они воспользовались им так, как подсказывает их совесть, подчинившись руководству духа и слова Бога.
РУКОВОДЯЩИЙ СОВЕТ
«Это не значит, что мы командуем вашей верой, мы лишь трудимся вместе с вами ради вашей же радости. А вы стоите непоколебимо благодаря вере»
(2 Коринфянам 1:24, перевод В. Н. Кузнецовой).
ПРОЦИТИРОВАННЫЕ слова Павла постоянно возникали в моем сознании в течение девяти лет работы в Руководящем совете Свидетелей Иеговы. Мне хотелось бы, чтобы в этой работе могли поучаствовать все Свидетели. Может быть, тогда они были бы в состоянии понять то, чтó бессильны выразить слова.
Поясню, что такое Руководящий совет.
Свидетели Иеговы считают, что Иисус Христос, Глава собрания, питает и направляет свое собрание при помощи класса «верного и благоразумного раба», состоящего из остатка от 144 000 помазанных наследников Царства Христа1. Но в числе этого остатка есть группа людей, действующая как Руководящий совет, осуществляющий все административные функции всемирного собрания — не только живущих еще 8 800 «помазанных», к числу которых принадлежат они сами, но и приблизительно 5,9 миллионов других людей, состоящих в организации, но не считающихся небесными наследниками2.
Мне казалось, что я принял на себя огромную ответственность, когда в 1971 году стал одним из одиннадцати членов всемирного Руководящего совета (в 1977 году число членов выросло до восемнадцати, а в 2000 насчитывало тринадцать)3. Однако уже первые еженедельные заседания (проводимые каждую среду) оказались совсем не такими, как я ожидал.
Незадолго до этого был установлен порядок поочередного председательствования, и в том году председателем был вице-президент Фред Френц. Но вопросы на повестке дня определялись президентом организации Нейтаном Норром. Он выносил на заседания все то, что считал необходимым обсудить в Руководящем совете, и мы обычно именно тогда впервые узнавали о том, что будем обсуждать. На протяжении нескольких недель заседания были полностью посвящены простому рассматриванию списков людей, рекомендованных для разъездной работы в различных странах, — вслух зачитывались имя, возраст, дата крещения, «помазанный» или нет, продолжительность полновременного служения. В большинстве случаев для нас это были только имена; мы редко знали тех, о ком шла речь. Итак, прослушав такое чтение списков из Суринама, Замбии или Шри-Ланки, мы обычно голосовали за назначение указанных людей4. Я помню, что Тому Салливану (которого обычно называли «дружище») тогда уже было более восьмидесяти лет, он был почти слеп и очень болен. Во время таких заседаний его частенько одолевал сон, казалось неловким будить его для того, чтобы проголосовать за то, о чем он почти не имел понятия. Иногда всё заседание длилось только несколько минут; насколько я помню, одно продолжалось семь минут (включая молитву в начале).
Время от времени президент Норр приносил «проблемную почту», в которой речь шла о поведении определенных Свидетелей, и Руководящему совету надо было решить, как поступить по отношению к тому или иному человеку: заслуживал ли он лишения общения за совершённый проступок, или менее строгое наказание, или вообще никакого. В то время (вплоть до 1975 года) предполагалось, что все решения должны приниматься единогласно. После обсуждения выдвигалось предложение, поддерживалось, а затем звучал призыв к голосованию. Если единогласие не достигалось сразу (поскольку иногда кто-нибудь не голосовал за выдвинутое предложение), вырабатывалось компромиссное решение, за которое голосовали уже единодушно. Естественно, при подобных обстоятельствах ощущалось определенное давление, заставлявшее соглашаться с большинством, а не занимать обособленную позицию (таким образом показывая свою независимость или выражая несогласие). Были, конечно, голосования, при которых я не поднимал руку, но, как правило, я присоединялся к большинству. В некоторых случаях, когда я не голосовал, кто-то предлагал компромиссное решение, и, даже если иногда это решение все еще не казалось мне полностью верным, я уступал и голосовал вместе с большинством. Для того, чтобы решения принимались и в дальнейшем исполнялись, а не попадали «под сукно», мне казалось необходимым уступать большинству. Однако появились некоторые проблемы, и следовать общему мнению мне становилось все труднее и труднее.
Шли недели, обсуждались вопросы, например, такие: можно ли назначить старейшиной отца, позволившего сыну или дочери вступить в брак восемнадцати лет от роду или одобряющего решение сына или дочери получить высшее образование5? Допустимо ли назначать старейшиной человека, который работает посменно и иногда (будучи на ночной смене) пропускает собрания? Имеет ли право старейшина доверять косвенным свидетельствам прелюбодеяния или словам жены о том, что муж признался ей в неверности, и могут ли эти сведения служить библейским основанием для развода и повторного брака? Принимается ли Писанием развод, если его добивается супруг, совершивший прелюбодеяние, а не его невиновный партнер6? Насколько действителен развод, произошедший не на основании неверности, если по его получении появляется свидетельство о прелюбодеянии, имевшем место до развода? Меняется ли ситуация, если прелюбодеяние совершено после развода? Если невиновный супруг, зная об измене другого, продолжает иметь с ним интимную близость, отменяет ли это право невиновного супруга на развод и повторный брак? Должен ли Свидетель платить штраф, который наложен на него за нарушение закона, совершённое им в результате свидетельской деятельности или из-за позиции, занятой им как Свидетелем7? Можно ли посылать еду и другую помощь через Красный Крест? (Главная проблема здесь состояла в том, что крест — это религиозный символ и организация Красный Крест является полурелигиозной; это обсуждение длилось довольно долго, и его окончание было перенесено на следующее заседание). Поднимались также вопросы, связанные с использовавшимися Обществом в то время специфическими каналами перевода денег в некоторые страны (например, Индонезию) способом, позволявшим значительно повысить в стоимости американские доллары, в условиях, когда страна признавала подобные действия незаконными. Обсуждалась доставка определенного оборудования в некоторые страны без уплаты высокого налога на импорт, полагавшегося по закону. Рассматривалось, приемлемы ли для Свидетелей, состоящих в профсоюзах, назначения, связанные с участием в забастовках, или работа по уборке территории профсоюза, предусмотренная профсоюзом как альтернатива пикетированию? Может ли Свидетель соглашаться на воинскую службу, если она заключается в работе на хлопковых полях (вопрос из Боливии)?
Это только некоторые примеры вопросов, обсуждавшихся на заседаниях во время моих первых двух лет работы в Руководящем совете. Наши решения оказывали значительное влияние на жизнь других людей. Например, что касается развода, то ответ был таким: старейшины собрания служат в качестве своеобразного религиозного суда, и, если их не удовлетворяют основания для развода, человек, оформляющий такой развод и впоследствии вступающий в повторный брак, подвергается угрозе лишения общения.
Вопрос, не приведенный выше, но вызвавший длительное обсуждение, касался супружеской пары Свидетелей из Калифорнии. Кто-то увидел в их спальне определенные книги и фотографии с необычными сексуальными действиями (я не помню, узнали ли мы, каким именно образом увидевший и рассказавший об этом получил доступ к супружеской спальне). Расследование и расспросы местных старейшин обнаружили, что в сексуальных отношениях эта пара действительно практиковала не только обычное половое совокупление8. Письма старейшин дошли до Бруклина, и Руководящий совет должен был обсудить и решить, какие же меры принять по отношению к этим супругам.
До того утра, когда нам зачитали эти письма, ни у кого из нас, кроме президента, не было никакой возможности даже подумать о данной ситуации. Тем не менее, спустя несколько часов было решено лишить супругов общения. В дальнейшем это решение превратилось в официальную политику, применяемую ко всем, участвующим в подобных сексуальных действиях9.
Опубликованный материал был понят и стал применяться так, что супруги обычно считали себя обязанными сообщать старейшинам, если в их браке возникали или существовали подобные явления — независимо от того, происходили они по обоюдному согласию супругов или по инициативе только одного из них (во втором случае ожидалось, что если об этом не хочет рассказывать сам инициатор действий, то к старейшинам должен обратиться другой супруг). Если кто-то не извещал о происходящем, это рассматривалось как нежелание раскаяться и считалось поводом к лишению общения. Знание того, что эта мера отрезает от единственной организации, в которой возможно спасение, а также от друзей и родственников, тяжело давило на человека, побуждая к подчинению, несмотря на то, что ему очень трудно было признаться или доносить о подобных вещах старейшине.
В результате принятого в 1972 году в Руководящем совете решения состоялось большое количество «правовых комитетов», где старейшины разбирали доносы или признания о сексуальных действиях. На этих слушаниях женщины испытывали мучительный стыд, отвечая на вопросы старейшин об интимных деталях своей сексуальной жизни в браке. Многие браки, в которых один из супругов не являлся Свидетелем, прошли через серьезные трудности, поскольку супруг, не являвшийся Свидетелем, протестовал против того, чтó считал незаконным вторжением в личную жизнь. Некоторые браки распались10.
За пять лет пришло огромное количество писем, в большинстве которых авторы спрашивали, где в Писании приведено основание, по которому члены Руководящего совета таким образом вмешиваются в личную жизнь людей, и говорили, что опубликованные аргументы, выдвинутые в защиту принятой политики, не кажутся им достаточно вескими (ключевым местом Писания, на которое опиралась эта политика, было Римлянам 1:24—27, где говорится о гомосексуализме; авторы писем указывали, что не могут понять, каким образом этот отрывок может быть применен к гетеросексуальным отношениям мужа и жены). В других письмах, в основном, от жен, просто говорилось об их смятении и неуверенности в том, насколько приемлема их любовная игра с мужем, предваряющая половой акт.
Одна женщина рассказала, что говорила об этом со старейшиной, и он посоветовал ей написать в Руководящий совет «для точного ответа». Она написала, что они с мужем очень любят друг друга, а затем обрисовала «определенный вид любовной игры», к которому они привыкли, заключив: «Мне кажется, это дело совести каждого, но я пишу вам, чтобы увериться наверняка». Заключительные слова письма были таковы:
Я боюсь, мне больно, и больше всего я переживаю сейчас за отношение к истине [моего мужа]… Я знаю, вы скажете мне, что делать.
В другом типичном письме старейшина написал, что у него была проблема, которую он стремился разрешить в сознании и в сердце, и для этого «наилучшим способом счел попросить совета у „матери“»11. Проблема касалась половых отношений в браке, и он сообщал, что они с женой не знали, «где провести черту в любовной игре перед самим актом». Он заверил Общество, что они с женой «в точности последуют любому совету».
Эти письма демонстрируют ярко выраженное доверие, которое люди испытывали к Руководящему совету, веру в то, что люди из этого совета скажут им, «где провести черту» даже в таких интимных аспектах личной жизни, и в то, что они должны преданно придерживаться этой черты «в точности».
Общество послало много ответных писем. Часто оно старалось предоставить некое ограниченное пояснение (говоря что-то, но конкретного ничего не сказав) того, к каким рамкам дозволенного сводится любовная игра и что, таким образом, исключается.
Записи одного из членов служебного отдела Общества, датированные июнем 1976 года, рассказывают о телефонном разговоре с инструктором семинаров (для старейшин), позвонившем, чтобы спросить совета об одном из старейшин, посещавших семинары, который признался в совершении недостойных сексуальных действий со своей женой:
Брат [указывается имя инструктора] подробно обсудил с ним этот вопрос, чтобы определить, на самом ли деле упомянутое действие являлось оральным соитием… Ввиду сложившейся ситуации [инструктор] сказал ему, что должен поговорить с другими членами комитета. Случилось так, что другие два члена комитета присутствовали на занятии, и [инструктор] подошел к ним и побеседовал с ними. Теперь [инструктор] хотел бы узнать, что еще нужно предпринять… [Ему] было предложено написать в Общество полный отчет о происшедшем с тем, чтобы в будущем, когда он столкнется с подобными вещами, он знал, как действовать, и ему не приходилось больше звонить.
Это показывает, до какой степени доходили выяснения интимных подробностей и в какой мере главное управление руководило всей ситуацией в целом.
Письмо за письмом обнаруживают, что люди чувствовали себя обязанными перед Богом за то, чтобы держать старейшин осведомленными о всяком отклонении от нормы, принятой Руководящим советом. Человеку из одного штата на среднем западе, признавшемуся в нарушении установлений Руководящего совета в брачных отношениях со своей женой, старейшины сообщили, что об этом будет написано письмо в Общество; сам он тоже написал сопроводительное письмо. Прошло восемь недель, и, в конце концов, он снова написал в Бруклин, говоря, что «ожидание, беспокойство и волнение становятся почти невыносимыми». Он сказал, что его отстранили от всех обязанностей в собрании, включая молитву во время встреч, что «почти еженедельно я теряю что-то, за что я работал или молился в течение тридцати лет». Он умолял ответить поскорее, говоря:
Мне необходимо как-то облегчить свой разум и узнать, каково же мое положение в организации Иеговы.
Некоторые старейшины стремились к умеренному подходу в этом вопросе. Однако это могло вызвать недовольство главного управления в Бруклине. Взгляните теперь на одно письмо. Это фотокопия письма, посланного Служебным комитетом Общества одному из советов старейшин (имена и название местности скрыты заливкой)12.
SCE: SSE 4 августа 1976 года
Совету старейшин собрания
Свидетелей Иеговы
У…, М…
через … для …
Дорогие братья!
У нас есть копия письма от 21 июля от комитета собрания … в Калифорнии, в котором они пишут о вопросах, касающихся Дж…
Пожалуйста, сообщите нам, давал ли кто-либо из старейшин неверные советы, касающиеся орального секса. Если кто-то из старейшин собрания заверил людей, состоящих в браке, что нет ничего страшного в том, что они занимаются оральным сексом, то на каком основании был дан подобный совет? Если неверный совет был дан, сообщите, были ли приняты соответствующие меры, чтобы исправить неправильное понимание вопроса теми, кому этот совет был дан, а также находятся ли старейшины в согласии по поводу того, что говорится в публикациях Общества в отношении орального секса.
Если кто-то из вас, братья, как старейшина, дал понять кому-либо, что оральный секс допустим как любовная игра перед непосредственным актом, такой совет был неверен.
Спасибо за внимательное отношение к изложенному вопросу. Да пребудут с вами изобильные благословения Иеговы в ваших стремлениях примерно хранить свои обязанности старейшин.
Ваши братья,…
Копии: в правовой комитет
Собрания Свидетелей Иеговы
…, Калифорния
Интересно, что некоторые старейшины считали, что Руководящий совет занял недостаточно жесткую позицию, если вообще занял. Письмо, написанное старейшиной из Соединенных Штатов, гласит:
Некоторые из старших братьев считают, что Руководящему совету следовало пойти дальше в осуждении противоестественных действий между супругами, включив в их число определенные позиции во время сексуального акта.
Далее старейшина выражает собственные чувства:
В этой [18-й] главе Левита, а также в других главах Иегова дал подробные объяснения по поводу сексуального поведения. Почему же там нет никаких указаний для супружеских пар относительно приемлемых и неприемлемых форм соития? Разве не естественно предположить, что Иегова сделал бы это, если бы хотел, чтобы эта очень личная и интимная сфера супружеских отношений регулировалась решением «судей» или «старших мужчин» Израиля с тем, чтобы к нарушителям были применены соответствующие меры?