Исторические колебания

В эпилоге к "Новой науке " философ повторяет: "Порядок идей должен следовать порядку вещей. В порядке человеческих вещей были сначала лесные обиталища, хижины, деревни, города, наконец, академии. Люди чувствовали сперва нужду, потом узнали пользу, удобства, наслаждения, в конце концов, роскошь, часто доводящую до мизантропии. Людская натура была поначалу жестока, затем сурова, но, постепенно размягчаясь, стала даже развратной. Действие Провидения, стало быть, универсально, но вовсе не необходимо. Люди могут сохранять свободу и ответственность, верность идеальному проекту, но и утратить все это в измене — проще простого. Немало нации исчезли, прежде чем созреть, а другие, как, например, Америка, враз оказались в последней фазе. Христианская Европа представляется Вико оптимальной для обладания всем необходимым. Пройдя все этапы созревания, она может и должна сберечь зерна цивилизации в чистоте и неприкосновенности. Среди европейских народов в наиболее удачном положении римляне и их потомки, пройдя три стадии, они под особой опекой Провидения двигаются к цели не спеша, размеренно, с толком".

Следовательно, исторические изменения никем никому не навязываются. И все таки в них присутствует объективная необходимость в том смысле, что из варварского состояния должно всякий раз встать на путь цивилизованных народов. Случаются падения целых народов из развитого состояния в дикое. Это происходит, когда разум, опьяненный своими достижениями, впадает во власть абстракций Окостенелый, превзойдя самого себя в софистических ухищрениях, он утрачивает связь с незамутненным источником знания, чувствами и фантазией — самыми живыми участниками "идеального проекта" Утрата символической связи с миром прошлого,

К оглавлению

==450

а значит, с живыми истоками жизни и мышления, ведет к полной атрофии вдохновения, свойственного идеальному миру. Взамен остается лишь голый утилитарный эгоизм беспамятного человека, существа без корней, лишенного витальной лимфы. Этот "новый властелин истории" начинает борьбу с трансцендентным, понимая, что все связи с идеалами истины, справедливости и святости жизни перерублены.

Все это вместе взятое объясняет, почему Вико так настаивал на необходимости пройти первые две стадии развития, чтобы удержаться в третьей История человеческого рода лишь частично может быть понята как прогресс — детство, отрочество, юность, зрелость, старость. С равным успехом ее можно изобразить циклически, наподобие "времен года", памятуя, что на смену зимнему сезону рациональной аргументации, голому скелету четких дефиниции с редкими листьями скудных ассоциации должно прийти весеннее обновление воображения, цветение поэтической мысли, языковое творчество. Необходимо помнить, что рассудочная мысль, как индивидуума, так и нации, становится бесплодной, стерильной, едва только утрачивается контакт с бессознательными источниками воображения, питающими поэзию. "Истинная антропология — это комбинация филологии и литературной культуры в целом, она в изучении структуры языков, системы мифов и символической активности, подпитывающей их".

Итак, история не однолинейна, это не тот прогресс, где нет места ошибкам, злому умыслу, декадансу, регрессу. Разуму не уготован автоматическим образом триумф, всегда присутствует риск нового варварства и насилия еще более изощренного. В истории не все и не всегда позитивно. История не доказывает, но наказывает. Разум, отрезанный от своих истоков, впадает в кризис: немощным становится и сам человек, и его установления. Но и на краю гибели не умолкает глас Провидения, "идеальный проект" освещает путь спасения. Когда было бы иначе, ни один народ не выжил бы, все бы вымерли. "Поэтому пусть посмотрит Бейль, — напоминает Вико в заключении, — действительно ли могут существовать в мире науки без всякого знания о Боге"

==451

==452

00.htm - glava22