Либеральный антиклерикализм

Антиклерикализм как мировоззренческая установка и социальное движение начинает формироваться в эпоху Возрождения. Оно направлено против притязаний духовенства и церкви на господство в обществе. Антиклерикализм может иметь религиозное (приводящее, как правило, к рождению сект или новых религиозных течений) и светское(экономическое, социальное, политическое) обоснование. Религиозное обоснование

связано с борьбой против формализации религиозной жизни, господства в ней организационных структур и духовенства. «Христос создавал общину верующих, а явилась церковь», – утверждают религиозные сторонники антиклерикализма. Яркой формой антиклерикализма являлась Реформация. Светское обоснование антиклерикализма как правило связано с идеей веротерпимости, свободы совести. В современном обществе продолжением антиклерикализма стали взгляды ряда либеральных ученых и политических деятелей, крайне широко трактующих принципы свободы совести и веротерпимости. Например, в США «Церковь Сатаны» официально зарегистрирована как религиозная организация. В «либеральном антиклерикализме» европейских, некоторых российских и, прежде всего, американских ученых, правозащитников, представителей СМИ и политических деятелей свобода совести трактуется максимально широко и даже некоторые признаваемые религиоведами деструктивными религиозные движения и организации, практикующие обманную вербовку и манипулирование сознанием, могут быть объявлены либерально-антиклерикалистски настроенными политика-

ми, журналистами, правозащитниками и учеными терпимыми и защищаться юридически, информационно, политически.

3. Индифферентизм (лат. indifferens – безразличный) – безразличие к религии и ее существенным идеям. Это весьма распространенное явление, которое имело место на протяжении всей истории цивилизации. В настоящее время в связи с развитием процесса секуляризации индифферентизм получил наибольшее развитие. Это своеобразная форма секуляризованного мировоззрения. Такое мировоззрение не представляет собой внутренне целостной системы и объединяет его по существу один признак – безрелигиозность. На разных уровнях общественного и индивидуального сознания степень, глубина осознанности этой безрелигиозности различна. Однако есть общие принципы ценностной ориентации, которые объединяют всех носителей этого мировоззрения: признание того факта, что главной ценностью для человека является человек, независимо от его отношения к религии.

4. Нигилизм. Безразличие к религии может быть следствием отсутствия духовных устремлений, а может быть и слествием скептицизма как форма протеста против религиозного мировоззрения. В этой форме индифферентизму близок нигилизм (от лат. nigil – ничто) – отрицание религии не связанное с утверждением какого-то иного мировоззрения, положительных ценностей, идеалов. На обыденном уровне он выражается в бездуховности, попрании морали, прагматическом отношении к жизни и людям. На теоретическом уровне опирается на теоретические учения волюнтаристского толка. Идеологами нигилизма являются немецкие философы М. Штирнер (1801–1856) и Ф. Ницше. Близок нему и секулярный экзистенциализм Ж. –П. Сартра, А. Камю.

5. Атеизм, «научный атеизм». Крайней формой свободомыслия является атеизм (а – отрицательная частица, theos бог, переводится с греч. буквально «безбожие»). Атеизм, в отличие от нигилизма, не ограничивается отрицанием религиозного мировоззрения, критикой различных сторон религии и деятельности ее организаций. В своих высших проявлениях он базируется на материалистическом мировоззрении и гуманистических ценностях и идеалах. Эта линия в развитии атеизма наиболее яркое воплощение нашла в работах Л. Фейербаха, К. Маркса, Ф. Энгельса, 3. Фрейда, Э. Фромма и Б. Рассела. В сути своей «научный атеизм» является антиподом «кре-

ационизма» – научного мировоззрения, исходящего из аксиомы существования Абсолюта и божественного создания Вселенной и человека. И то, и другое мировоззрение основаны на изначальной вере (вере в то, что Бога нет у «научных атеистов» или, соответственно в то что он есть – у креационистов) и легко порождают агрессивные навязчивые идеологии, склонные лишать человека свободы воли и выбора мировоззрения, и это

при том, что такая свобода постулируется как главнейшая ценность и сторонниками атеизма и христианами – через идею свободы воли, данной, согласно христианству, человеку Богом.

Однако вопреки расхожему мнению в России, как среди атеистов, так и среди верующих, на самом деле на теоретическом уровне безрелигиозное, секуляризованное мировоззрение представлено далеко не одним только атеизмом, избранным коммунистами, но и огромным множеством других философских учений, школ. Среди них можно выделить агностицизм, естественнонаучное, антропологическое направление, секулярный экзистенциализм (близкий к нигилизму) и др. Для своего самообозначения представители последнего мировоззрения используют такие понятия как «секулярист», «гуманист».

Таким образом и «научный атеизм» (построенный на вере в отсутствие Бога либо – в других вариантах – пытающийся научно доказать отсутствие Абсолюта – занятие ошибочное уже потому, что понятие Абсолюта предполагает уровень сложности и глобальности, наличие или отсутствие которого наука, как его часть, не может доказать, будучи внутри него и частью него (согласно второй теореме Гёделя)), как идеология (в том числе, как надо признать, и доминировавшая в советской идеологии, образовании и пропаганде версия научного атеизма) и креационизм как идеология (изначально абсурдны, обречены на провал и ошибочны все научные концепции креационистов, пытающихся доказать научно наличие Абсолюта или существование Бога) в том числе и нынешние навязчивые и необъективные требования ряда религиозных деятелей, среди которых есть, к сожалению, и представители РПЦ, перестроить преподавание естественнонаучных дисциплин на принципах

креационизма, изъять из школьной программы теорию Дарвина как якобы «ошибочную», перестроить ответы на вопросы о происхождении человека и Вселенной с научного на религиозный подход и т.д., так вот, и научный атеизм и креационизм относятся ко второй, ложной модели трактовки объяснения происхождения религии. Теория Дарвина, с точки зрения современных естественных наук, безусловно в чем-то устарела, что и немудрено, учитывая время ее создания. Но также как теория Эйнштейна не повод считать ошибочными законы Ньюто-

на, которые стали лишь частным случаем, также и теорию Дарвина о происхождении и эволюции видов необходимо дополнить более современными, с учетом последних достижений генетики, микробиологии и т.д., биологическими теориями, а не заменять религиозными идеями или креационистскими псевдонаучными теориями, нарушая этим Конституцию и законы РФ и принцип отделения религии от образования. Биология

в школе должна остаться именно наукой, а не религиозно-ориентированной дисциплиной, как и история, и астрономия, и физика с химией. Религиозный взгляд на эти проблемы может быть изложен всем желающим школьникам без каких-либо ограничений в рамках воскресных школ, факультативных курсов, в семинариях, в клубах православной молодежи, в конце концов можно излагать оба взгляда (и атеистический, и креа-

ционистский), как приложения к научным концепциям в конце новых учебников – для самостоятельного чтения и самостоятельного выбора, но не подменять науку одним из них, что пагубно скажется как на научном уровне школьников, так и на формировании их личности, ибо лишение дарованной, согласно христианской религии, Богом свободы выбора не рассматривается как благо даже и с христианской точки зрения.

Следует избегать, на наш взгляд, в образовании не только рецидивов идеологии советского научного атеизма, но и креационизма и религиозного фундаментализма, сакрализации сферы образования, чреватой догматизмом не менее, чем научный атеизм. Между прочим, всем будущим революционерам преподавали и в гимназиях и школах Закон Божий…и подготовлены, и образованы преподающие тогда священники были, скажем прямо, куда лучше большинства нынешних выпускников семинарий, и СМИ и государство их поддерживали, и, самое главное, с детства велось религиозное воспитание в семьях… Ни от революции, ни от секуляризации, взрывов храмов

и репрессий это страну и церковь не спасло. Тем более в нынешней ситуации изменение школьных программ с принудительной редакцией образовательных дисциплин в религиозном ключе даст, скорее, негативный эффект.

Аргументы тех сторонников клерикализации образования и прежде всего, естественно-научных дисциплин, современных российских православных креационистов, которые стараются доказывать свою правоту не только ссылками на Писание, можно свести к следующим:

1. Отождествляя (умышленно, или по безграмотности и по ошибке) идеологию советской атеистической пропаганды и научный атеизм в целом, стремятся доказать, что научный атеизм не помогает сформировать научное мировоззрение, что это советский миф. В доказательство, правда, приводят лишь три группы фактов – запрет генетики, некоторых антропологических открытий, якобы противоречащих теории Дарвина, и кибернетики, как якобы противоречащих атеизму и еще иногда – запрет в истории на исследования об историчности Христа и библейских персонажей, как противоречащие атеистическим идеям.

Эти аргументы не выдерживают никакой критики – что до генетики, то этот запрет не имел ничего общего с атеизмом как таковым, и атеизм здесь лишь использовался как прикрытие в борьбе конкретных людей, работавших тогда, к сожалению, в советской науке, за государственное финансирование, и практически то же относится и к кибернетике и антропологическим исследованиям. Так же, как грехи и даже преступления, вплоть до убийств, совершенные, скажем, одним конкретным человеком, облеченным в сан священнослужителя, не доказывают еще преступность или ошибочность данной религии в целом, так и действия конкретных чиновников в административной борьбе, от которых серьезно пострадала советская наука и ряд ученых-атеистов, нельзя считать признаками атеизма как системы, это явления совершенно другого порядка, и в церкви на протяжении двух тысяч лет истории эти явления встречались также, (и даже чаще, учитывая период времени и масшта-

бы церкви) как и в идеологизированной советской атеистической системе.

Что же до исследований об историчности Христа и библейских персонажей, то действительно, по политическим и идеологическим причинам ряд чиновников ограничивали некоторое время эти исследования. Однако с точки зрения атеизма на самом деле никакие свидетельства об историчности Христа и библейских персонажей как живших в то время людей нисколько не ставят под сомнение атеистическую картину мира, а доказать бого-человеческую сущность Христа ни один историк в принципе не способен. Самое интересное, что советски-

ми чиновниками это было со временем осознано, ибо именно в Советском Союзе исследования С.Свенцицкой, опубликованные в послевоенный период, в 60–80-е годы, и доказали впервые в мировой науке историчность ряда библейских персонажей и аргументировали историчность Христа. За эти исследования С. Свенцицкая, в советский период, не только не была как-либо наказана, но и удостоена звания доктора исторических наук. Таким образом, последний аргумент полностью несостоятелен.

Да, атеизм внедрялся советским государством, но не будем забывать, что ломавшие и взрывавшие храмы в 20-е годы люди были в большинстве своем до того и Закону Божьему обучены в церковно-приходских школах (а иные и в гимназиях), ходили до того в те же храмы, и если бы вера их была сильна, большевики не смогли бы так легко убедить народные массы разрушить тысячи храмов. Можно, конечно, сослаться на отсутствие источников, но у нас нет никаких данных о том, что народ за тысячу лет до того при крещении Руси так же быстро и легко по призыву власти устремлялся уничтожать языческие капища. Наоборот, в источниках говорится об отправлении

языческих праздников и поддержке волхвов народом еще столетия спустя после 988 года, как, впрочем, это было сразу после принятия христианства государственной религией и в Италии, и в Галлии (будущих Франции и Германии), и в Дании, Швеции, Норвегии…

Конечно, с XII–XIII вв. Русь была христианизирована окончательно и христианство сейчас – значительная часть русской культуры и языка, серьезно говорить о восстановлении традиционного, древнего язычества не станет ни один ученый (даже из симпатизирующих язычеству) и все современные неоязыческие движения не «воскрешают традицию», а создают ее заново, придумывают на базе отрывочных данных совершенно новые религиозные течения, имеющие, кроме претензий и названия, очень мало общего с безвозвратно исчезнувшим древним славянским (скандинавским, кельтским, индейским и т. д. – у кого какие интересы) язычеством. Также надо безусловно признать (подробнее см. в теме Православие) что принятие христианства Русью было наиболее вероятным и объективно необходимым действием в интересах развития страны и рождающейся из враждующих племен единой нации.

2. Второй аргумент заключается в том, что якобы «антирелигиозная» линия в среднем и высшем современном

естественно-научном образовании «сужает кругозор и притупляет самостоятельный научный поиск» у учащихся. А именно, якобы современное естественно-научное атеистическое образование исключает такие важные области познания, как «тайн поступательной эволюции», общего и частного онтогенеза и филогенеза, «тайна естественной гармонии и полифонической непротиворечивости живого мира», и наконец «особое предназна-

чение человеческой расы и фундаментальное отличие человека, как образа и подобия божьего, от всех биологических существ».

3. Третий аргумент современных православных креационистов в основном сводится к поддержанию общественной морали, причем они признают примеры нравственности в советский безрелигиозный период, но сводят их исключительно к последствиям воспитания религиозными родителями: «В советское время разрушение религиозного фундамента нравственных ценностей частично компенсировалось личным примером многих тогдашних атеистов – носителей коммунистического мировоззрения, получивших религиозное воспитание в детстве либо унаследовавших религиозные представления о нравственности, долге, служении и самопожертвовании от своих верующих родителей. На протяжении десятилетий это давало основания говорить о том, что тезис об «автономии морали от религии» подтвержден экспериментально – нравственной и подвижнической жизнью миллионов советских людей», а вот дальше начинается подтасовка.

Выясняется, что оказывается «уже к концу брежневской эпохи стало ясно, что «эксперимент» по созданию антирелигиозного социума принес совсем другой результат. Люди, вынесшие на своих плечах тяготы Великой Отечественной и послевоенного восстановления, обнаружили, что их дети и внуки далеко не всегда стремятся следовать их жизненному примеру. Оказалось, что принцип «автономной морали» действовал лишь на протяжении одного поколенческого цикла (3–4 поколения), внутри которого возможна непосредственная переда-

ча духовного и психологического опыта, интенсивность которой сокращается по мере удлинения самой «цепочки». Выход на сцену пятого по счету после «отказа от религии» поколения жителей России, для многих представителей которого связь с верующими предками была разорвана окончательно, стал важнейшей предпосылкой эпохи 90-х, когда не единицы, а тысячи и миллионы граждан были отрешены от базовых нравственных принципов – с ущербом для нации, социологически исчислимым в качественных категориях иерархии ценностей и в количественных показателях демографического и прямого экономического ущерба. Социологи вполне могли бы обнаружить реальную взаимосвязь между такими разноплановыми явлениями, как, к примеру, наркомания, коррупция, «дедовщина» в армии и разрушением религиозно-нравственного фундамента

нашего общества.» На это можно заметить, что в данном случае объяснения об «истощении» духовного и психологического опыта, якобы всеми унаследованного от религиозно воспитанных родителей (видимо, тех самых, что разрушали храмы в 20-е и 30-е годы под руководством бывшего ученика духовной семинарии Иосифа

Джугашвили) и о том, что «принцип «автономной морали» действовал лишь на протяжении одного поколенческого цикла (3– 4 поколения)», довольно лукавы и имеют мало общего с исторической правдой. Часть именно тех людей, которые беском промиссно боролись с религией и разрушали храмы (т. е. совершали, с церковной точки зрения, громадные грехи и должны были, по идее, быть воплощением порока), как раз и вынес-

ли «на своих плечах тяготы Великой Отечественной и послевоенного восстановления», и именно эти люди и жили «нравственной и подвижнической жизнью» и, действительно, подтвердили, вопреки недовольству наших креационистов, тезис об автономности морали от религии, притом соблюдавшемся до начала 70-х годов в целом условии, что мораль поддерживается мощной идеологией и верой большинства народа в светлое, доброе будущее

Причины же кризиса морали в советском обществе связаны, как согласны по этому поводу большинство неангажированных специалистов по общественным наукам, именно с утратой веры именно в коммунистическую идеологию и с кризисными явлениями в экономике и общественной жизни эпохи застоя, приписывать же их «разрыву связи пятого поколения советских людей с верующими предками» глубоко неверно с точки зрения светской науки уже хотя бы потому, что именно в этот период, как раз по-

сле разочарования в коммунистической идеологии, часть интеллигенции и общества как раз и обращается вновь к церкви и вере.

Безусловно, такие кризисные явления, как демографический и экономический кризис 90-х годов, теоретически могли бы быть смягчены при наличии в обществе массовой религиозной морали, но кризис был именно следствием ошибок развития советской модели, будь Россия к концу XX века православным по идеологии государством, и кризис был бы другой, и не факт, что религиозная мораль помогла бы, ибо та же религиозная мораль, с мощнейшей системой религиозного воспитания, в свое время не смогла спасти страну от революции, хотя на одного члена ВКП(б) в 1917 году в стране приходилось по несколько священнослужителей. Причины кризиса семейного воспитания и морали в обществе с конца 70-х годов прошлого века отнюдь не объясняются и не исчерпываются отсутствием религиозной традиции, скорее само это отсутствие одно из следствий, тут действует большой комплекс экономических и социальных факторов. Будь иначе, то в Германии, во Франции, в католических Испании и Италии, где не было ни коммунистического правительства, ни государственного насаждения атеизма, кризис семейного воспитания не приобрел бы масштабы, соотносимые с российскими. Более того, в странах Западной Европы число верующих в обществе уменьшается, и это при полном отсутствии государственной пропаганды атеизма. В церковь на службы в некоторых странах Европы ходят регулярно менее 25% населения. Причины кризиса семейного воспитания (и в России, и в католической Испании, и в язычески-пантеистической Японии) в высоком уровне урбанизации и ее последствиях, в особенностях работы и жизни в индустриальной цивилизации и в проблемах перехода к постиндустриальному обществу. Сильная идеология, в том числе и религиозная, может отчасти смягчить (а может – и обострить из-за межконфессиональных кон-

фликтов) кризисные явления, но рассуждать о возможностях религиозной морали как о спасении от распада СССР и связанных с этим кризисных явлений – по меньшей мере странно, учитывая идеологию и историю СССР.

Кроме того, действовавшая с 1943 года Русская Патриархия, как можно уже констатировать, не смогла в 90-е годы

обеспечить в полной мере даже прямую передачу «духовного и психологического опыта» народным массам, хотя интенсивность антицерковной и атеистической пропаганды в обществе с 1989 года резко снизилась. Тому есть, конечно, и объективные причины, связанные с качественным и количественным ослаблением клира в советский период и с экономическими, социальными факторами. Но объяснения об «истощении цепочки передачи духовного опыта» через 3–4 поколения к этим проблемам имеют очень малое отношение.

Таково в целом наше мнение относительно возможной креационистской редакции современного школьного образования в целом, особенно естественных наук, биологии, технических наук. На проблемах же, связанных с введением в систему школьного образования России только что принятой т. н. экспериментальной образовательной программы «Духовно-нравственного воспитания», следует остановиться особо.

Предполагается, что основы православной или иной религиозной культуры (например ислама, иудаизма, буддизма или протестантизма) будут преподаваться (ближайшие три года, правда, на правах эксперимента) в школах России в рамках новой образовательной программы «Духовно-нравственное воспитание». В качестве альтернативы религиозным предметам школьникам или родителям учеников младше 14 лет предлагается по этой программе выбрать один из трех курсов:

1) либо курс «Основы православной культуры» (или – по заявлению родителей – иной религиозной культуры – предполагаются как варианты культуры ислама, иудаизма, буддизма, протестантизма),

2) либо, во втором случае – курс «Основы мировых религий»

3) или, как третий вариант, курс «Светская этика».

В предлагаемой схеме, однако, как мы полагаем, кроется опасная ошибка, или, как минимум, заблуждение, на которое эксперты, представлявшие схему президенту, должны были бы указать. Понятно, что президент при принятии данной схемы хочет исходить из благих побуждений компромисса, желая примирить разные требования сторонников светского образования и российских религиозных конфессиональных лидеров и при этом еще постараться принять меры по формированию у подрастающего поколения этики и воспитанию моральных ценностей, о чем говорит попытка введения курса «светская этика».

На практике же, по мнению ряда светских экспертов, введение в школах системы в таком варианте предполагает, что родители, выбравшие для своих детей курс «Основ православной культуры» или, скажем, «Основ исламской культуры» (для данной проблемы эффект будет одинаков), лишат своих детей знания курса «Основы мировых религий», и таким образом – получения знаний об этих религиях, кроме лишь одной, об их культуре, системе мотивации и взглядах на мир их верующих. То есть вместо толерантности и формирования комплексных, многогранных и целостных представлений о мире детям в общеобразовательной (!!) школе будет даваться ограниченный (в лучшем случае – выбором их родителей, но в реалиях российской практики нельзя исключать и коллективного психологического давления и контроля со стороны большинства – или давления со стороны лоббирующих православие (или ислам, или иудаизм, или ламаизм в соответствующих регионах) отдельных светских чиновников), односторонний взгляд только со стороны одной (православной или иной по выбору родителей, и «светская этика» или атеизм в такой ситуации, кстати, породит проблем ничуть не меньше православия, ислама или иудаизма) идеологической позиции (а все это – мировоззрения, и мировоззрения разные, будем честны сами с собой).

6. Агностицизм («академический атеизм»). Особо следует выделить агностицизм, как научное нерелигиозное мировоззрение. Именно к агностицизму тяготеют большинство нерелигиозных ученых и интеллектуалов, следующих позитивистскому научному мировоззрению и понимающих ограниченность и концептуальные проблемы как «научного атеизма» (построенного на вере в отсутствие Бога либо – в других вариантах – пытающегося научно доказать отсутствие Абсолюта – занятие ошибочное уже потому, что понятие Абсолюта предполагает уровень сложности и глобальности, наличие или отсутствие которого наука, как его часть, не может доказать, будучи внутри него и частью него (согласно второй теореме Гёделя)), так «научного креационизма».

Научное позитивистско-агностическое мировоззрение (которое иногда называют «академическим атеизмом», чтобы отличить его от научного атеизма и из-за большого количества его сторонников в научно-академической среде) основывается на ином, чем научный атеизм, хотя и близком основании.

Так же как и атеизм, в своих высших проявлениях базируясь на позитивистском подходе и мировоззрении и гуманистических ценностях и идеалах, агностицизм основан не на вере в от только опираясь на достоверные и доказанные наукой или жизненным опытом данные. Наличие же или отсутствие Абсолюта не может быть доказанной научной истиной, а значит, является лишь гипотезой, причем для позитивиста-агностика рав-

новероятны (и равно недоказуемы научно) как гипотеза о наличии Бога, так и гипотеза о его отсутствии. Но поскольку агностик стремится строить жизнь только на доказанных научно понятиях, то соответственно, он не учитывает гипотезы (в том числе гипотезу наличия Божества) как смыслополагающие при формировании своего мировоззрения и целей в жизни. Необходимо также оговорить, что двадцатый век дал и такие новые явления, как