Новый «старый» город

Я осмотрел два объекта, которые значатся в туристических справочниках как «Старый город» - Старый Дали (западная часть провинции Юннань) и Старый Шангери-ла (тибетская часть провинции Юннань). К этим же объектам можно отнести и старую часть города Xiangcheng (тибетская часть провинции Сычуань). Старый Дали – современный новострой с прямыми, вымощенными пиленым камнем улицами, вдоль которых стоят стилизованные под старину магазины, кафе, гостиницы и другие рассчитанные на туристов заведения. Город-новострой находится вблизи исторического памятника – Dali Three Pagodas и является одним из центров из центров массового туризма. Возможно, на месте новостроя или рядом с ним, действительно был город, но сегодня следов исторического города не осталось.

Диаметрально противоположную картину я увидел в старой части города Xiangcheng, который находится за пределами туристической индустрии. Она преобразованиями не затронута. Магазинов и кафе там нет. На улицах валяются вещи, которые представляют интерес для музеев: каменные жернова от ручных мельниц и гранитные ступы для толчения зерна. Жители старой части Xiangcheng живут натуральным хозяйством: разводят скот, а на окрестных полях выращивают кукурузу. Со временем туристическая индустрия придет и в Xiangcheng. Заявки на это имеются – в городе ведутся строительство современной гостиницы и реконструкция главной улицы, а рядом с городом расположен буддистский монастырь.

Старая часть города Xiangcheng и Старый Дали – антиподы. Они занимают диаметральное положение в непрерывном ряду объектов, находящихся в процессе превращения реальных поселений в туристические центры - «старые» города. Этот процесс можно назвать бутафоризацией. Его я наблюдал непосредственно в старом Шангери-ла, где перестройка части поселения, прилегающей к его центральной площади, почти завершена. На месте домов, в которых жили люди, построены кафе и магазины. Строительство же за пределами этой новостройки ведется высокими темпами. Жилые дома сносятся до основания. Площадки, где они стояли, выравниваются под новое строительство. Строительство новых зданий (кафе и магазинов) ведется по традиционным технологиям из традиционных же материалов: камень, глина и дерево. В ближайшие годы бутафоризация старого Шангери-ла закончится и в нем почти не останется старых домов, предназначенных для жилья. Старый Шангери-ла завершит свою трансформацию в новый «старый» город.

Конечный результат процесса бутафоризации для меня понятен – на месте поселения, в котором жили люди, появляется бутафорский туристический объект - «старый» город. Как протекает этот процесс, я видел своими глазами в старом Шангери-ла, но его смысл ускользает от моего понимания. В чем смысл замены одного объекта (реального поселения, пройдя по улицам которого можно увидеть, как живут люди в соответствии со своими традициями, минимально измененными современной цивилизацией) на другой (туристический центр, где можно купить сувениры, посидеть в кафе, просто погулять среди разноплеменных туристов)? Не вполне понятно для меня и положение границы, которая отделяет реальные исторические объекты от бутафорских. Например, московский Кремль (прежде всего его стены и башни) - реальный исторический объект или объект бутафорский?

Бутафоризация исторических объектов не является изобретением китайцев. Скорее всего, она не является и изобретением 20 века. Если это так, то вполне возможно отследить ее проявления и в исторические времена. По крайней мере, наличие такого явления в прошлом Человечества не должно априорно исключаться при изучении его (прошлого) материальных свидетельств.

Лагман

Лагман – одно из самых известных центрально-азиатских кушаний. Оно состоит из лапши (тот вид лапши, из которого готовится это кушанье, называется тоже лагманом), поджарки из мяса и овощей, а также бульона. Лагман-лапшу делают, растягивая кусок теста. При этом лапшу не только тянут, но и отбивают об стол. В Узбекистане и Казахстаен различают уйгурский лагман и все остальные. Именно уйгурский лагман, а не лагман по уйгурски. У уйгурского лагмана всего один отличительный признак – он приготовлен поваром-уйгуром. Только он может так сделать лапшу-лагман, что любой знаток безошибочно идентифицирует ее как уйгурскую.

Поваров-уйгуров я встречал почти во всех китайских городах. Вечерами они на городских улицах жарят шашлык. В Узбекистане им бы за такой шашлык по шее надавали, не узбеки, а свои братья уйгуры, надавали бы за то, что свою нацию позорят. Встречаются и уйгурские ресторанчики. С уйгурами я общался на узбекском языке, вернее на базарном жаргоне, который принят в центрально-азиатских республиках. В целом мы понимали друг друга. Но настоящего уйгурского лагмана мне покушать не удалось. В ресторанчике (не уйгурском) одного тибетского города я попробовал национальное блюдо, основой которого была тянутая лапша типа лагмана. Лапша была хороша, но это был не уйгурский лагман. Однозначно.

Тот, кто разбирается в лагмане, автоматически понимает многие вещи, которые кажутся ученым очень сложными. Например, ему понятен секрет дамасской стали. Собственно говоря, ему понятно то, что никакого секрета нет, а есть непонимание учеными простых вещей. Например, если ученые решат разгадать секрет уйгурской лапши-лагмана, то они без труда установят ее ингредиенты – мука, соль, вода, и объявят: «Секрет разгадан!». Потом по известным им технологиям на основе этих ингредиентов сделают лапшу. Скорее всего, получится обыкновенная татарская лапша (вещь тоже хорошая), но не лагман. Поняв свою ошибку, ученые начнут изучать технологию приготовления лагмана и установят, что тесто надо не раскатывать и нарезать, а растягивать и отбивать. Опять объявят: «Секрет разгадан!». Сделают по этой технологии лапшу и дадут попробовать знатокам. А они скажут «Лапша похожа на лагман, но это не уйгурский лагман.» Тогда ученые спросят знатоков лагмана «А вы сами можете сделать уйгурскую лапшу-лагман?». На этот вопрос будет всего два лаконичных ответа – «Да», скажут повара-уйгуры, и «Нет», скажут все остальные.

Так и с дамасской сталью, которая почти безошибочно идентифицируется ее потребителями – оружейниками, воинами и коллекционерами. Эту сталь могли сделать только дамасские мастера. Конечно, они ее делали на основе необходимых ингредиентов и по специальной технологии. Но кроме ингредиентов и технологии изготовления дамасскую сталь отличает от всех остальных сталей то, что она сделана дамасскими мастерами. Только они могли установить чувственную связь между обрабатываемым ими куском металла (который должен был превратиться в дамасскую сталь) и собой. Именно наличие этой связи и являлось основой их способности управлять процессом производства, что и обеспечивало наличие у дамасской стали ее отличительных характеристик.

Сама же способность «чувствовать» обрабатываемый материал (метал, тесто и др.) может передаваться от мастера к его ученикам по технологиям, принятым в практике Суфизма. В нем обучение у Мастера, обладающего определенной особой способностью, по специальным методикам помогает ученику раскрыть в себе ее зачатки, которые можно развивать самостоятельно. Но «способность «чувствовать» обрабатываемый материал» и «суфийский способ обучения» находится за пределами научного метода познания Мира, поэтому ученым не дано понять, по определению, в чем секрет дамасской стали и уйгурской лапши-лагмана.