Глава 3. Делаю два глубоких вдоха и вхожу в полумрак кафе

POV Bill

Делаю два глубоких вдоха и вхожу в полумрак кафе. Мне всегда нравились подобные места: я словно снова оказывался в Германии, в прохладном полумраке ее лета, а не в удушающей жаре осенней Флориды, которую не могли разогнать даже частые вечерне-ночные грозы. Правда, мне редко доводилось бывать таких заведениях в Америке, да и в Германии тоже. Когда я жил там, то был слишком маленьким, чтобы посещать их, а здесь у меня не было ни компании, ни возможности, ни денег, ни желания.

Надо признать, что кафе вполне соответствовало тому, чтобы находиться на одной площади с Хилтоном: стилизованное под харчевню в какой-нибудь холодной европейской стране вроде Швеции или Нидерландов, с большим количеством дерева и зеленых растений, оно навевало воспоминания о Средних веках, рыцарях и прекрасных дамах.

Свою даму я заметил сразу. Не заметить Амели Каулитц где-либо не представлялось возможным. Она выглядела, как всегда, великолепно: идеально уложенные длинные платиновые волосы, открытое темно-синее платье, слишком красивое, чтобы быть просто платьем, но слишком простое, чтобы быть изысканным вечерним туалетом. Она сидела вполоборота к залу, позволяя всем присутствующим особям мужского пола в возрасте от 12 до 60 пускать слюни на ее длинные ножки, обутые в изящные туфли в тон платью, и отпивала дымящийся кофе из белой чашки.

Так, похоже, это не розыгрыш. Пальцы, сжимающие лямку рюкзака, вспотели и начали дрожать. Стоп! Билл! Вернись на землю!

Подавив в себе паническое желание сбежать отсюда подальше, потому что моя интуиция вопила, что эта встреча не может ничем хорошим обернуться, я постарался как можно увереннее пройти сквозь зал к ее столику почти в самом углу и выдавить из себя дружелюбную улыбку:

- Привет, - судя по тому, что она чуть не подавилась кофе, улыбка не совсем получилась, но надо отдать девушке должное – она тут же взяла себя в руки и приветливо улыбнулась.

- Привет, Билл, я так рада, что ты пришел, - защебетала она, а я подумал, что впервые в жизни со мной разговаривает ТАКАЯ девушка, с таким божественным голосом… Конечно, я слышал ее раньше, но в этот момент ее голос казался мне просто красивым. - Что ты стоишь? Присаживайся, - кивает на стул напротив, и я, поспешно спохватившись, с ужасающим грохотом отодвигаю его и сажусь. В этот момент мне показалось, что все посетители, находящиеся в маленьком зале, смотрят только на то, как я фантастически неуклюже отодвигаю сей предмет мебели и устраиваюсь за столом. – Ой, а ты торопишься? – девушка дождалась, пока я наконец-то усядусь, и уставилась на меня, прожигая своими огромными карими глазищами.

- Я? – удивленно смотрю на нее и отрицательно мотаю головой с такой силой, что, кажется, она сейчас оторвется.

- Просто ты не разделся и даже рюкзак не снял, - продолжает смотреть. Лицо серьезное, а в глазах смешинки.

Я чертыхнулся про себя и скинул рюкзак на пол, напрочь проигнорировав тот факт, что в пяти шагах от меня стоит вешалка для одежды и сумок. Просто мне казалось, что если я пойду туда, то обязательно запнусь и упаду, а она рассмеется и уйдет.

- Кофе будешь? – снова смотрит. Черт, не может, что ли, на что-нибудь другое посмотреть, например на вон тот очаровательный фикус в другом конце зала – он намного интереснее меня.

- Нет, - в подтверждение своих слов снова мотаю головой как очумевший. Мое тело в этот момент существовало отдельно от разума. – Ты хотела поговорить?

- Да, Билл, - утвердительно кивает и, угадайте, что делает? О да! Снова смотрит на меня.

Я жду, пока она продолжит. Минута. Смотрит и молчит. Я жду. Две. Пять. Наконец-то я не выдерживаю и выдавливаю:

- О чем?

Она медленно взяла с блюдца чашку, поднесла к губам и сделала небольшой глоток кофе, так же изящно и бесшумно вернув потом ее на место.

- Билл, а у тебя есть девушка? – я чуть не поперхнулся воздухом, когда услышал это. С чего Амели Трюмпер так важно поговорить со мной об этом? Я стал прикидывать в уме варианты. Если я сейчас совру, что есть, то мне в принципе ничего не будет кроме того, что рано или поздно она узнает, что это вранье; а если скажу правду, то моя репутация, которой нет, будет безвозвратно испорчена… К черту вранье.

- Нет, - качаю головой. Наконец-то тело начало слушаться меня. Безумно хотелось спросить, зачем ей это надо знать, но я не решился.

- Тогда у меня к тебе предложение, Билл, - она улыбнулась, а я выжидающе уставился на Мел, стараясь смотреть в лицо, а не на декольте, где в ложбинке между грудей покоился кулон из белого золота. - Будь моим парнем.

Услышав это, я не поверил своим ушам и потряс головой, потом незаметно ущипнул себя за коленку. Все же не сон. Тогда что?

- Это шутка? – от волнения голос стал ужасно писклявым. Комариная болезнь – мой самый верный друг в стрессовых ситуациях.

- Нет. Это деловое предложение, - девушка усмехнулась и наклонилась ко мне поближе, настолько, что я ощущал пряно-сладкий запах ее духов, а если бы нашел в себе силы отвести глаза от ее лица, то вполне мог полюбоваться на грудь самой Амели Каулитц. Тем временем она начала быстро и тихо говорить: - Меня бросил парень, Джек, ты его знаешь, и мне срочно нужно ему отомстить, а ты должен мне помочь. Обязательно должен. Ты же мне поможешь, Билл? – ее теплая ладошка с мягкой шелковистой кожей накрыла мою руку, а глаза, я бы сказал, почти умоляли.

- А почему я? – до меня просто не доходило то, о чем она сейчас говорила. Я вместо Джека? Никому не известный Билл Кернер вместо второго по популярности парня в школе? В голове не укладывается. Это абсурд. Либо Амели чокнулась, либо просто издевается.

- Потому что ты идеальный вариант, - ее лицо просияло. – Ты извини, но никто понятия не имеет, кто ты такой, - мое лицо помрачнело, - поэтому все будут воспринимать тебе так, как ты преподашь себя рядом со мной...

- Но я… - внутри все дрожит от возмущения: да как она смеет говорить мне в лицо такую возмутительную, невероятную, обидную… правду!

- У нас будет сделка. Я помогу тебе стать популярным, ты поможешь мне. И все. Никаких шуток и скрытых помыслов, - убирает руку и переворачивает ладонью вверх. - Идет?

- В чем я помогу тебе? – внимательно смотрю на руку. На руку, а не на грудь, Билл!

- Ты поможешь мне стать королевой Рождественского бала и отомстить Джеку, - улыбается. – А ты получишь популярность, новый имидж и меня в придачу.

- Т-тебя? - от шока у меня появилось еще и заикание.

- Ты же будешь моим парнем.

- Я? Твоим парнем? – разум вопил, что надо вцепляться в этот шанс руками и ногами, а ехидный второй голос советовал, прежде чем согласиться, отказаться и посмотреть на ее перекошенное личико. Но мне слишком нравилась Амели, чтобы испытывать ее терпение.

Она только утвердительно кивнула, а я нерешительно положил свою ладонь на ее и легонько сжал, пробормотав:

- Идет.

Девушка торжествующе улыбнулась и полезла в сумочку, достала белоснежный айфон и начала что-то набирать, а потом пропела ангельским голосом:

- Диктуй.

- Что? – до воспаленного мозга и распаленного сомнительными видами воображения все как-то слабо доходило.

- Номер телефона, - она хихикнула, как совершенно нормальная девчонка.

Я быстро продиктовал заветные цифры, а она пропела:

- Завтра и начнем преображения, - аккуратно допила кофе, встала, царственным жестом позволив мне помочь ей подать плащ, а также распахнуть дверь кафе.

- Я тебе позвоню, милый, - она встала на цыпочки, чмокнула в щеку и пошла к своей вишневой Ауди, припаркованной на другой стороне улицы. Хм, значит, на мажорских Ламборджини Каулитцы ездят только в школу, предпочитая по городу перемещаться в более практичных автомобилях.

Я как заторможенный наблюдал за тем, как она изящным движением кисти отключает сигнализацию, садится в машину и уезжает до тех пор, пока Ауди не скрылась за поворотом. На щеке все еще горел ее поцелуй, а в висках стучало: «Не может быть».

Я не имел понятия сон это или реальность, правда или жестокая глупая шутка, но одно я знал точно: я только что сидел в кафе с Амели Каулитц, и она говорила со мной, а еще взяла мой номер телефона, поцеловала в щеку и назвала милым.

Мир катится к черту... Или просто близится 2012 год? Ну точно, как только у Билла Кернера появится девушка, миру придет конец.