Глава 4. Перелеты меня всегда утомляли, и поэтому единственным желанием, когда мой самолет приземлился в аэропорту Рима

POV Tom

Перелеты меня всегда утомляли, и поэтому единственным желанием, когда мой самолет приземлился в аэропорту Рима, было поскорее добраться до гостиницы и упасть в постель. Включенный спустя 4 часа телефон просто разрывался, сообщая о полученных сообщениях и пропущенных вызовах. Удивительно, но от Мел пришло всего сообщение. Его краткость и лаконичность свидетельствовали о том, что моя сестра просто ликует, потому что в такие моменты она была немногословна:

«Птичка согласна».

И все. Очевидно, ей удалось уболтать ботанистского вида парнишку помочь. Да никто и не сомневался, что это будет легко. Для него Мел – просто божье чудо, которое поможет хоть чего-то добиться в жизни.

POV Bill

Она позвонила! Нет, вы представляете?! Мне позвонила сама Амели, и не какая-нибудь, а самая натуральная Амели Каулитц! Это просто фантастика! И завтра она приедет ко мне, ко мне домой. Прямо утром.

Именно поэтому я полвечера как чокнутый убирался в своей комнате, выковыривая конфетные фантики и грязные носки и трусы отовсюду, где они быть не должны. Пару раз я даже похихикал над сами собой, когда так и не смог вспомнить, что грязный носок делал в карандашнице, над которой я столько раз чертыхался, пытаясь так или иначе запихнуть карандаши на свое законное место.

Бабушка заглянула пару раз в комнату, встревоженная шумом, и в ее глазах я заметил суеверный ужас. Еще бы, чтобы я тут убирался, да еще сам, должно случиться минимум землетрясение. Ну или девушка. Нет, не так... Самая офигенная девушка во всей школе должна придти ко мне в гости. Очевидно, бабушка заметила, что с ее внуком происходит что-то очень экстраординарное, но за что я ее и люблю – она никогда не лезла с ненужными вопросами, считая, что я сам могу все спросить и рассказать, когда сочту необходимым. В этом есть свои плюсы. В смысле, если живешь с бабулей.

К полуночи моя комнате напоминала даже не слегка прибранный хаос, а очень даже хорошо убранный: на полу ничего не валялось, вся грязная одежда перекочевала в ванную, а относительно чистая (та, что не воняла, на которой не было комков грязи и выглядела так, будто ее гладили) перекочевала на свое законное место в шкафу, который, о чудо, снова стал закрываться, чего последние два года с ним не происходило; исчезли толстые слои пыли со стола, подоконника и книжных полок, на которые переместилась большая часть книг; чахлые кактусы обалдели от того, что их полили второй раз за месяц, а в зеркале можно было увидеть что-то, кроме слоя грязи. Если бы мне вчера сказали, что моя комната может выглядеть так, то я бы ему в лицо рассмеялся, а оно вот как получилось. Единственное, что убрать не удалось – распечатки на стенах, прикрывающие старые потертые обои, но будем надеяться, что такие девушки, как Амели, не заморачиваются на чтение чужих заумных статей.

В час ночи я вылез из ванной и босиком прошлепал к себе, с наслаждением плюхаясь в кровать.

Удивительно, как выматывает эта уборка. Я думал, что после всего, что произошло сегодня, я не смогу заснуть вообще, но через пару минут я провалился в сон.

***

- Черт! – я едва не скатился с лестницы, пытаясь одновременно натянуть футболку и спуститься вниз под оглушающую трель дверного звонка.

Судя по времени, которое показывали такие примерные электронные часы, бабушка уже ушла на работу, так что это могла быть только одна персона, которую я ждал еще со вчерашнего вечера.

Наконец-то я справился с адской футболкой, не менее адскими десятью ступеньками и дверным замком и распахнул дверь, подслеповато щурясь от яркого утреннего солнца и пытаясь рассмотреть расплывающийся силуэт своей гостьи. Черт! Забыл надеть очки.

- Привет, впустишь? – в ее голосе слышалась насмешка. Еще бы. Наверное, ей редко встречаются такие уникально-идиотские экземпляры, как я.

- Привет, проходи, - распахиваю дверь пошире и пропускаю ее в прихожую, где вдвоем стало тесновато.

- У тебя мило, - бросает маленькую сумку на пол и снимает плащ, а я только через энное количество секунд спохватился, что надо бы ей помочь.

Мне впервые стало стыдно за наш дом. Я весьма смутно представлял, как выглядит дом Каулитцев, потому что в гости они меня к себе не приглашали, но мне кажется, что это просто огромная вилла, обязательно с бассейном, большим садом и качелями...

- Кофе будешь? – я пытался загнать свое смущение куда-нибудь поглубже и выдать что-то если не умное, то хотя бы вежливое.

- Нет, у нас так много дел и так мало времени… Кстати, Билл, - внимательно всматривается в лицо, – ты очень даже ничего, но эти очки все портят. У тебя красивые глаза и скулы, - тонкие прохладные пальчики с острыми ноготками заскользили по моей щеке, а я судорожно сглотнул, пытаясь унять застучавшую в висках от волнения кровь. – Покажешь свою комнату? – я уже обожал эту девушку за ее несмущаемость и непосредственность. Она так легко смущала меня и так легко игнорировала это, что... Я даже не знаю что...

Жестом я пригласил ее следовать за собой и повел к себе в берлогу, искренне радуясь, что все-таки нашел в себе силы сделать уборку. Оказавшись в комнате, я сразу схватил очки и водрузил их на нос. Мир стал видеться отчетливее.

- У тебя тут мило, - моя гостья впорхнула в комнату яркой бабочкой. Сейчас я мог разглядеть ее намного лучше: длинные волосы были убраны в высокий хвост, глаза не накрашены или все же накрашены, но не очень заметно; ярко-голубое платье и разноцветные бусы на шее и браслеты на запястьях делали ее похожей на нимфу, по какой-то ошибке оказавшуюся в этом сером помещении. Она пробежала взглядом по комнате, задерживая его на прикрепленных на стене листочках, и тут же подпорхнула к ним, подцепляя ноготком один и внимательно вчитываясь, закусив пухлую губу нежно-розового цвета.

Я смутился еще сильнее и пробормотал:

- Это так, ерунда.

- Ты пишешь? – она оторвалась от листка, и все ее внимание сосредоточилось на мне, выбивая остатки мыслей.

- Ну да, если это так можно назвать. Ничего серьезного, - я сам поражался своему косноязычию.

- Это интересно, - Амели ослепительно улыбнулась и изящно присела на стул перед письменным столом. – Но пора поговорить о деле.

- Да, - я снова закивал головой так, что она чуть не оторвалась. Лучше о пока неясных мне делах, чем о моих весьма сомнительных литературных способностях.

- Присаживайся, Билл, - Мел как-то покровительственно улыбнулась и кивнула на мою кровать, словно здесь гостем был я, а не она.

Я сделал глубокий вдох и сел, стараясь сосредоточить внимание. Так, Билл, смотри на ее лицо, а не на офигенные длинные ноги, едва прикрытые этим платьем... Хм, у нее такие изящные лодыжки...

- Билл, я надеюсь, ты реалист и все прекрасно понимаешь... - начала она, очевидно, так же как и я собираясь с силами. Похоже, что для нее это тоже не просто развлечение.

Я только вопросительно посмотрел на нее, стараясь привести в порядок мысли.

- Ты не популярен, - от этих слов, как от приговора, внутри появилось ощущение безнадежности. Я прекрасно знал это, но услышать такое из уст другого человека, особенно девушки, которая мне очень симпатична, было больно. Каулитцы умеют быть жестокими, если захотят, и это знали все. – Но это можно исправить, - ее глаза сверкнули из-под белокурой челки.

- Ты думаешь? – голос хриплый то ли от волнения, то ли от расстройства.

- Уверена, - на ее лице появляется хитрая улыбка. – Ты можешь сказать, почему популярен мой брат? Только давай ты не будешь краснеть и мямлить? Просто скажи. Я думаю, что у человека, который, балуясь, пишет подобные штучки, - она кивнула на стену, - должен быть очень хорошо подвешен язык. А меня бояться не надо, я не кусаюсь, - ее хихиканье словно отрезвило меня. В конце концов, это так. Она пришла ко мне не потому, что вдруг неожиданно влюбилась, а потому, что мы заключили вроде как договор, вроде как взаимовыгодный (хотя пока я слабо представлял, что и как надо делать, а главное зачем). И чтобы что-то получилось, пора отключать чувства и включать разум.

- Ну, - на секунду задумываюсь, а потом выпаливаю: - Он красивый, богатый, умный, обаятельный, успешный, - поднимаю на нее глаза, пытаясь понять, правильно говорю и нет, но удивительно, как сложно определить эмоции девушек по выражению их лица, особенно если весь твой опыт общения с женским полом ограничен исключительно мамами/бабушками и их подругами, ну и еще школьными учителями.

- В целом правильно, но ты назвал какие-то общие штуки, которые не трудно определить. На самом деле все это складывается из множества мелких деталей, - мне было странно слышать такие речи из ее уст. Я думал, что, несмотря на все ее великолепие, она типичная блондинка, зацикленная в сфере парней, шмоток, глянца и прочего. И сейчас она либо хорошо повторяла кем-то придуманные слова, либо я увидел истинное лицо Амели Каулитц. – Здесь все намного понятнее. Дорогие шмотки, – загибает первый пальчик, – крутая машина, ухоженный внешний вид, – еще два, – красивое тело, – четвертый, – хорошие оценки, красивые девушки, глобальные виды на жизнь, соответствующее поведение и самооценка. Усек? – внимательно смотрит.

- Да, но... – я хотел объяснить ей, что не все могут себе это позволить, в смысле шмотки, машины, девушки и такое поведение.

- Никаких «но»! Показывай свой гардероб, - она изящно встала, а я в сотый раз обрадовался, что отнес грязные вещи в ванную. – Это здесь? – она подошла к шкафу и, не дожидаясь ответа, распахнула дверцы.

Я с тихим ужасом наблюдал за тем, как она, что-то бормоча и хмыкая себе под нос, перебирает вещи.

- Это никуда не годится, все в помойку, тебе нужна нормальная одежда. Ты же вроде симпатичный парень, как ты можешь носить ЭТО? – она брезгливо, двумя пальчиками сдернула с вешалки светло-розовую рубашку в мелких разноцветных слониках (бабушка на День рождения подарила) и, развернувшись, уставилась на меня, держа вещь на расстоянии вытянутой руки, словно что-то отвратительное.

- Это подарок, - чувствую, как щеки начинают заливаться ярким румянцем, - и… - я пытался подобрать слова, чтобы доступнее объяснить ей, но потом плюнул и сказал все, как есть: - У меня нет денег на дизайнерские шмотки и на все прочее, и взяться им неоткуда, - теперь мое лицо точно покраснело, а девушка только расхохоталась, отбросила рубашку в сторону и плюхнулась рядом со мной.

- Деньги не проблема. Вся эта хрень нужна мне, поэтому оплачу все я, - безапелляционно заявила она. Я все же хотел возмутиться, но мне не дали: - И не возмущайся, Кернер, а радуйся свалившемуся на твою голову счастью в виде доброй феи по имени Амели, - снова сверкает белоснежной улыбкой.

- Но твои родители… - я судорожно пытался выразить все возмущение, что теснилось внутри меня. Так же нельзя, это же неправильно, совсем неправильно.

- Мои родители будут только рады, что их деньги помогут стать их дочери счастливой. А ты, Билл, ты поможешь мне стать счастливой? – ее огромные глаза наполнились слезами, а нижняя губа предательски задрожала, и я понял, что сделаю все, лишь бы она была счастливой, даже если для этого мне придется стать жалким подобием альфонса.

Я только кивнул, подавив все эмоции внутри себя.

- Ты просто чудо, Билл, - на ее лице снова засияла улыбка, будто и не было той гримаски совершенно несчастной, всеми обиженной девчушки. – Собирайся, у нас фантастически много дел, - она вспорхнула с кровати и направилась к выходу. - Ах да, забыла, - хихикает и, вернувшись ко мне, невесомо чмокает в губы, обдавая дорогим запахом французских духов. - И давай быстрее, я не люблю ждать.

Я как завороженный смотрел ей вслед, не в силах поверить в то, что происходило сейчас. В ушах шумело, немного подташнивало, желудок сжался, а на губах горел ее поцелуй и ноздри щекотал запах духов...