Фрэнсис Бэкон (эмпиризм)

Знаковой фигурой Нового времени является Фрэнсис Бэкон (1561-1626) - основоположник эмпирического подхода, ставшего отличительным признаком современной науки. Здесь важно не то, что Ф.Бэкон уделял экспериментальным наблюдениям особое внимание (все это присутствовало в самых различных "донаучных" системах познания). Новаторство Ф.Бэкона состоит в той степени самостоятельности и онтологической автономии, которую он отводит "системе вещей" как таковой в отрыве от предшествующих гносеологических аксиом. Эксперимент здесь не просто подтверждает или опровергает истинность мнения или познавательной позиции, он формирует знание, он его порождает. Бэкон формулировал это как "метод выведения принципов из чувственных восприятий".

Это новое издание средневекового номинализма. Однако по сравнению с эпохой "споров об универсалиях" сама ментальная среда к XVII веку значительно изменилась. Изменилось представление о характере вещей. Вещи, явления природы в Средневековье были наделены внутренним, имманентным, качеством. Общесхоластический настрой приписывал эти качества знаку Промысла. Герметические дисциплины учили о "печати вещей", "квинтэссенции", "арканах" (из герметизма позднее протестантский мистик Яков Беме заимствовал свою теорию о signatura rerum). Такое понимание "вещности" до определенной степени оправдывало ранний номинализм как некий предельный имманентизм, не порывающий, однако, окончательно с сакральностью мира.

Эмпиризм Ф.Бэкона радикально отличен от раннего номинализма и различных версий "гилозоизма" именно тем, что в нем обнаруживает себя не качественная структура имманентного мира, но внешние закономерности, управляющие вещами. В эмпирическом исследовании вскрывается не эмерджентная онтология объекта, но функциональные отношения между явлениями, лишенными собственной "объектной" онтологии и независимыми от ингерентной автономной онтологии духа ("субъекта"). Здесь мы имеем дело с сущностью современной науки как сферы измерения отношений между вещами, претендующей на суверенность и автономию и оставляющей без финального ответа любую проблему, сопряженную с выяснением метафизики, содержательной стороны "субъекта" и "объекта". Точнее всего эту особенность современной науки сформулировал позже Н.Мальбранш (1638-1715): "истины суть лишь отношения, и познание истины есть познание отношений" (107,298).

В эмпиризме Ф.Бэкона очерчивается та область, которая станет в Новое время привилегированной для всего человеческого бытия. Это область отрезка между субъектом и объектом, область опыта, формирующего представления (знания) и область применения этих знаний к внешнему миру. Это и есть поле эксперимента - как физического, так и умозрительного. Реальны лишь индуктивные данные, в которых отношения между вещами дают о себе знать. При этом Ф.Бэкон остается в рамках протестантской религии и называет предположительное универсальное отношение всего ко всему "Богом". Такими же деистами остаются Декарт и Ньютон, но для последующей плеяды эпохи Просвещения отказаться от этой языковой формы не составит большого труда - и у Тюрго, Лапласа, Ламетри, Гольбаха, Дидро, Гельвеция картина мира описана без упоминания этой "божественной абстракции".

"Тяжесть" и "сила" Исаака Ньютона

Полнее всего картина количественной реальности, мира как замкнутого отрезка, развита Исааком Ньютоном (1643-1727), концептуально обобщившим тенденции Галилея и Кеплера и открывшим основные законы современной физики, которые и сформировали базу науки. Собственно научную линию ньютоновской мысли следует отделять от его алхимико-герметических и каббалистических исследований, хотя сам он между ними ясной черты не проводил. Р. Генон называет Исаака Ньютона (как и Лейбница) специальным термином "полупрофан" (283), что означает человека, занимающего промежуточные позиции между традиционным мировоззрением (куда Генон включает без эксплицитных уточнений и схоластику - парадигма луча, и герметизм - парадигма сферы) и базовыми клише Нового времени ("профанизм", по Генону).

Ньютон находит объяснение кеплеровским наблюдениям эллипсоидности планетных орбит (в этом значительную роль сыграли исследования звездного неба астрологом Тихо Браге) в законе всемирного тяготения. Так как величина g оказывается константой и для земных и для небесных тел, то изотропизм количественного пространства оказывается окончательно доказанным. Количественное пространство становится абсолютной аксиомой для физики Нового времени, шире - для всего спектра современной науки. Теория гравитации рассматривает в качестве основы реальности массы и их главное свойство - инерцию. Ньютон здесь подходит к нижнему пределу эмпирического индуктивного метода: дифференцированные массы и всемирное тяготение - не вещи, но "вещность", Dinglichkeit, расположенная в количественном, постоянном, пустом пространстве и движущаяся в необратимо однонаправленном времени, являя собой мертвое дно бытия для всех традиционных (и сферических и лучевых) мировоззрений (тот мир, который каббала называет "миром скорлуп", клиппот). Сам Ньютон, несколько обеспокоенный обнаруженной "мертвой Вселенной", настаивал на активном и периодическом вмешательстве в эту чисто механическую конструкцию внешнего Божества, "божественного механика", который должен якобы поправлять орбитальные траектории планет. Но для тех, кто развивал вскрытую им картину в профаническом направлении, элиминация "остаточного деизма" была чисто техническим вопросом, связанным с открытием новых количественных физических законов.

Другим важнейшим парадигматическим открытием Ньютона было введение понятия силы. Академик Вернадский справедливо указывает на то, что и это представление было почерпнуто из мистико-хилиастических маго-герметических кругов. "Понятие о силе как о причине движения, о более быстром движении при применении большего усилия (...) - эти идеи, проникающие в современную науку, возникли в среде, ей чуждой (...), в среде религиозных сект, главным образом, магических и еретических, и в среде мистических философских учений, которые издревле привыкли допускать эманации, инфлюэнции, всякого рода бестелесные влияния в окружающем нас мире. Когда в XVI-XVII столетиях впервые отсюда стала проникать идея силы в научную мысль, она сразу нашла себе почву применения и быстро оттеснила чуждые течения" (31,50).

Однако, будучи вырванной из контекста парадигмы сферы, эта концепция служила здесь радикально иной задаче. С помощью понятия силы Ньютон объяснил феноменологическую причину движения в любой локальной точке и в любой момент времени, что позволило ему полностью абстрагироваться от учета влияния вселенской среды (качественного анизотропного пространства) и качественного времени. Таким образом, локальность, фрагмент получили теоретическое обоснование для того, чтобы изучаться в отрыве от более общего контекста.

Знаменитая формула движения Ньютона, связывающая силу, ускорение и массу тела (F = mv²), изначально выведенная из стремления максимально корректно описать локальную ситуацию движения тела, явилась революционной и парадигматической, так как выносила за скобки ту инстанцию, которая в холизме и в схоластике считалась причиной движения - т.е. душу. Универсализация формулы Ньютона вела к тому, что, определив корректно первотолчок, мы можем вычислить все физические комбинации развития мира, без какой-либо апелляции к сверхматериальному принципу. Таким образом весь мир становился локальной реальностью, частью, не являющейся частью чего-то более общего, частью без целого. В этом направлении современная физика и стала развиваться в постньютоновский период, вплоть до теории "первотолчка" или "большого взрыва" (Big Bang).