Проблема сохранения семейных реликвий (истории семьи, дома)

Что остается в памяти человека?

Какие вещи, связанные с детством, отчим домом, хранит человек в памяти?

Почему, казалось бы, незначительные вещи остаются в памяти навечно?

Картина в моем доме

Петербург. В зимней стуже уходят вдаль строгие линии домов. Солнцу едва удается пробиться сквозь розоватую дымку. На этом фоне возникает силуэт удивительно красивой дамы. Она сидит в карете, слегка откинувшись на кожаном сиденье. Темный бархатный костюм, элегантная шляпка с пушистым страусовым пером. Тонкие, правильные черты лица, полный достоинства взгляд, горделивая осанка выдают нам ее аристократическое происхождение.

Этот образ преследует меня с детства. Репродукция картины «Неизвестная» Ивана Крамского висела в нашем доме над тахтой в гостиной. Уж очень ее любила моя мама, поэтому, может быть, и повесила на самом виду. А я, забираясь с ногами, на эту тахту, представляла свою молодую маму в том экипаже, мысленно одевая ее в неимоверно изысканные наряды. Или сама вертелась перед зеркалом, сооружая на голове что-то вроде тюрбана с непременно воткнутым пером, при этом оглядывалась на картину, как будто спрашивая у Незнакомки, идет мне это или нет.

В старших классах, когда читала «Анну Каренину», сидя на том же диване, я неизменно представляла героиню в образе «Неизвестной» Крамского. Именно такой, гордой и независимой, презревшей устои света, уставшей от шумной и пестрой толпы аристократических салонов, безмерно любящей Вронского и сына Сережу, я видела Анну Каренину, и мне казалось, что художник писал свою героиню с толстовского образа.

Наконец, А. Блок завершил мое восприятие Неизвестной. Теперь я наяву вижу ее «девичий стан, шелками схваченный», «шляпу с траурными перьями» и «в кольцах узкие руки», которые «веют древними поверьями». «Дыша духами и туманами», она садится на мою любимую тахту и тихо шепчет маминым голосом: «Ты уже стала взрослой…» В ее ласковой печали соединилось все: уютный уголок дивана, любимые книги, теплые мамины руки. Таков он – образ пленительной Незнакомки Крамского-Толстого – Блока.