Всегда доверяй Богу – Он не проигрывает сражений. 6 страница

– А все для того, чтобы мы с тобой не теряли надежды, что и наша вера станет такой же неколебимой, какой потом стала их вера.

Как прекрасна наша Католическая Вера! – Она разрешает все наши сомнения, смиряет разум, наполняет надеждой сердце.

Я не ищу чудес: в Святом Евангелии их более чем достаточно для того, чтобы укрепить веру. – Но во мне вызывают жалость те христиане – даже очень благочестивые и "ревностные", – которые усмехаются, заслышав о необычных путях, о сверхъестественных событиях. – Мне хочется им сказать: "Да, чудеса происходят и ныне. Мы бы тоже их совершали – будь у нас вера!"

Воспламени свою веру. – Христос не ушел. Он – не воспоминание, исчезающее в истории.

Он жив! Апостол Павел говорит: Iesus Christus heri et hodie: ipse et in saecula! – "Иисус Христос вчера и сегодня, и во веки Тот же!"

Si habueritis fidem, sicut granum sinapis! – "Если бы имели веру с горчичное зерно!"…

– Сколько обещаний в этих словах Учителя!

Бог всегда тот же. – Если будут люди веры, будут и чудеса, о которых читаем в Писании.

Ecce non est abbreviata manus Domini! – "Вот рука Господня не сократилась", сила Его не уменьшилась!

У них нет веры. – Но есть суеверие. Смешно и стыдно видеть, как этот влиятельный человек волнуется, услыхав невинное, обычное слово, которое кажется ему дурной приметой, или когда кто-нибудь (возможно от сглаза) вертит на одной ножке стул.

Omnia possibilia sunt credenti. – "Верующему все возможно". – Так сказал Христос.

– Чего же ты ждешь, почему не говоришь вместе с апостолами: Audauge nobis fidem! – "умножь во мне веру!"?

Путь› Смирение› Глава 27

Слыша рукоплескания победы, услышь и смех, который ты вызвал своими неудачами.

Не желай уподобиться золоченому флюгеру на высоком доме! Как бы он ни сверкал, как бы высоко ни возносился – здание от этого прочнее не станет.

– Лучше будь камнем фундамента, под землей, где тебя никто не видит. – Но, благодаря тебе не развалится дом.

Чем больше величают меня, Господи, тем больше смиряй мое сердце – показывай мне, кем я был и кем буду, если Ты меня оставишь.

Не забывай, что ты – мусорный ящик. Если Бог-Садовник возьмет тебя, выскребет, вычистит и посадит вместо сора великолепные цветы – не гордись, как бы ни украсили тебя, чудовище, их благоухание и яркость.

– Смиряйся. Разве не знаешь, что ты – вместилище нечистот?

Когда увидишь себя таким, какой ты есть – перестанешь удивляться, что тебя презирают.

Ты смиренен не тогда, когда себя смиряешь, но тогда, когда другие тебя смиряют – а ты это терпишь Христа ради.

Если бы ты знал себя, ты бы радовался презрению и плакал, когда тебя хвалят и превозносят.

Не горюй, что видят твои недостатки. Горевать надо тогда, когда оскорбишь Бога или введешь кого-нибудь в искушение своим дурным примером.

– Да и вообще: пусть знают, какой ты, пусть презирают. Не печалься, что ты – ничто: значит, Иисус все в тебя вложит.

Если бы ты поступал, как велят тебе сердце и разум – то лежал бы постоянно, падши ниц, уткнувшись в землю, точно грязный, гнусный, гадкий червь… перед Богом, Который столько от тебя терпит.

Как ценно смирение! Quia respexit humilitatem… Выше веры, выше любви, выше непорочности славит его в доме Захарии радостная песнь нашей Матери:

"Призрел на смирение рабы Своей; ибо отныне будут ублажать Меня все роды".

Ты – нечистый прах, лежащий на земле. – Если дыханье Святого Духа поднимет тебя над всем, что только есть, и ты засверкаешь как золото, ибо в убожестве твоем отразится Солнце Правды – не забывай, кем ты был.

Одно мгновение гордыни вернуло бы тебя на землю, и ты уже не был бы светом, но стал бы грязью.

Ты – гордишься? – Да чем же?

Гордишься? – С чего бы это?… Через несколько лет или через несколько дней ты будешь кучкой вонючей падали. Зловонная жидкость, черви, грязные лохмотья… И никто на свете не вспомнит о тебе.

Ты – учен, знаменит, красноречив, влиятелен; но если ты не смиренен, ты не стоишь ничего. – Отруби, вырви это "я", которого в тебе так много. Бог поможет тебе – а тогда уж начинай трудиться для Христа, в Его апостольском воинстве, на самом последнем месте.

Ложное смирение очень удобно – ты такой "смиренный", ты не претендуешь на права… Да ведь это обязанности!

Смиренно признай свою немощь – и сможешь сказать с Апостолом: Cum enim infirmor, tunc potens sum – "Когда я немощен, тогда силен".

"Отец, как вы терпите всю эту грязь?" – горячо спросил ты меня после нелегкой исповеди.

– Я промолчал, я задумал о том, что это смирение говорит в тебе. И разумеется: грязь, куча грязи! Но, значит, мы сможем преобразить твою немощь во что-то поистине великое.

Смотри, сколько смирения в нашем Господе: ослик был Ему престолом в Иерусалиме!…

Смирение – верный путь к внутреннему миру. Это Он сказал: "Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем; и найдете покой душам вашим".

Если ты замечаешь, что душа твоя становится лучше – ты не изменяешь смирению, ты благодаришь Господа.

Только не забывай, что ты – нищий в чужой одежде.

Самопознание как бы за руки ведет нас к смирению.

Твердо защищай дух и основы служения. Не слабей, поддавшись ложному смирению. Твердость твоя – не гордыня, а мужество, одна из четырех главных добродетелей.

А вот и гордыня: ты решил, что один, сам по себе, можешь все. Господь оставил тебя на секунду – и ты сорвался вниз. Смирись – и Его сверхъестественная помощь будет с тобой.

Отбрось эти гордые помыслы. Ты – кисть в руке художника, не больше.

– Скажи, зачем нужна кисть, если она художнику мешает?

Чтобы ты, такой суетный, такой самодовольный, стал смиренным – подумай над словами Исайи: ты – "капля росы, сходящей на землю, едва заметной". Этого хватит.

Помощь

Первая страница

Книга

Посмотреть "Моя коллекция фрагментов"

Сложный поиск

Где купить книгу

Святой Хосемария Эскрива

Opus Dei

Предложения и комментарии

Ссылки

Святой Хосемария

Opus Dei

Romana. Журнал Opus Dei

Путь› Послушание› Глава 28

В апостольских трудах нет малого непослушания.

Закаляй свою волю как муж – чтобы она, благодатью Божией, стала стальным копьем.

– Лишь обретя сильную волю, ты сумеешь лишиться ее в послушании.

Ты все мешкаешь, ты расслаблен, ты не хочешь повиноваться… Как же это мешает апостольскому служению, как радует врага!

Слушайтесь, как слушается орудие в руках мастера. Оно ведь не остановится, чтобы спросить: "А зачем то?", "А зачем это?" Так и вы твердо верьте, что вам не велят ничего, что было бы дурным и не служило славе Божьей.

Враг говорит: "Смешной пустяк, неужели в нем ты будешь повиноваться?" – А ты, с помощью благодати Божией, ответь: "Да, стану – в этом пустяке, в этом… подвиге!"

Инициатива… Да, будь инициативен в своем апостольском служении – в тех пределах, которые тебе отпущены.

Если выйдешь за них или усомнишься, посоветуйся со старшим, а больше никому не рассказывай.

Не забывай никогда, что ты – исполнитель.

Послушание не дарует тебе мира? Значит, ты горд.

Какая жалость, что старший – не пример для тебя! – Но разве ты его слушаешься из-за его достоинств?… А может, слова апостола Павла: obedite praepositis vestris – "повинуйтесь наставникам вашим" – ты переводишь, как поудобней, прибавляя: "Если они вам нравятся"?

Как хорошо постиг ты послушание, когда написал мне: "Если слушаешься постоянно – терпишь мученичество, не умирая!"

Тебе приказали, на твой взгляд, что-то трудное и пустое. Сделай это – и увидишь, как это нужно и легко.

Иерархия… Каждый – на своем месте. Что стало бы с картиной Веласкеса, если бы краски пошли гулять, волокна полотна сорвались с места, а каждая часть деревянной рамы отделилась от остальных?

Твое послушание должно называться как-то иначе, если ты не готов отшвырнуть самую лучшую свою работу, когда тебе велит тот, кто имеет на это право.

Не правда ли, Господи? – Тебя утешила простота этого взрослого ребенка, когда он, расстроенный необходимостью делать из послушания трудную, противную работу, тихонько сказал Тебе: "Господи Иисусе! Только бы сохранить довольное выражение лица!"

Послушание должно быть немым. Что у тебя за язык!…

Тебе нелегко быть послушным? Вспомни о своем Господе. – Factus obediens usque ad mortem, mortem autem crucis – "Послушен даже до смерти, и смерти крестной!"

Велика сила послушания! – Геннисаретское озеро не давало рыбы Петру, целая ночь ушла впустую.

– Но Петр послушался Христа, закинул сети еще раз и поймал piscium multitudinem copiosam – "очень много рыбы".

– Поверь мне: это чудо повторяется каждый день.

Путь› Бедность› Глава 29

Помни: богаче всех тот, кому меньше всех нужно. – Не создавай себе потребностей.

Отрешись от мирских благ. – Люби духовную нищету и живи в ней. Удовлетворяйся тем, чего достает на умеренную, простую жизнь.

Если не умеешь – не быть тебе апостолом!

Истинная бедность не в том, чтобы у тебя ничего не было, а в том, чтобы ни к чему не прилепляться, отказываясь добровольно от власти над вещами.

– Вот почему есть бедные, которые на самом деле богаты. И наоборот.

Если ты человек Божий – презирай земные богатства так же ревностно, как добывают их мирские люди.

Как ты привязан к земному!

– Скоро оно от тебя уйдет. Ведь богатства не ложатся c нами в могилу.

В тебе нет духа бедности, если, выбирая незаметно, ты не выберешь того, что похуже.

Divitiae, si affluant, nolite cor apponere – "Если придут богатства, не вкладывай в них сердца". – Используй их со щедростью, а надо – так и с геройством.

Тогда ты – нищий духом.

Ты не любишь бедности, если не любишь всего, что приходит с нею.

Сколько может бедность! – Помнишь? Когда апостолам было трудно, ты отдал им все до последнего гроша.

– А служитель Божий, Священник, сказал: "И я отдам тебе все, что у меня есть". – Ты упал на колени и услышал: "Да снизойдет на тебя и пребудет с тобой благословение Божие – Отца, и Сына, и Святого Духа".

– Ты и сейчас считаешь, что тебе щедро заплатили.

Путь› Сдержанность› Глава 30

В том, что промолчал, ты никогда не раскаешься. А в том, что сказал – не раз.

Ты просишь, чтобы твою тайну хранили? Ведь ты же сам ее не сохранил!

Сдержанный человек не скрытен – он естественен.

Сдержанность, это… деликатность. – Разве ты не обеспокоен, не удручен тем, что благородные и будничные дела твоей семьи уходят от домашнего тепла к площадному любопытству и равнодушию?

Не открывай слишком легко сокровенные тайны своего апостольского служения. Разве ты не видишь, что мир, погрязший в себялюбии, уже разучился понимать?

Молчи. Не забывай: твое призвание – словно затеплившийся огонек. Дунет кто-нибудь – и он погаснет в твоем сердце.

Как плодоносно молчание! – Когда ты несдержан, ты тратишь силы, отнимая их у своей работы.

– Вот и сдерживайся.

Будь ты посдержанней – ты бы не жаловался на дурной вкус во рту от лишних разговоров.

Не жди понимания. Хорошо, что тебя не понимают – это нужно Промыслу, чтобы жертва твоя прошла незамеченной.

Будешь молчать – лучше послужишь. Сила так легко уходит с речью! К тому же – избегнешь ловушек тщеславия.

Опять показуха! – Просишь у меня фотографий, цифров, статистических данных…

– А я не посылаю. Хотя ничего не имею против такой респектабельности, все-таки мне казалось бы, что я возвышаюсь в земных пределах, – а я хотел бы достичь небесных.

Многие, в том числе и святые, не понимают твоего пути. – Оставь, не объясняй! Только время истратишь и дашь повод к несдержанности.

"Нельзя стать ни корнем, ни кроной, если в тебе нет соков – духа, текущего внутри".

– Друг, который это написал, знает, что в тебе есть благородное честолюбие. – И показывает путь: сдержанность, самоотречение, жизнь внутри!

Сдержанность – редкая добродетель. – Кто оклеветал женщин, сказав, что у них ее нет?

– Скольким мужчинам, и очень мужественным, надо бы ей поучиться!

Какой пример дает нам Матерь Божия! Даже святому Иосифу не выдает Она тайны.

– Проси же у Нее сдержанности, которой тебе не хватает.

Твой язык отточила обида. Молчи!

Никогда не перестану объяснять, как важна сдержанность.

Если это – не лезвие меча, то, как минимум, рукоять.

Молчи, когда в тебе кипит возмущение, даже справедливое.

– Как бы ты ни был сдержан, а заговоришь – и скажешь больше, чем хотел бы.

Помощь

Путь› Радость› Глава 31

Истинная добродетель не печальна и не брюзглива – она приветлива и радостна.

Если все хорошо – возрадуемся, поблагодарим Господа, даровавшего нам плоды. – А если плохо? – Возрадуемся, поблагодарим Господа, даровавшего нам Свой Крест.

Радость твоя – не та, которую называют "животной". Это не радость здорового зверя. Она – иная, сверхъестественная. А причина ее в том, что ты от всего отказался и бросился к любящему тебя Отцу.

Если ты апостол – не падай духом. – Нет беды, которой бы ты не превозмог.

– Что же ты загрустил?

Кислое лицо… резкие движения… нелепые повадки… сварливый вид… И ты надеешься, что другие пойдут за тобой ко Христу?

Радости нет? – А ты подумай: "Есть какое-то препятствие между Богом и мной". – Почти никогда не ошибешься!

Ты хочешь исцелиться от печали? И просишь у меня совета? Что ж, укажу тебе средство – и от хорошего врача, от апостола Иакова:

Tristatur aliquis vestrum? – "Ты ведь грустишь, сынок?" – Oret! – "молись!" – Вот и попробуй; увидишь.

Не грусти. – Смотри на все по-нашему, по-христиански.

Я хочу, чтобы ты всегда был доволен – ведь радость неотъемлема от нашего пути.

– Проси для всех такой же, сверхъестественной радости.

Laetatur cor quaerentium Dominum – "Да веселится сердце ищущих Господа".

Вот он, свет – чтобы ты разглядел, откуда твоя печаль.

Путь› Другие Добродетели› Глава 32

Проявляя Веру, Надежду, Любовь, ты открываешь клапан – и вырывается пламя, которое горит в душах, живущих жизнью Божией.

Все делай бескорыстно, только из Любви, словно нет ни наград, ни наказаний. – Но все же питай в сердце своем благородную надежду на вечную радость.

Хорошо, что ты служишь Богу как сын, щедро и не за плату… А если подумаешь иной раз о награде – не огорчайся.

Иисус говорил: "Всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную".

– Пойди поищи тут, на земле, такой щедрой платы!

Iesus autem tacebat – "Иисус молчал". Зачем же ты говоришь – чтобы утешиться, чтобы оправдаться?

Молчи. Ищи радости в поношении – его всегда меньше, чем тебе причитается.

Можешь ли спросить: Quid enim mali feci? – "А что я плохого сделал?"

Если ты в радости и молчании сносишь несправедливость – знай и не сомневайся: ты – человек Божий.

Прекрасно ответил один почтенный человек юноше, который жаловался на несправедливое к себе отношение. – "Неприятно тебе? – сказал он. – А ты не старайся быть добреньким!…"

Никогда не высказывай мнения, когда не спрашивают, даже если тебе и кажется, что оно – самое верное.

Да, он грешил, но не суди его так сурово. – Пожалей его и подумай: может быть, он – Августин, а ты – так, посредственность.

Все в этом мире – земля, прах. Но сгреби его себе под ноги – и будешь ближе к небу.

Золото, серебро, камни – просто кучи навоза. Наслаждения, чувственные удовольствия, удовлетворение похоти… как у скотины, как у мула, свиньи, быка, петуха…

Почести, отличия, звания… Да это – пузыри, волдыри гордыни, ложь, пустота!

Не люби того, что здесь, внизу, – это эгоистичная любовь… Те, кого ты любишь, уйдут в отвращении и страхе, как только Господь позовет тебя к Себе. – Не такова любовь нетленная.

Обжорство – уродливый порок. Разве тебе не смешно, разве не противно, когда эти важные господа кладут в пищевод что-то жирное, да еще так торжественно, словно совершают обряд, словно это цель их жизни?

Не говори за столом о еде – это пошло и недостойно. Говори о чем-нибудь возвышенном – о душе, о разуме, – и ты облагородишь простую необходимость.

Если ты встаешь из-за стола, не совершив хотя бы маленького умерщвления плоти – знай, что ты ел, как язычник.

Обычно ты ешь больше, чем нужно. – А потом тебе плохо, тяжело, тебе трудно думать, и ты не ощущаешь вкуса небесных благ.

Как хороша умеренность – даже тут, на земле!

Ты говоришь, что ты – христианский рыцарь. Да, вижу, ты целуешь икону, бормочешь молитву, обличаешь врагов Церкви, мало того – часто прибегаешь к Таинствам.

Но я не вижу, чтобы ты чем-то жертвовал, отказывался от разговоров… ну, назовем их мирскими (хотя я нашел бы и другое слово), что-то давал тем, кто бедней тебя, даже Церкви Христовой, сносил слабость брата, поступался гордыней, сбрасывал шкуру эгоизма… много чего я не вижу!

Вижу… не вижу… И ты говоришь, что ты – христианский рыцарь? – Какое жалкое представление у тебя о Христе!

Твои таланты, твои возможности, твое обаяние – все пропадает, ты ими уже не пользуешься. – Подумай над словами одного духовного писателя: "Не пропадает фимиам, если восходит к Богу. – Лучше прославишь Его, подавляя свои дарования, чем используя их не так, как надо".

Путь› Испытания› Глава 33

Буря гонений полезна. – Потери?… Не может быть потеряно то, что уже пропало… – Если буря не в силах вырвать дерево с корнем, то опадут лишь сухие ветви – и только. Никакому ветру, никакому урагану не вырвать древо Церкви. Что же до веток… пусть падают.

Да, этот человек поступил с тобой плохо. – Но разве ты не поступил еще хуже с Богом?

Господи, на Твоем пути не осталось ни одного холодного сердца. – Тебя или любят, или ненавидят.

Когда апостольский муж следует за Тобой, исполняя свой долг – надо ли удивляться, что ему вслед доносится ропот злобы или шепот любви? Ведь он – другой Христос!

Опять то же самое! "Сказали", "написали"… "за", "против"… "хвалят", "не так уж хвалят"… Недомолвки и клевета, панегерики и дифирамбы, глупости и догадки…

– Глупый ты, глупый! Тебе что за дело? Ведь ты идешь прямо к цели; сердце твое и разум опьянены Богом. Что тебе вой ветра, стрекотанье цикад, мычание, рычание, хрюканье?…

Да и вообще: как же иначе? В поле дверей не поставишь…

Языки развязались, ты пострадал и очень огорчился – ведь ты этого не ожидал.

Пусть ответ твой будет духовным – прости, да еще попроси прощения. И воспользуйся этим, чтобы отлепиться от всего тварного.

Когда приходит беда, презрение, Крест – подумай: это ли я заслужил? Нет, больше, гораздо больше.

Ты терпишь тяжкое испытание? – Ты совсем растерялся? Прочитай очень медленно, словно смакуя, эту мужественную молитву:

"Да исполнится, да прославится и навеки возвеличится справедливейшая и мудрейшая воля Божия над всем, что только есть. Аминь, аминь!" Будь уверен: мир ты обретешь.

Ты страдаешь в этой жизни, но она – лишь сон. И недолгий. – Радуйся, тебя любит Отец. Если ты не будешь Ему мешать, Он дарует тебе счастливое пробуждение.

Тебе обидно, что тебя не поблагодарили. – А вот ответь-ка на два вопроса: благодаришь ли ты Христа? Мог бы ты сделать добро, не надеясь на здешнюю, земную благодарность?

Не знаю, чего ты боишься. – Враги Христовы всегда были глуповаты.

Когда Лазарь воскрес, им следовало сдаться и признать, что Иисус – Бог. И что же? Они сказали: "Убьем дающего жизнь!" Вот и теперь так.

В часы борений и споров, когда "добрые люди" мешают тебе идти, вознеси сердце – и услышишь, как Иисус говорит о горчичном зерне и о закваске. Тогда скажи Ему: Edissere nobis parabolam – "Объясни эту притчу".

И возрадуешься, увидев будущую победу – птиц небесных на древе твоего апостольского служения, взошедшее тесто…

Если душа твоя огорчается в час испытания – ты теряешь мир и радость, а из самой беды можешь и не извлечь духовной пользы.

Из-за общественных невзгод ты заперся и тебе хуже, чем в темнице. У тебя – затмение личности.

Тебе негде трудиться – повсюду эгоизм, любопытство, глупость, пересуды. – Ну и что? Разве ты забыл, что воля твоя совершенно свободна? Разве забыл, что "дети" могут многое? – Пусть нет ни листьев, ни цветов (то есть жизни внешней), но корни разветвляются и действуют (это – внутренняя жизнь).

Работай, все переменится – и ты принесешь еще больше плодов, и будут они еще вкуснее.

Тебя ругают? – Не сердись, это в тебе говорит гордыня. – Лучше подумай: сколь милостивы они ко мне! О скольком еще умолчали!

Крест, испытания, труды… все это будет, пока ты жив. – Этим путем шел Христос, а ученик – не больше Учителя.

Да, в чем-то ты прав, внешних врагов много. Но ты помогаешь им изнутри – и тут тебе нет оправдания.

Разве ты не слышал от Учителя притчу о лозе и ветвях? – Утешься, Он взыскивает с тебя потому, что ты – ветвь плодоносная… Вот Он ее и очищает, ut fructum plus afferas – "чтобы принесла больше плодов".

Как же ты не поймешь? Когда отсекают и рвут, бывает больно. Зато какой сочный виноград, какие зрелые ягоды!

Ты беспокоен… Послушай, что бы ни случилось в тебе самом или в мире – не забывай: события и люди не так уж важны. – Вот и успокойся, потерпи. А потом – издалека, бесстрастно, – ты увидишь все в перспективе, и расставишь по местам, и поймешь, что меньше, что больше.