Изучение предложения в русской синтаксической науке

В современной синтаксической науке термин «предложение» определяется с помощью целой системы понятий: высказывание, структурная схема, грамматическое значение предикативности, семантическая структура, синтаксическая форма, парадигма, пропозиция, модус и др. Само определение понятия «предложение», по данным лингвистических словарей, приближается к тысяче вариантов. Все это говорит о том, что предложение является многоаспектной синтаксической единицей, изучение которой не имеет предела.

Тот высокий уровень понимания предложения, который достигнут сегодня, восходит к трудам таких выдающихся лингвистов ХIХ – нач. ХХ века, как А.Х. Востоков, Н.И. Греч, Ф.И. Буслаев, А.А. Потебня, Ф.Ф. Фортунатов, А.А. Шахматов, А.М. Пешковский. Труды и идеи этих ученых можно отнести к первому периоду изучения простого предложения. Перед данными исследователями стояли непростые задачи: отграничить чисто языковые явления от понятий логики, разграничить словосочетание и предложение, определить те признаки, которые делают возможным объединение слов в предложении, и, наконец, охарактеризовать состав предложения.

Характерной чертой в развитии теории простого предложения является преемственность и одновременно критическое отношение к тому, что уже было сделано: каждый последующий ученый, обвиняя предыдущего в логицизме или психологизме, старался преодолеть это, но не всегда мог успешно решить те или иные вопросы синтаксиса. Так, например, Ф.И. Буслаев, критикуя логицизм Н.И. Греча, стремился разграничить логический уровень суждения и грамматический уровень предложения. По его представлению,в логике второстепенные члены предложения не отделяются от главных, а вместе с ними составляют логическое подлежащее и логическое сказуемое, а в предложении второстепенные члены строго отделяются от главных. Однако в определении предложения и в ряде других вопросов Ф.И. Буслаев не смог преодолеть мышления логического и грамматического, за что и подвергался критики со стороны А.А. Потебни.

А.А. Потебня заявлял, что то направление в грамматике, которое произвело такую путаницу логических и грамматических понятий, не может быть названо логико-грамматическим в силу его априорности и нежелания считаться с фактами языка. Критически относился ученый к распространенному в то время определению предложения как психологического суждения: «Кто определил бы предложение, например, как словесное выражение психологического суждения, сказал бы также мало, как тот, который определил бы Сократа как особь зоологического вида Homo sapiens» (31, Т. 3, с. 153). А.А. Потебня считал предложение основной грамматической и структурно-смысловой единицей языка, но он не рискнул дать ему универсального определения, так как, по его мнению, каждый язык и каждая эпоха имеет свою форму выражения мысли. В качестве основного и необходимого признака предложения он назвал сказуемость, предикативность, под которой понимал способность сказуемого соединяться с подлежащим для образования предложения. А.А. Потебня утверждал, что предложение может быть без подлежащего, без сказуемого – никогда. Главным носителем предикативности ученый справедливо считал сказуемое, среди частей речи главная – глагол.

Если А.А. Потебня искал чисто грамматические признаки предложения, то академик А.А. Шахматов продолжал традиционную линию, пытаясь найти в человеческом мышлении единицу, аналогичную предложению. Такую психологическую основу предложения он назвал психологической коммуникацией, под которой понимал особый акт мышления, имеющий своей целью сообщить другим людям, состоявшуюся в мышлении сочетание представлений. Простейшая коммуникация, по Шахматову, заключается в том, что два предложения приводятся движением воли в определенную предикативную связь. А.А. Шахматов, в отличие от А.А. Потебни, дал следующее определение предложения: «Предложение – это единица речи, воспринимаемая говорящим и слушающим как грамматическое целое и служащая для словесного выражения единицы мышления» (47, с.125).

Ф.Ф. Фортунатов, являясь основоположником формально-грамматического направления в языкознании, рассматривал предложение как один из видов словосочетания: «Среди грамматических словосочетаний, употребляющихся в полных предложениях в речи, господствующими являются в русском языке те именно словосочетания, которые мы вправе назвать грамматическими предложениями, так как они заключают в себе, как части, грамматическое подлежащее и грамматическое сказуемое» (45, с. 451). Из этого определения следует, что понятие словосочетания оказывается понятием более широким, чем предложение. Развивая идеи Ф.Ф. Фортунатова, профессор Петерсон в книге «Очерк синтаксиса русского языка» (1923) сделал попытку построить весь синтаксис как учение о словосочетании, не включая в него теорию предложения. Под словосочетанием ученый понимал любое соединение слов, в том числе и простое предложение любого объема; даже сложное предложение рассматривается им как соединение словосочетаний. Профессор А.М. Пешковский тоже определял синтаксис как учение о словосочетании, но он не отказывался от теории простого предложения. Ученый даже сделал попытку дать определение предложения через понятие словосочетания. Среди словосочетаний он выделяет «словосочетания, имеющие в своем составе сказуемое или указывающие своим формальным составом на опущенное сказуемое, или, наконец, состоящие из одного сказуемого. Все такие словосочетания будем называть предложением» (29, с. 185).

Второй период в изучении простого предложения связан с именем академика В.В. Виноградова. Его работы и вышедшая в 1954 году «Грамматика русского языка» дали полное описание простого предложения, включая его типологию и теорию главных и второстепенных членов предложения. В.В. Виноградов, выступая против «морфологизма» в синтаксисе, в основу определения предложения кладет структурно-семантический принцип: «Предложение – это грамматически оформленная по законам данного языка целостная единица речи, являющаяся главным средством формирования, выражения и сообщения мысли». В связи с анализом синтаксической системы А.М. Пешковского акад. Виноградов пишет: «В корне ошибочна мысль, внушенная А.М. Пешковскому акад. Ф.Ф. Фортунатовым, будто понятие предложения можно вывести из понятия словосочетания. Словосочетание и предложение – понятия разных семантических рядов и разных стилистических плоскостей… Предложение – вовсе не разновидность словосочетания, так как существуют и слова-предложения. Но оно и по внутреннему существу своему, по своим конструктивным признакам непосредственно не выводимо из словосочетания. Словосочетание… так же, как и слово, представляет собой строительный материал, используемый в процессе языкового общения. Предложение же – произведение из этого материала, содержащее сообщение о действительности» (13, с. 38). Как явствует из приведенной цитаты, акад. Виноградов строго разграничивает понятие предложения и понятие словосочетания. Основанием для этого служит наличие у каждого из этих понятий особых признаков: предложение – это единица сообщения, коммуникативная единица, а словосочетание – это единица называния, обозначения. Предложение содержит законченное содержание с соответствующей интонацией, характеризуется наличием категории модальности, тогда как у словосочетания эти признаки отсутствуют. В словосочетании имеются только подчинительные отношения, а в предложении наряду с ними имеются также отношения сочинительные, пояснительные, присоединительные.

С середины 1960-х годов в теорию простого предложения активно входят такие понятия, как синтаксическая семантика, структурная схема предложения и её распространители, парадигма предложения.

Следующим этапом изучения простого предложения связано с работами Н.Ю. Шведовой и выходом русских академических грамматик в 1970 и 1980 годах. В «Грамматике современного русского литературного языка» (1980, Т.2) определение простого предложения дается по шагам. На четвертом, заключительном шаге приводится следующее определение:

«Простое предложение – это такое высказывание, которое образовано по специально предназначенной для этого структурной схеме, обладает грамматическим значением предикативности и своей собственной семантической структурой, обнаруживает эти значения в системе синтаксических форм (в парадигме предложения) и в регулярных реализациях и имеет коммуникативную задачу, в выражении которой всегда принимает участие интонация» (РГ, с.89).

Судя по этому определению простого предложения, понятие высказывания шире понятия предложения. «Высказывание – это любой отрезок речи в данной речевой обстановке, выполняющий коммуникативную функцию и в этой обстановке достаточной для сообщения о чем-либо» (РГ, с. 83). Например:

«Так ты женат! не знал я ране!

Давно ли?» – «Около двух лет». –

«На ком?» – «На Лариной». – «Татьяне!» –

«Ты ей знаком?» – «Я им сосед».

Исходя из дефиниции простого предложения, можно сделать вывод, что простое предложение, как и любая синтаксическая единица, имеет три стороны своего устройства, три аспекта характеристики:

1) формальная организация предложения (структурная схема со значением

предикативности, парадигма предложения);

2) семантическая структура предложения;

3) коммуникативная организация предложения (функция предложения).

Проследим, как рассматриваются в современном синтаксисе выделенные нами в приведенном выше определении синтаксические категории.

1. Формальная организация простого предложения – структурная схема, обладающая грамматическим значением предикативности.

Структурная схема (предикативная основа, или грамматическая основа предложения (в школьной программе)) – это «имеющий свою формальную организацию и своё языковое значение, синтаксический образец, по которой может быть построено отдельное нераспространенное (элементарное) предложение» (Русская грамматика-80).

N 1 ←→ V f ←→ –предикативная связь

(имя…) (глагол финитный)

Весна пришла. Я учусь.

Формы слов, образующие структурную схему, называются компонентами структурной схемы и являются в предложении его предикативным центром. Синтаксическая структура предложения представляет собой отвлечение от лексического состава, коммуникативно-морфологических средств и интонационного оформления. По словам Н.Ф. Алефиренко, «это абстрактная формула (схема, модель) предложения, которая, в свою очередь, состоит из двух уровней: а) конструктивно-синтаксического, отражающего состав и связи конструктивных элементов предложения; б) линейно-синтаксического – порядка расположения конструктивных элементов относительно друг друга. Конструктивными элементами здесь выступают подлежащее и сказуемое» (с. 232).

Структурные схемы записываются с помощью символов, которые представляют собой сокращения латинских названий частей речи или их отдельных словоформ, например: N1 (существительное в форме именительного падежа), Аdj (прилагательное), V (глагол), Vf (спрягаемый глагол), Inf (инфинитив), Adv (наречие) и др., а также Сор (связка).

Наиболее употребительны в современном русском языке:

1) двухкомпонентные структурные схемы:

N1 — V f: Ветер воет. Гром грохочет (М. Г.);

N1 — N1: Любовь и счастье у нас — синонимы (Ч.);

N1 — Аdj: Тиха украинская ночь (П.);

Inf — N1: Говорить речи и поучения собственным детям — задача невероятно трудная (Мак.);

2) однокомпонентные схемы:

V 3s: Вот смерклось (Л.);

Inf: На булате ни написать, ни стереть (Посл.);

N1: Тишина. Полоска света (Тв.).

Некоторые структурные схемы обозначаются двояко, например: N1 — N1 (Он студент); N1 сор N1/5 (Он был студент/студентом). Все структурные схемы могут быть перечислены, т. е. составляют закрытый список (например, В. А. Белошапкова выделила 16 структурных схем простого предложения).

Второстепенные члены предложения являются распространителями его структурной схемы (предикативного ядра). Второстепенные члены или поясняют один из главных членов предложения, образуя с ним словосочетание (висели перед крыльцом, висели неподвижно; ветви берёз, прозрачные ветви), или относятся к предикативному ядру в целом (в половине десятого). Второстепенный член предложения может быть также подчинен другому второстепенному члену (плакучих берёз).

Не все второстепенные члены одинаково важны для структуры предложения: одни являются облигаторными (или обязательными), другие — факультативными (или необязательными). Облигаторные вместе с главными обозначают стержневые компоненты высказывания, без которых оно не передает сообщения; они, как правило, диктуются семантико-грамматическими свойствами членов предикативного ядра. Факультативные лишь уточняют, расширяют смысл высказывания: Реку и берега снова затянуло снежной метелью (А. Т.).

Главные члены предложения (структурная схема) и обязательные второстепенные (облигаторные распространители) вместе образуют модель предложения, которая имеет свободное лексическое наполнение, т. е. рассматривается как структурный образец (или формула), по которому строятся конкретные предложения: Берега затянуло метелью; Остров залило водой; Дорожку завалило листьями. Структура предложения является опорой грамматических значений, из которых главное и универсальное — предикативное. Лексическим наполнением создается конкретное содержание предложения. Синтаксис изучает строение предложения, его грамматические значения, но не занимается конкретным содержанием бесконечного множества конкретных предложений, постоянно рождающихся в речи.

Структурная схема предложения и построенные на его основе предложения заключают в себе несколько языковых значений. Прежде всего сам отвлеченный образец имеет грамматическое значение предикативности.

Основой предложения является предикативность – выражение языковыми средствами отношения содержания высказываемого к действительности (его реальность или нереальность, возможность или невозможность, необходимость или вероятность).

Понятие предикативности как основного признака предложения было введено еще А.А. Потебней, но содержание термина, вновь появившегося в конце 1960-х годов, существенно менялось. В 1970-х годах в борьбе мнений рождаются не только различные, но и прямо противоположные точки зрения: от признания предикативности основным свойством семантической структуры предложения (Т.П. Ломтев, В.В. Виноградов, Н.Ю. Шведова и др.) до полного отрицания связи предикативности с предложением (М.И. Стеблин-Каменский, Г.М. Райхель). Наиболее ярко и точно эти полярные точки зрения сформулированы Т.П. Ломтевым и М.И. Стеблиным-Каменским. «То, что обладает свойством предикативности, - категорически заявляет Т.П. Ломтев, - есть предложение; то, что не обладает этим свойством, не есть предложение» (23, с. 27). Противоположную, и не менее категорическую, позицию занимает М.И. Стеблин-Каменский: «…предикативность – это не существенный признак предложения. В предложении может не быть предикативности, и предикативность может быть там, где нет предложения» (42, с. 43).

В настоящее время существует несколько определений предикативности, которые представляют собой вариации двух наиболее четко определившихся трактовок. Согласно первой трактовки, предикативность рассматривается как особые отношения между главными членами предложения, при которых сказуемое определяет модально-временной признак его носителя. При таком понимании предикативность в большей степени связывается с отношениями между подлежащим и сказуемым, а потому распространяется только на двусоставные предложения. Другое понимание предикативности – это определение её как отношение содержания предложения к объективной действительности. При таком, более широком, определении предикативности не акцентируется внимание на внутреннем характере её выражения, т.е. она охватывает и односоставные предложения. Сравните: Дождь идет. Дождь. Дождливо; Рассветает. Рассвет. Рассвело. Таким образом, эти два определения предикативности не противоречат друг другу; второе является более широким и распространяется на все структурные разновидности простого предложения.

Итак, рассмотрев концепции предикативности разных ученых, можно сделать следующий вывод: предикативность – это категория, которая целым комплексом формальных синтаксических средств придает сообщаемому то или иное значение объективной модальности и синтаксического времени.

Грамматическими средствами выражения предикативности являются:

– категория времени (все явления действительности происходят во времени, и содержание высказывания осознается в каком-либо временном плане),

– категория лица (высказывание, как правило, соотносит действие с одним из трех грамматических лиц),

– категория модальности (высказывание говорящего сопровождается выражением его отношения к содержанию высказываемого).

Различаются два вида модальности:

1) модальность объективная – выражение отношения сообщаемого к действительности (реальность или нереальность, возможность или невозможность, необходимость или вероятность и т.д); например: Он приехал.

2) модальность субъективная – выражение отношения лица говорящего к сообщаемому (уверенность или неуверенность, согласие или несогласие, экспрессивная оценка), например: Наверное, он приехал.

Средствами выражения модальности являются категория наклонения (изъявительное, повелительное, сослагательное) и особые лексико-грамматические средства (модальные глаголы, модальные слова и частицы). Если объективная модальность обязательно присутствует в каждом предложении, то субъективная модальность не является необходимым компонентом предложения.

Реальная объективная модальность предполагает, что действие протекает в одном из трех синтаксических времен. Понятие синтаксического времени не всегда совпадает с морфологическим временным значением глагола. Например, В 1994 году Солженицын возвращается в Россию (настоящее историческое время). Поскольку категория предикативности определяется как неразрывное единство объективной модальности и синтаксического времени, то в ирреальных наклонениях, которые не имеют временного значения, синтаксическое время равно нулю. Авторы «Русской грамматики»-80 пытаются распространить временное значение и на ирреальные наклонения и говорят о временной неопределенности в ирреальных наклонениях.

Синтаксическая парадигма – это совокупность видоизменений структурной схемы предложения для выражения различных модальных и временных значений.

Поскольку существует несколько значений объективной модальности и синтаксического времени, то на основе этих значений возможно построение парадигмы простого предложения (или его структурной схемы). Полная парадигма простого предложения состоит из 8 форм: трех форм реального наклонения (синтаксический индикатив) и пяти форм синтаксических ирреальных наклонений.