Ловушка для тех, кто никогда не ошибается

В какой-то момент вы замечаете, что в пике ситуации, когда надо действовать, у вас возникает странное равнодушие и даже желание повернуться и уйти. Врачу хочется отложить скальпель посреди операции. Бизнесмен, который ведет деловые переговоры, вдруг перестает слышать собеседника и ловит себя на мысли: скорее бы конец. Учителя посещает фантазия: прогулять бы сегодняшний день. Однажды подобное чувство испытал каждый. Но если оно повторяется вновь и вновь, профессионал с ужасом обнаруживает: то, что вчера ему было интересно и важно сделать хорошо, сегодня становится безразличным и, более того, начинает отталкивать. В высказываниях о работе появляется обесценивание ее значимости, цинизм. В тоне разговора все чаще слышатся нотки раздражения, все больше звучит критических замечаний, время от времени всплывает тема неблагодарных учеников, клиентов, детей, пациентов. Человек становится конфликтным, трудным для своего окружения.

Почувствовав это, понаблюдайте за собой. Не слишком ли велика ваша нагрузка? Возможно, вас тяготят не только профессиональные дела, но и другие обстоятельства? Спросите себя: не слишком ли долго я делаю одно и то же?

Иногда люди меняют сферу деятельности - например, уходят из государственной школы в частную, в школу со своей идеей, особенностями. И причина не только в деньгах. В этом случае учитель меняет мотив деятельности, у него появляется иной интерес к делу, и ему становится легче.

Почему не так часто «горят» домашние хозяйки? Они в свою крайне монотонную, занимающую 12 часов в сутки работу ухитряются вносить моменты неожиданности, творчества. Скажем, передают друг другу кулинарные рецепты. Зачем? Ведь эти женщины и без того прекрасно готовят. Но им важно внести в работу чуть-чуть новизны, волнения: получится или нет? Либо ей кажется, что вот сюда, на эту кухонную табуретку, нужно сделать лоскутный коврик. Известно, что самые преданные делу педагоги, которые прошли все зоны риска, бывают потрясающе творческими людьми при подготовке различных праздников, внеклассных мероприятий, общешкольных дел. Что они для них? Тот же лоскутный коврик - возможность получить радость творчества, оказаться в другой роли. Если вы способны к самообновлению, экспериментированию, новому взгляду на свою работу, сгорания может и не случится.

Степень риска зависит и от того, насколько человек «самоизолируется» от внешнего мира. Когда профессионал много времени проводит на работе, скажем так, укоренен в своем коллективе, естественно, что, горит не он один. Это массовое явление. Поэтому абсолютное погружение в реальность, где есть только коллеги, опасно. Ищите возможность разомкнуть этот круг, используйте любые неформальные профессиональные встречи, участвуйте в конференциях, встречайтесь с теми, кто работает в других системах...

Очень помогает учеба. Всякое ученичество дает ощущение более широкого мира, чем тот, который существует внутри профессионального, и гораздо менее ответственную позицию ученика. В ней можно удовлетворить потребность получать, а не только отдавать.

Люди помогающих и образовательных профессий очень устают уже на четвертом году работы. Грузом на них давит постоянная необходимость что-то выдавать: учить, лечить, консультировать. Как сказала мне одна доктор: «Ну почему все время им и им? И всегда я и я?»

В разных сферах деятельности существуют свои специфические меры защиты. Например, в католической практике тем, кто хочет посвятить себя служению церкви, стать, например, миссионером, духовные наставники дают испытательный срок. Это делается не только с целью «профотбора», а для того, чтобы представление о себе человек смог проверить реальностью.

В психотерапии существует институт супервизии. Он вовсе не похож на участие проверяющих на открытых уроках в школе. У нас не бывает разборов полетов, хотя мы тоже обсуждаем проделанную работу. Но нас обязательно будет интересовать еще и что человек хотел при этом, чего боялся? Почему, как ему кажется, совершил ошибку?

В других областях подобного опыта может и не быть. Но в окружении любого специалиста, тем более представителя помогающих профессий, непременно должен быть кто-то (коллега, друг), с кем можно говорить о трудных ситуациях, случаях, о своем состоянии как профессионала.

Лучше «горят» те, кто ассоциирует свою работу с предназначением, миссией. Среди психотерапевтов это называется «комплекс спасателя»: вмешаться и исправить, спасти! Само по себе намерение хорошее, но доказано, что человека, который не осознает в себе этот мотив, обязательно затянет в воронку: «я не могу ошибиться». Более того, такой профессионал бросается на амбразуру гораздо чаще, чем это нужно и полезно тем, ради кого он работает. Врачи такого склада позволяют звонить себе в любое время. Учителя до ночи задерживаются в школе. Стирается всякая граница между профессией и частной жизнью. Даже самый равнодушный учитель все равно берет тетрадки домой, а уж неравнодушные и подавно. Они берут не только тетрадки, но и все дела, мысли, проблемы. Эти люди готовы 24 часа в сутки быть учителями или психотерапевтами и в конце концов загоняют себя в ловушку чрезмерной эмоциональной и мыслительной вовлеченности в работу...

Состояние, когда человек непрестанно думает только о работе, один из симптомов эмоционального сгорания. Это состояние не сразу начинает ощущаться как некомфортное. Тем оно и коварно. Заметив за собой трудоголическую зависимость, задайте простой вопрос: я это делаю по своему свободному выбору? Потому что я так хочу? Или потому что я не могу остановиться, не знаю, что другое я бы могла делать? Ответьте честно: является ли для вас работа наркотиком? Если да, прогноз такой: как всякий наркоман, вы будете увеличивать дозу. Раньше или позже станете свою работу выполнять не лучше, а хуже. Значит, вам необходимо научиться отвлекаться, выходить из профессиональной роли. В конце концов, можно воспользоваться самым тривиальным способом снятия стресса - физической нагрузкой.

С трудоголизмом можно бороться, как с любой другой зависимостью. Разница будет лишь в том, что человека, который бросил пить, обязательно кто-то вознаградит - друг или жена скажет: молодец, у тебя сильная воля. О человеке, который перестал быть трудоголиком, как правило, говорят: сошел с дистанции. Мы не отдаем себе отчета, насколько жертвенность и героизм распространены в нашей культуре. Все мы воспитаны на том, что сгореть на работе почетно, человек, получивший инфаркт на посту, - герой. Простая мысль - себя надо беречь хотя бы для того, чтобы долго и хорошо работать, почему-то не приходит нам в голову.

Нельзя входить в профессию с установками высоких стандартов гиперответственности, нельзя соединять личностную и профессиональную самооценку - иначе человек нарушает свою целостность. Он пытается работать скорее как придуманный, нежели как реальный человек. К примеру, он не использует своих недостатков, не умеет реализовать, например, свою агрессию.

Как ни парадоксально, синдром эмоционального сгорания - это наша психологическая защита. Мы будем ближе к истине, если на первые симптомы сгорания посмотрим не как на ужасную опасность, которая непременно подстерегает каждого профессионала, а как на знак, который дается для того, чтобы рост личности и ее профессиональный потенциал защитить. Как будто нам говорят: осторожно, стоп, не надо.

Если говорить о зрелых, состоявшихся профессионалах, то они сгорели, и не раз. Это не значит, что после первого раза от них остаются одни уголечки. Люди восстанавливаются. И это тоже не навсегда. Потом, на другом этапе, опять обнаружатся тревожные признаки. Настоящий профессионал, если угодно, обязан иметь в своей профессиональной биографии эти пресловутые кризисы и признаки сгорания. Они - вестники того, что человек созрел для роста, для развития, что в его жизнь просятся изменения. Да, эти толчки происходят в неприятной, подчас пугающей форме. Но любой, кто об этом подумал и вспомнил их на своем профессиональном пути, в биографии наиболее уважаемых коллег, подтвердит, что сигналам начинающегося сгорания в конце концов говоришь спасибо.