Радость

Рады, рады, рады

Светлые березы,

И на них от радости

Вырастают розы.

Рады, рады, рады

Темные осины,

И на них от радости

Растут апельсины.

То не дождь пошел из облака

И не град,

То посыпался из облака

Виноград.

И вороны над полями

Вдруг запели соловьями.

И ручьи из-под земли

Сладким медом потекли.

Куры стали павами,

Лысые — кудрявыми.

Даже мельница — и та

Заплясала у моста.

Так бегите же за мною

На зеленые луга,

Где над синею рекою

Встала радуга-дуга.

Мы на радугу

вска-ра-б-каемся,

Поиграем в облаках

И оттуда вниз по радуге

На салазках, на коньках.

3. Александрова

Шутка

У нас в переулке есть дом с чудесами,—

Сходите, взгляните — увидите сами:

Под белою шторкой на первом окошке

Лежат и на солнышке греются кошки.

В соседнем окошке, на радость ребятам,

Пять рыбок серебряных плавают рядом.

А в этом окошке — поют канарейки.

А в этом — вьюнки зеленеют на рейке.

А в этом окошке собака большая

Спокойно лежит, никому не мешая.

Вот девочка с куклой сидит на окошке,

А рядом играет старик на гармошке.

Здесь мальчик читает веселые книжки.

Здесь бабушка вяжет носки для мальчишки.

Но знает Володя какое-то слово,

Он шепотом скажет его — и готово!

Собака садится играть на гармошке,

Ныряют в аквариум рыжие кошки,

Носки начинают вязать канарейки,

Цветы малышей поливают из лейки,

Старик на окошке лежит, загорает,

А внучкина бабушка в куклы играет,

А рыбы читают веселые книжки,

Отняв потихонечку их у мальчишки.

Теперь во дворе мы не знаем покоя.

Какое же слово? Какое? Какое?

Как только поделится Вовка секретом,

Я вам напишу непременно об этом.

Табун

Абхазская сказка

(Отрывок)

Был у меня большой табун. Раз в жаркий день я вы­гнал лошадей на водопой, а сам спокойно вернулся до­мой. Так, бывало, делал я каждый день летом, лошади сами возвращались домой. А на этот раз они не верну­лись. Долго я ждал, когда появится табун, но не дож­дался. Кинулся к берегу — нет лошадей. Посмотрел туда, сюда, поискал кругом — не видать. Что тут делать?

Воткнул я свой посох-алабашу в землю, влез на него, осмотрел берег — нет табуна. Спрыгнул на землю, вы­хватил кинжал, воткнул в алабашу и взобрался на его рукоятку. Смотрел, смотрел и опять ничего не видать. Тогда я воткнул в рукоятку кинжала нож, встал на его черенок, смотрю вдаль — все напрасно, пропал мой та­бун! Тогда я воткнул в черенок ножа шило, взобрался на него и только теперь увидел своих лошадей далеко на берегу моря.

Вижу, мои лошади топчутся у берега на самом солн­цепеке и, умирая от жажды, лижут лед. Попробовал я разбить лед... в прорубь хлынула морская вода.

Выдернул я шило из ножа, нож из кинжала, кинжал из алабаши, алабашу из земли и побежал к табуну.

Напились лошади вдоволь, я погнал их домой...

Вдруг я увидел, что у пенька, невыросшего орехового дерева сидит заяц. Я выхватил незаряженное ружье и застрелил зайца. Поднял его и поехал дальше.