Разговор на приеме у психотерапевта: скрытое горе

Живая, бойкая на вид мать 7-летнего мальчика с тяжелыми нару­шениями очень заботится о ребенке и редко говорит о своем горе. Из-за усталости, вызванной уходом за ребенком и его лечением, она приходит к психотерапевту.

Г о с п о ж а Н. (возбужденно). И потом я забрала его с лечебной гимнастики, где он первый раз в жизни занимался без меня, и все, конечно, в такой спешке, но все равно все прошло отлично, у меня все получилось!

Т е р а п е в т. Вы были так горды за себя и за вашего сына.

Го с п о ж а Н. Да, правда! Я так удивилась, вообще-то я думала, что он, может, будет плакать или... что он не даст медсестре с собой ра­ботать.

Т е р а п е в т. Вам немножко странно, что он повзрослел и уже не так сильно в вас нуждается?

Го с п о ж а Н. (задумчиво). Да, ему уже скоро семь, и когда он нач­нет ходить в школу, то тогда я даже не знаю...

Т е р а п е в т. Несмотря на всю радость по этому поводу, вам это со­всем не нравится.

Го с п о ж а Н. Ну, это вы чересчур. Нет, просто как будто такое чув­ство... он ведь все будет расти, взрослеть...

Т е р а п е в т. И все-таки вам немножко грустно думать о том, что бу­дет дальше... Вы ведь еще на шаг отдалитесь от него...

Го с п о ж а Н. Ну да, но у меня же есть еще малышка. Мы ее вме­сте забирали из детского сада. Из-за этого весь стресс!

Т е р а п е в т. Оба ребенка были вместе!

Г о с п о ж а Н. (спокойно). Это было так замечательно! Все дети прибежали поздороваться с Себастианом... и они окружили его, и он даже как будто посмеялся... так, немножко... лицо скривил... Ему это очень шло...

Т е р а п е в т. Эта картинка... как дети прыгают вокруг его инвалид­ной коляски и смешат его...

Г о с п о ж а Н. Да-а...

Т е р а п е в т. Я чувствую, как это больно...

Го с п о ж а Н. (пытается сохранить самообладание). Это, конечно, тяжело — видеть их обоих вместе, рядом.

Т е р а п е в т. Вам очень тяжело все время чувствовать, что Себас­тиан не такой, как Мари, видеть, как тяжело он болен...

Го с п о ж а Н. (очень тихо). Да.

Иногда создается такое впечатление, как будто клиент испы­тывает терапевта на его готовность к безусловному принятию. На­пример, он предлагает терапевту использовать какие-то экзоти­ческие или сомнительные с точки зрения науки методы, ожидая от них результатов. Во всех этих случаях, если настойчиво доби­ваться проявления чувства горя, которое клиент в данный мо­мент еще не готов себе позволить, это приведет к еще более упря­мой защите от помощи терапевта.

Когда родители блокируют себе путь к осознанию чувства горя, то можно заподозрить в этом еще какие-то мотивы. Например, более раннюю утрату, возможно произошедшую в детстве, кото­рая была подавлена и продолжает оказывать влияние на личность. В момент, когда произошло то событие, человек не получил по­нимающей поддержки, был, возможно, наказан, отвергнут, бо­ялся завтрашнего дня и с тех пор запретил себе испытывать горе (Coffeng, 1993).

В случае когда клиент неоднозначно относится к своему горю, с помощью метода понимания в связи с самовосприятием (Finke, 1994) терапевт начинает обращаться к идеальному Я личности, которое заставляет человека считать горестные чувства чем-то не­подобающим или непристойным. Таким образом, начинается «разбирательство» с авторитетной «инстанцией». В рамках понимания в связи с организмом (Finke, 1994) терапевт обращается к пережива­ниям, противоположным самовосприятию. Внутренний разлад клиента он представляет как нечто необходимое, что должно как-то его расшевелить. Но этот разлад, однако, постоянно увеличи­вается.