Разговор на приеме у психотерапевта: желание скрыть горе

В ходе длительной психотерапии и терапевт, и клиент (господин О.) уже поняли, насколько сложно господину О. признаться себе и другим в горе по поводу болезни его 5-летнего сына с физическим недостат­ком. На 25-м приеме отец рассказывает о том, как они всей семьей ходили гулять в город. Описание прохожих, которые смотрели на него, везущего инвалидную коляску, стало поводом снова затронуть тему переживания горя.

Г о с п о д и н О. (возмущенно). Невероятно! Они ведь не должны видеть, что я страдаю!

Т е р а п е в т. Никто ни в коем случае не должен заметить, что вы пе­реживаете что-то похожее на... например, на слабость...

Г о с п о д и н О. Нет! У меня лицо становится неподвижным, я и вида не подаю.

Т е р а п е в т. И в такой момент вы отчетливо ощущаете, как закры­ваетесь от остальных... как будто вы чего-то боитесь...

Г о с п о д и н О. (резко). Да ведь если они увидят, что я страдаю, если они это по мне заметят, то я же опозорюсь!

Т е р а п е в т. Вы приходите в ярость от одной мысли об этом. Но ведь ярость людям видеть можно!

Г о с п о д и н О. Да, ярость можно. Но вот то, другое... это хуже...

Т е р а п е в т. Что это будет для вас означать, если кто-то увидит ваши слабость, горе?

Г о с п о д и н О. (задумчиво). Мне трудно себе это представить.

Т е р а п е в т. Это звучит почти что так, как будто ничего подобного с вами еще никогда не было.

Г о с п о д и н О. (нерешительно). М-м... нуда... я правда не могу вспомнить...

Т е р а п е в т (тихо). Чтобы над вами смеялись... позорили вас?

Г о с п о д и н О. А-а... ну такое-то было. Если вы об этом... Но я не хочу это обсуждать.

Т е р а п е в т. Между нами стоит что-то, что мешает вам это сделать.

Г о с п о д и н О. М-м... я точно не знаю...

Т е р а п е в т. Может быть, вы и здесь не уверены, действительно ли я воспринимаю вас серьезно... не буду ли я тоже над вами смеяться.

Г о с п о д и н О. Смеяться вы точно не будете! Но... Забавно, но я сейчас просто не могу об этом говорить — ничего не могу с собой по­делать.

Т е р а п е в т. Сейчас вы остро чувствуете, как сильно вы боитесь, что вас не воспримут всерьез.

Г о с п о д и н О. Да. Это было бы для меня ужасней всего.

Т е р а п е в т. Вот и сейчас вы сомневаетесь, можете ли вы мне до­верять, можете ли положиться на меня, не скомпрометирую ли я вас.

Г о с п о д и н О. Вот сейчас какое-то такое чувство есть. Да, дей­ствительно! Какое-то недоверие. Как будто бы я снова боюсь.

Т е р а п е в т. Вы часто боялись...

Г о с п о д и н О. (тихо). Да.

Т е р а п е в т. Для вас это действительно было важно...

Г о с п о д и н О. Да... страх, что над тобой посмеются... мучитель­ное состояние, когда ты посрамлен... У нас в семье все время расска­зывали такую историю... Я всегда боялся, что ее начнут рассказывать... Над ней каждый раз смеялись, и я должен был сохранять хорошую мину при плохой игре. В общем, я жил тогда у моих бабушки с дедуш­кой, и однажды, когда они отвели меня в детский сад...

С этого момента начинается новый этап терапии. Господин О. в те­чение многих приемов подряд вспоминает о своей разлуке с роди­телями после того, как они развелись, о том, как он жил после этого у дедушки с бабушкой. Они его очень любили, и он всегда считал этот период своей жизни особенно счастливым. Важнее всего в данном случае то, что он признается: за этими воспоминаниями он спрятал свое горе по поводу развода родителей.