Разговор на приеме у психотерапевта: бесконечное горе

30-летняя мать 5-летнего ребенка с тяжелыми множественными нарушениями уже полтора года ходит к психотерапевту, чтобы преодо­леть свое горе. Во время бесед она постепенно находит доступ к сво­им чувствам и делится ими. Но так как горе ее не уменьшается, то она разочаровывается. Она уже объявила, что собирается закончить тера­пию.

Г о с п о ж а Д. (печально). Это все так бессмысленно... мне это не помогает. Даже то, что я так много говорю о своих чувствах: ничего от этого не изменится, он все равно будет болен... Слова не вылечат его!..

Т е р а п е в т. Сейчас вы даже сомневаетесь, приносили ли вообще наши разговоры какую-то пользу.

Г о с п о ж а Д. Мне все это кажется таким мрачным... все так нере­ально... я сижу тут, говорю о себе и точно знаю, что не могу ничего ис­править, ничего изменить... (Плачет.)...что все останется так, как есть...

Т е р а п е в т. У вас руки опускаются оттого, что ничего нельзя по­править.

Г о с п о ж а Д. Да.

Т е р а п е в т. И вы разочарованы тем, что психотерапия не помог­ла вам так, как вы на это надеялись?

Г о с п о ж а Д. Нет. Вы здесь ни при чем. Дело в том, что... я думаю, мне никто не может помочь.

Т е р а п е в т. Вы чувствуете себя одиноко в своем несчастье.

Г о с п о ж а Д. Да. Я сама должна с этим справиться... Поэтому... я и хочу прекратить лечение.

Т е р а п е в т. Вы правы: наши с вами разговоры не могут сделать ребенка здоровым. Но до сих пор мне казалось, что вам от них хотя бы чуть-чуть становится легче.

Г о с п о ж а Д. Ну да... только какой от этого толк, если ничего не из­менить. Я прихожу домой, и все начинается сначала. Нет, все беспо­лезно. Это никогда не кончится.

Т е р а п е в т. Если вам это немножко помогает, а ребенку — нет, то вам этого недостаточно.

Го с п о ж а Д. Да, у меня возникает такое чувство, что все это не нужно... что все так безнадежно...

Т е р а п е в т. И когда вам все кажется таким безнадежным, вы сно­ва замыкаетесь в себе. Вам хочется самой справиться со своим горем.

Г о с п о ж а Д. Да, тогда кажется, что все остальное совсем не важно...

Т е р а п е в т. Это схема, которая нам уже знакома. Вы не хотите, чтобы вам помогали... вы самой себе кажетесь неважной...

Г о с п о ж а Д. А разве я действительно имею какое-то значение, если С. так плохо?

Т е р а п е в т. Вам кажется, что вы и сами себя не имеете права вос­принимать серьезно, как и свое горе по поводу С.

Г о с п о ж а Д. Да... Я больше не считаю себя чем-то важным... Иногда я думаю, что из-за этого-то я и начинаю уходить в себя...

Т е р а п е в т. Это очень понятно — вы так страдаете за ребенка, что не ощущаете смысла жизни... и хочется махнуть на себя рукой...

Г о с п о ж а Д. (плачет). Мне бы помогло только то, что... С. выздо­ровел бы...

Т е р а п е в т. Я не могу сделать так, чтобы болезни больше не было... и не могу забрать у вас ваше горе, хотя очень бы хотел... но я бы с удовольствием предложил вам и дальше проводить с вами терапию, сделать что-то для вас... чтобы быть рядом с вами... уте­шать вас...

Г о с п о ж а Д. рыдает.

Т е р а п е в т. Я бы так хотел, чтобы вы еще чуточку открылись... ос­вободились от привычки замыкаться в себе... перестали считать,чтодолжны справиться со всем сами...

Так как госпожа Д. склонна к тому, чтобы прятаться от сложных жиз­ненных ситуаций и глубоко уходить в себя, здесь представлялось важ­ным сохранить с ней контакт. Ее разочарование в психотерапии ощу­тимо, но она пока не выражает его. Она еще не решается почувство­вать гнев, восстать против своей судьбы. Она не хочет восстать даже против терапевта и вместо этого направляет агрессию на себя, обес­ценивая себя таким образом. Терапевту известно, что в детстве она не получала поддержки родителей, ей было сложно довериться кому-то, и она привыкла уходить в себя, закрываясь от людей.

В бесконечном горе люди часто позволяют себе непрерывно плакать. Иногда какая-нибудь незначительная фраза, произнесен­ная с самоиронией, показывает, насколько неоднозначно клиент относится к своему горю и при этом не может его все-таки полно­стью принять. Терапевт указывает клиенту на эту неоднозначность и говорит о ней так, как ощущает ее сам, или объясняет, почему клиент ведет себя с терапевтом именно таким образом (проясне­ние отношений). Он отмечает, что клиент щадит себя и как будто не позволяет себе чувствовать горе, пока оно не станет чуть-чуть менее интенсивным. Или терапевт говорит, что чувствует в непре­рывном горе клиента, как сильно он нуждается в утешении и душевной теплоте, как, вероятно, недоставало ему их всю жизнь. В процессе преодоления кризиса, который переживают родители проблемных детей, горе постепенно исчезает по мере отказа от нереализуемых надежд, ожиданий и ненужных усилий, и то семейное равновесие, которое существовало до сих пор, начинает меняться. Если же все останется по-прежнему, то это будет озна­чать, что горе не уменьшится, а механизмы психологической за­щиты будут контролировать страх перед новой свободой, перед тем потенциалом, благодаря которому станет возможна самореа­лизация, или перед увеличивающейся свободой действий.