Я беседа

Г о с п о д и н П. Вообще-то я считаю, что чувствовать такую беспо­мощность нехорошо. Но еще намного хуже чувствовать, что делаешь что-то неправильно.

Т е р а п е в т. Это затрагивает вашу болевую точку... Если бы кто-то упрекнул вас в чем-то, или вы сделали бы это сами, то... вы бы опо­зорились?!

Г о с п о д и н П. Да, я совершенно не могу выносить оскорблений. Все равно, дома или в клинике. И я сразу вижу, когда меня оскорбля­ют. В таких случаях я перестаю думать и знаю только одно: я должен ответить.

Т е р а п е в т. Это сразу сбивает вас с толку...

Г о с п о д и н П. Я бы так хотел делать все правильно... Я часто меч­таю, чтобы никто не мог мне ничего возразить, чтобы я был гордым и неприкосновенным... и чтобы кто-нибудь смотрел на меня горящими глазами!

Т е р а п е в т. Вы ощущаете, как важно для вас признание.

Г о с п о д и н П. (тихо). Со стороны отца у меня этого признания не было никогда. Хотя я никогда не порывал отношений с родителями — я снова и снова прихожу к ним. И до сих пор мне никак не удавалось им угодить!

Т е р а п е в т. Как печальна необходимость признаваться себе в том, что родители всю жизнь отказывают вам в одобрении.

Г о с п о д и н П. Да. (Молчит.)

Г о с п о д и н П. Но моей жене я тоже хотел бы доказать, что я слав­ный малый... что я ее люблю. Вот сейчас ведь я тоже придумал для нее несколько приятных сюрпризов — встаю по утрам, делаю ей завтрак и все такое…

Т е р а п е в т. Итак, с ее стороны вам тоже необходимо одобрение. О вас не скажешь, что вы самодостаточный и довольный собой человек?!

Г о с п о д и н П. Нет, вообще-то совсем не скажешь! Только мне трудно говорить об этом.

Т е р а п е в т. И все же сегодня вам удалось выразить это словами... Раньше вы либо растерянно отворачивались, либо впадали ярость!

Г о с п о д и н П. Это для меня сложнее всего — сказать, что я чего-то хочу, или просто признаться, что мне что-то не подходит, или еще что-нибудь в этом роде... я все время думаю... мне кажется, я просто боюсь, что мне откажут.

В заключительной части терапии можно увидеть, как много гос­подин П. ожидает от общения с людьми. Клиент обнаруживает, как сильно его оскорбляют ситуации, когда его желания выполняются не сразу или когда он сталкивается с чьим-то противоположным мнением. Он начинает чувствовать, каких невероятных усилий ему стоит не воспринимать любой отказ как личное неприятие к нему. Благодаря анализу своего опыта неравных отношений с отцом ему теперь становится легче понять, почему он чувствует себя человеком, которого не воспринимают всерьез и не признают. Клиент начинает осознавать: его собственная низкая самооценка является причиной того, что при борьбе он разочарованно отступает или только грубо обороняется. Но помимо этого он еще и неожиданно понимает, как мало диалога, обсуждений было в семье его родите­лей. Вспышек агрессии уже долгое время не было. Хотя клиенту периодически хочется выплеснуть злобу, ему удается обуздать ее. Ему теперь легче позволить себе испытать чувство глубокого разо­чарования по поводу сына. Он обнаруживает в своем отношении к проблемам развития сына точно такой же оттенок чувства собствен­ной никчемности, какой он с самого начала приписывал своей жене. Ему неосознанно хотелось, чтобы ребенок оказался точной копией его самого, и он даже надеялся завоевать с его помощью запоздалую благосклонность родителей. В общении с малышом он теперь видит вызов: научиться налаживать с ним контакт, вместо того чтобы противиться удовлетворению его нужд.