Протекание терапии

Фаза неприступности. Переход от выяснения анамнеза к не­структурированным терапевтическим беседам явно дается госпо­же М. с трудом. Она смущена необходимостью говорить свободно и не решается рассказать о своих личных проблемах, так как не хотела бы никого очернять. К тому же внезапно выясняется, что она сама не знает, насколько готова доверять психотерапевту. Ей становится нехорошо, когда он «так с ней заговаривает». В то же время ей приятно чувствовать, что кто-то беспокоится о ней, проявляет к ней интерес и реагирует на каждое ее слово. Но она со­вершенно не представляет себе, насколько готова приблизить к себе другого человека.

Вначале долго остается неясным, в чем, собственно, дело. Зато очень отчетливо проявляются недоверие и боязнь клиентки от­крыться кому-либо. Она, кажется, так уверена в своей уязвимо­сти, что каждую попытку заговорить, каждое высказывание, каж­дое движение мускула на лице воспринимает как угрозу и риск и стремится не допустить их. При этом она чувствует потребность, чтобы к ней хорошо относились, и, кажется, принимает хорошее отношение терапевта — иначе она сразу прекратила бы терапию. Так она ставит психотерапевта в сложную ситуацию: он должен общаться с ней, но в то же время как можно меньше ее трево­жить. На этом этапе достигается определенное согласие по поводу того, как облегчить положение клиентки: терапевт берет инициа­тиву на себя, сам предлагает темы для бесед или задает вопросы. Если его вербализациям недостает бережности и осторожности, то клиентка сразу начинает критиковать его и снова уходит в себя. Именно так с самого начала проявляются сложности в отноше­нии клиентки к терапевту.

Постепенно госпожа М. решается высказать свое разочарова­ние супругом, который уделяет мало времени семье и от которого она не получает достаточно понимания. Затем она снова начинает сомневаться в своей оценке, так как он любит сына и заботится о нем. Она «ни в коем случае не имеет в виду» чувства ревности из-за того, что муж уделяет ей мало внимания. В дальнейших беседах у нее опять возникает ощущение, что «занавес распахивается», и она осознает все разочарования и обиды в отношениях с супру­гом, существующие уже много лет. Но ту злость, которая при этом возникает, она тут же снова утаивает. Раз за разом терапевт гово­рит о том, как ей важно контролировать себя, какой позитив не­сет в себе ее сила. Он отмечает, что она не позволяет себе никаких чувств и благодаря этому может переносить все в одиночку. Или терапевт говорит, что у клиентки есть удивительная способность охранять себя и семью, избегая конфликтов с мужем. Основа для доверия выстраивается долго, но наконец госпожа М. признает неудовлетворенность супружеской жизнью и мужественно сооб­щает, что ее «цельный семейный мир» рассыпался.

В какой-то момент клиентка вдруг рассказывает о том, как силь­но ей помогла «передышка», полученная благодаря беседам с психотерапевтом и регулярному теперь шоппингу. После этого в центр внимания снова попадает тема ее душевной нагрузки. Госпожа М. позволяет себе более открыто признаться, как трудно ей все время сидеть дома, где потолок как будто падает ей на голову. Здесь она переходит к вопросу заботы о сыне. Насколько сложно она к нему относится и как тяжела для нее тема его порока развития, можно понять по тому, что она способна рассказывать о его истории болезни, симптомах и особенностях только с позиции наблюдателя. Высказать свое собственное отношение ко всему, опи­сать свои чувства ей пока очень трудно.