Ролан-манюэлю

20 августа 1921 г.

Бельведер, Монфор-л'Амори

Дорогой друг,

У нас тут неожиданные происшествия: Прохазка внезапно покинула меня. Не прошло и 5 минут после ее исчезновения, как мне доложили, что она была постоянной посетительницей всех монфорских кабачков; теперь понятны приступы нервозно­сти, от которых страдала ни в чем не повинная посуда, и стран­ные скачки в настроении; а я-то приписывал все это ее славян­скому происхождению! Не хватает только обнаружить мертвого младенца в ящике с солью и констатировать пропажу полного со­брания сочинений Валентины де Сен-Пуэн.

Мой колодец оказался «мертворожденным», как выразился во­допроводчик. Значит, плохо дело. Днем имел собеседование со специалистом по колодцам. Так что сегодня я рожал свое дети­ще в воде... а не в муках, как Вы, счастливчик! (Я от души восхищаюсь Вашими новыми замыслами.) Анданте из моего ду­эта, вначале черное и голубое, в середине внезапно вспыхивает багровым пламенем.

Вот вырезка из «Eclair» (уж конечно — от 8 августа).

«Г-н Эрик Сати поместил в „Action" „Похвалу критикам", полную неподдельной искренности. Внешность у критика почтен­ная, а внутренне он хам».

Неужели будет новый процесс Пуэйг-Сати?

Час ночи. (Страшный ливень.) Прощайте; вооруженный лам­пой-фонарем, как-нибудь вплавь доберусь до своей комнаты.

С дружеским приветом

Морис Равель

У Равеля была прислуга чешка по фамилии Прохазка. Валентина де Сен-Пуэн — очень популярная в передовых кругах писательница, при­лагавшая все усилия, чтобы привлекать всеобщее внимание. Она повсюду водила с собой на цепочке обезьянку уистити и однажды, перед большой

и бурлящей аудиторией, прочла лекцию на тему: «С каких лет должны мы обучать наших дочерей сладострастию?». Один из слушателей крик­нул с места: «Что сказал бы Ламартин, сударыня, если бы слышал Вас»?. Она, действительно, была внучатой племянницей автора «Жослена». Равель работал в это время над сонатой для скрипки и виолонче­ли — одним из наиболее обнаженно-линеарных своих произведений; ее-то он и называет «Мой дуэт».