2015-07-03
723
Для осмысления уровней категоризации в области синтаксиса следует отметить некоторые концепции, позволяющие раскрыть методологическую основу процессов категоризации. Во-первых, была доказана необходимость разграничивать весь словарный массив по характеру упорядоченных и неупорядоченных наборов семантических признаков в словарном толковании. Упорядоченный набор признаков называется «конфигурацией» и представлен глаголами, а неупорядоченный набор признаков обозначен в виде «пучка» и соотносится со словами других частей речи (Вейнрейх 1981). Во-вторых, был поставлен акцент на то, что в семантике лексических единиц языка нужно вычленять синтаксические признаки, которые спроецированы на структуру предложения. В целом, семантическое пространство языка было охарактеризовано как неоднородное, так как представлено словами с «референционным индексом» и словами, семантика которых содержит указания на «реляционные» компоненты (Бирвиш 1981). Данные положения получили дальнейшее развитие по различным направлениям исследовательских интересов. Так, в работах Ю.Д. Апресяна было намечено моделирование перехода от словарных толкований к глубинно-синтаксическим структурам (Апресян 1995). В его концепции семантические валентности слова определяются анализом обозначаемой им ситуации. Например, толкование лексического значения глагола «красить» соотносится со смыслом потенциального высказывания: «кто, что, чем (средство), во что (результат)», а значение глагола «резать» задает следующую глубинно-синтаксическую структуру высказывания: «кто, что, чем (инструмент), на что (результат)» (там же, с. 134).
Исходный семантический язык в сфере синтаксиса в виде системы «актантов» предлагается В.Г. Гаком (Гак 1998). Соотношение между структурой высказывания и структурой действительности В.Г. Гак показывает посредством моделирования системы реальных актантов и синтаксических актантов. Модель управления слова Ю.Д. Апресяна, как и «актантная» модель В.Г. Гака, имеет черты сходства с системой глубинных падежей Ч. Филлмора. Те содержательные проблемы в плане взаимоотношений семантики и синтаксиса, которые были выдвинуты в концепциях вышеназванных авторов, работающих в русле семантической теории языка, по значимости превзошли себя, так как первоначальной их целью было семантическое моделирование языка и разработка основных принципов семантической репрезентации. Фактически, была представлена попытка обращения к мыслительному уровню формирования смысла предложения и был поставлен вопрос о существовании глубинного уровня в семантике синтаксической конструкции, что, в конечном итоге, и стало началом для выработки критериев выявления грамматических и семантических обобщений. Данные обобщения служат основой для формирования когнитивных категорий в синтаксисе.
Когнитивная обработка знания, получаемого человеком из реального мира, будучи отраженной в знаках языка, свидетельствует о возможности представления знания целостно или в расчлененном виде. Глубокий смысл в этом отношении имеет высказывание Н.Н. Болдырева о том, что денотативная ситуация может быть репрезентирована как нерасчлененно, так и расчлененно. В нерасчлененном виде ситуацию репрезентирует глагол, являясь носителем обобщенных грамматических и семантических смыслов в проекции на пропозицию предложения, в расчлененном виде – структура предложения, актуализирующая категориальные значения глагола и пропозицию. Языковая репрезентация денотативной ситуации в расчлененном виде предполагает наличие общего семантического компонента, обусловливающего синтагматическое связывание слов в рамках структуры предложения (Болдырев 1995). Следовательно, соотнесенность логико-денотативных, лексико-семантических и лексико-синтаксических аспектов включается в семантику глагола в статичном виде и относится к уровню языковой системы как потенциальное значение, а реализация конструкцией этих аспектов в конкретном предложении-высказывании относится к уровню языкового функционирования как актуальное значение (подробнее о потенциальном и актуальном значении см.: Halliday 1976, 16). Поэтому не случайно в семиологической грамматике Ю.С. Степанова предлагается строить таксономию синтаксиса на основе более простой системы – таксономии предикатов (Степанов 1981, 4).
Признавая, что общее категориальное значение класса глаголов представляет собой максимально обобщенный смысл в проекции на денотативную ситуацию и семантическую структуру предложения (например, класс глаголов движения, действия и т.п.), следует допустить возможность различных вариантов актуализации этого общего категориального значения. Обусловлена эта возможность необходимостью реализации задач коммуникации. Данная мысль созвучна идее матричных глаголов, которой придерживаются Л. Талми и А. Голдберг при интерпретации типа денотативной ситуации, отражаемой структурой предложения. На основе матричных глаголов be, move, cause объясняются основное событие и сопутствующее событие, в совокупности формирующие семантический комплекс (Goldberg 1995, Talmy 2000). Например, концептуальная структура предложения The ball rolled down the hall выглядит так: the ball MOVED down the hall WITH-THE-MANNER-OF (the ball rolled). В этом случае концептуальная структура демонстрирует структурирование события как композита двух четко выделяемых типов движения: движение мяча вперед по прямой горизонтальной линии и движение как вращение мяча относительно определенной точки в пространстве, повторяющееся с определенной периодичностью. Первый тип движения формирует основное событие и репрезентируется матричным глаголом “move”, второй тип характеризует движение с точки зрения манеры передвижения, передается сопутствующим событием и схематично в структуре предложения обозначается смысловым блоком “with-the-manner-of”. Данные смысловые блоки инкорпорированы в глагольную семантику (Talmy 2000, 36). На наш взгляд, такой анализ подтверждает два важных допущения: во-первых, возможность делимости когнитивных структур на автономные смысловые компоненты; во-вторых, закрепление за матричными глаголами определенных когнитивных опор в интерпретации типовой ситуации и формировании будущей пропозиции.
Закрепление за глаголом функции формирования прообраза пропозиции представляется важным с точки зрения определения разных уровней категоризации в преломлении к синтаксису. В теории Э. Рош двумя центральными понятиями при категоризации являются прототип и объект базового уровня. Как указывает Е.С. Кубрякова, «поскольку каждый объект может быть охарактеризован по-разному, в зависимости от точки зрения на него, а также может получить несколько названий, эту особенность классификации можно трактовать как видение объекта то с позиций более «высокой» (абстрактной) категории, в которую он входит, то, напротив, с позиций той более «низкой» (конкретной) категории, члены которой ему подчинены» (Кубрякова 1997, 100). Выделение разных уровней категоризации представляется в виде базового, вышестоящего и нижестоящего уровня (Rosch 1973; Лакофф 1981, 2004; Кубрякова 1997, 2004; Болдырев 2000).
Вслед за Э. Рош, Дж. Лакофф разъясняет наибольшую психологическую значимость базового уровня в процессах категоризации на основании следующих отношений: 1) по линии восприятия отмечается единый ментальный образ, целостно воспринимаемый внешний вид и быстрая идентификация; 2) по линии функционирования присутствует общая двигательная программа; 3) по линии коммуникации это первый уровень, на котором слова входят в язык и осваиваются детьми в первую очередь; 4) по линии организации знаний отмечается, что именно на базовом уровне хранится в систематизированном виде бóльшая часть наших знаний (Лакофф 2004, 72).
Следует отметить, что на лексическом уровне выделение таких осей категоризации является вполне устоявшимся процессом и, как правило, сводится к определению родо-видовых отношений. Например, имена существительные «млекопитающее», «собака», «ищейка» согласно этой уровневой категоризации распределяются так: вышестоящий уровень – млекопитающее; базовый уровень – собака; нижестоящий уровень – ищейка. По мнению Дж. Лакоффа, в объектах базового уровня максимально сконцентрированы релевантные для человека свойства. В отличие от вышестоящего уровня они имеют зрительные прототипы. По сравнению с нижестоящим уровнем объекты базового уровня являются «психологически» базовыми, так как человек может и не знать всех разновидностей собак, но опора на зрительный прототип позволяет классифицировать объект по базовым характеристикам (Лакофф 1981, 357; 2004, 71-72).
В сфере синтаксиса отсутствует четкий подход к выделению объектов вышестоящего, базового и нижестоящего уровней. На наш взгляд, на основании того, что глагол своей семантикой и валентностной рамкой фиксирует в нерасчлененном виде пропозицию как мыслительный образ денотативной ситуации, он является носителем модели пропозиции, которая, в свою очередь, служит единицей вышестоящего уровня (абстрактной категории). Единицей нижестоящего уровня (конкретной категории) является конкретный тип предложения, актуализованная в речи конструкция. Объектом базового уровня в синтаксисе является конструкция, представляющая своей структурой пропозицию в виде позиций именных актантов и типа отношений между ними в абстрагированном виде. В поддержку этого положения приведем мнение сторонников пропозициональной формы репрезентации знаний. Будучи своеобразными ментальными структурами, отражающими типовую ситуацию и характер отношений ее участников, пропозиции организуют всю информацию, поступающую в память человека (Арутюнова 1976). Подход к пропозиции как особой оперативной структуре сознания или особой единице хранения знаний характерен для когнитивной лингвистики. В рамках этого подхода отмечается, что «слова могут взаимоассоциироваться лишь при условии, что соответствующие им понятия входят в закодированные в памяти пропозиции. С когнитивной точки зрения долговременная память человека представляет собой огромную сеть взаимопересекающихся пропозициональных деревьев, каждое из которых включает некоторый набор узлов памяти с многочисленными связями» (Панкрац 1992, 88-89). Фактически, расчленённое видение ситуации уже является актом пропозиционализации, в ходе которого устанавливаются реляционные отношения между выделенными объектами.
Продемонстрируем вышесказанное на следующем примере: He knocked the table three times (CODCE). На вышестоящем уровне категоризации события задействован глагол knock, который относится к классу глаголов действия. Своей семантикой данный глагол проецирует расчлененное видение ситуации: деятель – действие – объект воздействия. Единицей базового уровня категоризации выступает двухактантно-акциональная конструкция. Приведенный пример демонстрирует конкретный тип предложения как средство актуализации названной конструкции. Сирконстанты не проецируются семантикой глагола, но, указывая на различные характеристики действия, позволяют выразить их значимость для говорящего при описании ситуации. Таким образом, в процессах отражения денотативной ситуации средствами синтаксиса задействованы различные уровни категоризации. Единицей базового уровня выступает конструкция, передающая в расчлененном виде знание о ситуации.
Учитывая данные положения, необходимо подчеркнуть, что перед синтаксисом стоит сложная задача максимально эффективно репрезентировать знания об отношениях между объектами реального мира. В этой связи человек одновременно ориентируется на категории событий и на языковые категории средств репрезентации этих событий. При этом событие понимается как некоторое «положение дел», ситуация действительности (ЯБЭС 1998, 393).
Согласно Н.Н. Болдыреву, любая категория по способу формирования – это объединение объектов на основе общего концепта (Болдырев 2009, 28). Представляется поэтому возможным определить особенности когнитивных категорий в синтаксисе на основе описания концептов, которые служат основанием для объединения объектов в одну категорию.
