2015-07-03
686
ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ВОРОНЕЖСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
___________________________________________________________
О.Б.Макеева
ТРЕТИЙ СЕКТОР ЭКОНОМИКИ
Учебное пособие
Специальность 080500
Воронеж
Утверждено научно-методическим советом экономического факультета _________________2009 г. протокол № ___________
Рецензент – профессор Алешникова В.И.
Макеева О.Б.
Третий сектор экономики: учеб. пособие /Макеева О.Б. – Воронеж, 2009. – 113 с.
Пособие адресовано студентам, обучающимся по образовательным программам подготовки бакалавров и магистров направления 080500 «Менеджмент».
Введение
Третий сектор - это лишь одно из множества определений, которые используют для его обозначения Его также называют негосударственным; неправительственным, независимым, некоммерческим, неприбыльным, благотворительным, сектором добровольной активности, волонтерским, добровольческим, филантропическим. Эти определения часто применяются в контексте взаимозаменяемости.
Таким образом, терминологическая однозначность при определении иного сектора недостижима в силу того, что в каждом из названий этого сектора формализуется один из его конституирующих признаков. 1). Негосударственный либо неправительственный сектор - обозначает, что составляющие его организации не располагают в полном объеме властью и полномочиями правительства, хотя некоторые из них и могут через своих членов иметь властное влияние, а некоторые далее могут быть уполномочены выполнять определенные функции правительства. Так, в США, уполномоченные образовательные организации осуществляют правительственные полномочия по выдаче лицензий.
С другой стороны, термин "неправительственный" можно рассматривать с позиции широкого вовлечения населения в общественную жизнь, что отражает динамику социальной организованности на всех уровнях - местном, региональном, национальном, межнациональном и связано с процессом становления гражданского общества.
Термин "негосударственный" означает также то, что создание составляющих его организации не навязывается сверху, а происходит спонтанно, как реакция на необходимость разрешения какого-либо общественного противоречия или реализации какой-либо общественной потребности. Действительно, многие некоммерческие организации, существуя и действуя, не регистрируются в силу разных и отнюдь не криминальных причин. Стихийно рождающиеся и исчезающие в процессе самоорганизации и саморазвития, эти группы подчас остаются известными только тем, кто в них участвовал и с ними взаимодействовал;
2) Независимый сектор - множественность в первую очередь финансовых источников делает его относительно независимым и от государства и от бизнеса. На определенных этапах общественного развития организациям третьего сектора приходится действовать в противовес другим общественным силам, отстаивая те права и свободы граждан, которые ущемляются бизнесом или государством. Многие из организаций этого сектора являются неформальными. Не будучи официально зарегистрированными, они часто пользуются свободами и возможностями, недоступными государственным организация или частному бизнесу;
3) некоммерческий, неприбыльный сектор – это важнейший конституирующий признак - в отличии от организаций коммерческого сектора организации третьего сектора существуют не для получения прибыли. Это не значит, что они не могут ее получать. Однако некоммерческие организации не имеют право распределять полученную прибыль среди учредителей, а должны использовать ее на уставные цели (исключительно для целей провозглашенной миссии). Поскольку последние весьма разнообразны (общественные, политические, религиозные, благотворительные, образовательные, культурные и т.д.), сам этот сектор весьма обширен, неоднороден, многолик. Вблизи его границ многие группы главным образом обслуживают экономические интересы своих членов -торговые палаты и ассоциации, профессиональные союзы и им подобные организации. Эти организации вряд ли претендуют на то, чтобы быть преимущественно альтруистическими. Однако многочисленный массив третьего сектора составляют некоммерческие организации, ведущей движущей силой которых является не экономический интерес как таковой, а интересы развития отдельных категорий людей, групп, движений, усовершенствование общества в целом, то есть общественно-экономические интересы развития демократического общества. Экономический интерес из категории движущей силы развития общества превращается в категорию механизма реализации другого императива - развития демократического общества. Некоммерческий сектор является сущностным элементом становления и развития гражданского общества на современном этапе экономического развития. Понятно, что появление новых императивов целеполагания стало возможным на определенном этапе развития материальных основ и духовного сознания обществ, поэтому наиболее энергичные темпы развития третьего сектора характерны в послевоенный период для США, Англии, Германии, Франции, других развитых стран-
4) сектор добровольной активности (волонтерский, добровольческий) следующей отличительной чертой данного сектора является то, что здесь широко используется добровольный труд волонтеров. Так, например, примерно 5-1% взрослого населения Америки отдают добровольной работе около 4 часов в неделю, в Великобритании около 30% населения отдает добровольной службе 1,1 часа в неделю, в Канаде 27% взрослого населения отдают такой работе 3,7 часа в неделю. Причем добровольный неоплаченный труд выступает и формой одного из источников функционирования организаций третьего сектора и формой гражданской активности широких масс населения;
4) благотворительный сектор - такое определение отражает устойчивые исторические корни возникновения третьего сектора, как сектора благотворительной активности, в результате чего существенную часть этого сектора представляют благотворительные организации.
Каждое из определений данного сектора справедливо как само по себе, так и в сочетании с другими.
Особое место в работе отведено вопросам взаимодействия (социального партнерства) между государственными структурами, коммерческими предприятиями и некоммерческими организациями. Такое взаимодействие необходимо, чтобы совместными усилиями решать значимые социальные проблемы, такие, например, как бедность, беспризорность, отравление окружающей среды и др. Представители каждого сектора по-разному представляют меру ответственности за эти социальные проблемы, имеют разные возможности и ресурсы для помощи, разные представления о самой их природе. Но, несмотря, на различия и противоречия, сотрудничество необходимо и уже оправдано многолетней практикой, которую мы можем наблюдать в экономически развитых странах.
1. Понятие, виды и организационно-правовые формы некоммерческих организаций
В соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации (ГК РФ) организации подразделяются на коммерческие и некоммерческие. Первые ставят целью своей основной деятельности извлечение прибыли, вторые предоставляют социальные услуги, содействуют развитию культуры, образования, оказывают благотворительность и осуществляют другие общественно-полезные цели.
Некоммерческие организации могут быть государственными — финансируемыми из бюджета (обычно их называют бюджетными) — и негосударственными.
К некоммерческим относятся организации различной организационно-правовой формы:
1) общественные организации (объединения), в том числе: общественные движения,
организации общественной самодеятельности, молодежные общественные объединения, детские общественные объединения,
2) религиозные организации (объединения),
3) благотворительные и иные фонды,
4) некоммерческие учреждения,
5) потребительские кооперативы,
6) другие формы, предусмотренные законодательством.
Хотя извлечение прибыли и не является целью некоммерческой организации, она в отдельных случаях ведет такую деятельность, которая может быть отнесена к предпринимательской, поскольку предполагает выпуск продукции, выполнение работ, оказание услуг, например, издание и реализация книг, журналов, проведение семинаров, консультаций, конкурсов (тендеров), организация спортивных, культурно-просветительных и т.п. мероприятий.
В Гражданском кодексе РФ говорится, что некоммерческие организации могут осуществлять предпринимательскую деятельность, но лишь постольку, поскольку это служит достижению целей, ради которых они созданы.
Некоммерческие организации могут быть созданы физическими лицами, юридическими лицами, другими некоммерческими организациями.
Правовое положение некоммерческих организаций определяется: Гражданским кодексом РФ, который регламентирует основные положения создания, деятельности, реорганизации и ликвидации некоммерческих организаций; Законом о некоммерческих организациях, который уточняет правовое положение, порядок создания, деятельности, реорганизации и ликвидации некоммерческих организаций как юридических лиц, в зависимости от организационной формы, вопросы формирования и использования имущества некоммерческих организаций, права и обязанности учредителей (участников), основы управления и возможные формы их поддержки органами государственной власти и органами местного самоуправления.
Кроме того, правовое положение отдельных видов некоммерческих организаций регулируется особыми Федеральными законами.
Закон об общественных объединениях распространяет свое действие на все общественные объединения, создаваемые по инициативе граждан, за исключением религиозных организаций и некоммерческих ассоциаций и союзов, создаваемых коммерческими организациями. В соответствии с этим законом устанавливаются следующие организационно-правовые формы общественных объединений: 1) общественная организация, которая характеризуется как основанное на членстве общественное объединение, созданное на основе совместной деятельности для защиты общих интересов и достижения уставных целей объединившихся граждан; 2) общественное движение, которое определяется как состоящее из участников и не имеющее членства массовое общественное объединение, преследующее социальные, политические и иные общественно-полезные цели, поддерживаемые участниками общественного движения; 3) общественный фонд, определяемый как один из видов некоммерческих фондов и представляющий собой не имеющее членства общественное объединение, цель которого заключается в формировании имущества на основе добровольных взносов, иных не запрещенных законом поступлений и использовании данного имущества на общественно-полезные цели; 4) общественные учреждения, ставящие своей целью оказание конкретного вида услуг, отвечающих интересам участников, не имеющих членства; 5) орган общественной самодеятельности, целью которого является совместное решение различных социальных проблем, возникающих у граждан по месту жительства, работы или учебы, направленное на удовлетворение потребностей, неограниченного круга лиц, чьи интересы связаны с достижением уставных целей и реализацией программ органа общественной самодеятельности по месту его создания. Орган общественной самодеятельности является общественным объединением, не имеющим членства; 6) союзы (ассоциации) общественных объединений.
Федеральный закон «О государственной поддержке молодежных и детских общественных объединений» от 28 июня 1995 г. № 98-ФЗ определяет, что может быть объектом этой государственной поддержки и в каких формах она производится.
Федеральный закон «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности» от 12 января 1996 г. № 10-ФЗ, регулирующий общественные отношения, возникающие в связи с реализацией гражданами конституционного права на объединение, создание, деятельность, реорганизацию и (или) ликвидацию профессиональных союзов, их объединений (ассоциаций), первичных профсоюзных организаций.
В соответствии с указанным законом профсоюз определяется как добровольное общественное объединение граждан, связанных общими производственными, профессиональными интересами по роду деятельности. Цель создания профсоюзов заключается в представительстве и защите социально-трудовых прав и интересов граждан.
Закон об образовании посвящен специальным видам учреждений, действующим в сфере образования, включая дошкольные, общеобразовательные, профессиональные, дополнительного образования взрослых, дополнительного образования детей и т. д. Его статьи распространяются на негосударственные образовательные учреждения, имеющие статус некоммерческих.
Закон о религиозных объединениях определяет правовые основы религиозных объединений. В соответствии с этим законом религиозным объединением в Российской Федерации признается добровольное объединение граждан Российской Федерации, иных лиц, постоянно и на законных основаниях проживающих на территории Российской Федерации, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры и обладающее соответствующими этой цели признаками.
Федеральный закон «О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан» от 15 апреля 1998 г. № 66-ФЗ отражает правовую сторону деятельности объединений граждан, ведущих садоводство, огородничество или дачное хозяйство в индивидуальном порядке, а также ассоциаций (союзов) садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединений и их представительств, фондов взаимного кредитования и фондов проката.
Следует отметить, что данный перечень является далеко не исчерпывающим. Объединение лиц, занимающихся адвокатской деятельностью (коллегия адвокатов) руководствуется Положением об адвокатуре РСФСР, утвержденным Законом РСФСР от 20 ноября 1980 года. Объединения, содействующие развитию внешнеторговой деятельности, пользуются Федеральным законом «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности» от 13 октября 1995 г. № 157-ФЗ. Такое объединение, как торгово-промышленная палата руководствуется Законом РФ «О торгово-промышленных палатах в Российской Федерации» от 7 июля 1993 г. № 5340-1. Деятельность товарищества собственников жилья, которое является также некоммерческой организацией, регулируется Федеральным законом «О товариществах собственников жилья» от 15 июня 1996 г. № 72-ФЗ. Организации, управляющие имущественными правами авторов, исполнителей, производителей фонограмм и иных обладателей авторских и смежных прав используют в своей деятельности Закон Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах» от 9 июля 1993 г. № 5351-1. Деятельность общественных объединений в области культуры опирается на «Основы законодательства Российской Федерации о культуре» от 9 октября 1992 г. № 3612-1, а также Федеральный закон «О музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации» от 26 мая 1996 г. № 54-ФЗ. Общественные объединения, движения и фонды инвалидов используют Федеральный закон «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации от 24 ноября 1995 г. № 181-ФЗ. Негосударственные пенсионные фонды применяют Федеральный закон «О негосударственных пенсионных фондах» от 7 мая 1998 г. № 75-ФЗ и т. д.
В соответствии с принятыми законами граждане имеют право создавать по своему выбору некоммерческие (общественные) объединения без предварительного разрешения органов государственной власти и органов местного самоуправления.
Чаще всего создаваемые некоммерческие организации имеют одну из следующих организационно-правовых форм:
· потребительские кооперативы;
· общественные и религиозные организации (объединения);
· фонды;
· учреждения;
· некоммерческие партнерства;
· автономные некоммерческие организации;
· объединения юридических лиц (ассоциации и союзы).
Потребительский кооператив — это добровольное объединение граждан и юридических лиц на основе членства с целью удовлетворения материальных и иных потребностей участников, осуществляемое путем объединения его членами имущественных паевых взносов (статья 116 ГК РФ), примером его может быть жилищно-строительный кооператив, дачно-строительный кооператив, гаражно-строительный кооператив и т.п.
Потребительский кооператив следует отличать от производственного кооператива. Последний является коммерческой организацией.
Общественные и религиозные организации — это добровольные объединения граждан, созданные на основе совместной деятельности для защиты общих интересов и достижения уставных целей объединившихся граждан. Членами общественных и религиозных организаций могут быть как физические, так и юридические лица. При этом члены (участники) этих организаций не сохраняют прав на переданное ими в собственность общественных и религиозных организаций имущество, в том числе на членские взносы. Они не отвечают по обязательствам общественных и религиозных организаций, а те, в свою очередь, не отвечают по обязательствам своих членов.
Фондом признается некоммерческая организация, не основанная на членстве его участников (учредителей), учрежденная гражданами (юридическими) лицами на основе добровольных имущественных взносов, преследующая социальные, благотворительные, культурные, образовательные или иные общественно-полезные цели.
Имущество, переданное фонду его учредителями, является собственностью фонда. Учредители не отвечают по обязательствам созданного ими фонда, а фонд не отвечает по обязательствам своих учредителей.
Фонд обязан ежегодно публиковать отчеты об использовании своего имущества.
Уставом фонда предусматривается создание попечительного совета, осуществляющего на общественных началах надзор за деятельностью и использованием средств фонда, а также соблюдением фондом законодательства.
Учреждением является организация, созданная собственником для осуществления услуг некоммерческого характера конкретного вида: управленческих, социально-культурных и прочих услуг. Финансируется учреждение полностью или частично собственником.
Общественное учреждение владеет, пользуется и распоряжается закрепленным за ним имуществом в пределах, установленных законом, в соответствии с целями своей деятельности, заданиями собственника и назначением имущества.
Собственник имущества, закрепленного за общественным учреждением, имеет право изъять лишнее, неиспользуемое или используемое не по назначению имущество и распорядиться им по своему усмотрению.
Общественное учреждение, в отличие от других общественных организаций, отвечает по своим обязательствам находящимися в его распоряжении денежными средствами. При их нехватке субсидиарную ответственность по его обязательствам несет собственник соответствующего имущества.
Некоммерческое партнерство - это организация, учрежденная гражданами и (или) юридическими лицами для достижения социальных, благотворительных, культурных, образовательных, научных, управленческих и иных целей, направленных на достижение общественных благ.
Имущество, переданное некоммерческому партнерству его членами, является собственностью партнерства. Члены некоммерческого партнерства не отвечают по его обязательствам, а некоммерческое партнерство не отвечает по обязательствам своих членов.
Автономной некоммерческой организацией признается не имеющая членства некоммерческая организация, учрежденная гражданами и (или) юридическими лицами для осуществления услуг в области образования, здравоохранения, культуры, науки, права, физической культуры и спорта на основе добровольных имущественных взносов.
Учредители автономной некоммерческой организации не сохраняют прав на имущество, переданное им в собственность.
Уставом автономной некоммерческой организации предусматривается контроль за ее деятельностью со стороны учредителей в порядке, предусмотренном учредительными документами.
Учредители автономных некоммерческих организаций имеют право пользоваться услугами своей организации на равных правах с ее членами.
Объединения юридических лиц (ассоциации и союзы). Некоммерческие организации, независимо от их организационно-правовой формы, могут добровольно объединяться и создавать союзы (ассоциации).
Члены союза (ассоциации) сохраняют свою самостоятельность и права юридического лица. Союз (ассоциация) не отвечает по обязательствам своих членов. Члены союза (ассоциации) несут субсидиарную ответственность по его обязательствам в размере и в порядке, предусмотренном учредительными документами.
В Российской Федерации действуют:
· общероссийские;
· межрегиональные;
· региональные;
· местные некоммерческие объединения.
Общероссийским некоммерческим объединением разрешено использовать в своих названиях наименования «Россия», «Российская Федерация» и образованные на их основе слова и словосочетания без специального разрешения правомочных государственных органов.
Государство обеспечивает соблюдение прав и законных интересов некоммерческих объединений, может оказывать поддержку в виде целевого финансирования отдельных общественно-полезных программ по заявкам общественных объединений (государственные гранты), заключения любых видов договоров, в том числе на выполнение работ и предоставление услуг; социального заказа на выполнение различных государственных программ неограниченному кругу некоммерческих объединений на конкурсной основе.
Если некоммерческая организация зарегистрирована в органах юстиции, то она приобретает права юридического лица.
Некоммерческая организация являющаяся юридическим лицом, обладает всеми признаками, характеризующими юридическое лицо:
1) имущественная обособленность;
2) организационное единство;
3) правоспособность;
4) самостоятельная ответственность.
Имущественное обособление некоммерческой организации может быть выражено в: а) праве собственности; б) праве оперативного управления; в) праве хозяйственного ведения; г) денежные средства на банковских счетах. Внешнее проявление имущественная обособленность находит в наличии самостоятельного баланса или финансового плана (сметы).
Организационное единство закрепляется в учредительных документах некоммерческих организаций.
Правоспособность некоммерческих организаций возникает в момент создания, который во времени совпадает с моментом государственной регистрации и прекращается в момент ликвидации. Некоммерческие организации имеют специальную правоспособность, то есть вправе совершать только те действия, которые соответствуют сфере их деятельности, предусмотренной в учредительных документах или в уставе. В соответствии со статьей 24 Закона о некоммерческих организациях они могут осуществлять один или несколько видов деятельности, незапрещенных законодательством и соответствующих целям их создания. Вместе с тем следует разграничивать предмет уставной деятельности некоммерческих организаций и конкретные правомочия по осуществлению этой деятельности. В сфере гражданского оборота конкретные правомочия некоммерческой организации со специальной правоспособностью могут быть шире предмета ее уставной деятельности.
В соответствии со статьей 50 ГК РФ некоммерческие организации могут осуществлять предпринимательскую деятельность лишь постольку, поскольку это служит достижению целей, ради которых она создана, и соответствующую этим целям, однако в практике российского предпринимательства соответствующей целям деятельности некоммерческих организаций признается любая деятельность, не противоречащая законодательству.
Таким образом, любая некоммерческая организация вправе осуществлять любую деятельность, при условии, что получаемый доход направляется на цели, предусмотренные уставом некоммерческой организации.
В соответствии со статьей 3 Закона о некоммерческих организациях все формы некоммерческих организаций, кроме учреждений, отвечают по своим обязательствам собственным обособленным имуществом. Если же некоммерческая организация не в состоянии удовлетворить требование кредиторов, то это требование может быть предъявлено лицу, несущему субсидиарную ответственность. Субсидиарную ответственность несут учредители потребительских кооперативов, учреждений, ассоциаций и союзов. При этом следует помнить, что субсидиарная ответственность собственника учреждения является полной, а во всех остальных случаях она ограничена долей собственника в общем объеме уставного капитала.
В соответствии со статьей 2 Закона о некоммерческих организациях некоммерческие организации создаются для достижения социальных, благотворительных, образовательных, научных и управленческих целей, а также в иных целях, направленных на достижение общественных благ. Таким образом, закон не содержит исчерпывающего перечня целей деятельности некоммерческих организаций и это позволяет учредителям расширять эту сферу по собственному усмотрению в рамках нормативных и законодательных актов. Учредители имеют возможность самостоятельно определять цели и направления деятельности некоммерческих организаций, отражая их в уставных документах.
В российской практике существует большое количество некоммерческих организаций, которые можно подразделить на несколько видов, в зависимости от признака, положенного в основу классификации[1]:
1) организации, в отношении которых учредители имеют право собственности или иное вещное право. К их числу относятся организации, финансируемые учредителями; 2) организации, в отношении которых их учредители, участники, члены не имеют имущественных прав. Это общественные и религиозные организации (объединения), фонды, торгово-промышленные палаты, автономные некоммерческие организации; 3) организации, в отношении которых их участники имеют обязательные права. Это, прежде всего, некоммерческие партнерства, потребительские кооперативы, учреждения, ассоциации и союзы.
В зависимости от состава участников некоммерческие организации подразделяются на: 1) организации, имеющие членство. К ним относятся потребительские кооператоры, объединения юридических лиц, общественные и религиозные объединения, некоммерческие партнерства, торгово-промышленные палаты; 2) организации не имеющие членства. Это прежде всего фонды и автономные некоммерческие организации.
Некоммерческие организации можно подразделить на две группы по составу учредительных документов: 1) некоммерческие организации, действующие на основании учредительного договора и устава. К ним относятся ассоциации и союзы; 2) организации, строящие свою деятельность только на основании устава. Это общественные и религиозные организации, фонды, учреждения, некоммерческие партнерства, потребительские кооперативы, автономные некоммерческие организации, торгово-промышленные палаты и товарищества собственников жилья.
2. Социальное партнерство: содержание, основные принципы, российская практика
Истоки социального партнерства в России можно проследить с конца XIX — начала XX века, когда при поддержке земств (а в отдельных случаях и государственной власти) возник первый опыт решения социальных проблем «творческим союзом разного толка интеллигентских направлений с широким размахом молодого, меценатствующего капитала»[2].
Уничтожение крепостничества, судебная, земская и другие реформы радикально изменили не только экономику, но и весь уклад жизни в России и породили новые масштабные социальные проблемы. В самых различных слоях общества, вплоть до прежде благополучных землевладельцев, возникла проблема бедности. Массовая миграция в большие города способствовала большему предложению рабочих рук, однако спрос на них, особенно в первое десятилетие реформ, был не так велик. В то время, как резко усилились имущественные и культурные контрасты, традиционная система социального попечения разрушалась повсюду, от аристократии до крестьянской общины. Основанная на родственных или общинных связях и патриархальной опеке, она не могла существовать в новых условиях. Разоренные «дворянские гнезда», разбросанные по всей стране, перестали служить кровом для бедных родственников, незамужних девушек, сирот и вдов, престарелых дворовых[3].
Немногочисленные государственные благотворительные институты не справлялись с растущей нищетой. Фундамент российской системы социального призрения заложили многочисленные благотворительные заведения, основанные Екатериной Великой и императрицей Марией Федоровной. В годы правления Екатерины II в структуру государственного управления были введены Приказы общественного призрения.
Вообще государственная политика не была социально ориентированной, скорее, можно говорить о государственном протекционизме развития капитализма в России, особенно в банковской сфере и в строительстве железных дорог. Так затраты на начальное образование, включая расходы Министерства просвещения и Священного Синода, составляли 0,3% государственного бюджета в течение 30 лет, с 1866 по 1895 год.[4] Традиционные формы купеческой благотворительности — особенно «слепая» милостыня, поощряемая православной церковью — не могли спасти положение. Более того, «слепая» милостыня оборачивалась равнодушием и небрежностью, питала институт профессионального нищенства и рост так называемых «нищенских гнезд» — поселений, где большая часть жителей занималась нищенством как своеобразным отхожим промыслом.
В то же время в России впервые возникли новые силы, обратившиеся к решению социальных вопросов. Земская реформа дала возможность создать местное выборное самоуправление, ведавшее хозяйственными делами и общественными «пользами и нуждами». Земства содержали дороги, открывали школы и больницы, учреждали кассы мелкого кредита и общества взаимного страхования, занимались попечением местной промышленности и внедрением различных новаторских методов земледелия, устраивая опытно-показательные станции и сельскохозяйственные выставки. Несмотря на постоянные попытки правительства ограничить источники дохода, компетенцию и влияние земств (земствам разных губерний даже запрещалось общаться между собой), имевшейся толики самостоятельности хватало, чтобы как-то содействовать местным инициативам. Земства, наряду с частным капиталом, поддерживали многие передовые начинания, в частности, педагогические и культурно-просветительские. Результаты были налицо: «Провинция преображалась, пожалуй, еще быстрее Москвы... Наряду с ростом хозяйственного благополучия росла и культурная самостоятельность»[5].
Реформы пробудили общественное сознание. Получили развитие идеи либерализма — «перехода от крепостного и служивого государства к государстьу свободному» и формирования самостоятельной и самодеятельной личности как основы гражданского и общественного существования. Способом такого существования стали объединения граждан, созданные в их собственных независимых интересах. По всей стране появились многочисленные общественные организации, занимающиеся культурными и научными вопросами — от Харбинского общества распространения среднего образования и Общества разумных развлечений г. Самары до Отделения Российской лиги равноправия женщин г. Вязьмы и Общества дешевых квартир и других пособий нуждающимся жителям Санкт-Петербурга.
Это поприще было «и потребностью, и возможностью отдать свои незанятые силы и взамен получить известное нравственное удовлетворение»[6]. Благотворительность в целом относилась к немногим сферам легальной гражданской активности: до 1905 г. в Российской империи не существовало органов представительной власти и избирательного права, профессиональные союзы и партии были запрещены, а различные общества и ассоциации вызывали подозрение. Благотворительность служила милосердию и в то же время выражала граждан-
/ Поле для социального партнерства
Рис. 5. Взаимодействие трех секторов до революции
Примеры успешного взаимодействия разных сил по преобразованию социальной сферы породила реформа народного образования 1915—1916 годов — незавершенная, но всколыхнувшая всю страну.
Педагогическая общественность предлагала множество проектов переустройства школы; открывались различные частные и общественные учебные и воспитательные заведения, от детских садов до высших женских курсов и народного Университета имени А.Л.Шанявского. Открывать и содержать образовательные учреждения помогали частные пожертвования. В 1911 г. почти треть состава преподавателей Московского университета покинула его в знак протеста против ограничений университетской автономии. На собранные подпиской и пожертвованиями 2,5 млн. руб. они смогли организовать независимый Московский научный институт. Бюджет Университета Шанявского на одну треть состоял из частных пожертвований[7]. Женские врачебно-акушерские курсы были открыты благодаря дару Л.А.Шанявской (50 тыс. руб.). Начав в 1878 г. с капитала в 222 рубля 25 копеек, Петербургское общество для доставления средств Бестужевским курсам так поставило дело, что через двадцать лет курсы располагали имуществом на сумму полутора миллионов рублей.
Педагогическая общественность даже в союзе с земством и при поддержке частного капитала не смогла осуществить масштабные изменения, пока ее не поддержал новый министр просвещения Павел Николаевич Игнатьев.
Таким образом были созданы законодательные и другие нормативные рамки взаимодействия различных сил, заинтересованных в осуществлении реформы, получены новые ресурсы, но главное — ограничена сфера государственного регулирования.
Образовательная реформа была одним из немногих примеров успешного взаимодействия разных сил. Государственному, общественному и земскому элементам, частному и кооперативному капиталу удалось соединиться для решения серьезной проблемы. Но становление социального партнерства в России было очень ограничено, а его успехи несоизмеримы с масштабом имеющихся социальных конфликтов. И частная, и организованная благотворительность не могли ликвидировать бедность и сгладить остроту противоречий между предпринимателями и рабочими, помещиками и крестьянами. В России эти проблемы решила революция, в Западной Европе — социальное партнерство.
В 1992—93 годах в России проводились массовые социологические опросы по изучению отношения различных групп общества к перспективе утверждения частной собственности[8]. Гражданам предлагали согласиться или не согласиться с четко сформулированными суждениями по этому поводу. Результат опроса оказался удивительным. С формулировкой «Частная собственность — основа всех других прав и свобод, и она не должна ничем ограничиваться» согласились «почти половина опрошенных рабочих, значительные слои колхозников, бюджетников, учащейся молодежи». Во всех группах согласных с этой формулировкой оказалось больше, чем не согласных. «Трудовые коллективы» (сохранившийся с советских времен феномен) рассчитывали, что в ходе приватизации они также получат свою долю собственности. Вопрос о правах несобственников еще не возник в массовом сознании.
Обозначился стык двух разных типов проблем:
— проблемы собственности (приватизация, образование круга эффективных владельцев, управление собственностью в рыночных условиях);
— проблемы наемного труда (воспроизводство рабочей силы, развитие рабочего движения, социальные конфликты).
Исторически лозунг «социального партнерства» в западных странах возник как антитеза классовому конфликту. Так обозначалась объединенная работа разных политических сил по разрешению конфликта между трудом и капиталом. «Социальное партнерство» понималось в духе поиска нового типа отношений между предпринимателями и наемными рабочими (а далее и государством). Необходимо было не только дать достойные условия существования рабочим, но и ослабить классовый антагонизм и связанные с ним революционные установки. Эти требования были превращены в компромисс — большая часть рабочих приняла капиталистическую систему, а капиталисты со своей стороны признали права рабочих и необходимость социальную помощи семьям.
Общая посылка состоит в том, что в России должны быть выработаны свои средства и подходы к решению комплекса проблем наемного труда и капитала/собственности. При этом оценка продуктивности исторического опыта Запада в их решении должна быть получена на основе восстановления целостности этого опыта. Необходимо описание пути, который прошли развитые страны Запада (возникновение социальной политики и ее проводников в виде государственных и государственно-общественных институтов), и того, ныне спорного, результата, который они получили (так называемое «государство благосостояния»). Подчеркивается не столько результативность пути Запада, сколько спорность полученного рецепта (конструкция социальной сферы) и те издержки, с которыми связано его применение.
Эта позволит охарактеризовать специфику ситуации независимых социальных движений развитых капиталистических стран (экологического, коммунального, рабочих инициатив, женского, правозащитного, волонтерского и других) и увидеть, до какой степени она обусловлена недавней историей капитализма. Упомянутые выше издержки потребовали преобразования «государства благосостояния» и вызвали повышенный интерес политиков и реформаторов к организациям третьего сектора. Именно кризисом государства благосостояния обусловлено следующее высказывание — сегодня «окончательная цель — не демонтаж «государства благосостояния», а введение форм сотрудничества, которые смогут объединить все ресурсы и возможности государственной системы социального обслуживания и неинституционализированных организаций так, чтобы новая социальная сеть стала более гуманной и меньше зависела от изменений в темпах экономического роста»[9].
В самом общем виде «государство благосостояния» можно понять как политику социальной помощи непривилегированным слоям населения, которая проводится централизованно через государственные институты и финансируется из государственного бюджета. Социальная помощь — это пособия по безработице, временной или постоянной потере трудоспособности, пенсии по старости, строительство дешевого жилья, медицинское страхование и другие виды поддержки.
Традиционная задача налогово-бюджетного механизма — изъятие части трудовых и предпринимательских доходов граждан в виде налогов и их последующее перераспределение. В рамках государства благосостояния этот механизм работает в условиях приоритетности задач социальной помощи. В апогее роста затрат по социальной сфере в структуре бюджета его расходная часть по соответствующим статьям приближалась к одной трети и заведомо превышала военные расходы. Современные данные несколько ниже: от 20% (Англия) до 30% (Франция).
Какие ресурсы обеспечили рост государственной социальной помощи в таких масштабах? Период, начиная с конца второй мировой войны и до середины 70-х, был временем беспрецедентного экономического роста западных стран, позволившего в полной мере осуществлять государственную политику перераспределения ресурсов и общего повышения уровня жизни. Во многом этот рост стал возможен за счет неэквивалентного обмена со странами третьего мира.
География распространения модели государства благосостояния включает индустриально развитые страны Запада — Великобританию, Францию, Италию, Швецию, Австрию, Голландию, Данию, чуть позже ФРГ, США и другие. Временные рамки — от середины XX века (сразу после второй мировой войны) и до настоящего времени.
Государство благосостояния формировалось под воздействием различных политических сил, в силу чего оно никогда не имело единой и последовательной идеологии. Его основы закладывались консервативными и либеральными правительствами, дальнейший рост и экспансия проходили преимущественно под влиянием идей социал-демократии. Отчетливая критика и требования демонтажа или существенной реформы государства благосостояния начинается с начала 70-х годов. Это время спада экономического роста, а также обнаружения того, что разросшаяся централизованная бюрократия делает процесс перераспределения непосильно дорогим и неэффективным. За критикой последовали соответствующие политические действия: в конце 70-х — начале 80-х неоконсерватизм (М.Тэтчер, Р.Рейган, Ж.Ширак, Г.Коль) добивается сокращения дефицита государственного бюджета и свертывания централизованных социальных программ.
Становление государства благосостояния связано с промышленным переворотом второй половины XVIII века — первой половины XIX века и «прощанием с аграрностью» общественных способов производства. Формируется группа наемных фабричных рабочих, перерастающая в политически активный пролетариат, который активно заявляет собственные интересы. Профсоюзы и социалистические партии начинают политическую работу и достигают успеха. Именно в этот момент индустриализация дополняется переворотом в государственных способах управления. Круг идей, который определял характер государственной помощи «обездоленным», сама адресность этой работы кардинально меняются.
До 1800 года единственнымориентиром государства была идея «бедности», понятая как результат недостатков самого человека. В соответствии с этой идеей государство заботилось об общественном порядке, а не о благосостоянии отдельного человека. Национальные «законы о бедных» и предоставление материальной помощи выступали формой политического контроля над бедняками. После 1800 года (начало применения идеи социального страхования рабочих) возникла новая ориентация — ставится вопрос о положении рабочего класса в капиталистическом хозяйстве и политике.
Одной из предпосылок формирования государства благосостояния стало развитие политэкономических исследований, создавших знание о механизма" капиталистического способа производства (А.Смит, Д.Рикардо, Ж.Б.Сей, К.Маркс и другие). Знаменитый «Капитал» позволил не столько развить классовый антагонизм в мировую революцию (как того хотел К.Маркс), сколько найти способ вмешательства государства в положение отдельных групп — участников общественного производства — и на этой основе поменять траекторию развития капитализма. Политэкономические и социологические (в частности, Ф.Энгельс «Положение рабочего класса в Англии») знания позволили опознать основную угрозу общественному порядку в стихийно сложившемся специфическом положении рабочего. Рабочий класс не только рос численно, но и приобретал влияние за счет эффективной политической мобилизации — расширения права голоса и создания рабочих партий. На стыке двух требований — улучшения положения рабочих и политической «нейтрализации» пролетариата — возникли новые элементы социальной политики. Были приняты первые программы социального страхования, носящие выборочный характер и направленные на нормализацию статуса зависимого наемного труда. Идея «социального страхования для интегрирования рабочих» была реализована во всех западноевропейских странах и просуществовала фактически до первой мировой войны (1914 г.).
Вместе с тем, говорить о государстве благосостояния в современном смысле этого слова еще не приходится. Социальную политику определяли исключительно требования сохранения общественного порядка и мирного развертывания классовых конфликтов, действовал принцип не всеобщей, а избирательной помощи, которая оказывалась по результатам проверок нуждаемости.
С 20-х годов XX века положение меняется, начинается этап формирования социального обслуживания как всеобщего, ориентированного на всех членов общества. Социальные услуги и денежные выплаты распространяются на новые категории населения. Изменение качественного состава наемной рабочей силы стало тем фактором, который начал действовать на этом этапе. В ее общем объеме значительно возросла доля «белых воротничков», высококвалифицированных рабочих и специалистов, представителей свободных профессий. Мировые войны, инфляция, экономические кризисы (особенно кризис 30-х годов) показали, что уязвимы не только бедняки, но и эти широкие «средние слои». Были осознаны принципиальные риски, сопровождающие жизнь значительных групп населения (при одновременном росте их потребности в материальных благах).
Влияние фактора таких рисков на государственную социальную политику особенно четко просматривается на примере Англии. Эта страна была сильно затронута Второй мировой войной (возникла значительная доля населения, понесшего ущерб и подверженного риску его понести), но не оккупирована (государство было дееспособным). В Англии военного времени помощь государства стала «недискриминационной и оказывалась всем слоям населения в равной мере».
Другая предпосылка возникновения государства благосостояния — политическое давление в целях соблюдения принципов равенства и социальной справедливости, широкого доступа трудящихся к социальным и культурным благам и образованию. Сам факт существования СССР сыграл здесь значительную роль. В 30-е годы достижения, которых добился Советский Союз, воспринимались активистами рабочих партий и левой интеллигенцией как образец.
В результате этого этапа (примерно 1920—1960 годы) меняется ключевая идея, с которой ассоциирована социальная политика государства. Вводится концепция универсальных социальных прав, и социальные услуги начинают восприниматься как элемент гражданского статуса в границах государства. Происходит переход от программ помощи для нуждающихся к универсальным социальным программам, охватывающим всех «членов общества».
Вопрос о «членстве» в обществе, доставляющем индивиду доступ к системе государственного благосостояния, связан с оформлением института клиента. Два обстоятельства определили устройство этого существенного элемента государства благосостояния.
Во-первых, влияние доктрины социал-демократии, которое особенно отчетливо прослеживается в формировании шведской модели государства всеобщего благосостояния. С политической точки зрения у института клиента было два назначения:
— утвердить идеал социальной солидарности путем «растворения» групп с разными экономическими интересами в одном сложном социальном образовании — среднем классе;
— сформировать «средний класс» не только социально-экономически, но и политически, чем не только достичь искомой дезорганизации рабочего движения и «нейтрализации» пролетариата, но и создать массовую базу поддержки идей социал-демократии.
Почти во всех индустриально развитых странах акцент делался на первом назначении. В Швеции социал-демократы искали механизм, порождающий массовую социальную базу реформ по интеграции элементов «социалистичности» в капиталистическую систему. Именно поэтому они выступили против селектизма государственной социальной помощи. «Если проводить селективную социальную политику, то тогда налогоплательщики разделятся на «мы» и «они», т.е. на тех, кто платит государству (высокооплачиваемые работники и средний класс), и тех, кто получает от него (наименее состоятельные лица). Этим будет положена основа для распада общественной солидарности. Этим будут провоцироваться налоговые бунты....Не тяжесть налогов будет вызывать эти бунты, а скорее то чувство налогоплательщиков, что они ничего не получают взамен....Экономически слабые группы населения защищены наилучшем образом не как особо выделяемые, а как клиенты общей для всех системы благосостояния — только так социальные реформы могут найти широкую массовую поддержку» (Улоф Пальме).
Во-вторых, на формирование института клиента повлияли новые риски. Экономическая интеграция Европы создала особый тип социальной незащищенности, вызванной растущей географической и профессиональной мобильностью людей. Мобильность дает больший простор в осуществлении жизненных целей и в то же время ослабляет семейные и соседские связи, снижает шансы получить поддержку от родственников, друзей и соседей. Как государство благосостояния ответило на требование обеспечить межрыночную (межстрановую) мобильность специалистов? Политики, которые выдвигали идею «государства всеобщего благосостояния», делали акценты на «национальной солидарности». Но сегодня граница, отделяющая клиентов от не-клиентов, проходит «не между гражданами и не-гражданами, а между постоянными жителями (в случае Европы также живущими в стране иностранцами — гражданами стран «общего рынка») и всеми прочими». Государственные социальные программы предназначены для лиц определенного статуса. «Как правило, к таким таким людям относятся: граждане, постоянные жители и граждане стран «общего рынка».
С 20-х годов XX века положение меняется, начинается этап формирования социального обслуживания как всеобщего, ориентированного на всех членов общества. Социальные услуги и денежные выплаты распространяются на новые категории населения. Изменение качественного состава наемной рабочей силы стало тем фактором, который начал действовать на этом этапе. В ее общем o6ъеме значительно возросла доля «белых воротничков», высококвалифицированных рабочих и специалистов, представителей свободных профессий. Мировые войны, инфляция, экономические кризисы (особенно кризис 30-х годов) показали, что уязвимы не только бедняки, но и эти широкие «средние слои». Были осознаны принципиальные риски, сопровождающие жизнь значительных групп населения (при одновременном росте их потребности в материальных благах).
Влияние фактора таких рисков на государственную социальную политику особенно четко просматривается на примере Англии. Эта страна была сильно затронута Второй мировой войной (возникла значительная доля населения, понесшего ущерб и подверженного риску его понести), но не оккупирована (государство было дееспособным). В Англии военного времени помощь государства стала «недискриминационной и оказывалась всем слоям населения в равной мере».
Другая предпосылка возникновения государства благосостояния — политическое давление в целях соблюдения принципов равенства и социальной справедливости, широкого доступа трудящихся к социальным и культурным благам и образованию. Сам факт существования СССР сыграл здесь значительную роль. В 30-е годы достижения, которых добился Советский Союз, воспринимались активистами рабочих партий и левой интеллигенцией как образец.
В результате этого этапа (примерно 1920—1960 годы) меняется ключевая идея, с которой ассоциирована социальная политика государства. Вводится концепция универсальных социальных прав, и социальные услуги начинают восприниматься как элемент гражданского статуса в границах государства. Происходит переход от программ помощи для нуждающихся к универсальным социальным программам, охватывающим всех «членов общества».
Вопрос о «членстве» в обществе, доставляющем индивиду доступ к системе государственного благосостояния, связан с оформлением института клиента. Два обстоятельства определили устройство этого существенного элемента государства благосостояния.
Во-первых, влияние доктрины социал-демократии, которое особенно отчетливо прослеживается в формировании шведской модели государства всеобщего благосостояния. С политической точки зрения у института клиента было два назначения:
— утвердить идеал социальной солидарности путем «растворения» групп с разными экономическими интересами в одном сложном социальном образовании — среднем классе;
— сформировать «средний класс» не только социально-экономически, но и политически, чем не только достичь искомой дезорганизации рабочего движения и «нейтрализации» пролетариата, но и создать массовую базу поддержки идей социал-демократии.
Почти во всех индустриально развитых странах акцент делался на первом назначении. В Швеции социал-демократы искали механизм, порождающий массовую социальную базу реформ по интеграции элементов «социалистичности» в капиталистическую систему. Именно поэтому они выступили против селектизма государственной социальной помощи. «Если проводить селективную социальную политику, то тогда налогоплательщики разделятся на «мы» и «они», т.е. на тех, кто платит государству (высокооплачиваемые работники и средний класс), и тех, кто получает от него (наименее состоятельные лица). Этим будет положена основа для распада общественной солидарности. Этим будут провоцироваться налоговые бунты....Не тяжесть налогов будет вызывать эти бунты, а скорее то чувство налогоплательщиков, что они ничего не получают взамен....Экономически слабые группы населения защищены наилучшем образом не как особо выделяемые, а как клиенты общей для всех системы благосостояния — только так социальные реформы могут найти широкую массовую поддержку» (Улоф Пальме).
Во-вторых, на формирование института клиента повлияли новые риски. Экономическая интеграция Европы создала особый тип социальной незащищенности, вызванной растущей географической и профессиональной мобильностью людей. Мобильность дает больший простор в осуществлении жизненных целей,в то же время ослабляет семейные и соседские связи, снижает шансы получить поддержку от родственников, друзей и соседей. Как государство благосостояния ответило на требование обеспечить межрыночную (межстрановую) мобильность специалистов? Политики, которые выдвигали идею «государства всеобщего благосостояния», делали акценты на «национальной солидарности». Но сегодня граница, отделяющая клиентов от не-клиентов, проходит «не между гражданами и не-гражданами, а между постоянными жителями (в случае Европы также живущими в стране иностранцами — гражданами стран «общего рынка») и всеми прочими». Государственные социальные программы предназначены для лиц определенного статуса. «Как правило, к таким людям относятся: граждане, постоянные жители и граждане стран «общего рынка». К ним могут относиться граждане государств, связанных со страной иммиграции двусторонним договором,... в соответствии с которым граждане одной страны-участницы пользуются во время проживания в другой стране-участнице всей полнотой социальных прав».
Переход к универсальным программам, направленным не на нуждающихся, а на клиентуру, протекал по-разному в разных странах. Общим был неуклонные рост объема расходов по социальным программам. Бюджетные затраты возросли не только в связи с введением принципа универсальности (всеобщности, — следствием стал рост общего числа потребителей социальных услуг — но и в связи с требованием улучшить и стандартизировать их качество. Качество услу ранее предоставлявшихся лишь беднейшим, уже не могло удовлетворить другие группы населения. Соответственно бюджетным затратам возрастали и налоги.
Начиная с 60-х годов и до середины 70-х, происходит еще один качественный скачок в росте государства благосостояния, вызванный стихийным давлением «среднего класса» (большинство избирателей и в то же время большинстве работников самой социальной сферы и системы государственного управления). «Традиционная идея обеспечения государством всем минимально необходимого уровня жизни уступила дорогу новой идее об ответственности государства за достижение для всех оптимального уровня жизни». Государство приняло ответственность за качество жизни, и начались разработки системы социальных индикаторов.
Экономический спад не позволил реализовать эти широковещательные перспективы. Кроме того, беспрецедентный экономический рост, который позволял расширять внутреннее потребление в индустриально развитых странах, был подвергнут двойной критике — экологической и моральной. Действительно, основой успеха являлась агрессивная внешняя политика, которая обеспечивала экологически разрушительный и неэквивалентный обмен между сырьевыми странами «третьего мира» и развитыми странами. Критика стран социалистического лагеря и признание недостатков строительства социализма, существенно снизив привлекательность лозунгов обобществления и централизации, внесли свой вклад в изменение идейно-политического климата западных стран. Рост объемов расходов по программам социальной помощи существенно сократился, а в некоторых странах прекратился вовсе.
Интерес к альтернативным социальным движениям возник в дискуссиях и исследованиях 80-х годов по проблемам реформы социальной сферы. Проблемы, выделенные в это время, можно сгруппировать на двух уровнях — внешнем и внутреннем.
На внешнем уровне, объемлющем социальную сферу, речь идет об отсутствии эффективного политического управления — начиная, по крайней мере, с 60-х годов, эта сфера развивалась стихийно. Поскольку государство благосостояния имело «компромиссное происхождение», «...оно разрослось в неожиданных направлениях под давлением, с одной стороны, возрастающих требований получателей социальной помощи, с другой стороны, постоянных усилий работников социальной сферы продвигаться по служебной лестнице. Последствия этого в полной мере стали очевидны, лишь когда обнаружились безудержно растущие бюджетные дефициты, государственный долг и инфляция 70-х годов. В результате, усилились социальные конфликты внутри классов, создались новые линии политического разделения между теми, кто получает трансфертные выплаты, и теми, кто выгадывает от налоговых скидок; теми, кто постоянно работает, и теми, кто не работает; теми, кто предпочитает универсальные программы, и теми, кто требует введения специфических программ».
Вместе с тем вопрос о силах, способных провести реформу социальной сферы в создавшейся ситуации, оказался тоже весьма не прост.
Профсоюзы, сыгравшие важную роль в становлении государства благосостояния, претерпели значительные изменения. Их количественный рост резко замедлился при одновременном укрупнении профсоюзов государственного сектора и увеличении веса «белых воротничков» и женщин. Это объективно «сдвигало» профсоюзы в лагерь лоббистов интересов государственного сектора и социальной сферы.
На внутреннем уровне самой социальной сферы речь идет о необходимости провести реформу ее конструкции. Здесь должно быть, как минимум, принят э во внимание следующее:
1. В целом конфликт «предприниматель — наемные рабочие» (основная посылка социального партнерства, начиная с XIX века) уже был замещен другим, «новым социальным вопросом, суть которого состоит в том, что неорганизованные пожилые люди, матери с детьми, нетрудоспособные лица, неработающие вдовы и другие категории неимущих оказались бессильными по сравнению с работодателями и наемными работниками, организованными в крупные ассоциации». При этом старение население стало общей демографической тенденцией в странах Запада. В будущем относительно большее количество пенсионеров (потребителей социальных услуг) будет приходиться на относительно меньшее количество активных налогоплательщиков.
2. Социальное обеспечение оказалось той областью деятельности, в которой оба признанных альтернативных принципа — «централизованное государственное управление» и «неограниченная частнособственническая конкуренция» являются нефункциональными. Централизация вызовет отсутствие инициативы у специализированных социальных работников, а клиентов превратит в пассивные объекты попечительства. Неограниченная конкуренция обернется тем, что получатели помощи лишатся услуг, предоставляемых в стандартном виде на законном основании, и больше будут зависеть от возможности родственников приобрести нужную услугу на рынке. Потребуется гарантировать права получателей услуг с помощью контроля государства за семьей, что приведет к ограничению индивидуальных свобод в гораздо более острой форме, чем при бюрократической системе доставки услуги.
3. Рост бюрократических структур происходил по формуле «новая социальная проблема — новое учреждение»; нужно было найти «ограничители» такого роста, не перекладывая ответственность за благосостояние на самих нуждающихся.
4. Политика перераспределения социальных благ в пользу беднейших не стала «спусковым механизмом» достаточно серьезного экономического роста. Такое перераспределение вызывало скачкообразный рост личного потребления и, соответственно, спроса, что могло стать предпосылкой более высоких темпов экономического роста. Но, как показал опыт Франции начала 80-х годов, этот темп не позволял окупить сделанных расходов, а тем более поддержать расхода по социальным выплатам на заданном уровне. В результате — острая нехватка финансовых ресурсов, инфляция, пошатнувшийся франк и замена коалиции ФКГ и ФСП правительством Ж.Ширака.
Несмотря на всю критику социальной сферы с самых разных позиций, «демонтажа», существенного сокращения или принципиальных изменений государства благосостояния не произошло. Сдвиги общественного мнения в сторону отрицательной оценки системы государственного вмешательства в экономические и социальные процессы были и остаются непоследовательными. Как только речь заходит «о конкретных программах (например, в сфере здравоохранения, социального страхования, пенсионного обеспечения, создания рабочих мест и т.д.), значительная часть населения продолжает решительно поддерживать государственное вмешательство». Итак, именно период кризиса отчетливо обнаружил, что социальная сфера (как совокупность институтов реализации государственной социальной политики) является отнюдь не преходящим явлением, но существенной составляющей современной структуры социума, для которой, по сути, нет эффективных функциональных эквивалентов.
Ситуация реформы социальной сферы, которая длится на Западе примерно 15 лет, открыла редкий шанс для негосударственных социальных движений — шанс обрести и расширить свое поле деятельности в рамках социальной сферы, т.е. в рамках такой из структур социума, которая в глазах населения является неимоверно важной. О значимости этой структуры говорит, например, исследование национальных ценностей молодежи, проведенное в 1978 г. В соответствии с результатами этого исследования «..социальным благосостоянием» в своей стране гордились 60% молодых людей в Швеции... 45 — в Англии, 30 — в ФРГ, 25 — в Швецарии, 24 — в США и 11 — во Франции».
В России нам важно понимать ситуацию западных социальных движений (экологического, женского, правозащитного, коммунального, различных рабочих инициатив, волонтеров). Она формируется вокруг того обстоятельства, что социальная сфера, строившаяся около 100 лет и ставшая чрезвычайно значимым автономным образованием, попала в полосу критики и политических реформ, и тем самым для социальных движений открылись возможности «приватизации» ее части.
Участвуя в дореформенных дискуссиях, исследователи и лидеры этих движений ставят задачи найти такой проект социальной сферы, в котором уже на уровне ее конструкции за социальными движениями, состоящими из свободных от бюрократии добровольных формирований, были бы закреплены особые функции, определенное поле деятельности и связанные с ними ресурсы.
Решение этой задачи должно опираться, в частности, на новое социальное и гуманитарное знание, источником которого являются различные носители антидискриминационных перспектив (феминистской, антирасистской и т.д.). Исследователи этих направлений вынуждены были резко расширить массив оригинальных прикладных разработок, даже если они и не имели развитого понятийного аппарата. «Конструкция» социальной сферы была подвергнута тщательному анализу с точки зрения феминистской, антирасистской и других недискриминационных перспектив. Выяснилось, что институт клиента не нейтрален с точки зрения социально-половых (гендерных) и расовых характеристик. Женщины, темнокожие, люди с физическими недостатками не только не имели равных возможностей в пользовании социальными услугами, но во многих случаях вообще не являлись клиентами. Приведем только один пример из обширного корпуса феминистских работ по критике системы социального обеспечения. В 1970-х годах Р. Майер-Хантер, сопоставив положения законов ФРГ о разных формах социального обеспечения (в случае болезни, потери трудоспособности, пенсии по старости), выяснила, что незамужние женщины, незамужние матери и вдовы являлись наиболее уязвимыми группами населения, практически не защищенными от рисков. Неработающая замужняя женщина могла претендовать на социальное обеспечение только через посредство своего мужа, а неработающая незамужняя женщина не обеспечивалась даже в случае материнства. Разведенная неработающая женщина могла претендовать на социальное обеспечение только в случае, если до развода она находилась на иждивении мужа, который был включен в эту систему. Вдовья пенсия неработающей женщины (независимо от того, сколько детей она воспитала) составляла 60% пенсии, которую получил бы ее муж при потере трудоспособности, при том,
