Таким образом социал-демократы должны окончательно стать партий реформы и отказаться от программы на построение социализма и включиться в постепенную эволюцию

Бернштейн подвергся острой критике со стороны ортодоксов Каутского и Плеханова, так и стороны радикально левого крыла Социал-демократии Ленина и Розы Люксембург. Критикуя Бернштейна, Ленин прекрасно понимает, что речь идет не просто о теоретических ошибках одного лица. И тем более - не о предательстве (сам Бернштейн был человек исключительно порядочный и по-своему принципиальный). Значит, определенные процессы происходят с западным рабочим классом и с европейским капитализмом. Общество действительно изменилось по сравнению с временами Маркса. Но Ленин, в отличие от Бернштейна, не просто констатирует перемены и ссылается на несколько лежащих на поверхности фактов. Он пытается понять глубинные механизмы превращения того капитализма, что описал автор «Капитала», в нечто другое, новое. Так появляется у него теория империализма. Он обнаруживает неравномерность развития различных стран, показывает, что эксплуатация колониальных обществ позволяет капиталу смягчить противоречия в наиболее передовых государствах. А отсюда с неизбежностью следует, что весь революционный процесс, да и история в целом, пойдут не так, как прогнозировали марксисты конца XIX века.

К концу XIX в. социалистическое движение, особенно в Европе, представляло собой большую силу. Когда Август Бебель заявил на партийном съезде в Эрфурте (1891 г.), что только немногие из присутствующих в зале делегатов не дождутся осуществления «конечной цели» партии, он высказал глубокую уверенность европейских пролетариев в близости победы.

Обострение социальных противоречий в связи с переходом к империализму повсеместно способствовало росту революционности масс. В России начала 1900-х гг. назревала революционная ситуация. В Германии нарастание классовых боев ознаменовалось общим подъемом забастовочного движения, заметным обострением избирательной борьбы. Те же явления наблюдались во Франции, Австро-Венгрии и других странах. В Бельгии и Италии произошли всеобщие забастовки. Усиливалось рабочее движение в Англии.

Отражением этих процессов явился рост революционного течения в международном социалистическом движении. Рабочий класс России создал партию нового типа, принципиально отличную от других партий II Интернационала. Во главе этой партии стоял гениальный теоретик и стратег революции Владимир Ильич Ленин.

В рядах германской социал-демократии складывалось левое крыло. Во Франции гедисты вели решительную борьбу против политики сотрудничества с буржуазией. В болгарской социал-демократической партии в 90-х годах возникло революционное течение во главе с Д. Благоевым, оформившееся в 1903 г.- после разрыва с оппортунистами - в самостоятельную партию «тесных» социалистов. Революционные силы росли и в других социалистических партиях.

Одновременно развивалось и оппортунистическое течение, подтачивавшее изнутри II Интернационал. Влияние буржуазной идеологии, проводниками которой были попутчики из среды интеллигенции, типа Фольмара, Мильерана, Турати, не только сохранилось, но и усилилось, отчасти в связи с избирательными успехами ряда социалистических партий Запада. Главной социальной базой оппортунизма становилась рабочая аристократия; из ее среды выходили руководители профессиональных союзов и рабочих кооперативов, многие социал-демократические депутаты и т. д.

Укреплению оппортунизма и ревизионизма способствовала примиренческая линия руководящих деятелей Интернационала, постепенно переходивших на позиции центризма Каутского и др. Центризм - скрытый оппортунизм,- тормозя формирование и сплочение действительно революционных сил, способствуя реформистскому перерождению Интернационала, представлял особую опасность.

В первые годы XX в. все эти процессы не были еще завершены. Вожди Интернационала и его наиболее крупной партии - германской - нередко выступали в блоке с левыми, хотя уже тогда проявляли частые колебания.

Борьба противоположных тенденций в международном рабочем движении отчетливо проявилась в работе очередного конгресса II Интернационала, состоявшегося в 1904 г. в Амстердаме.

Конгресс происходил в обстановке революционного подъема масс во многих странах и обострения противоречий между великими державами. Едва закончились американо-испанская и англо-бурская войны, как на Дальнем Востоке разразилась русско-японская война. Империалистической политике и шовинистической пропаганде господствующих классов противостояла международная солидарность пролетариата. Символом ее было дружеское рукопожатие, которым при открытии Амстердамского конгресса обменялись под бурные аплодисменты его участников представители русских и японских социалистов Плеханов и Сэн Катаяма. В центре работ Амстердамского конгресса стоял вопрос о «международных правилах социалистической тактики». В сущности это был вопрос об отношении к ревизионизму. Бернштейн и его единомышленники, получив в конце 90-х годов отпор со стороны большинства в социалистических партиях Запада, не сложили оружия. Они приобрели и новых союзников; об этом свидетельствовала практическая деятельность ряда партий: французской, бельгийской, итальянской. Сторонники и противники ревизионизма резко столкнулись и на Амстердамском конгрессе. Жоресу, отстаивавшему реформистскую тактику сотрудничества с буржуазными партиями, противостояли Гед и Бебель, выступившие с решительным осуждением ревизионизма.

Резолюция, принятая конгрессом, отвергла попытки ревизионистов изменить тактику социалистов, основанную на классовой борьбе, и «заменить завоевание политической власти путем победы над нашими противниками политикой уступок существующему строю». Однако в этой резолюции не ставились задачи очищения партии от ревизионистов. Более того, обсуждая вопрос об объединении рабочих партий, конгресс принял решение, открывавшее путь беспринципным попыткам «примирить» революционные силы с оппортунистами. Резолюция конгресса требовала создания во всех странах единых социалистических партий, но в ней не выставлялось важнейшее условие такого объединения - признание теории революционного марксизма.

Конгресс сделал определенный шаг вперед, приняв резолюцию о массовой стачке, хотя стачка рассматривалась по-прежнему только как оборонительное средство.

Резолюция по колониальному вопросу (докладчик — голландский социалист ван Кол) отдавала дань великодержавным колониалистским настроениям. В ней не говорилось уже о борьбе за "национальное самоопределение", а рекомендовалось социалистам добиваться свободы и самостоятельности населения колоний, соответствующей степени их развития

Революция 1905 г. была серьезнейшим испытанием II интернационала и его партий. Героические бои рабочих, народных масс России против царизма, еще недавно казавшегося всесильным, произвели огромное впечатление на европейский пролетариат, на массу рабочих-социалистов. Под воздействием русской революции Иенский съезд германской социал-демократии по докладу Бебеля принял решение о возможности применения массовой политической стачки. В Вену известие об Октябрьской всеобщей забастовке в России пришло в момент заседания партийного съезда, обсуждавшего вопрос о тактике в борьбе за всеобщее избирательное право. Руководство партии и профессиональных союзов было вынуждено согласиться с требованием делегатов о подготовке к всеобщей стачке.

Однако полевение руководства II Интернационала оказалось весьма кратковременным. «Неужели такие отсталые страны, как Россия, будут нам диктовать нашу партийную тактику?» - заявил один из членов Международного социалистического бюро, бельгиец Ансель. Отказываясь учиться на опыте русской революции, руководители II Интернационала проявили неспособность вести вперед международное рабочее движение. Все их внимание было по-прежнему устремлено на парламентские формы борьбы, и даже массовая политическая стачка в их представлении имела целью только введение всеобщего избирательного права. Вопрос о революции очень мало занимал виднейших теоретиков и публицистов II Интернационала.

Приближение решительных революционных боев за социализм требовало создания партий нового типа, очищенных от оппортунистов. Большевики первыми осуществили решительный разрыв со сторонниками буржуазной политики в рабочем движении. Разрыв с оппортунистами был не менее важен для западноевропейских социалистических партий, в которые за годы мирной, легальной работы проникло много мелкобуржуазных попутчиков, противников революционно-марксистской тактики. Но руководители II Интернационала не поддержали борьбу большевиков против оппортунизма в России, стали целиком на сторону меньшевиков и всячески противодействовали Ленину и большевикам. Правление германской социал-демократии во главе с Бебелем хотело играть роль третейского судьи и примирить большевиков с меньшевиками. Каутский шел еще дальше и, по существу, добивался прекращения борьбы русских революционных марксистов против оппортунистов-меньшевиков. Он пытался обосновать свою центристскую позицию фальшивыми ссылками на необходимость отстранения приверженцев «чрезмерного теоретизирования» от руководства партией.

После поражения революции 1905 г. руководители Интернационала и главных его партий повернули вправо.

Цепь международных конфликтов, возраставшая опасность империалистической войны поставили перед мировым Coциалистическим движением в упор вопрос о том, какими средствами Интернационал собирается противодействовать возникновению войны.

При обсуждении этого вопроса на Штутгартском конгрессе (в августе 1907 г.), после первого марокканского конфликта, были предложены четыре резолюции: Бебелем, Гедом, Жоресом - Вайяном и Эрве.

Бебель и Гед подходили к войне с центристских позиций на то момент достаточно ортодоксальных. Однако правильно указав на непосредственную связь капитализма и милитаризма, проект резолюции оставлял слишком много места для разночтений, чем и могли пользоваться ревизионисты. Так и использовал ее на конгрессе правый германский социал-демократ Фольмар, проповедовавший принципиальный отказ от антимилитаристской борьбы на том основании, что войны - необходимый спутник капитализма.

Реакцией на оппортунистическую позицию немецкой делегации была резолюция Эрве. Эрве призывал на начало военных действий отметить неявкой на призывные пункты, дезертирством и т.д. Критикуя Эрве, Ленин указывал, что в капиталистическом обществе возможны и революционные, освободительные войны, которым пролетариат должен оказывать поддержку. С другой стороны, выбор средств против реакционной, несправедливой войны зависит от конкретных условий, в которых начнется война.

Резолюция, внесенная Жоресом и Вайяном, призывала применить в борьбе против войны любые средства, вплоть до массовой забастовки. Но Жорес, как и Бебель, признавал необходимость участия пролетариата в защите своего буржуазного отечества в том случае, если оно «подвергнется нападению». Эта оговорка представляла чрезвычайную опасность. К 1907 г. вполне оформились две империалистические коалиции, и назревало вооруженное столкновение между ними. Предположение о возможности «оборонительного» характера войны со стороны основных империалистических государств оставляло лазейку, которую и использовали через несколько лет, в начале мировой войны социал-шовинисты для оправдания своей измены социализму.

Итогом стало принятие резолюции Бебеля, которая содержала в себе основные положения критики милитаризма, голосование против военных кредитов, требования замены постоянного войска народной милицией, антимилитаристическая пропаганда.

Левые во главе с Лениным смогли пробить в резолюцию свои требования. 1) говорилось, что милитаризм есть главное оружие массового угнетения; 2) указывалась задача агитации среди молодежи; 3) подчеркивалась задача соц.-дем. не только бороться против возникновения войн или за скорейшее уничтожение начавшихся уже войн, но и за то, чтобы использовать создаваемый войной кризис для ускорения падения буржуазии.

Оппортунистическая и революционная тенденции столкнулись и при обсуждении на Штутгартском конгрессе колониального вопроса. В это время среди оппортунистов происходит рост с шовинистических настроений.

Еще во время англо-бурской войны «фабианцы», в том числе Сидней Вебб (позднее один из лидеров лейбористской партии), выступили с памфлетом «Фабианцы и империя», в котором доказывали, что «великие державы должны господствовать в интересах цивилизации», тогда как все «мелкие государства, препятствующие международной цивилизации, должны исчезнуть». Исходя из этого, фабианцы оказывали поддержку английскому империализму.

В этот же период Бернштейн, а затем и целая группировка германских ревизионистов открыто поддержали колониальные притязания Германии. На выборах в германский рейхстаг в январе 1907 г., проведенных правительством под шовинистскими лозунгами расправы с восставшими в Африке племенами, социал-демократическая партия потеряла часть мандатов. После этого ревизионистские лидеры стали особенно настойчиво выступать за принятие партией «практической» колониальной программы, предусматривавшей проведение «цивилизаторской» политики в колониях и т. д.

Когда бельгийский король Леопольд счел для себя выгодным отказаться от личного владения Конго и решил передать эту колонию государству, перед бельгийской Рабочей партией возник вопрос, могут ли социалисты голосовать за расходы по государственной колонизации Конго, поддерживая тем самым систему колониальной эксплуатации. Лидер парламентской фракции Э. Вандервельде категорически высказался за такую тактику и пригрозил уходом со своего поста в случае отклонения его предложений. Партийный съезд высказался против них, но оставил Вандервельде лидером фракции, которая голосовала за колониальный бюджет и тем самым фактически осуществляла отвергнутую партией политику.

Конфликт в бельгийской Рабочей партии и требования германских ревизионистов нашли свое отражение в докладе на Штутгартском конгрессе голландского социалиста Ван-Коля, выступившего в защиту «социалистической колониальной политики», за признание необходимости существования колоний и использования их естественных ресурсов. «...Конгресс,- говорилось в предложенной Ван-Колем резолюции,- не осуждает в принципе и на все времена всякой колониальной политики, которая при социалистическом режиме может оказать цивилизаторское действие». Эта резолюция, была поддержана оппортунистическим большинством германской делегации и принята в комиссии конгресса. Только на самом конгрессе откровенно оппортунистическая вводная часть резолюции была отклонена 127 голосами против 108. За ее принятие голосовали делегации Германии, Голландии, Бельгии, Дании, Швеции, Австрии, Южной Африки, а также большинство делегаций Англии, Франции и меньшинство делегации Италии.

С решительной критикой ревизионизма в колониальном вопросе выступил от имени большевиков и польских левых социалистов Юлиан Мархлевский. В результате в принятой конгрессом резолюции указывалось, что колониальная политика капитализма ведет к порабощению и истреблению народов, а его, так называемая цивилизаторская миссия, это прикрытие агрессивных, аннексионистских планов. Только социалистическое общество, подчеркивала резолюция, даст возможность всем народам достичь высшей культуры. Конгресс осудил варварские методы капиталистической колонизации и ориентировал на решительную борьбу против колониальной политики империализма. Настроения колониального шовинизма нашли свое выражение и при обсуждении вопроса об иммиграции. Часть американских социалистов, делегаты Южной Африки и Австралии предложили ограничить иммиграцию «цветных» рабочих, в первую очередь китайцев и японцев. Австралийская лейбористская партия выступила в эти же годы в защиту идеи «белой Австралии» и одобрила на своем съезде положение, что целью партии является «сохранение австралийского чувства, основанного на поддержании расовой чистоты». Конгресс отверг все эти попытки нарушить основные принципы интернационализма [3]. Однако самая возможность появления таких предложений свидетельствовала о росте оппортунистических тенденций в рабочем движении, связанных с развитием империализма.

Не менее острая дискуссия происходила на конгрессе и по вопросу о взаимоотношениях между социалистическими партиями и профсоюзами. Реформистские вожди германских профсоюзов, а вслед за ними и представители английских тред-юнионов выступили с проповедью, так называемой теории нейтральности профсоюзов, т. е. независимости их от социалистических партий. На деле они и поддерживающие их ревизионисты пытались ограничить деятельность профсоюзов исключительно экономической борьбой. Эта односторонняя ориентация ограничивала возможности рабочего класса и являлась серьезным препятствием в борьбе за его политические права. Политика нейтральности вела к углублению раскола между политическими и профессиональными организациями пролетариата. Штутгартский конгресс отверг притязания «нейтралистов» и решительно высказался за более тесное сближение профсоюзов с политическими партиями рабочего класса.

Начало второго десятилетия XX в. ознаменовалось дальнейшим обострением классовой борьбы, нарастанием политического кризиса в крупнейших капиталистических странах.

Острые классовые бои происходили не только в крупных Европейских странах, но и в тех где рабочее движение ранее проявляло себя слабее. В Швеции, где классовая борьба внешне носила более мирные формы, в 1909 г. в ответ на угрозу локаута вспыхнула всеобщая забастовка, продолжавшаяся около месяца. В массовой политической стачке в Бельгии в 1913 г. участвовало около 450 тыс. рабочих. События в Каталонии и «красная неделя» 1914 г. в Италии показали, как сильны революционные настроения в рабочем классе, прорывающиеся часто совершенно стихийно.

В России подъем рабочего движения, развернувшийся с особенной силой после ленского расстрела, предвещал новую революцию.

Революционный подъем ставил перед социалистическими партиями задачу практической подготовки пролетариата к решающим классовым боям. Из всех партий II Интернационала только большевистская партия, в России окончательно порвав с оппортунистами-меньшевиками. Правильная, принципиальная политика сделала большевистскую партию во главе с В. И. Лениным вдохновительницей всех революционных элементов в международном рабочем движении.

В Германии левое крыло социал-демократии, располагавшее в Берлине, Гамбурге, Штутгарте, Бремене опираясь на поддержку пролетариата, пролетарской части партии, вело энергичную борьбу не только против ревизионизма, социал-империалистических тенденций, но также против примиренчества и оппортунистических шатаний руководства партии.

Болгарские «тесняки» - одна из лучших организаций марксистского крыла II Интернационала - решительно боролись против реформизма и национализма «широких» социалистов, проводивших политику блока с буржуазными либералами.

В 1909 г. произошел раскол в голландской партии. Представители ее левого крыла - «трибунисты» (Д. Вайнкоп, Г. Гортер, А. Паннекук и др.), которые боролись против оппортунистической, буржуазно-либеральной политики партийного руководства, возглавлявшегося Трульстра и Ван-Колем, были исключены из партии и основали социал-демократическую партию Нидерландов.

Сильная левая оппозиция сложилась в партиях Скандинавских стран. Она опиралась на социалистические организации молодежи. Усилилось левое крыло в Британской социалистической партии, а в Шотландии среди рабочих Глазго и горняков создалась численно небольшая, но очень энергичная пролетарская группа во главе с А. Мак-Манусом и Т. Беллом.

Но левые группы и течения в социалистических партиях Запада были еще слишком слабы, чтобы повести за собой широкие массы. Подавляющее большинство руководителей левых не осознало до конца исторически назревшей необходимости не только идейного, но и организационного разрыва с оппортунистами и центристами.

Оппортунистическое крыло II Интернационала, значительно усилившись, с каждым годом все больше склонялось к прямому соглашению с империалистической буржуазией. Откровенные реформисты прямо призывали к гонке вооружений. Лидер английских социалистов Гайндман выступил в поддержку морских вооружений Англии. Германский социал-демократ Носке в 1907 г. заявил в рейхстаге, что в случае «оборонительной» войны «социал-демократы не отстанут от буржуазных партий и вскинут ружья на плечи... Мы желаем, чтобы Германия была насколько возможно лучше вооружена». Германские ревизионисты, группировавшиеся вокруг журнала «Социалистише монатсхефте», из номера в номер призывали к захвату колоний. В итальянской социалистической партии за воину выступала группа Л. Биссолати. Правда, наиболее откровенные шовинисты были исключены из некоторых социал-демократических партий под давлением рядовых членов. В этом сказался рост революционности масс. Но такая мера коснулась лишь немногих.

Руководители II Интернационала мало считались с возможностью возникновения европейской войны. Бебель не раз заявлял, что он не верит в возможность войны. Каутский утверждал, что тенденция к трестированию порождает при капитализме условия для прочного мира. В. И. Ленин резко критиковал защищавшуюся Каутским тактику отказа от активных выступлений против милитаризма.

Руководители II Интернационала фактически отказались от диктатуры пролетариата и слома государственной машины. Последовательную позицию заняли лишь большевики. «из уклончивости по вопросу об отношении пролетарской революции к государству, уклончивости, выгодной для оппортунизма и питавшей его, проистекло извращение марксизма и полное опошление его»[4]

Установленная конгрессами II Интернационала международная социалистическая тактика не проводилась в жизнь. Французские социалисты заключали избирательные соглашения с буржуазными партиями. В Италии социалистическая партия поддерживала буржуазное правительство. Формальное или фактическое сотрудничество с левобуржуазными партиями прочно установилось в Бельгии, Голландии, Швеции, Дании, Норвегии; в 1913 г. почти половина съезда голландской партии голосовала за вхождение в правительство. В Англии лейбористская партия оставалась зависимой от либералов. Из 40 депутатов-лейбористов, избранных в 1910 г., 39 прошли при поддержке либералов. Германская социал-демократия на выборах 1912 г. блокировалась с буржуазной «прогрессивной народной партией». Парламентские фракции, состоявшие преимущественно из мелкобуржуазных элементов, превратились в руководящие политические центры социалистических партий.

Восьмой конгресс состоялся 28 августа — 3 сентября 1910 г. в Копенгагене. Конгресс приветствовал национально-освободительную борьбу народов Азии. Были по существу подтверждены марксистские, хотя и не во всём последовательные, решения прежних конгрессов о борьбе против милитаризма, о единстве профсоюзов. По вопросу о единстве социалистических партий большинством делегатов конгресса была принята центристская резолюция, требовавшая объединения всех течений социалистов в национальном масштабе, отразившая стремление оппортунистов растворить революционные течения и группы в единых социал-реформистских партиях. Столкновение революционной и оппортунистической концепций произошло и при обсуждении вопроса о кооперативах. Проект резолюции В. И. Ленина наносил удар теории "нейтральности" кооперативов и реформистскому толкованию их как "социалистических ячеек" в буржуазном обществе, показав в то же время значение кооперативного движения как одной из форм организации пролетарских сил. В результате противодействия левых оппортунистам не удалось провести своих предложений.

Годы, последовавшие за конгрессом, характеризовались дальнейшим обострением империалистических противоречий и ростом военной опасности. В 1912 г. начался военный кризис на Балканах, грозивший выйти за локальные рамки. В этой обстановке 24—25 ноября 1912 г. в Базеле состоялся девятый конгресс. В единодушно принятом Базельском манифесте участники конгресса требовали от всех социалистических партий решительной борьбы и солидарных действий против империализма. Решение Базельского конгресса было воспринято рядовыми социалистами, всеми трудящимися как боевой призыв к активной борьбе против угрозы надвигавшейся империалистической войны. В этой борьбе II Интернационал мог сыграть важную роль, представляя собой мощную силу (к концу 1912 г он объединял в своих рядах 3787 тыс. членов, 27 социалистических партий 23 стран; около 11 млн. членов насчитывали профсоюзы, примыкавшие к социалистическим партиям, и 7 млн. — кооперативы, также примыкавшие к ним).

Базельский манифест говорит —

1) что война создаст экономический и политический кризис;

2) что рабочие будут считать свое участие в войне преступлением, преступной «стрельбой друг в друга ради прибылей капиталистов, ради честолюбия династий, ради выполнения тайных дипломатических договоров», что война вызывает среди рабочих «негодование и возмущение».

3) что указанный кризис и указанное душевное состояние рабочих социалисты обязаны использовать для «возбуждения народа и для ускорения краха капитализма»;

4) что «правительства» — все без исключения — не могут начать войны «без опасности для себя».

5) что правительства «боятся пролетарской революции».

6) что правительствам «следует вспомнить» о Парижской Коммуне (т. е. о гражданской войне), о революции 1905 г. в России и т.д.

Однако с началом войны решения Базельского конгресса не были выполнены.

[1] Кагарлицкий Б.Ю. Марксизм не рекомендовано для изучения. (Схожие мотивы у современных критиков марксизма и ревизионистов, таким образом, марксизм «устаревал» по меньшей мере 3-4 раза)

[2] Там же.

[3] К вопросу о гастарбайтерах, сразу тыкать носом тех кто выступает с таких позиций указывая на чьих позициях они оказываются.

[4] В. И. Ленин, Государство и революция, Соч., т. 25, стр. 446