БУДДА — «СВЕТ АЗИИ»

Во времена расцвета буддизма в VI в. до н.э. ши­рокое распространение получили доктрины перево­площения и кармы как главные догматы веры. Од­ним из величайших людей во всей мировой истории несомненно является Гаутама Сиддхартха, самый знаменитый представитель семейства Шакья, принц Капилавасту. Отказавшись от богатства и почестей, юный принц Сиддхартха удалился от мира, избрав своим уделом аскетическую жизнь. После долгих лет странствий и жестоких лишений он испытал озаре­ние в Будда-Гайя*. Достигнув состояния Будды, он всю свою жизнь посвятил толкованию и преподава­нию на земле двух важнейших законов: перевопло­щения и кармы и дожил до того времени, когда его доктрины получили широкое распространение в Азии. Завершив свой земной путь, великий мудрец вошел в нирвану, оставив после себя вероучение, которому суждено было сохраниться в веках и стать источником вдохновения для будущих поколений.

После Будды не осталось трудов, написанных им собственноручно, но вскоре после его перехода в нирвану его последователи и ученики, собравшись вместе, записали по памяти его высказывания. По­зднее, в период правления императора Ашоки, это­го Константина буддизма*, неоднократно собирались представительные советы монахов, проводимые под покровительством императора. Их итогом стало признание буддизма религией с последующим составлением разного рода эдиктов, изданием законов для духовенства и постепенным преобразованием про­стого агностицизма Гаутамы в тщательно разрабо­танный политеизм. В Тибете буддизм превратился в сложнейшую систему, заключающую в себе пантеон более чем из восьмидесяти тысяч богов и демонов.

Нельзя, однако, возлагать на Будду ответствен­ность за те злоключения, которые претерпела его вера. Он утверждал простые и великие истины. Тем же, кто, хотя и любили его, но никогда не могли понять его истинного учения, не оставалось ничего иного, как толковать его изначальные учения в те­ологическом смысле. К счастью, его учение о пере­воплощении и карме сохранилось, а вечные истины остались без изменений, несмотря на различные не­лепости, которыми напичкали их многочисленные энтузиасты.

Согласно учению Будды, перевоплощение было решением проблемы кажущихся несообразностей жизни, поскольку без закона повторного рождения существование становилось бесцельным, бессмыс­ленным и абсурдным. Таким образом и карма объ­ясняет цель повторного рождения. Мы рождаемся на свет, чтобы изжить без остатка добро или зло прежних жизней. Перевоплощение дает возмож­ность полностью осуществиться закону причины и следствия, когда нельзя избежать результата дей­ствия или поступка. Человек должен быть готов взять на себя ответственность за все, что совершил, и всегда вести себя так, чтобы своей добродетель­ностью перехитрить закон воздаяния.

Это простое изложение причинно-следственной связи преисполнено безмерного величия, а в толко­вании этого закона, данном Буддой, звучит уверен­ность и сила. Основные принципы своей философии он вывел из более древних писаний индусских мудрецов, но ему еще нужно было довести эти истины до сознания людей.

Однажды Будда остановился со своими ученика­ми около пруда Анаватапта, и один из них попросил растолковать им его собственную карму как пере­несенную из других жизней. Учеников всегда край­не удивляло, что их учителю, достигшему вершины мудрости, все еще приходится страдать от несовер­шенства плоти, как, например, в тот день, когда по дороге в ближайшее селение ему в ногу вонзился шип от кактуса, а вернулся он оттуда с пустой чашей для сбора пожертвований, да к тому же некоторые чужеземцы говорили о нем крайне недоброжелатель­но. Ученикам казалось невозможным, чтобы некто, столь совершенный и мудрый, был вынужден стра­дать наряду с другими смертными. Высокочтимый ответил им с улыбкой: «Слушайте же, я объясню вам эту удивительную и неразрывную кармическую по­следовательность. Кармические обязательства, как верные слуги, всегда сопровождают все создания; они следуют за вами, когда вы движетесь вперед, и точно так же останавливаются, когда вы делаете пе­редышку. Они углубляются в лес, бродят по разным странам, взбираются на неприступные горы, идут в наступление и проникают в жилище Индры и даже входят в недоступный человеку низший мир. Карма подобна потоку Времени, и ничто не в состоянии остановить ее в постоянном преследовании челове­ка. Длинна лоза кармы — новая, но при этом всегда увешанная старыми плодами; замечательный спут­ник всех созданий, хотя и всегда неподвижный; и, как бы вы ни тянули ее, как бы ни старались за нее ухватиться, разорвать ее на части, вырвать ее с кор­нем, скрутить ее, стереть ее в порошок или ловко разделить на атомы, разрушить ее невозможно. И то, что прекрасная луна несет на своем диске черную печать вины, и то, что у безжалостной черной змеи

есть драгоценный камень, который улавливает "за­манивающий в ловушку луч", — все это результат действия кармы, который в разных формах показы­вает многообразие опыта всех живых созданий»*.

Судя по его высказываниям, Будда не рассматри­вал достигнутую им высшую степень совершенства как средство избежать расплаты за ошибки прежних жизней или аннулировать эти ошибки. Изначальный буддизм и в самом деле не предлагает никакого ме­ханизма спасения и ни по каким соображениям не препятствует полному исполнению закона. По это­му поводу неизбежно возникают расхождения во мнениях. И даже в наши дни многие люди, объявив­шие себя преданными буддистами, впадают в за­блуждение относительно искупления чужой вины. Я всегда придерживался мнения, что если пере­воплощение и карма — это вселенские законы, а я верю, что это именно так, то в них не может быть исключений и их не дано обойти человеческим су­ществам, вечно стремящимся избавиться от обяза­нности соблюдения личной честности и чистоты. Упрашивать эти законы — все равно что приказы­вать солнцу остановиться, а морям — прекратить приливы и отливы. И если во Вселенной есть хоть какая-то справедливость, и если в пространстве су­ществует что-то достойное веры человека, так это непреложный закон, равнодушный как к подноше­ниям и жертвам, так и к лицедейству молельщика. Насколько мне известно, большинство из тех, кто верит в перевоплощение и карму, допускают воз­можность умиротворения этих законов с помощью подкупа. Одни надеются выдохнуть себя прямо в нирвану, другие путают этот закон с прощением гре­ха, а есть и такие, кто пытается уйти от заслуженно­го наказания, без устали повторяя священные слова

__________

* 50-th Pallava of Kshemendra's Kalpalata.

и имена. Но если во Вселенной закон повторного рождения — это все-таки закон, а карма — реаль­ность, то их непреложность и вечное постоянство служат утешением мудрецу. Философ не желает ни от чего спасаться и не ищет кратчайших путей. Он готов платить по своим счетам и вполне доволен, живя в тех условиях, которые заслужил. Это вовсе не означает, что он не будет стремиться к чему-то луч­шему, но тем не менее он не ждет для себя никаких улучшений, пока не станет мудрее благодаря соб­ственным трудам.

Буддизм разделился на две главные философские школы, внутри которых процветали многочисленные секты. Эти школы получили название хинаяна, или «малая колесница», и махаяна, или «большая колес­ница». Как утверждает пандит Хара Прасад Шастри, основная цель школы хинаяны состоит в «угасании» собственного «я», или погружении его в нирвану. Приверженцы этого направления проявляют добро­детели отнюдь не ради общего блага, а для собствен­ного освобождения, а посему эта секта считается скопищем эгоистов, заботящихся исключительно о собственном благе.

Система махаяны смягчает суровый философский атеизм первоначального буддизма, облекая простые истины в сложный символизм. Суть дела в двух сло­вах сводилась к тому, что хинаяна осталась фило­софией, а махаяна стала религией. В обеих школах царит полное согласие в вопросах перевоплощения и кармы, но считается, что система махаяны расши­рила путь к нирване. Махаяна переместилась на се­вер, в Тибет, Китай и пограничные районы Индии, а хинаяна удалилась на Цейлон, где ее ученые при­верженцы отрицают мир и пытаются достичь бла­женства нирваны.

Священнослужители-миссионеры, вдохновлен­ные важностью великих законов повторного рождения и воздаяния, покинули стены крупного буддий­ского университета в Наланде и других центров буд­дийской науки и отправились в длительные путеше­ствия, стремясь донести доктрины буддизма в самые удаленные уголки Азии. Одним из них был миссио­нер по имени Падмасамбхава", добрый гений Тибе­та. Шествуя за волами, нагруженными книгами, этот бесстрашный человек преодолел труднодоступные гималайские перевалы, чтобы нести Закон канни­бальским племенам Тибета. Другого миссионера, державшего путь в страну, где обитали дикие и сви­репые племена, спросили, что он будет делать, если туземцы вознамерятся его убить. «Это неважно. Они могут убить меня, но не в состоянии отменить За­кон», — ответил он и отправился обращать людей в свою веру.

Шли годы, и народы Азии, один за другим, при­нимали доктрины перевоплощения и кармы. Вели­кий Закон был признан в Бирме, Индокитае и Кам­бодже. Шествуя дальше на юг, он достиг островов Суматра, Ява и Бали. Учение Просветленного с во­сторгом приняли в Корее. В шестом веке христиан­ской эры Закон дошел до Японии, где ныне суще­ствует более двадцати главных сект. В Китае буддизм смешался с учениями Лао-цзы и Конфуция, причем именно Китаю принадлежит честь первой публика­ции трудов, приписываемых Будде Гаутаме. Еще в эпоху династии Тан «Праджнапарамита-сутра» была отпечатана с деревянных табличек, увековечив из­ложенную Буддой доктрину повторного рождения в самых первых известных на сегодняшний день об­разчиках печатной продукции.

Интриги сторонников брахманизма и возвышение ислама привели к медленному закату буддизма в Индии. Архаты благого Закона удалились в Бирму и на Цейлон, а на императорский павлиний трон взошли Великие Моголы. Однако такого рода политические перемены отнюдь не свидетельствуют об угасании веры в перевоплощение, напротив, имен­но в то время возникло множество мистических сект, имевших целью увековечить доктрину. Буд­дизм, став частью культурного наследия Азии, вы­жил и будет сохранять свое влияние, пока люди страдают, печалятся и умирают.

И все же наступит такое время, когда на Западе поймут, что «Свет Азии» в действительности был «Светом Мира». Восток и Запад, скованные одной цепью печали и неизвестности, пытаются найти объ­яснение своих проблем. Но есть лишь один ответ на все их вопросы — Закон.