Особенности переживания кризиса в России

У американцев проблемам среднего возраста подвержен каждый четвертый в возрасте от 40 до 53, лет, независимо мужчина это или женщина. А в России, по мнению психологов, каждый второй после 35. Наиболее остро переживают кризис в основном мужчины. Возраст от 40 до 50 у них все же особенный: сильный пол вдруг начинает испытывать какое-то странное беспокойство.

В нашей стране скрытого матриархата мужчины чуть ли не с самого рождения испытывают комплекс неполноценности. Сильные, энергичные матери его порождают, а властные и волевые жены продолжают развивать. Поскольку мужчины у нас женятся довольно рано - в среднем в 25 - 27 лет, к 35 годам они вдруг с тоской обнаруживают, что карьера все еще не задалась, а семейная жизнь уже превратилась в рутину. Вот тут-то мужчин и накрывает жажда перемен.

Особенно следует остановиться на осложнении у значительной части людей кризиса середины жизни кризисом идентичности. Часто можно встретить проекцию внутриличносного кризиса на свое окружение: социальную обстановку в стране, семейную ситуацию. Естественно, что проекция кризиса на окружение приводит к попыткам, часто хаотичным, изменить именно окружение. Однако следует отметить, что внешний кризис действительно может обострить протекание кризиса внутреннего, что характерно для современной России. Известно, что быстрое изменение социально-политической и идеологической обстановки в стране является для многих настолько стрессогенным фактором, что приводит к распаду существовавшей ранее эго-идентичности. Э. Эриксон относил к подростковому возрасту формирование эго-идентичности через нормативный кризис. Ученый справедливо заметил, что кризис идентичности присущ не только подростковому возрасту. Он происходит всегда, когда сильные внешние воздействия разрушают старую идентичность, когда человек испытывает состояние эго-тревоги, когда задерживается формирование новой идентичности.

Кризис идентичности российских взрослых, таким образом, определяется противоречием резко меняющихся общественных и экономических отношений и ригидностью личностных установок и стереотипов (Л.Ф. Барлачук и Е.Ю. Кожова).

Прошло 10-12 лет с тех пор, как активные молодые люди выступили «прорабами» перестройки, осуществили революцию в экономике страны в начале 1990-х. Это были самые целеустремленные и амбициозные из нас, которые азартно бросились в ту ситуацию, приняв вызов времени. Безусловно, у всех жизнь сложилась по-разному, но все это время они много работали, мчались по жизни от одной цели к другой. Многие к настоящему решили большинство задач, которые перед собой ставили, достигли тех целей, о которых мечтали, материального благополучия, высокого статуса, добились признания, обзавелись семьями. Сейчас им 30-45. И их, стоящих во главе крупных компаний, работающих на ответственных позициях, такой кризис настигает особенно мощно.

Мы из советской плановой экономики шагнули к рыночным отношениям. И если за эти 10 лет нами освоены некие модели и технологии бизнеса, то нормы и ценности жизни за такой срок освоить было невозможно. Поэтому не случайно у наших соотечественников так резко возрос интерес к состоятельным людям из прошлого. Все эти наивные рассказы о своих предках имеют под собой глубинную экзистенциальную базу. И становится понятно, почему все вдруг резко из крестьян и рабочих стали потомственными купцами и фабрикантами: людям хочется на что-то опереться не только в жизни общества вообще, но и в своей личной жизни в частности.

Безусловно, кризис середины жизни – это серьезное испытание для каждого конкретного человека. Но для нынешней российской действительности он может иметь и экономические последствия. Сегодня в ситуации этого кризиса оказалось большинство людей, стоящих во главе бизнеса и власти. Сейчас именно они определяют дальнейшее развитие нашей страны. И от того, как они справятся с кризисом, во многом зависит и наше будущее.