Творя наши собственные значения

Жизнь не имеет значения сама по себе; вместе с тем, она предоставляет нам бесчисленное множество возможностей, которыми мы можем воспользоваться в полной мере. Смысл жизни не заключен в тайных формулах, обнаруженных древними пророками и священниками, удалявшимися от реальности в свободном созерцании и размышлении. Он может быть открыт любому и каждому, кто наделен врожденным вкусом к жизни. Он сам проявляется в жизни по мере того, как увеличивается жизненный опыт человека. Плод с древа жизни щедро одаривает нас восторгом перед нею. Высшей ценностью для гуманиста является уверенность в том, что жизнь человека и все связанное с нею может быть замечательным самим по себе. Каждое ее мгновение бесценно и притягательно. Так называемая тайна жизни является, таким образом, открытой тайной и может быть расшифрована каждым из нас. Она обнаруживается в жизненном опыте: в веселье праздничного пира, в напряжении тяжелой работы, звуках симфонии, в удовлетворении от альтруистического поступка, в оргазмическом возбуждении, элегантности математического доказательства, захватывающем дух горном восхождении, удовольствии спокойного отдыха, в мощных звуках гимна, энергичной поддержке любимой спортивной команды, радости отцовства, наслаждении дружбой, удовлетворении от заботы о своих близких, — во всем этом и во многом другом.

Вероятно, глубоко и богобоязненно верующий сводит весь «смысл» к Богу и своей надежде на будущую жизнь, ибо неспособен усладиться своей собственной жизнью — и потому ищет смысл вне ее.

Богатство жизни представлено в нашем непосредственном жизненном опыте, памяти о прошлых и в ожидании будущих переживаний. Смысл жизни и в том, что она может быть найдена прекрасной и замечательной и что она может возбуждать нас сама по себе. Он обнаруживает себя в удовольствии от творчества, мудрости и праведности. Этого достаточно для того, чтобы мы не теряли смысл и надежду.

Смысл жизни тесно связан с нашими планами и проектами, задачами, которые мы ставим перед собой, нашими мечтами и их осуществлением. Мы сами созидаем значения и смыслы. Мы наделяем культурный и природный мир нашими собственными истолкованиями. Мы открываем, изменяем и дополняем природу. Мы находим смысл жизни древних египтян в их культуре — определяемой как «религиозная» и выстроенной вокруг культа Изиды и Озириса, в их пиримидах, посвященных фараонам, а смысл жизни древних евреев — в пророках Ветхого завета. Смысл древнегреческой культуры запечатлен афинскими философами, рассуждающими у Акрополя о судьбе города-государства. Он проявляется в структуре средневекового города, питаемого сельской экономикой, феодализмом и христианской культурой. Он обнаруживает себя в жизни самурайских воинов, в мечтах и надеждах инков Перу, в жизни туземных племен Ватуси в Африке и в экзотических индусских и мусульманских культурах Индии и южной Азии. Смысл жизни по-новому проявляет себя в современных постиндустриальных городских цивилизациях, наделяющих нас новой культурой и новыми возможностями.

Все это свидетельствует о том, что люди создают значения самим образом их жизни в контексте исторического культурного опыта. Жизнь имеет смысл для всех, меняется только его содержание, тогда как форма и функции остаются неизменными. Жизнь может быть эйфорической и оптимистической независимо от различий в культурах и исторических эпохах. Она может обладать внутренним достоинством и совершенством сама по себе.