Письменность

Одним из звеньев передачи на Русь христианства кирилло–мефодиевской традиции стала проникшая на Русь письменность. Перевод церковных книг на славянский язык стал исходным и наиболее значительным шагом на пути распространения христианства среди славян.

С середины IX в. на Руси велись «погодные» записи: «Этого требовал княжеский двор, центр, откуда расходились нити княжеского управления Русской землей»[178]. Б. Д. Греков полагает, что эти записи были сделаны для выполнения государственных функций. Именно благодаря этим записям до нас дошли сведения о некоторых событиях на Руси, начиная со второй половины IX в., а также о появлении письменности на Руси. Эта летопись сообщает, что за сто лет до введения христианства на Руси, существовала славянская грамота, созданная для моравов, но использовавшаяся и у русских, и у дунайских болгар[179]. Для многих исследователей датировка сообщения 898 годом стала новостью, ведь уже никого из первых просветителей не было в живых. Нападение угров на Моравию датируется этим же годом. Вполне возможно, что после поражения часть населения Моравии мигрировала в Русь, куда и принесла глаголическое письмо и известия об его авторах[180].

После долгих дискуссий по поводу первенства славянских азбук – кириллицы и глаголицы – вопрос окончательно решился в пользу глаголицы, так как этот алфавит точнее передает звуковой строй славянских диалектов около Фессалоник[181] или Солуни, откуда родом был Константин.[182] Глаголица, согласно Житию, состояла из 38 букв, по другим источникам[183] букв было 40. Эта азбука отражала фонетические особенности славянского языка[184], не имея сходства с другими алфавитами[185].

В самой Моравии глаголица не прижилась. Более того, после изгнания Мефодия победившими немецкими миссионерами были уничтожены и всякие доказательства пребывания братьев. Основным же регионом распространения глаголицы была территория западных и юго–западных славян.

Как известно, к этому времени христианство в Моравии уже было официальной религией, так что распространение славянской или моравской письменности было немыслимо без распространения христианства. Первые книги, записанные в Моравии на славянском языке, носили, прежде всего, религиозный характер. Этот факт объясняет многие особенности русского раннего христианства, так как самые ранние религиозные книги скорее всего не были византийского характера или происхождения.

Паннонские Жития сообщают нам, что, прибыв на место, братья первым делом переложили весь церковный чин. В то время в церквях была установлена традиция употреблять Новый Завет не в порядке евангелистов и апостольских посланий, а по очередности так называемых ежедневных чтений на весь год. Таким образом они подготовили избранные чтения из Четвертого Евангелия и Апостола. [186] Хотя оригиналы этих исторических литературных памятников не сохранились, все же, пережив различные редакции, они дошли до наших дней[187], и являются предметом исследований[188].

Затем они подготовили Служебник и Требник — настольные книги архиереев, священников и дьяконов. Служебник содержал описание порядка отправления общественного богослужения, а Требник излагал порядок частного богослужения, совершаемого при крещении, покаянии, браке и пр. Позже перевели Часослов и Псалтырь, необходимые для проведения повседневных богослужений. Также были переложены Минея Общая, содержащая расписание праздничных чествований святых Церкви, собрание чтений из Ветхого и Нового Заветов (Параменик)[189]. Также было переведено руководство для православного богослужения на все дни года (Устав), Кормчая книга, или Номоканон. Перевод библейских и церковных книг на славянский язык был совершен братьями во второй половине IX в. Это, по мнению В. П. Оргиш, и послужило началом серьезного распространения христианской традиции на Руси.

Фридрих Конибеар отмечает: "Было замечено, что религиозные песни народов России во многом схожи с болгарскими, сербскими, чешскими, моравскими, польскими песнями, и даже с песнями немецких гуситов."[190]