Глава 2. Реактор

5.

На «Арбатской» было довольно многолюдно. Люди в камуфляже и повседневной форме деловито сновали тут и там. Многие были в гражданском, но наметанный глаз Мельникова определял под цивильной одеждой офицеров. Майор спросил у стоявшего на переходе лейтенанта с красной нарукавной повязкой дежурного, куда следует обратиться по вопросу дальнейшего прохождения службы. Лейтенант указал на стоящий напротив лестницы перехода столик, за которым сидела темноволосая девушка с погонами прапорщика.

Мельников предъявил девушке служебное удостоверение, вызвавшее у нее большое почтение, и с формальностями было быстро покончено. Теперь у Мельникова было на руках предписание явиться к 16.30 в помещение №12, и он стал осматриваться, думая, где бы скоротать время.

Следом за Мельниковым к столику подошел крепкий коротко стриженый мужик в джинсах и ветровке и хрипловатым голосом с легким, но заметным акцентом обратился к девушке:

- Здравствуйте, я… - он несколько замялся…- я…

- Род войск? – Скучающим голосом спросила она.

- Морская пехота.

Девушка открыла нужную тетрадку.

- Фамилия, имя, отчество?

- Хантер, Эдуард Ричард… - конец отчества прозвучал как-то смазано, и девушка недовольно покосилась на обладателя редкого имени.

- Звание?

- Ганнери саржент…

- Чего-о-о-о? Гвардии сержант? – глаза девушки недовольно прищурились.

- Ганнери саржент! – гаркнул здоровяк. Несколько человек поблизости оглянулись в недоумении, а лицо девушки покрылось румянцем.

- Звание ваше скажите. Нормально только – медленно и зло процедила она.

- Ганнери саржент, А-9, морская пехота США.

Девушка вскочила, как на пружинах.

- Хватит издеваться!

- Я не издеваюсь. Я – Эдуард Ричард Хантер, ганнери саржент резерва Корпуса морской пехоты США… Приехал – как это – в отпуск в вашу страну. Когда все это началось, хотел помогать, помогал вашим раненым на «Комсомольской», несколько раз ходил – как это – наверх…

Девушка-прапорщик все еще не могла придти в себя.

- Подождите здесь. Я позову начальство. Не уходите. – она быстро пошла к концу платформы, где висела табличка «Штаб».

Мельников подошел к американцу.

- Сержант, ты где так по-русски-то научился? – спросил он.

- А ты как думаешь? – осклабился морпех. – Десять лет в диверсионно-штурмовом взводе…

Девушка вернулась в сопровождении толстого капитана с артиллерийскими петлицами и блестящим ромбиком на правом кармане кителя. За ним маячили двое рослых бойцов с автоматами.

- Этого, – капитан кивнул на Хантера – в обезьянник. А ты кто? - капитан смерил взглядом мощную фигуру Мельникова, одетого в ладно подогнанный камуфляж "натовской" расцветки без знаков различия - Ты тоже из этих?

Вместо ответа Мельников достал удостоверение и ткнул его под нос капитану. Спеси у капитана резко поубавилось. Он нервно сглотнул.

- Извините, товарищ майор. А этого - уведите, - хоть и не столь уверенно как раньше, скомандовал он.

- Отставить, - в голосе Мельникова послышался металл, и бойцы невольно остановились.

- Не волнуйтесь, капитан, он не убежит – сказал Мельников. – Ведь так, сержант? – повернулся он к Хантеру. – А бойцов своих вы оставьте, если не верите. Мне с ним потолковать надо.

Капитан пожал плечами.

- Смотрите, товарищ майор… но если что…

- Ладно, ладно, капитан. Если что – тогда и буду отвечать.

- Сержант, давай-ка присядем тут – Мельников показал на соседнюю лавку. – Так ты говоришь, на «Комсомольской» был? Как там?

- Да, там было много раненых. Многие умерли.

- А наверх где ходил?

- На «Комсомольской», на «Красносельской»…

- И как там?

- Радиации почти нет, но…

- Что но?

- Люди… наверху… многие наверху выжили… и с ними что-то не… как это… что-то не то. Они уже не люди… И – как это – давит…

- Давит? Это как?

- Не знаю. Чувствую – но объяснить не могу. По-русски – совсем не могу… и по-английски тоже.

- То же самое на юге. То же самое… Только там оно еще и вниз проникло. – Мельников глянул на часы. – Так, мне тут назначено… Дождись меня. – Мельников повернулся к бойцам - Проконтролируйте. – бросил им для порядка. То, что Хантер никуда не денется, ему было ясно, но для лучшего контроля над ситуацией он должен был озадачить и этих воинов.

6.

Хантер остался сидеть на деревянной скамейке и устало прикрыл глаза. «Странные люди эти русские» - думалось ему – «Все играют в свое вечное верю-не верю. Мир рухнул, им помочь хотят, а они все за свое. Хорошо хоть этот майор оказался толковым… Видно, что настоящий солдат – понимает, что к чему… Да, солдаты всегда друг друга поймут… не то что эти – политики… Что же случилось… Что?»

Потом мысли его приняли другое направление – он подумал о доме в ставшей родной после увольнения из Корпуса Небраске, о девушке-чешке с забавным именем Ленка, с которой он недавно познакомился и с которой они уже строили планы на будущее… Ленка тоже неплохо знала русский, и им было так весело болтать на смеси трех языков, переходя с одного на другой, пока разговоры не сменялись поцелуями и…

Хлопок по плечу вывел Хантера из сладких воспоминаний и вернул его к реальности. Ленка осталась даже не за океаном, она осталась в другой жизни, к которой уже никогда не будет возврата.

- Эй, сержант, хорош расслабляться. – это был Мельников. Хантер взглянул на часы – прошло уже больше, чем два часа. – Я тут с отцами-командирами насчет тебя поговорил… Короче, если хочешь – держись меня. Нет – вали куда глаза глядят. Тебя здесь оставляют только под мою ответственность – на испытательный срок. А заниматься мне поручили - с учетом моего опыта - делами серьезными и опасными… Наземная разведка и все такое. Так ты как?

- Майор, ты не пугай. Я в Афганистане служил. И в Ираке. Две пули из «Калашникова» получил. Поэтому и уволили из Корпуса… Я всякое видел, но то, что сейчас наверху… Так что я с тобой, майор.

- Спасибо. Мне сейчас мужики правильные ой как нужны. А я, кстати, уже не майор. А целый полковник, блин. По моему ведомству здесь совсем мало ребят осталось, так что для большего веса наш генерал (он-то выжил, засранец, и тут обретается) мне вне очереди звезд насыпал… - грустно усмехнулся Мельников. – Да, мало наших ребят осталось… черт..

- Ладно, Colonel, давай – как это - по-русскому обычаю… умоемся?

- Обмоем… Давай, сержант… и ребят наших помянем. Тут на Боровицкой тачка моя стоит, там вискаря несколько бутылок есть. И водяры…

7.

- Эдик, вот ты скажи - на кой хрен тебе приключения нужны? Вот что тебе дома с Ленкой не сиделось?

- Трудно объяснить... Решил посмотреть на страну бывших - как это - противных…

- Противников?

- Да… А еще, понимаешь, у меня все были солдатами - дальний grandfather командовал полком южан при Геттисберге, поближе grandfather был в Архангельске в 1919, один grandfather - был в Бастони, когда немцы шли в Арденнах на Christmas сорок четвертого. Другой grandfather тоже в Корпусе служил, они в Корее высаживались… Отец - во Вьетнаме был… Брат погиб в Сомали… и он тоже был в Корпусе… Я хотел побывать в тех местах, где они были. В Бастони я был, в Геттисберге – конечно, в Корее был – только в Южной, но к 38-й параллели ездил… теперь вот в Россию приехал, хотел в Архангельск… Я на «Комсомольскую» к поезду ехал – хотел через Сэнт-Питерсбург…

- Эдик, я тебе совет один дать хочу… ты особо никому не говори, что ты американец… вашего брата тут не очень-то любят. Мягко говоря. Лучше говори, что ты из Прибалтики. Из Литвы, например. Шкура целей будет. Ты уж извини, но…

Наутро голова у Хантера трещала капитально. С трудом открывая то один, то другой глаз, он пытался понять, где он. По всему выходило, что он лежит на кресле какой-то машины, выставив ноги в несуществующее лобовое стекло. Где стоит эта машина, он понять не мог.

- Ну, что - проснулся? - раздался чей-то бодрый голос. - Давай, сержант, подъем! Выходи строиться!

Хантер с трудом перевернулся и выполз на капот машины. Машина стояла на рельсах и теперь Хантер наконец сообразил, что произошло и где он находится. Его окатила волна дикого холода, дыхание перехватило и он почувствовал, что он будто бы попал в бурный поток воды. Он машинально рванулся вверх и в сторону и с размаху вылетел на платформу "Боровицкой", больно стукнувшись ребрами о холодный камень.

Звякнуло поставленное на пол ведро, раздался хохот Мельникова, подхваченный еще несколькими лужеными глотками, и две пары крепких рук поставили мокрого Хантера на ноги. Хантер очумело огляделся. В конце платформы, где он находился, помимо Мельника было еще пятеро парней в камуфляже, бронежилетах, с пристегнутыми на бедре пистолетными кобурами и короткими "калашниковыми". У всех были рации. Мельников был одет так же, и еще один комплект снаряжения лежал рядом на скамейке.

- Знакомься с ребятами - и живо одевайся. У тебя на все 45 секунд.

Несмотря на тяжесть в голове, Хантер быстро оделся и перекинулся парой-тройкой слов с остальными.

- Становись! - скомандовал Мельников. Все подтянулись и встали в ряд.

- Громких слов не будет, вы все знаете меня и друг друга и знаете, кто чего стоит. Хантер - человек у нас новый, но бывалый, разберется что к чему. Задача нам командованием поставлена непростая и ответственная, о ней я скажу позже. Сейчас к нам присоединится еще один человек – позывной «Ястреб». «Ястреба» ни о чем не спрашивать, лицо увидеть не пытаться. Затем будут тренировки. Много тренировок - с полной нагрузкой.

Через несколько минут из-за колонны вышел человек в черном комбинезоне и омоновской маске, остальное снаряжение которого не отличалось от снаряжения других членов команды. За ним двое дюжих бойцов с трудом тянули тележку с восемью нагруженными рюкзаками.

Бойцы отряда разобрали рюкзаки, вскинули их на плечи, покрякивая от нагрузки.

- Спрыгнуть в тоннель! Бегом марш! - последовала команда Мельникова.

Изнуряющий марш-бросок до Серпуховской с более чем полной выкладкой довел бойцов если не до изнеможения, то до состояния почти полной прострации.

- К бою! Занять позиции у выхода в сторону Тульской!

Сброшены на шпалы рюкзаки, бойцы разбились на пары (Хантеру пришлось действовать в паре с бойцом в черном комбезе), и, прикрывая друг друга, стали выдвигаться к противоположному тоннелю через всю станцию.

- Отставить! На исходную!

- К бою!..

- Отставить!...

После нескольких пробежек по станции Мельников загнал бойцов в подсобку, где их встретил молодой паренек, которого Мельников называл Тимом.

Тим довооружил бойцов, выдав им два пулемета ПКМ и четыре цинка патронов к ним, два РПГ-7 с запасом выстрелов, и восемь "Шмелей"…

После десятиминутного привала Мельников заставил бойцов взвалить рюкзаки на плечи, взять выданное вооружение и боеприпасы и погнал их обратно на Боровицкую.

Такие забеги со всем снаряжением в разных направлениях чередовались с отработкой групповых действий в тоннелях, занятиями по использованию приборов ночного видения, подъемам со всем снаряжением по вентиляционным шахтам, стрельбами в тоннелях и на поверхности... Бойцы не задавали лишних вопросов, на это у них уже не было сил. Но действия группы становились все более четкими, хронометраж упражнений сокращался…Даже новые члены команды - Хантер и "Ястреб" (это и был мужик в черном комбезе, так и не назвавший своего имени) - отлично вписались в команду. "Ястреб" вообще показывал чудеса быстроты и ловкости, умел сливаться с любой местностью и стрелял не то что без промаха, а вообще всегда только в десятку.

Наконец в один из дней, Мельник построил своих бойцов в облюбованной ими тоннельной сбойке и изложил суть поставленной командованием задачи.

8.

- Как я уже говорил, задача сложная и опасная. Командование поставило перед нами задачу обеспечения бесперебойного питания электроэнергией всего метрополитена.

У бойцов от удивления вытянулись лица. Один из них, «Кобра», нарушая дисциплину, произнес:

- Командир, мы что – электрики, нах? Или педали крутить будем?

- Прикажут – будем. – отрезал Мельник. – Но сейчас задача другая. Командованию стал известен факт существования и место расположения секретного ядерного реактора, предназначенного для резервного энергоснабжения группы военных НИИ и предприятий ВПК. Известно также, что реактор не разрушен. Подробности доложит «Ястреб».

«Ястреб» выступил на два шага вперед и повернулся лицом к остальным бойцам.

- Реактор расположен в подземном сооружении рядом с предприятиями, которые он должен был питать. Подходы мне известны. Я также знаю, как его запустить и перекоммутировать выходную схему для подключения к системе электроснабжения метрополитена. Реактор монтировался с учетом этой возможности, но потом по соображениям секретности эта информация не была доведена до метрополитеновцев. К тому же его мощности не хватит на запуск поездов – только освещение и вспомогательные механизмы.

- Откуда информация? – опять встрял «Кобра».

- Я там работал. Более того, в свободное время я был диггером – и в изучил подземные подступы к реактору еще до удара. Уже после удара с тремя товарищами прошел с разведкой по маршруту. Маршрут опасен, но проходим.

- А где товарищи? Почему ты один с нами?

- Вернулись только вдвоем, причем второй был тяжело ранен. Пришлось ампутировать ступню. Мы были недостаточно оснащены, а маршрут не был разведан.

- Схема маршрута, пути выдвижения? – это был опять «Кобра».

- У меня в голове. Дубликат – на случай моей гибели – у командования. Это вопрос безопасности – если мы дойдем и запустим его, никто не должен туда попасть после нас, чтобы не подвергать риску систему электропитания.

- А обслуживание?

- Реактор после запуска не требует обслуживания. Гарантийный срок работы – 50 лет. Последний проект Курчатова. В металле он его уже не увидел. Гениальная штука – простейшая система саморегуляции, отказывать нечему в принципе. Именно поэтому и было построено всего несколько экземпляров, чтобы не допустить утечки технологии.

Ваша задача – обеспечение моей безопасности. Пойдем кружным маршрутом, я буду сбивать вас с курса – вопрос безопасности всего метро, а не доверия к вам. Ни при каких обстоятельствах утечки информации быть не должно... Командир…

Мельников обвел бойцов взглядом.

- Вопросы? Вопросов нет. Понятно. Тогда слушай меня… Выходим завтра в 8.00. У вас десять часов на подготовку и отдых. Из сбойки до операции не выходить. Порядок выдвижения – «Гоблин» и «Бурят» - головная пара. «Миха» и я – за ними, «Хантер» и «Ястреб» - следом, «Кобра» и «Стикс» - замыкающие. Рабочая частота связи – номер три. Резервная – шестая. Остальное вроде отработали. Снаряжение проверить и подогнать. Разойдись!

Бойцы уселись на спальники и стали по сотому разу перетряхивать свои рюкзаки, чистить оружие, подтягивать ремешки на снаряжении и защитных костюмах, заменять батарейки в ПНВ на свежие.

Мельников подсел к Хантеру.

- Ну что скажешь, Эдик? Работаем?

- Работаем, командир. Если у вас так всегда готовят… тогда понятно, почему ваш спецназ – один из лучших…

- НАШ, Эдик, теперь НАШ… И не «один из», а просто – лучший.

Хантер усмехнулся.

- Да, командир, НАШ…

9.

Группа уже второй час двигалась по бесконечным вентшахтам, коллекторам, коридорам и «ракоходам», как их называл «Ястреб». Пройденных лестниц, развилок и поворотов никто не считал, проходили их стандартно – ведущая пара выдвигалась вперед, обшаривая закрепленными на автоматах фонарями пространство и расходилась в обе стороны прохода, вторая пара была готова прикрыть их огнем, замыкающие держали под прицелом коридор сзади. Затем, после условного взмаха рукой, входила вторая двойка, первая двигалась дальше, входила третья и замыкающие, все так же прикрывая тыл. «Ястреб» коротко указывал направление дальнейшего движения, и все повторялось.

Наконец дальнейший путь перегородил свежий завал.

- Здесь мы одного из ребят и потеряли тогда, - сказал «Ястреб». – Надо на поверхность выходить, - указал он на скобы на стене.

Все надели противогазы.

- «Бурят» первый, за ним «Гоблин» - скомандовал Мельников.

«Бурят» начал карабкаться по скобам вверх, «Гоблин» замер у подножия, готовый последовать за ним. Мельников и «Миха» подняли автоматы и держали на прицеле серый кружок неба. «Бурят» высунул голову и огляделся, потом быстрым движением откатился в сторону.

- Давайте за мной, - раздался в наушниках его голос. «Гоблин», а за ним с небольшими интервалами «Миха», Мельников, Хантер и «Ястреб» двинулись наверх. «Кобра» и «Стикс» остались внизу. Когда «Ястреб» поднялся, он и «Хантер» взяли на прицел зев колодца, подсвечивая его фонарями, а замыкающие начали подъем.

Наверху было тихо, ни дуновения ветерка, ни голосов птиц… Тихий серый день…

Группа развернулась в боевой порядок и двинулась в указанном «Ястребом» направлении, привычно прикрывая друг друга.

Опасность первым заметил Хантер. Серая тень быстро мелькнула за гаражами-ракушками и скрылась из виду.

- Командир, на два часа, двести метров…

Бойцы быстро перегруппировались и замерли, укрывшись и обеспечив круговую оборону.

Еще одна тень мелькнула уже слева сзади.

- Арргх! – вдруг с разных строн с ревом бросились… люди?.. нелюди?... Бегущие фигуры, несомненно, некогда были людьми, на них еще оставались куски одежды, но в искаженных лицах человеческого уже не было. В руках они держали какие-то палки, куски арматуры, камни.

- Огонь! – скомандовал Мельников, и разом рявкнули «калашниковы»… Несколько фигур осеклись в движении, упали, остальные откатились за гаражи и дома. Отряд начал осторожно продвигаться от укрытия к укрытию.

- Вон там, – махнул рукой «Ястреб», - колодец, в который нам надо спуститься.

Колодец находился на площадке перед подъездом пятиэтажного дома. Когда группа попыталась выдвинуться к колодцу, из окон пятиэтажки дождем посыпались камни, «Стикс» схватился за ушибленный бок, а «Михе» камень ударил по шлему. Пришлось отойти и укрыться.

- Давай как в Грозном, – крикнул «Гоблин», срывая с плеча «Шмель». Его движение повторили еще трое. – На счет «три»!

Взвыли «Шмели», полыхнуло пламя из окон первого этажа, и пятиэтажка сложилась, погребая под собой нелюдей. Дикий вой раздался из-под развалин, но довольно быстро стих. Бойцы огляделись. Остальные нелюди тоже куда-то запропастились.

- Вперед.

Открыть люк было делом пары секунд, струя из ранцевого огнемета для профилактики, «кошка» с тросом на край люка, и первая пара скользнула вниз.

- Чисто!

Остальные бойцы друг за другом исчезли в отверстии.

10.

- Вот оно. – «Ястреб» указал фонарем на серую железную дверь со значком высокого напряжения и грубой надписью масляной краской «КРЩ 105». Бойцы развернулись вдоль прохода, держа оружие наготове.

- «Миха»! – бросил Мельников. Миха подошел к двери, вытащил из нагрудного кармана разгрузки отмычки и стал колдовать над замком.

- Опаньки! – сказал он через пару минут и отошел в сторону. «Гоблин» и «Бурят» встали по обе стороны, «Гоблин» толкнул дверь и оба бойца, пригнувшись, вошли в нее.

- Чисто! – группа продолжила движение до следующей двери. Эта дверь выглядела куда солиднее и имела штурвал для открывания. Покрутив его, «Бурят» с усилием отворил ее и быстро обшарил фонарем тамбур за ней. В метре от него была вторая такая же дверь. Он попробовал покрутить штурвал на ней, но он не поддавался.

- Это шлюз, - произнес «Ястреб»,- Проходить можно только по двое, закрыв наружную дверь.

- Понято. «Гоблин», «Бурят» - вы первые. Если все в порядке – стукните три раза.

- Добро. – дверь закрылась. Через пару минут раздались три стука.

- Хантер и «Ястреб» - пошли!..

Пройдя шлюз, группа оказалась в коротком коридоре, в конце которого находился лифт и дверь на лестницу вокруг шахты лифта. Лифт не работал, и бойцы стали осторожно спускаться по бетонным ступеням лестницы. Хантер потерял счет после семидесяти пролетов, темноту разгоняли лучи фонарей, скачущие по стальным стенам с грубыми сварочными швами, гнетущая тишина скрадывала осторожные шаги. Еще поворот, вниз, поворот, вниз… Ноги начинали зудеть от бесконечного спуска. Наконец за очередным поворотом лестницы не оказалось.

- Твою мать, как же подниматься будем…

- Так и будем…

Хантер глянул на часы. Спуск занял пятнадцать минут.

Еще один затвор, потом другой – и бойцы оказались в просторном темном зале с несколькими пультами и огромной панелью с непонятной схемой во всю стену. В дальнем конце зала была небольшая дверка с надписью «Дизель-генератор». «Ястреб» скользнул вдоль стены и прошел в эту дверь. Раздался негромкий хлопок, потом еще один – и басовито загудел движок. «Ястреб» появился из-за двери, щелкнул выключателем на стене – и под потолком зажглись лампочки, освещая зал управления реактором.

- Мельник, «Миха» - помогите мне, - попросил «Ястреб». Негромко объяснив, что надо делать, он встал за один из пультов, Мельников и «Миха» встали около двух других.

- Раз-два-три, – и все синхронно щелкнули тумблерами. На огромной схеме зажглись лампочки.

- Три-четыре, - снова синхронный щелчок – и лампочки изменили конфигурацию.

- Ждем… - через несколько минут лампочки снова мигнули, зажглась надпись «Режим» – Теперь еще раз-два-три!

Вверху панели зажглась большая надпись «Автономно».

- Готово. Теперь мы ему не нужны… Осталось произвести перекоммутацию. – сказал «Ястреб».- Кабели к подстанции электроснабжения метрополитена подведены, но… от выходного трансформатора реактора до подстанции – 30 метров, которые при строительстве и передумали заканчивать. Придется покорячиться… Кабели кинем прямо через соседний ходок, там все на это рассчитано, и кабели на такой случай были заготовлены, просто свалены в соседнем помещении – ведь никто не ожидал такого удара…

Таскать толстенные силовые кабели в стальной оплетке было удовольствием ниже среднего, но за три часа справились и с этим. Воткнув и закрепив последний разъем, «Ястреб» подошел к распределительному щиту и передвинул рубильники. Хантер увидел, как на панели подстанции зажглась надпись «Под напряжением!».

- Все…- переводя дух, произнес «Ястреб», - можно уходить…

- Двадцать минут на отдых! – скомандовал Мельников. – Покурить и оправиться.

Хантер почувствовал, что из него как будто вынули батарейки. Он прислонился к стене и медленно опустился на пол, закрыв глаза. Перед глазами завертелись картинки из прошлого – Ленка, Афганистан, лагерь в Куантико…

- Выходим! – голос Мельникова вытянул его из забытья.

Обратный путь наверх в голове Хантера слился в сплошное мельтешение спин, фонарей, теней, ног… Выйдя за дверь с надписью «КРЩ-105», «Ястреб» велел повернуть в другую сторону, не в ту, откуда они пришли.

- Зачем?

- Другой дорогой возвращаемся. Безопасность. – ответил «Ястреб».

Снова калейдоскоп коридоров, колодцев, дверей, сводов, тяжелое дыхание, пот, струящийся по лицу… У одной из дверей «Ястреб» остановился и присел на корточки.

- Шнурок развязался… Сейчас догоню…

На этот раз опасность заметил «Гоблин» - тонкая леска на уровне колен. Моментально вскинул руку. Группа замерла. Луч фонаря «Гоблина» метнулся из стороны в сторону.

- Назад. Растяжка. И еще... и еще… Мля, да тут все заминировано нах!

Хантер оглянулся, ища глазами напарника. «Ястреба» не было видно.

- Командир, «Ястреба» нет. «Ястреб», «Ястреб», ты где?

Тишина.

- Так, «Кобра», «Стикс» - где «Ястреб»?

- Он сзади оставался, шнурок вязал…

- Проверить!

«Кобра» и «Стикс» осторожно двинулись назад, прикрывая друг друга. «Ястреба» за дверью не было.

- Чисто. «Ястреба» нет.

- Понято. Это подстава, отходим.

Когда группа отошла за угол, Мельников швырнул в коридор гранату. Мощный взрыв ударил по перепонкам, временно оглушив полковника.

- Выходим наверх, надо сориентироваться…

У пройдя по коллектору мимо нескольких колодцев – из осторожности, они могли тоже быть заминированы, - Мельников решил подняться.

- «Бурят», давай наверх. Только медленно и печально, мне «двухсотые» не нужны, понял?

«Бурят» начал подниматься…

- Чисто!

Отряд с обычными предосторожностями поднялся наверх. Они стояли посреди Профсоюзной улицы, примерно в двухстах метрах от «Академической». Дома здесь почти не пострадали, радиационный фон был практически в норме, но магазинчики у метро были разграблены, а, судя по разбитым окнам в домах, многие квартиры – тоже. Здесь тоже «давило», причем довольно ощутимо.

Бойцы быстро и осторожно стали двигаться вдоль деревьев к метро. Вход был свободен, гермодвери приоткрыты. «Бурят» и «Гоблин» привычно вошли внутрь, за ними оставшийся без напарника Хантер, потом и остальные. Перепрыгнули турникеты, протопали по ступенькам. На станции горело несколько ламп - «Работает реактор-то» - промелькнуло в головах. Спрыгнули на пути и рысцой двинулись к центру.

- Неплохо бы успеть вперед «Ястреба»…Неплохо бы. Да только как мы его узнаем, если что… - думал Мельников.

На подходе к «Ленинскому проспекту» вдруг они неожиданно услышали истошный детский крик.

- Это там, впереди! – произнес «Бурят», и бойцы перешли на бег. Визг раздался снова, он явно доносился из подсобных помещений под эскалатором. Птицей взлетев по железной лесенке на помост, «Бурят» рванулся вправо, потом пинком распахнул дверь с табличкой «Дежурный». В маленькой каморке два мужика, крепко держа за руки, распяли на столике извивающегося и кричащего пацаненка лет десяти, а третий, похотливо улыбаясь, предвкушал извращенное удовольствие. Похотливая улыбка не успела исчезнуть с его лица, когда пуля из автомата обладающего мгновенной реакцией «Бурята» вышибла ему мозги, забрызгавшие подельников… Две следующие пули, выпущенные с интервалом в пару секунд, остановили и этих мерзавцев. «Миха» подошел к мальчонке, осторожно освободил его руку из мертвых пальцев одного из преступников.

- Все сынок, все хорошо. Мы свои… - говорил он ему. – Все хорошо. Мы – спецназ.

11.

Вывести мальчишку из шока смог, как ни странно, только Хантер. Он долго смотрел ему в глаза, потом заговорил о чем-то – о том, о сем, потом стал что-то тихо напевать. Мальчик потихоньку стал оттаивать… в глазах появилось доверие к окружающим его бойцам.

- Тебя как звать-то?

- Эдик… Ульман фамилия.

- Смотри-ка, тезка. – улыбнулся Хантер. – Родители-то твои где?

- Нету. Умерли…

- Извини.

- А эти… - мальчика передернуло – Мне еды обещали…

- На вот, поешь, - «Миха» достал из рюкзака сухпаек.

- Двигаться надо – напомнил «Гоблин». – «Ястреб», поди, уже долетел…

- А с малым чего делать будем? – тихонько спросил Мельникова «Бурят». – С нами на «Арбатскую» ему нельзя – еще вопрос, как сами выпутаемся...

- Так, парни, - повысил голос Мельников, - слушай меня. «Бурят» и Хантер отведут Эдика на «Серпуховскую», там девушка есть, Машей зовут, она там в лазарете работает. Скажете, что от меня, она присмотрит. Ему в себя придти надо, а она – девчонка хорошая. Ждите нас там. А остальные – со мной, на «Арбатскую». Через соединительную веточку быстро дойдем…

«Шаболовку» прошли под настороженными взглядами ее обитателей – личностей весьма мутного вида, которые, однако, глядя на внушительную экипировку группы Мельникова, демонстрировали полную лояльность. На «Октябрьской» группа разделилась. Мельников, «Гоблин», «Миха», «Стикс» и «Кобра», забрав тяжелое оружие, пошли дальше, а Хантер и «Бурят» с Эдиком двинулись через переходу на Кольцо.

На «Серпуховской» Машу нашли сразу – и, увидев ее, Эдик почему-то заулыбался… «Бурят» на ухо рассказал Маше историю мальчишки, и девушка окружила его такой аурой тепла и света, что Эдик почти забыл происшедшее с ним.

- Прав командир, хорошая девушка… - произнес «Бурят». Они с Хантером сидели на краю платформы. – Однако что-то командир задерживается. Десять часов прошло, как мы расстались… Не случилось бы чего…

- Что случилось? – к ним подошел Тим. – Что-то с Мельниковым?

- Есть причины для беспокойства, скажем так… Пойдем-ка мы, пошукаем, что там. – «Бурят» спрыгнул на пути.

- Погодите минуту… - Тим зашел к себе в подсобку и вынес два ПКМ. – Возьмите на всякий…

- Спасибо, Тим. Но мы лучше налегке, - ответил Хантер. – Прорвемся.

На подступах к «Боровицкой» их остановил парный патруль. Узнав Хантера и «Бурята», патрульные позвонили куда-то по станционному телефону и доложили. Через минуту подошли еще четверо с автоматами наперевес.

- Сдать оружие!

- В чем дело?

- Положить оружие! Без фокусов! – старший прапорщик щелкнул предохранителем. Хантер и «Бурят» медленно положили на пол свои «калашниковы».

- Пистолеты! – и тут Хантер прочитал по глазам прапорщика, что когда он нагнется, чтобы положить своего «Стечкина», то получит пулю в затылок. Хантер медленно стал вытаскивать «Стечкина» из набедренной кобуры, при этом оценивая шансы. «Бурят» еще не понимал, что сейчас должно произойти…

Внезапно раздался негромкий рокот, в глаза охранникам ударил слепящий свет, от которого они невольно шагнули назад, и усиленный мегафоном знакомый голос прогремел под сводами тоннеля:

- Лечь на землю! Лицом вниз! Лежать!

Охранники быстро упали на землю, а с остановившегося мотовоза спрыгнули двое – «Миха» и «Стикс», умело разоружили и связали охранников, крикнули уже подхватившим свои автоматы Хантеру и «Буряту»: «Давайте наверх!»… Дизель взревел, выбросив клубы сизого дыма, и мотовоз через несколько минут вылетел опять на «Серпуховскую».

- Эх, ребята, что ж вы так… - отчитывал Мельников «Бурята» и Хантера, которые как провинившиеся школьники стояли перед ним. – Как салаги неразумные, на рожон поперли…

- Командир, тебя выручать хотели…

- Дурилы вы, и за что только люблю я вас… Хорошо, хоть успели…

Мельников рассказал о происшедшем. Когда они расстались на «Октябрьской», полковник повел свою группу не кратчайшим путем через ССВ между оранжевой и серой веткой, а кружным путем – через зеленую ветку, потом через ССВ около «Театральной» на синюю – и подошел к «Арбатской» с противоположной стороны. Шли осторожно, внимательно осматривая каждую сбойку и нишу – и недалеко от «Арбатской» нашли в одной из сбоек труп человека в черном комбинезоне. Голова у него была прострелена, причем опытный в таких делах «Стикс» определил, что из «Стечкина» с глушителем. Такие пистолеты водились только у парней из спецназа, базировавшихся на «Арбатской».

- Мавр сделал свое дело, мавр должен уйти… - констатировал полковник. – И его подчистили, как он должен был подчистить нас. Безопасность… Все ясно, дальше соваться незачем, отходим.

Группа пришла на «Серпуховку» минут через двадцать после ухода Хантера и «Бурята». На «Тульскую» за мотовозом был послан Тим… Дальнейшее было известно.

- Ну и что будем делать, командир? – вопрос повис в воздухе…