Танцы без перерыва (Вход: 5/-)

- Вот оно! – думаю я. Наконец-то, случилось.

Концерт прошел обалденно, хотя я был так напуган, что едва не наложил в штаны. Проблемы начались после концерта. Собираем аппаратуру - техники были непозволительной роскошью - подходит ко мне рыжий богатырь с прыщами на лице. Держит бокал с пивом, а рядом трется его карликовая телка.

- Эй, ты! - кричит он. – Клеишь мою девчонку?

- Что-что? – переспрашиваю я.

- Что слышал. Клеишь мою девчонку? Ты пялился на нее. Что, хочешь ее трахнуть?

- Ты, наверное, ошибся. Я ни на кого не глазел.

- Ты глазел на нее. Я видел. Собственными глазами. Хочешь потрахаться?

Тип стоит так близко, что я чувствую запах его пропахшей п о том футболки. У этого гиганта голова размером с наковальню и выглядит он еще больше, чем мой школьный заступник с Бирчфилд роуд, тот, который распугал моих преследователей. Я в замешательстве, потому что знаю, сейчас что-то случится. Если я скажу: “Старик, даю слово, не клею твою девчонку” А он мне в ответ: ”Ты утверждаешь, что она некрасивая, бирмингемская твоя морда!” И оторвет мне башку. А если отвечу: “Смешно, что ты об этом вспоминаешь, но я только подумал, что охотно бы ее приласкал”. А он мне: ”Я так и знал, бирмингемская морда!” И оторвет мне башку.

Так или иначе - мне жопа.

И тут в голове промелькнуло: если подключить сюда кого-нибудь еще, может давление распределится на двоих?

- Эй, Билл! – кричу на противоположный конец сцены. – Поди-ка сюда на минуточку!

Билл подходит вразвалочку, руки в карманах, что-то насвистывая.

- Что случилось, Оззи?

- Не хотел бы ты “отодрать” его девчонку? – спрашиваю я, указывая на ту коротышку.

- Чего???

- Его дамочку. Трахнул бы ее или она страшненькая?

- Оззи! Ты совсем еба…

В этот момент парень находится в крайней стадии бешенства. С криком бросает бокал - пиво разливается, сыплется стекло - и прыгает на меня, но я успел увернуться. ”Ой-ой! - подумалось мне. - Сейчас будет потасовочка”. Гигант пробует вломить Биллу, который выглядел так, будто лежал привязанный к рельсам перед приближающимся “летучим шотландцем”. (Flying Scotsman – легендарный британский паровоз, построенный в 1923г. Теперь экспонируется в National Railway Museum в Йорке.) Теперь я уверен, что один из нас (если не оба) проведем месяц в больнице, но недооценил возможности Тони. Понимая, чем это грозит, он подбегает к великану, отталкивает его и просит отвалить. Тони намного ниже противника, но умеет драться как профи. Рыжий этого не прочувствовал и бросился в бой. Немного борьбы, рыжик пропускает несколько ударов и тут Тони попадает ему в табло и продолжает лупить: Бац! Бац! Бац! Бац, пока человек-гора не идет на дно как “Титаник”.

Хлобысь!

Я смотрю с открытым ртом как Тони трясет ушибленной рукой, стирает кровь с лица и спокойно продолжает паковать аппаратуру. Никто и слова не проронил.

Позже, когда мы ехали на следующий концерт в Воркингтон, я поблагодарил его за спасение. Он отмахнулся, сказав, чтобы я об этом не вспоминал.

А вот Билл не разговаривал со мною целую неделю.

Как я его понимаю.

*

Когда мы вернулись в Астон, Тони высказал свое недовольство Аланом и Джимми. Джимми слишком много валял дурака на репетициях, сказал он, а кроме того, не было смысла держать саксофониста, раз у нас не было полной группы духовых инструментов. Вообще-то, никому она была не нужна, эта полная группа духовиков: если так, то для начала нужен был двухэтажный автобус, а о заработке можно было забыть, пришлось бы делиться баблом с целой армией трубачей и тромбонистов.

Было решено: Алан и Джимми уходят, а “Polka Tulk Blues Band” превращается в квартет. Но Тони продолжал ворчать:

- Это название… - говорит во время перекура на репетиции – Полная лажа.

- Что тебе не нравится? – протестую.

- Всякий раз, когда его слышу, представляю себе, как ты сидишь со спущенными штанами и “выдавливаешь личинку”.

- Тебе не о чем больше подумать?- обижаюсь я.

- Раз уж мы заговорили об этом – отзывается Билл. – Я тоже в последнее время думал и вот, что придумал.

- Говори – подбадривает его Тони.

- Представьте себе большой плакат. Лучше биллборд.

- Ну, представил – говорит Тони.

Билл берет глубокий вдох и говорит: “Earth”.

Тони и Гизер переглядываются, пожимают плечами. Я не обращаю на них внимания и прикидываюсь чем-то озадаченным.

- Все в порядке, Билл? – спрашиваю, слегка прищурив глаза.

- Конечно, а что?

- Ты уверен?

- Конечно, блин, уверен!

- Да, но мне показалось, что ты срыгнул.

- Чего?

- UUURRRFFF!

- Отвали, Оззи!

- UUURRRFFF!

- Ты хоть немного подумай, бля! Название простое, мощное, без глупостей, только пять букв: EARTH.

- Билл, дружище, искренне советую тебе, пойди к врачу. Ты опять срыгнул. UUURRR…

- Оззи, прекрати – нервничает Тони. – Это уже лучше, чем сраная “Polka Tulk”.

- Согласен - добавляет Гизер.

На том и порешили.

Официально в группе не было лидера, а неофициально мы все знали, что им был Тони. Он был самым старшим, самым высоким, дрался лучше нас, лучше всех выглядел, у него был опыт, и, что самое главное, талант. В довершение, Тони начал вживаться в роль. Купил себе черную замшевую ковбойскую куртку с бахромой, на которую “велись тёлочки”. Мы осознавали, что место Тони - на вершине, рядом с такими знаменитостями как Клэптон и Хендрикс. Понемногу он мог вырости до их уровня. Он был нашим билетом в светлое будущее. Может именно поэтому я так робел в его присутствии, хотя мы были друзьями. А может, потому что он был замкнутым в себе человеком? Никогда не знаешь, что творится в голове у Тони. Иными словами, он - моя полная противоположность. Всегда видно, что плавает в холодце, наполнявшем мою тупую башку.

Я не робел в присутствии Гизера, а ведь он закончил хорошую школу и много знал. Что касается Билла, он всегда был объектом насмешек. Мы любили над ним прикалываться. Когда он напивался в хлам, мы оставляли его спать на лавке в парке, предварительно прикрыв газетой. И ржали над этим, как будто смешнее на Земле ничего не было. Такой милый парень… Просто нарывался на приколы.

А я? Продолжал клоунаду, был психом и болтуном, который не отступит ни перед чем. Меня всегда выталкивали в тот момент, когда нужно было сделать что-то не совсем приятное. Например, если заблудились, спросить как проехать к месту выступления. Однажды в Борнмуте, видим через дорогу идет парень с ковром под мышкой. Все кричат: “Давай, Оззи! Спроси его, спроси!” Ну, я открываю окно и кричу: ”Алё, мистер! Не подскажете как проехать на трассу М1?” Тот оборачивается и говорит: ”Нет! Отвали, козел!”

В другой раз мы были в Лондоне, я кричу:

- Извини, шеф, как отсюда добраться до клуба “Marquee”?

А он мне: ”Шеф? Вождь? Я что похож на долбанного индейца?”

Просто отпад. Ржу нимагу. И этим мы выделялись: чувством юмора. Благодаря этому все шло гладко, по крайней мере, на первых порах. Если нет чувства юмора и вы играете в группе, у вас есть шанс закончить как грёбаный “Emerson Lake and Palmer”: альбомом из восьми пластинок, чтобы каждый мог “закатить” свое соло часика эдак на три.

Да кто хотел слушать такое дерьмо?

Если бы не родители Тони, не уверен, что мы бы не померли от голода в 1968 году. Были на такой мели, что ходили посреди ночи красть овощи в огородах, чтобы кинуть что-то на зуб. Когда мы с Биллом нашли десять пенсов, мы радовались, бля, как будто сорвали джек-пот в лотерее. Не знали что купить: четыре упаковки чипсов или десять сигарет и коробок спичек. В конце концов, выбрали сигареты.

Родители Тони были нашим спасательным кругом. Подкармливали нас бутербродами из магазина, консервированной фасолью в жестяных банках, иногда пачкой “Player’s No.6”, случалось - деньгами на бензин из кассы. А ведь буржуями не были: они держали магазинчик в Астоне, а не гламурный “Harrods”. (“ Harrods of Knightsbridge” — самый известный универмаг Лондона, считается одним из самых больших и фешенебельных универмагов мира. Площади универмага составляют 90 000 м². Персонал магазина — более 5 000 человек. Каждый день «Harrods» посещает более 300 000 человек, Хотя «Harrods» считается одним из самых дорогих мест Лондона, тем не менее, он входит в тройку самых известных достопримечательностей Лондона после здания парламента и Биг-Бена.) Мне нравилась Сильвия - мама Тони, она была замечательной леди; я её обожал. Отец Тони тоже был ничего. Скупал и ремонтировал старые развалюхи, благодаря этому у нас всегда было средство передвижения, какой-нибудь фургончик нам был нужен постоянно, концертов мы не бросали. Даже если платили несколько фунтов на четверых за двухчасовое выступление - минус издержки. Мы считали каждую копейку. Даже Гизер к тому времени бросил дневную работу. Группа была нашим последним шансом, иначе нас ждали заводские ворота. Мы должны были пахать, выбора не было.

Мы были жутко целеустремленными. Самой безумной затеей - автором был Тони, как я думаю – было ожидание, когда в город приедет известная группа. Мы грузили аппаратуру в фургон и караулили их возле концертной площадки. А вдруг группа не приедет? Шансы были нулевые, но если бы это случилось, мы бы выступили перед тысячами фанатов… даже если бы нас забросали бутылками в отместку за то, что мы не та группа, на которую ушел их заработок за несколько дней.

И знаете что? Нам повезло!

Один раз.

Известная группа называлась “Jethro Tull”. Уж не припомню, где должны были играть - в Бирмингеме, а может в Стаффорде, а может где-то еще - во всяком случае, они не приехали. А мы сидим в голубом “Коммере”, готовы к бою.

Тони пошел на переговоры с администратором зала.

- Группа еще не приехала? – спрашивает Тони десять минут спустя после предполагаемого начала концерта.

- И ты туда же, сынок? - звучит нервный ответ. Очевидно, у администратора денек не задался. - Еще не приехали, не знаю почему, я ничего не знаю, во всяком случае, их здесь нет! Да, звонили в гостиницу. Пять раз. Приходи завтра, оформим возврат билетов.

- Меня не нужен возврат – говорит Тони. – Я хотел сказать, что я с группой проезжал мимо, а тут такое дело, раз звезды не явились, мы готовы подменить их на сцене.

- Кого? Их?

- Да.

- “Jethro Tull”?

- Да.

- Как вы называетесь, сынок?

- EARTH.

- ERS?

- EARTH!

- ERF?

- Как наша планета. (EARTH - Земля)

- Ага. Наслышан, безумный вокал, блюзовые каверы. Я прав?

- Да. Плюс пару собственных вещей.

- Где аппаратура?

- Рядом, в фургоне.

- Вы что, пионеры что ли?

- То есть?

- Хорошо подготовились!?

- А... это да!

- Итак, через пятнадцать минут вы должны быть на сцене. Плачу десять фунтов. Смотрите, чтоб вас бутылками не забросали. Толпа недовольна.

Как только сторговались, Тони выбежал на улицу, улыбка от уха до уха, большие пальцы вверх.

- Через пятнадцать минут на сцене! – кричал он. – Пятнадцать!

Помню этот нереальный выброс адреналина. Эмоции переполняли меня, я позабыл о страхе. А сам концерт произвел фурор. Сперва люди еще ворчали, а я должен был уклоняться от летящих “снарядов”, но, в конце концов, так “вжарили”, что огого!

Попутно приключилась забавная вещь. Иэн Андерсон, главный вокалист “Jethro Tull”, (знаменит тем, что играл на флейте с вытаращенными глазами и на одной ноге, как придворный шут) появился в зале посреди нашего выступления. Их автобус поломался где-то на трассе М6, или что-то в этом роде, и у них не было возможности связаться с организаторами концерта. Я так думаю, Иэн Андерсон добрался сюда автостопом, чтобы лично извиниться перед ними. Ну, я верещу себе в микрофон, вижу - на галерке стоит Андерсон, покачивается, ведет себя так, будто ему нравится наша музыка. Эмоции зашкаливали!

Мы сошли со сцены возбужденными. Администратор зала не находил себе места от счастья. Наверное, сам Андерсон был нам благодарен. После этого случая, название нашей группы знал каждый организатор концертов… даже если не мог его произнести.

В течение следующих недель мы набирали темп. Концертов становилось все больше, на сцене мы выглядели более сыгранными, вокруг нас начали крутиться местные менеджеры. Особенно нами интересовался Джимми Симпсон, бывший трубач из “Locomotive”, довольно известной группы из Бирмингема. Когда он завязал с концертами, основал продюсерский центр “Big Bear”. Такую кличку ему дал Джон Пил(John Peel- популярный диск-жокей на BBC Radio1), из-за крепкого телосложения, постоянно заросший, с красной мордой, Симпсон шастал по Бирмингему как большой прирученный медведь-гризли. Джимми открыл ночной клуб над пабом “Корона” на Стейшн стрит и назвал его “Henry’s Blues House”. Мы любили там “зависать”. Одним из первых выступлений, которые я там увидел, был джем-сэйшн Роберта Планта и Джона Бонэма, незадолго до их скандинавского турне. Аж мурашки по коже пробирали. Под конец 1968 года Джим пригласил нас выступить вместе с “Ten Years After”, в то время известной блюзовой группой. Элвин Ли, вокалист и гитарист группы стал позже нашим близким другом. Какой же это был вечер! Отправная точка для “Earth”, так же как та замена “Jethro Tull”. Несколько дней спустя, за пивом Джим сказал мне и Биллу, что подумывает о том, чтобы стать нашим менеджером. Его фирма “Big Bear” держала “под крылышком” “Locomotive”, и еще две местные группы “Bakerloo Blues Line” и “Tea and Symphony”. Для нас это был бы прорыв. Поддержка Джима означала тяжелый труд, но с другой стороны появлялся реальный шанс зарабатывать музыкой и отказаться, наконец, от подачек родителей Тони. Мы могли бы поехать в Лондон на концерт в “Marquee” или отправиться в тур по Европе. Ничто нас ограничивало. Мы с трудом дождались утра, чтобы рассказать об этом Тони. Для репетиций сняли зал в Сикс Вэйз. Наконец, появляется Тони, а мы ему со старта:

- Хер догадаешься, что случилось?

И когда я расписываю ему перспективы контракта, Тони мычит нечто вроде “Угу”, потупив взгляд. И выглядит он сам каким-то растерянным, не от мира сего.

- С тобой все в порядке, Тони? – спрашиваю я.

- У меня тоже есть новости - тихо говорит он.

Чувствую, сердце останавливается. Бледнею. Я подумал, что у него кто-то умер: мама или папа. Должно было случиться что-то отвратительное, раз он не рад факту, что у нас есть менеджер.

- Что с тобой?

- Со мной связался Иэн Андерсон – говорит он, отводя взгляд.- От них ушел гитарист. И Андерсон попросил меня, чтобы я его заменил… ну и я согласился. Извините, парни, не смог отказать. Десятого декабря играем с “Роллингами” в “Wembley” (речь идет о районе Лондона, а не о знаменитом стадионе, который там находится).

Мы в шоке. Это конец. То, что было так близко, вдруг отдалилось на миллионы световых лет.

- Тони… - я пытаюсь что-то сказать, но ком подкатил к горлу.- Зашибись, старик! Ты всегда этого хотел.

- Поздравляю, Тони. - Гизер откладывает гитару в сторону и подходит, чтобы похлопать его по плечу.

- Вот именно - добавляет Билл. – Если кто из нас этого заслуживает, то наверняка это ты. Надеюсь, “Tull” понимают, как им с тобой повезло.

- Спасибо, парни! – с трудом выдавливает из себя Тони, как будто ему трудно дышать. – Вот увидите, у вас все получиться. Со мной или без меня.

Могу сказать откровенно, что мы не кривили душой - с Тони за последние несколько месяцев мы прошли многое, и каждый из нас искренне желал ему успехов.

Несмотря на это, это была самая хреновая новость, которую я услышал в своей жизни.