Согласно воззрениям Платона (Гос., Х 617 е), времена поделены богами на прошлое, настоящее и будущее. При этом, к настоящему приложима правая, а к будущему — левая рука одной из богинь человеческой судьбы. Следует отметить, что практически во всех традиционных культурах «правое» — это правильное, праведное, справедливое. «Левое» же — неизвестное, непонятное, пугающее, поскольку неизвестное будущее человеку кажется таким же пугающим непонятным, как и левое или черное.
Действительно, чернота ночи пугает человека, часто не меньше, чем чернота будущего, в то время как в прошлом (как и в правой руке богини или в белом цвете) все ясно, все определено, все реально. Как мы видели выше, по Фромму, ясность существует только относительного прошлого, а относительно будущего ясно только, что когда-нибудь да наступит смерть.
В этом смысле весьма информативными мне кажутся ритуальные барабаны буддийских монастырей. Их следует вращать лишь по часовой стрелке, «чтобы время не пошло вспять». Действительно, согласно данным исследователей, [dccclv] «значительная часть буддийских ритуалов была направлена на закрепление космологических и социальных установок, переводящих сознание из рамок традиционного китайского циклического миросозерцания в структуру однонаправленной космологической модели… Временн?ю протяженность космологической модели… можно представить как бы «искривленной», причем настоящее оказывалось в точке «перегиба», поскольку временной масштаб основных космологических явлений … расширялся в прошлом и будущем и «сжимался» в настоящем».
|
|
Говоря иными словами, здесь возникает образ такой проеции кругового движения на плоскость, на которой прошлое и будущее как бы отдаляется от нас, но расширяется; а прошлое приближается, но при этом сжимается. То есть мы находимся как бы в центре этого круга, а прошлое и будущее охватывают нас справа и слева, теряясь позади нас. С этим образом в христианской иконописи, пожалуй, можно сопоставить принцип обратной перспективы в отображении пространства. Однако здесь мы говорим о времени. Итак, если адепт крутит священный барабан влево, то и двигается вместе со временем, усиливая его космическую активность в настоящем времени, как этого и требует ритуал.
Следует признать, что при всем своем желании у человека не существует возможности осознать будущее, поскольку оно как черное - само ничего не излучает и не отражает, а, как заметил бы античный эмпирик, огненный взгляд его души поглощает без остатка. Относительно же осознания прошлого с его фроммовской ясностью имеет смысл говорить потому, что властными методами на белом фоне прошлого можно изобразить практически любую концепцию, требуемую правителями для ее исторического осознания массой.
|
|
Согласно полученным принципам, представим хроматическое соотношение между временами как правое = праведное = белое — справа; левое = неправедное = черное — слева; серое = сумме черного и белого — посередине. Общим объектом для этих соотношений оказывается ахроматическая ось: черный-серый-белый, что позволяет конкретизировать ее свойства, представив расширение значком «меньше»: черный < серый < белый. Сравнение рассмотренного соотношения "взглядов" с периодами времен (как более или менее ясного — светлого — в прошлом и совсем черного в будущем) дает окончательный результат: будущее < настоящее < прошлое.
Сссылаясь на Кандинского, Ева Геллер считает, что белый является началом, а черный — концом [dccclvi]. В самом деле, время течет из белого прошлого в черное (непознаваемое) будущее. Это — объективная картина мира, которую всем своим существом ощущал Кандинский. И которую совершенно безапелляционно отрицают американские прагматики, вероятно, все еще находящиеся под воздействием расистской ненависти к Черному цвету.
Вместе с тем, античные мыслители утверждали, что «начала — белое и черное, а прочие цвета возникают от их смешения». Обращаясь к сопоставлению цветовых сублиматов и времен, можно получить, что серый цвет настоящего образуется из смешения черного и белого, будущего и прошлого. Сублимат — хроматическая характеристика архетипа, позволяющая выявить его семантику по функциям, феноменологически проявляющимся в предпочтительных цветах и других характеристиках хроматизма. Отсюда, казалось бы, вытекает похожее на закономерность следствие, что не существует настоящего без прошлого и будущего.
Действительно, если предположить, к примеру, что будущее — первоначало и ни из чего не возникает, то что тогда можно сказать о настоящем. Маловероятно, к примеру, изменить что-либо в будущем, так как будущее еще будет подлежать осознанию. С другой стороны, в истории культур хорошо известны подмены биографий культурных героев (правителей), что, казалось бы, говорит о возможности изменения прошлого, несмотря на то, что оно уже прошло.
И, тем не менее, объективный ход истории и развития культуры свидетельствует о субъективном характере этих подмен, уничтожаемых временем. Следовательно, остается предполагать возможным вариантом первоначала серый цвет неприметного настоящего, определяемого реалиями всех цветов спектра — разноцветными реалиями человеческого существования или кругом цветов, оппозиционным к ахромной временной оси в хроматической модели времен.