Русская классическая философия19 века: философия Ф.М. Достоевского

Восточно-христианское богословие и древнерусская философия. Русская мысль эпохи Просвещения. Философские взгляды декабристов. П.Я.Чаадаев в истории русской философской мысли.

Славянофильство и западничество в духовно-философском развитии России. Религиозная философия славянофильства (И.В. Киреевский, А.С. Хомяков). А.И. Герцен и проблема изучения природы.

Политическая философия русского радикализма. Антропологический принцип в философии, критика дуализма духа и тела в антропологии Н.Г. Чернышевского. Проблема разумного эгоизма.

Философские взгляды русских писателей: Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой.

Философия всеединства В.С. Соловьева. Платоновские истоки философии всеединства, сущность всеединства. Нравственная философия Вл. Соловьева.

Русская религиозная философия (С. Булгаков, П. Флоренский). Экзистенциализм Л. Шестова. Интуитивизм Н.О. Лосского. Социальная философия С.Л. Франка.

Политическая философия русского либерализма. Личность и исторический процесс в историософской концепции К.Д. Кавелина. Философия права: Б.Н. Чичерин, П.И. Новгородцев, И.А.Ильин.

Русский марксизм: основные направления. Начало проникновения марксизма в Россию. Легальный марксизм и его представители. Ортодоксальный марксизм Плеханова. Большевистское течение в русском марксизме. "Истоки и смысл русского коммунизма" (Н. Бердяев). Судьба России и судьбы марксизма.

Философия русского космизма (К.Э. Циолковский и В.И. Вернадский)

Проблема России-Запада в философии истории евразийства. Влияние социальной философии К.Н. Леонтьева; сущность термина «Евразия»; основные понятия: месторазвитие, пассионарность, комплиментарность.

Учения о культуре в советской философии (Ю.М. Лотман, М.К. Петров).

Проблемы нравственные и религиозные в творчестве Н.В. Гоголя. "Новое жизнепонимание" Л.Н. Толстого. Идея "непротивления злу силою". Представление о человеческой природе и обоснование морали в этических концепциях Достоевского.

Многообразие этических школ и концепций на рубеже веков. Позитивизм в русской этике. Концепции морали ученых естествоиспытателей. Этика русского неокантианства. А.И. Введенский. Этика как учебная дисциплина в структуре философского образования. Формирование историко-этической науки.

Понятие Ренессанса применительно к русской духовности. Истоки этики русских религиозных мыслителей конца XIX - начала XX в. Этическое учение Соловьева. Н.О. Лосский об условиях абсолютного Добра. Экзистенциальная этика Н.А. Бердяева, Л.И. Шестова. Этическая концепция С.Л. Франка. Нравственные искания в философии русского зарубежья: И.А. Ильин, Г.П. Федотов.

Русский марксизм: своеобразие, специфика постановки моральных проблем. Этические взгляды Г.В. Плеханова. Принцип историзма и социально-классовой обусловленности морали.

В первые десятилетия XIX в. в России существовал столь же интенсивный интерес к европейской философии. В центре внимания находились учения прежде всего крупнейших представителей немецкой классической философии Канта, Гегеля и Шеллинга. В 1823 г. в Москве возник философский кружок "Общество любомудров". Для любомудров были характерны эстетическое восприятие и переживание философских идей, что в значительной мере определило своеобразие русского романтизма. "Философия есть истинная поэзия, а истинные поэты были всегда глубокими мыслителями, были философами", - провозглашал Д.В. Веневитинов (1805 - 1827), выражая символ веры не только участников "Общества любомудров". Другой романтик - В.Ф. Одоевский вспоминал в "Русских ночах": "Моя юность протекала в ту эпоху, когда метафизика была такой же общей атмосферой, как ныне политические науки".

Если же говорить о философских истоках российского романтизма более определенно, то в первую очередь следует назвать имя Шеллинга. "Не Канту, не Фихте, а именно Шеллингу суждено было стать властителем русских душ философских и вплоть до конца века значительным образом влиять на развитие русского философствования. Шеллинг для России значил больше, чем для Германии" [1]. Первым известным русским шеллингианцем был ДМ Велланский (1774 - 1847), медик по образованию. Ему довелось во время обучения в Германии слушать лекции молодого Шеллинга. Возвратившись в Россию и приступив к преподавательской деятельности, Велланский активно пропагандировал натурфилософские идеи Шеллинга. В своих трудах ("Опытная, наблюдательная и умозрительная физика", "Философическое определение природы и человека") он развивал, в частности, идею синтеза опыта и умозрения, понимания природы как целостного, живого единства, учение о мировой душе и Абсолюте как "сущности всеобщей жизни". Последователем Шеллинга считал себя и профессор Московского университета МЛ Павлов (1793 - 1840), также естественник по образованию. Павлов следовал принципам шеллингианства в своей натурфилософии [2] и романтической эстетике. Взгляды Велланского и Павлова сыграли немалую роль в становлении мировоззрения участников "Общества любомудров", одним из руководителей которого был князь В. Ф. Одоевский.

1 ГулыгаА.В. Шеллинг. М., 1984. С. 289.

2 Натуральная история //Атеней. 1830. № 4; Философия трансцендентальная и натуральная // Там же.

Владимир Федорович Одоевский (1803 - 1869) - замечательный писатель, крупнейший представитель русского романтизма - принадлежал к роду Рюриковичей. Он был человеком исключительно широких интересов и помимо литературного и философского творчества серьезно занимался проблемами педагогики, теорией музыки, изучал и популяризировал древнерусское певческое искусство, редактировал просветительские издания ("Сельское обозрение", "Сельское чтение"). Много сил Одоевский отдал развитию библиотечного дела в России.

"Русские ночи" (1844), главная книга Одоевского, содержит исключительно высокую оценку творчества Шеллинга: "В начале XIX века Шеллинг был тем же, чем Христофор Колумб в XV в., он открыл человеку неизвестную часть его мира... его душу". Одоевский лично знал русских шеллингианцев - Д.М. Велланского и М.Г. Павлова. В 1820-х годах, переживая увлечение философией искусства Шеллинга, он написал ряд статей, посвященных проблемам эстетики. Однако Одоевского вдохновляли не только идеи Шеллинга. В 30-е годы он находился под сильным влиянием учений новоевропейских мистиков Сен-Мартена, Арндта, Портриджа, Баадера и других. В дальнейшем В.Ф. Одоевский изучал патристику, проявляя, в частности, особый интерес к мистической традиции исихазма. Результатом многолетних размышлений о судьбах культуры и смысле истории, прошлом и будущем Запада и России стали "Русские ночи".

В этой работе обнаруживается влияние идей Шеллинга. Так, критика западной цивилизации, содержащаяся в "Русских ночах", в определенной мере восходит именно к тезису Шеллинга о кризисе западной рационалистической традиции [1]. То, что прежде всего не принимал русский романтик в современной ему европейской жизни, можно выразить одним постоянно используемым им понятием - "односторонность". "Односторонность есть яд нынешних обществ и причина всех жалоб, смут и недоумений", - утверждал Одоевский в "Русских ночах" [2]. Эта универсальная односторонность, считал мыслитель, есть следствие рационалистического схематизма, неспособного предложить сколько-нибудь полное и целостное понимание природы, истории и человека. По Одоевскому, только символическое познание может приблизить познающего к постижению "таинственных стихий, образующих и связующих жизнь духовную и жизнь вещественную". Для этого, писал он, "естествоиспытатель воспринимает произведения вещественного мира, эти символы вещественной жизни, историк - живые символы, внесенные в летописи народов, поэт - живые символы души своей" [3].

1 Эта мысль прозвучала в курсе лекций "Философия мифологии", который Одоевский слушал в 1842 г., находясь в Берлине. Тогда же состоялось и его личное знакомство с Шеллингом.

2 Одоевский В.Ф. Русские ночи. Л., 1975. С. 35.

3 Там же. С. 7.

Мысли Одоевского о символическом характере познания близки общей традиции европейского романтизма, в частности теории символа Шеллинга (в его философии искусства) и учению Ф. Шлегеля и Ф. Шлейермахера об особой роли в познании герменевтики как искусства понимания и интерпретации. Человек, по Одоевскому, в буквальном смысле живет в мире символов, причем это относится не только к культурно-исторической жизни, но и к природной: "В природе все есть метафора одно другого". Сущностно символичен и сам человек. В человеке, утверждал мыслитель-романтик, "слиты три стихии - верующая, познающая и эстетическая". Эти начала могут и должны образовывать гармоническое единство не только в человеческой душе, но и в общественной жизни. Именно подобной цельности Одоевский не обнаруживал в современной ему цивилизации. Он видел торжество "односторонности", причем в наиболее худшем варианте - односторонности материальной. Несмотря на постоянный рост цивилизационных благ и мощь технического прогресса, западная цивилизация, по убеждению Одоевского, из-за "одностороннего погружения в материальную природу" может предоставить человеку лишь иллюзию полноты жизни. Но за бегство от бытия в "мир грез" современной цивилизации человеку рано или поздно приходится расплачиваться. Неизбежно наступает пробуждение, которое приносит с собой "невыносимую тоску", "тоску и раздражительность" [1].

1 Одоевский В.Ф. Русские ночи. Л.,1975. С. 36.

Отстаивая свои общественные и философские взгляды, Одоевский нередко вступал в полемику как с российскими западниками, так и со славянофилами. В письме (1845) лидеру славянофилов А. Хомякову он так характеризовал собственную позицию: "Странная моя судьба, для вас я западный прогрессист, для Петербурга - отъявленный старовер-мистик; это меня радует, ибо служит признаком, что я именно на том узком пути, который один ведет к истине" [2]. Действительно, В.Ф. Одоевский, замечательный писатель-романтик и своеобразный мыслитель, не может быть безоговорочно отнесен ни к одному из двух важнейших направлений русской мысли первой половины XIX в. - славянофильству или западничеству. В то же время он никогда не стоял в стороне от этого русского спора и, следуя своим самостоятельным ("узким") путем, был также его непосредственным участником. Полемика славянофилов и западников прошлого века - это не только идейное противоборство. Этот спор-диалог многое определил в характере русской мысли и национальной культурной традиции.

Федор Михайлович Достоевский (1821 — 1881) известен как великий русский философствующий писатель. Его идеи позволяют некоторым исследователям видеть в нем одного из предтеч современного экзистенциализма. Его романы и повести “Преступление и наказание”, “Идиот”, “Бесы”, “Записки мертвого дома”, “Братья Карамазовы”, “Дядюшкин сон”, “Село Степанчиково и его обитатели” стали средством пропаганды гуманистической морали. Большое значение имеет для характеристики мировоззрения Достоевского “Дневник писателя”.

В романе “Преступление и наказание” наряду с пропагандой гуманизма он выступил с критикой юношеского эгоцентризма. В романе показана развращающая человека сила бедности. В повести “Дядюшкин сон” и романе “Подросток” писатель обличает бездушие людей, проявляемое ими в погоне за деньгами. Беззащитность доброты и кротости, а также несовместимость талантливого человека с жестоким безжалостным миром обывательства показана в повести “Неточка Незванова”. Достоевский выступил суровым обличителем приспособленчества и демагогии в повести “Село Степанчиково и его обитатели”. Мирок, в котором живут обитатели помещичьей усадьбы, проникнут духом доносительства, беззастенчивой демагогии, лени и беспринципного и наглого приспособленчества. В романе “Униженные и оскорбленные” показана беспросветная жизнь петербургской бедноты, живущей в унизительном бесправии и в вечном стремлении избежать гибели от голода. С беспощадной правдивостью Достоевский обнажает уродливость души человека в искаженном несправедливостью мире чиновничества в повести “Записки из подполья”. Против хищнического стяжательства и погони за богатством любой ценой писатель выступает в романе “Идиот”. Будучи смелым и принципиальным художником Достоевский не побоялся раскрыть сущность революционеров, борющихся за установление социализма в России. В романе “Бесы” показана жестокость, бесчеловечность и цинизм революционеров, презирающих тех, кого они собираются осчастливить.

В романе “Игрок” писатель раскрывает трагедию людей, живущих иллюзией на выигрыш в азартной игре на рулетке.

Проблемы человеческой свободы, выбора поступков были ключевыми в творчестве Достоевского. Эта проблема затрагивается в разных его произведениях. Яркое выражение его отношения к проблеме человеческой свободы нашло в романе “Братья Карамазовы”. В этом романе писатель-философ, раскрывая устами одного из персонажей поэму о великом инквизиторе, высказывает идею, которая станет весьма привлекательной для представителей французского экзистенциализма Ж.-П. Сартра и А. Камю. Сформулирована она следующим образом: “… ничего и никогда не было для человеческого искусства и человеческого общества невыносимее свободы”. Поэтому в виде слабости человеческого существа “нет заботы беспрерывнее и поучительнее для человека, как оставаясь свободным, сыскать поскорее того, пред кем поклониться”.

В “Дневнике писателя” он предстает настоящим русским патриотом, беззаветно любящим свою родину.

Его произведения учат человечности. Он отрицал правомерность борьбы со злом с помощью зла. Писатель считал аморальным общественное устройство, основывающееся на насилии и гибели людей. По его мнению, разум, не освещенный любовью к человечеству, — темный, бессовестный разум, опасен и убивает жизнь. Он полагал, что вера в Бога и исходящее он него добро — основа нравственности. По Достоевскому, человек заслуживает счастье страданием.

Особенность философских взглядов писателя в том, что в них обнаруживается осознание текучести, переменчивости жизни. Он тонко чувствует возможную альтернативность человеческих поступков. Человек у Достоевского подавлен обстоятельствами жизни. Мир, изображаемый писателем, трагичен и враждебен человеку, а человек в нем одинок перед лицом испытаний. Человека, по Достоевскому, спасает только вера в Бога.

Достоевский — глубокомыслящий писатель. Когда читатель проникает в его мысли, его озаряет свет доброты великого сострадания к людям, а затем очистительного уважения к ним. Мрак у писателя находится на поверхности, а в бездонной глубине его мыслей — кристальная чистота.