2015-07-14
1029
Кризис традиционной формы философского знания в середине XIX в.
Итак, первая половина XIX в. прошла под знаком творчества классиков немецкого идеализма, продолжателей и в то же время критиков И. Канта. Однако к середине столетия обнаружился кризис традиционной формы философского знания. Он был связан со многими историческими событиями. Французская революция (1789–1794) пробудила историю от долгой спячки и апатии. Оказалось, что историческое развитие обнаруживает весьма сложный и противоречивый характер. Кроме того, Европа стала знакомиться более основательно с другими культурами, которые существуют в мире. Возникло новое направление в познании истории – культурфилософия. Этот термин был введен романтиком Адамом Мюллером (1779–1829). Классическое понимание культуры базировалось на философии истории. Если рассматривать культуру как развертывание человеческих сущностных сил, то где, как не в социальной динамике, следует искать результаты этой активности. Общественная, особенно интеллектуальная, духовная жизнь предлагает впечатляющие иллюстрации культурной практики.
Немецкий философ Вильгельм Виндельбанд (1848– 1915), оценивая роль философии в немецкой духовной жизни XIX столетия, отмечал: "Мы вправе видеть во все времена благороднейшую задачу философии в том, что она формирует самосознание развивающейся культурной жизни... Именно поэтому значение философских систем кроется в конечном счете не в преходящих формулах понятий, а в том содержании жизни, которая находит в них свое отражение". Вера в то, что в истории действует разум, была основным убеждением гегельянства. Но проверка, которой подвергли судьбы Германии в течение десятилетий с 1830 до 1850 г. эту веру, была слишком трудна: вера в конце концов сломалась под ее тяжестью, и элементы, которые так искусно соединил в систему Гегель, распалась.
Наряду с глубоким разнообразием религиозных, политических и социальных движений, которые развили в своей теории моменты из распадающегося гегельянства, одновременно развивается идея национального государства.
Правда, идея национального единства принимала при этом разную окраску и разные оттенки. С одной стороны, она явилась в романтическо-религиозном свете, с другой – в рационалистическом и демократическом освещении. На этом внутреннем расколе, на этом расхождении на два разделенных, враждующих друг с другом потока духовной жизни основывалась тогда в последней инстанции неспособность национальной идеи осуществиться политически
