Глава третья. информационно- стратегическая безопасность россии в условиях глобализации 7 страница

Возникает вопрос: неужели прогностические воз­можности сотен международных высокопрофессио­нальных институтов, пять инновационно-подкованных поколений «мозговых танков» Америки, информаци­онные ресурсы ЦРУ и других спецслужб не позволи­ли заранее просчитать развитие кризиса? Ведь еще несколько лет назад, в начале 2000-ых, специалисты, изучающие проблемы глобализации, предупреждали о грядущей опасности!

Еще в 2004-ом году автор этих строк, находясь в г. Лесном, вдалеке от политических событий, и рас­полагая лишь информационными возможностями про­гнозирования, заявлял (в материалах XXI Междуна­родной научно-практической конференции «Россия и регионы: взаимодействие гражданского общества, биз­неса и власти», Челябинск, 2004 г.) о наличии критиче­ских тенденций как в мировой, так и в российской эко­номике: «... с позиций социосинергетики мировая и, соответственно, российская экономика находятся не в структурном, а в системном кризисе, который разрешится лишь при обретении мировым сообще­ством принципиально нового аттрактора».

С точки зрения российских экономических реа­лий, кризис находится на грани между структурным и системным, и антикризисные меры Правительства сдерживают его раскачивание. Вот почему пока воз­можны сценарии, пусть не быстрого, но конструк­тивного его разрешения. А вот на мировом уровне, когда кризис «проскочит» зону бифуркации, такие сценарии станут невозможны. Что же касается ат­трактора, то это - механизм, способный обеспечить режим притяжения, направить развитие системы в заданных состояниях.

На уровне мирового сообщества эту задачу выполняют структуры всемирного мондиализма: Международный валютный фонд; Всемирный банк; Международная организация по торговле и тарифам; Всемирная торговая организация; Организация эко­номического сотрудничества и развития и множество других организаций, управляемых номенклатурой ми­ровой закулисы. Гегемонистская роль Америки исполь­зовалась как щит для поддержания устойчивости ми­рового аттрактора, ставшего также и предиктором для всей планеты, навязывая ей четко определяемые геоэкономические и геополитические сценарии.

Отмена в 1970-ом США, ФРГ, Канадой и Швей­царией контроля над перемещением капитала; кру­шение в августе 1971 года Бреттон-Вудской системы (1944 г.) и отмена золотой валюты; неограниченная экспансия доллара, обеспеченная лишь на 30% золо­тым запасом; параллельные долларовые системы в на­циональных государствах; рейгановский монетаризм и маневры с дестабилизационными кредитами, под­рывающими экономики национальных государств, - все эти меры предпринимались для построения каркаса глобального «будущего» человечества, осно­ванного на власти денег, оторванного от принципов морали и полностью дезориентированного в выборе национальных и цивилизационных путей. МВФ ста­новится инструментом для свободного перемещения капитала по всему миру.

Наконец, в 1990-ые годы, во времена правления в США Б. Клинтона, разрабатывается программа «Но­вая экономика», которая стала сильнейшей инфор­мационной операцией, позволив заложить алгорит­мы управления мировыми финансовыми потоками. Формируется экономика инфраструктуры сознания, его компьютеризации, информационного прессинга, создание комплексных связей «человек — машина» в системах искусственного интеллекта и коммуни­кационных технологий глобального управления на межнациональной основе. Миллионы долларов вбра­сываются в НОУ-ХАУ, способные обеспечить полити­ческое, военное, научно-техническое и экономическое могущество США.

Сфера финансовых спекуляций с валютами разных стран, с ценными бумагами, облигациями, акциями и их производными (деривативами) - фью­черсами, опционами, свопами — разрастается до гло­бальных размеров, образуя виртуальную финансовую пирамиду, экономику «мыльного пузыря». К середи­не 90-ых все крупные финансовые центры мира со­вершали фьючерские сделки на своих собственных электронных биржах.

Известный американский финансист Джордж Сорос в книге «Кризис мирового капитализма» пред­упреждал о том, что рынок отрывается от реальной жизни, что не реальность, а виртуальность начинает диктовать условия.

Авторы монографии «Третий проект. Точка пере­хода» М. Калашников и С. Кугушев[7] утверждают, что рынок финансовых деривативов стал громадным фи­нансовым резервуаром, поглощая триллионы долла­ров, выполняя при этом и задачи информационной агрессии: «Но в нужный момент эти ресурсы из рынка финансовых деривативов вводятся в реальную экономи - ку, позволяют приобретать новые компании, осущест­влять инвестиционные проекты, обеспечивая контроль над необходимыми ресурсами. Наконец, эти средства в нужный момент бросаются на решение важных поли­тических задач, на информационно-психологическое воздействие, установление тотального господства в по­литической, идеологической, культурной, иногда - ре­лигиозной сферах».

По мнению авторов, в связи с тем, что в послед­нее десятилетие XX века произошел массированный сброс наличных и безналичных долларов за рубеж, где они оказываются связанными на локальных рын­ках, и конкурируют с местными валютами, вытесняя их, еще и еще раз позволяя другим странам кредито­вать американскую экономику: «Чтобы утвердить в мире господство доллара, ослабить ведущие мировые валюты, чтобы создать в мире многочисленные очаги управляемых кризисов и политической нестабиль­ности, чтобы, тем самым вытеснить национальные валюты американским долларом, США ведут непре­кращающуюся глобальную войну против остального мира. Финансовую мировую войну».

В 90-е годы ХХ столетия виртуальная сеть фи­нансовых машин банков, страховых компаний и ин­вестиционных фондов формируется по всему миру. Площадки электронных бирж определяют геоэконо­мическое «развитие», а господство виртуальной ре­альности на мировых рынках создают основу для электронной унификации планеты. В 2002 году, на встрече «большой восьмерки» в Кананскисе (Канада, 27 июня 2002 г) была принята резолюция о введении в действие общего глобального стандарта для элек­тронного обмена данными на основе правил ООН (UN/ EDIFACT). Глобальная система UN/EDIFACT иначе называется «Правила ООН для электронного обмена данными в управлении, торговле и на транспорте». Тем самым была создана Всемирная электронная эко­номическая система, имеющая целью отмену и изъя­тие наличных денег, а также и совершенный контроль товарообмена.

Д. Колеман в своем разоблачающем труде «Ко­митет 300», будучи осведомленным о планах мировой закулисы, писал: «Будет запрещена деятельность всех центральных банков, кроме Международного валют­ного фонда и Всемирного банка. Частные банки будут объявлены вне закона. Вознаграждение за выполнен­ную работу будет производиться по унифицированной, заранее установленной Мировым Правительством, шкале. На руках у не-элиты не будет никаких налич­ных денег или монет. Все расчеты будут выполняться с помощью дебитной карточки, на которой будет нане­сен идентификационный номер владельца»[8].

Однако, активизация перехода к глобально­му информационному обществу на фоне рыночного фундаментализма создала асимметричные угрозы, демонстрируя несовершенство политики МВФ. Оче­редной глобальный финансовый кризис (после кри­зиса развивающихся рынков 1997-1999 гг.), на первый взгляд, оказался закономерным разрешением мно­гоуровневых системных противоречий. Но, на самом деле, потрясший планету кризис - это планируемый диверсионный суперсценарий, подготовивший по­чву для разрыва структур управления в реальной экономике, для подрыва национальных экономиче­ских систем и ослабления властных структур суве­ренных государств. Раскачка мирового системного кризиса - это мощнейшее средство информационной войны, с целью создания такого уровня планетарной энтропии, когда перехват потоков управления мета- структурами глобальной власти станет единственно- возможным выходом для наведения «порядка» на планете. Ну, а тотальный учет и контроль над чело­вечеством будет востребованным с целью создания глобального общества, соответствующего глобаль­ному рынку, структурированного по принципу анти­христианских норм и стандартов.

Америка в этой ситуации - не только игрок, но и жертва, принесенная в угоду Мировому Правитель­ству. Крушение мировых гигантов автопрома, падение реального производства, рост безработицы (вплоть до 10%), ослабление банковской системы, сверхри­ски инвестиционного капитала и всплеск социальных противоречий создают серьезные проблемы для ад­министрации Барака Обамы. Включается вновь печат­ный станок - и миллиарды долларов выбрасываются в бесконтрольное финансовое пространство, что вновь доказывает, что доллар не собирается терять свою мо­гущественную силу. Хотя, по мнению академика С. Глазьева: «Меры, принимаемые денежными властями США и других эмиссионных центров, не затрагивают основных источников кризиса».

Д. Сорос в монографии «О глобализации» уточня - ет: «В экономической сфере превосходство США менее стабильно, однако угроза ему исходит, скорее, от самой системы, нежели от положения Соединенных Штатов в этой системе. Синхронная глобальная рецессия под­вергла систему жестокому стрессу, все, что могло пой­ти не так, пошло не так. Но американская экономика крепче любой другой экономики в мире, а лидерство США в экономической сфере трудно оспорить»[9].

Стоит отметить, что в условиях кризиса повыша­ется интерес к России, к ее значимости на общем игро­вом кризисном поле. Россия входит в Базельский коми­тет по надзору, который вырабатывает правила работы банковской системы для всего мира; формирует пакет предложений, связанных со структурной перестройкой мировой финансовой системы; осуществляет контроль за эффективностью и легитимностью международной координации, а также за развитием диверсификаци- онной системы резервной валюты. Россия дает понять Западу, что становится полноценным участником гео­политических сценариев не только регионального, но и мирового уровня. Инициативы России, высказанные на апрельском (2009 г.) саммите «двадцатки» по поводу прозрачности мировой финансовой системы и коллек­тивной ответственности в условиях кризиса, были под­держаны участниками встречи.

Но, с другой стороны, способна ли Россия просчи­тывать варианты на два шага вперед и не «клюнет» ли в очередной раз на «подсадные утки» мондиалистских структур? Ведь реструктуризация мировых финансо­вых институтов - это путь в глобальное открытое об­щество, побуждающее страны добровольно принимать международные правила и стандарты. Кроме того, не стоит забывать, что системообразующими субъекта­ми глобальной экономики были и есть ТНК, способ­ные воздействовать на цели национальных государств и их поведение в области международной политики. Ведущие транснациональные корпорации начинают функционировать подобно правительствам, превраща­ясь из субъекта влияния в субъект управления, когда объектом управления подчас становятся экономики национальных государств.

Философ А.Ильин в своей работе «Наши задачи» еще в 40-ые годы прошлого столетия предупреждал: «Мы должны понимать и помнить, что всякое давление Запада, откуда бы оно ни исходило, будет преследовать не русские, а чуждые для России цели. Не историче­ский интерес, не благо русского народа, а интерес давя­щей державы и вымогающей организации».

ТНК, активно взаимодействуя с международными организациями и союзами посредством конкурентной стратегии, манипулируют конъюнктурой рынка, уста­навливают свои правила игры, геоэкономические «век­тора» развития, жестко подавляя оппонентов, в том чис - ле - инициативу суверенных стран. Россия, втянутая в транснациональную сеть посредством монетаристской политики олигархов и деятельности крупнейших не­фтегазовых компаний, а также - огромным масштабом отмывания грязных денег, структурно зависит от дея­тельности мировых финансовых институтов, и ее, на первый взгляд автономная антикризисная позиция, так или иначе будет определяться правилами игры на гло­бальном рынке, тем более что Россия - член ВТО.

Руководитель Центра финансово-банковских ис­следований ИЭ РАН д. э. н., профессор В. Сенчаков уве - рен, что «требует совершенствования система анализа и мониторинга экономической безопасности в финансово- банковском секторе российской экономики. Кризис лик­видности возник в условиях достаточно высоких темпов роста ВВП и промышленности, при профиците бюдже­та и, значит, банковских резервов. И в этом его отли­чие от финансовых кризисов 1998 и 1994 гг. Мировой финансовый кризис поразил не периферию финансовой системы, как это было в 1998 году, а ее центр - США и Великобританию. Действующая система безопасности своевременно не среагировала на изменение внешних условий. Налицо - переоценка значимости мощи наших финансово-банковских резервов и недооценка неблаго­приятных тенденций в этой сфере»[10].

Однако пока миром управляют деньги, неважно, доллар, евро или другие мировые валюты, так или

иначе ориентированные на служение Мамоне, а, зна­чит, действуют антихристианские принципы управ­ления, любая глобальная модель макроэкономики, как бы хорошо реструктурирована она ни была, не прине­сет позитивных результатов. Введение новой мировой валюты (если таковое случится), и более жесткое регу­лирование рынка лишит доллар политической силы, но создаст условия для концентрации глобальной власти со стороны мондиалистских структур, подготовивших программу метауправления, или планетарного вне­дрения так называемого Глобального Разума, задача которого - увести мир от Христа.

Введение мировым сообществом принципиально нового аттрактора отнюдь не предполагается, но зато у России есть шанс, учитывая достойную позицию ее Президента Д. А. Медведева, вырваться из этой «пет­ли» и потрудиться над созданием новой системы ат­тракции как внутри государства, так и на межрегио­нальной основе.

Сотрудничество с мировыми финансовыми ин­ститутами необходимо, но при этом нельзя забывать о двойных стандартах, двойной морали и множествен­ных «подсадных утках». Ведь не секрет, что обвал ГКО и августовский дефолт в России 1998 г. во мно­гом был инициирован рекомендациями МВФ и каз­начейством США. По мнению д. э. наук С. Глазьева, многое и теперь в руководстве российской экономикой вершится по лекалам МВФ: «Не изменились процеду­ры принятия решений. В частности, такие важнейшие меры, как либерализация валютного регулирования, стерилизация нефтяных доходов государства в Ста­билизационном Фонде, создание Резервного Фонда с целевым ориентиром накопления резервов в 10% ВВП, списание значительной части кредитов, выданных раз­вивающимся странам, размещение валютных резер­вов страны в долговых обязательствах США и других государств НАТО применялись без должной научной

экспертизы, объективной оценки рисков и альтерна-

_*

тивных возможностей».

Руководитель секции экономики отделения об­щественных наук РАН академик Н. Петраков считает: «Пожар действительно надо гасить. Однако, антикри­зисная программа должна носить стратегический характер, определять экономическую политику на длительную перспективу. Антикризисная программа, в принципе, базируется на комплексе мер, предотвра­щающих повторение новых кризисных ситуаций. Надо лечить причины, а не следствия обвала экономики. В противном случае, российская экономика будет хро­нически предрасположена к повторению разрушитель­**

ных кризисов».

Президент Д. А. Медведев, ставший рупором воз­вращения к сильной России, к ее национальной иден­тичности и праведному пути, акцентирует внимание на качестве управления, причем, как на федераль­ном, региональном, так и на муниципальном уровне, что особенно актуально в непредсказуемых условиях кризиса. Но, к сожалению, огромная армия чиновни­чества, привыкшая жить по эффекту «пьяного», когда цели управления не только не сопрягаются с целями системы, смыслом ее существования, а, зачастую, на­прямую ей противоположны, ориентированы на конъ­юнктурные и клановые интересы чиновничества. А рассогласование целей системы и целей управления расшатывает систему изнутри, содействует ее шара­ханью в сторону от конструктивных решений, прово­цируя естественный внутренний кризис.

Вернувшись в 2000-ом году из Москвы в г. Лесной (стратегически значимый город, где в 1947 году было создано одно из лучших ядерных производств мира), автор на практике убедился в неспособности управлен­цев города, обеспечивающего обороноспособность Рос­сии, решать, хотя бы по минимуму, задачи системного и стратегического управления на современной основе.

В течение трех лет автору, совместно с первым зам. Главы администрации, пришлось на волонтерских началах проделать недюжинную работу по раскачке в городе инновационной среды и созданию иннова­ционного подразделения, способного решать задачи, востребованные, в том числе, и в России призывать чи­новников услышать призывы Президента и Премьер- министра страны о приоритетности инновационного развития и уважении к специалистам интеллектуаль­ного труда. Но за три года «сотрудничества» ситуация почти не сдвинулась с места по причине инерционно­сти и равнодушия бюрократической машины, нежела­ния изменить подходы к сути управления.

Больно признаваться, но, находясь в г. Лесном, красивом, зеленом городе Свердловской области, и ду­мая, как помочь родному Отечеству, чувствуешь себя, как в заключении, вдалеке от Родины (?!), наблюдая, как разрушается страна изнутри, и отнюдь не по при­чине Мирового Правительства, а с помощью безгра­мотного, бесчувственного системного «управления», подспудно инициирующего в городе закон джунглей.

А ведь именно такие города России могли бы стать инновационными кластерами, творчески­ми центрами новой науки и высокотехнологичного производства! Что же удивляться, что мы проигры­ваем информационную войну Америке и мировому сообществу?

Ведь очевидно, что одной из причин разруше - ния государства является опасный информационный эффект «ошибочного самоубийства»: если в сложной системе (политической, корпоративной, социальной) появляются компоненты, тормозящие ее развитие (коррупция, экстремизм, эгоцентризм, иждивенчество), от таких элементов лучше избавляться, — о чем в по­следнее время неоднократно говорил Президент Рос­сии Д. А. Медведев. Но, зачастую, в нашем, заражен­ном социал-дарвинизмом, обществе, происходит все наоборот. Уничтожаются не деструктивные, а кон­структивные его элементы, его творческий, духовный и интеллектуальный потенциал. Это и есть эффект «ошибочного самоубийства».

Финансово-экономический кризис в России - это жесткий урок, это - плата за подчас роковые ошибки наших управленцев, когда патриоты России, когда те, кто призван совершенствовать качество и создавать но­вые технологии, становятся изгоями в угоду корысто­любию и волоките чиновников, образовавших антиси­стему, тормозящую развитие всей страны.

В послании Федеральному Собранию Президент России Д. А. Медведев подчеркнул: «Наши действия в экономике будут базироваться на уже заявленной концепции четырех И — Институты, Инновации, Инфраструктуры, Инвестиции. Такой подход за­креплен и подготовлен Правительством, Концепци­ей развития до 2020 года. Реализовать его нужно в полном объеме. Добавим к нему пятую составляю­щую — интеллект».

Основатель научной школы «Гомеостатики», д.т.н. академик МАИ Ю. М. Горский, анализируя материалы Международной конференции в Рио-де- Жанейро, «Повестка дня на XXI век», показал клю­чевое значение интеллекта в развитии качества циви- лизационных процессов: «Интеллект - это сложное многогранное понятие, которое в общем случае сво­дится к продуктивности решения субъектом задач при тех или иных временных ограничениях. В зави­симости от характера решаемых задач предлагается классифицировать интеллект на автоматный (тупой), ординарный и творческий.

Говоря об интеллекте популяции, следует иметь в виду следующие моменты: для технократического или любого другого прогресса необходим, прежде всего, творческий интеллект, — он является определяю­щим, т.е. генерирует новую информацию, а ординар­ный и автоматный играют дополняющую роль»^[11].

Творческий интеллект сограждан - основной ре­сурс для поиска путей выхода из кризиса, но даже кри­зис не способен разрушить «берлинскую стену» бюро­кратической антисистемы.

И в итоге в родном Отечестве активно функцио­нирует «Пятая колонна» из иждивенцев-чиновников, которым творческий интеллект просто мешает спокой­но жить. Их вредительство порою сильнее информа­ционных атак мировой власти и хитрых уловок тал­мудического иудаизма. Им далеко до богоборческих представлений каббалы в управлении миром, они дей­ствуют проще, — через кабалу полуслепых и неэффек­тивных решений, игнорируя саму суть управления. А ведь управление системой - это управление ее целя­ми и противоречиями, это — сохранение факторов устойчивости и безопасности.

Но пока управление в России будет осуществлять­ся по принципу:

«Идет Бычок — качается, вздыхает на ходу — вот, доска кончается...»!

Таков рецепт хаоса по разрушению российской государственности, предложенный еще в 1945 году директором ЦРУ Алленом Даллесом, и если он оста­нется в действии, кризис в России перерастет окон­чательно - в системный; последствия чего будут не­предсказуемы.

Вот почему России, чтобы вернуться к статусу мощного геополитического центра силы, необходи­мо точно, с учетом исторического пути и духовно- нравственной идентичности страны, определить цель развития национальной государственности, соответ­ствующей её исторической миссии, а не отдельных по­литических кланов и коррумпированных групп.

Информация о состоянии элементов системы _

Задержка в передаче информации

Рис.14. Блок-схема противоречий экономико-политического гомеостата.

Именно гомеостатический подход позволит соз­дать формальный аппарат определения целей системы и управления её внутренними ресурсами и противо­речиями, он станет инструментальной основой для технологий информационного противодействия, позво­ляющих России справиться как с внутренними, так и с внешними угрозами национальной безопасности. Но решение этой задачи начинается с ответственности и качества управления, его способности принимать силь­ные и точные решения.

Рис. 15. Информационные потоки управления в гомеостатических системах (живых, социальных, по­литических, корпоративных и т.п.), характеризующие динамическое состояние внутренней и внешней среды. Мозговой центр фильтрует внутренние и внешние пото­ки информации, модулируя параметры управления коге­рентно поставленной задаче - на результат.

Кризис - это исторический шанс для нашей Ро­дины вырулить на пути государственности — зорко, достойно и устремленно, - у нас нет более права на ошибки. Нужна концентрация творческих, интеллек­туальных и духовных усилий, нужны стратегические центры — своего рода российские «мозговые тан­ки». Важно, особенно в условиях мирового кризиса, научиться создавать современные методологии инфор­мационного противоборства, основанные на аккуму­ляции собственного управленческого потенциала, на создании таких системных технологий НОУ^АУ, ко­торые способны предотвратить любые диверсионные попытки противника.

Важно научиться управлять изменениями, их ди - намикой, точно просчитывать системно-ситуационные риски и сценарии развития. Ведь развитие - это непре­рывное изменение, и не каждое изменение есть раз­витие. Как уже подчеркивалось, нужно избавляться от «эффекта пьяного» в процессах управления. С позиций гомеостатического подхода жизнеспособность систе­мы поддерживается в случае ее динамического посто­янства, а это возможно лишь в результате управления изменениями и противоречиями.

«Среди изменений, которые происходят в есте­ственных объектах, можно выделить три типа. Пер­вый тип - это изменения, связанные с осуществлени­ем некоторых законов, или, можно сказать, идей. Это изменения, идущие от причин к следствиям явлений: исполнение, проявление, управление, наполнение, по­строение и т.п.

Второй тип изменений - это изменения, связан­ные с установлением или восстановлением законов, идей, принципов. Это изменения, идущие от следствий к причинам: освобождение, восстановление, раскрытие,

Рис. 16. Классификация изменений в естественных объектах.

возвращение, разрушение, опустошение и т.п. Эти типы изменений соответствуют двум направлениям движе­ний естественных процессов, изначально названным как инновационное и эволюционное. Инволюция (лат. involutio - свертывание) чаще всего рассматривается как редукция, упрощение чего-то в ходе изменений, как воплощение идей. А эволюция (лат. evolutio — развер­тывание) определяется как процесс возрастания чего- то, раскрытия невидимого, возвращения к чему-то, вос­становление идей.

Третий тип изменений - это движение «по кругу». Таковы изменения, не связанные с преоб­ражением качества или связанные с его незаметным преобразованием»[12].

Рис. 17. Модель трех типов изменений в естествен­ных объектах.

Кризис - это изменение, идущее от следствий - к причинам, принимающее радикальную форму инво­люции (разрушение, опустошение, освобождение...). В этой ситуации управление системой должно быть эволюционным, направленным от причин — к след­ствиям, меняющее алгоритмы разрушения - на алго - ритмы развития. Если же управление направлено от следствий — к причинам, то есть инволюционно по сути, то оно стимулирует нарастание лавинообраз­ных процессов деградации, что в настоящее время и наблюдается в России: разорение малого и среднего бизнеса, удар по производственному сектору, рост безработицы, неплатежеспособность населения, крах ипотечного кредитования, проблема банковской не­ликвидности и т.п. Антикризисные меры правитель­ства, вливание денег в крупные градообразующие предприятия сдерживают этот процесс, но не меня­ют его направленности.

Если же деятельность аппарата управления на­поминает движение «по кругу»: работает, работает - а результата нет, то в таком случае система нуждается во внешней иерархической надстройке, управляющей ее целями и изменениями, выгодными надстройке, а не самой системе. Вот почему так опасна холостая, а подчас, инволюционная работа управленческой ма­шины на уровне всей вертикали власти, особенно, в условиях кризиса. В конечном итоге, это нейтрали­зует ресурсы ее автономности и адаптивности, соз­давая предпосылки для командно-управленческой информационной войны против России, и как след­ствие - подключение внешних глобальных структур метауправления.

Парадоксально, но факт: разросшийся «мыль­ный пузырь» из чиновничьей номенклатуры, ставший частью виртуальной государственности, подавляет и реальную политику, и реальную экономику страны. И в данном случае кризис - хорошее подспорье для очистки «зерен от плевел», для принятия сильных ре­шений со стороны наших властей, для динамики вну­тренних изменений.

«Согласно аналитическим исследованиям ИНП РАН, — утверждает д.э.н., профессор В. Сенчаков, — различие в темпах прироста ВВП, соответствующих инновационному и инерционному путям развития рос­сийской экономики, достигает трехкратной величины. С учетом нарастающего отставания отечественного хо­зяйства по техническому уровню и интеллектуально­му потенциалу, на фоне становления технологического уклада в передовых странах, время выбора инноваци­онного пути развития ограничено ближайшими дву­мя — тремя годами. В дальнейшем, после вступления технологического уклада в фазу зрелости, потребуются колоссальные инвестиции. Если мы упустим возмож­ность структурной перестройки экономики сегодня, ее

эволюция, с большой вероятностью, пойдет по инерци-

*

онному сценарию».

Академик, научный руководитель Националь­ного института развития С. Глазьев солидарен с этой позицией: «Теория длинных волн в экономике доказы­вает, что выход и из нынешнего экономического кризи­са будет сопряжен с резким подъемом инновационной активности и становлением нового технологического уклада. Из этого следует, что самой эффективной ан­тикризисной мерой было бы кардинальное увеличение финансирования НИОКР и всемерное стимулирование инновационной активности. Поэтому я также считаю, что именно нововведения и внедрение инноваций спо­собны преодолеть депрессию.

При правильной политике Россия в результате кризиса могла бы существенно улучшить свое положе­ние в мировой экономике, добившись опережающего

становления нового технологического уклада и подъе-

~ [13]

ма экономики на длинной волне его роста».

Вернет ли Россия статус мировой державы или станет придатком глобального мирового порядка - это вопрос направленности нынешнего кризиса и направ­ленности управленческих действий по отношению к целям российской государственности.

Китай выиграл у Америки информационную во­йну и продолжает сдерживать глобальные финансово- экономические угрозы, ориентируясь на гармониза­цию национальных целей и корпоративных интересов. Ибо в Поднебесной научились управлять и развити­ем, и - противоречиями. «Когда дует ветер перемен, Надо строить не изгороди, а ветряные мельницы»! (Мао Цзэдун).