Комическое в несоответствии – два. О неадекватности реакций

Тем теплым летним вечером мне было настолько хорошо, что даже больше заебись. Я ходила по квартире, занималась своими делами, ела пирожок и думала о возвышенном – о мужиках и новом тостере. Я собиралась идти гулять с друзьями-алкоголиками, потому что какие еще могут быть друзья у алкоголика, если не такие же алкоголики.

И вся такая, напевающая ТРАЛЯЛЯЛЯ-ТРУЛУЛУЛУ, я пошла в ванную, чтобы помыть там свой прекрасный еблет и поразить всех местных алкоголиков своим прекрасным чистым еблетом.

Я зашла в ванную.
И сразу почуяла неладное.
Краем своего правого глаза, полуслепого, как и левый, я увидела в ванне что-то черное.
И копошащееся.
У меня зашумело в ушах.
Я медленно повернула голову.
В ванне
Сидела
Живая
Мышь
…
На секунду мир замер. В глазах у меня потемнело. Мышей у себя в квартире я не видела уже года три. Я перестала дышать, схватилась за сердце и приготовилась нахуй умереть от инфаркта.

Мышь медленно поползла...

И тогда я приняла единственное верное в этот момент решение. Завыла на весь дом, пулей подскоками вылетела из ванной в комнату и стала там прыгать кругами, перемежая выкрики «госпади!» и «мамочки!» рыданиями и многократным повторением слова «ебать».
Через пару минут я, нервно подергиваясь, как эпилептик, поползла назад в ванную. На разведку.
Я медленно приоткрыла дверь.
Поскуливая, заглянула внутрь.
И обмерла.

Мышь была там.

Она сидела прямо в моей белоснежной, блять, ванне, со своими, блять, черными лапами и своим ебанным, блять, хвостом. Вся целиком сидела, и ей было на всё насрать.
И тогда я стала думать.
Думала я примерно следующее:
- Твою ж ёбанную мать, да ебись же ты в рот, да ЧЕ ЖИ МНЕ ДЕЛАТЬ-ТААААААА.

Делать мне было нечего. Должна была пролиться кровь. Я не смогла бы убить её тапком. Для этого мне пришлось бы поднести к ней руку. Она могла коснуться меня хвостом. Меня!
ХВОСТОМ!!!

Я схватила душ.
И врубила на полною мощность кипяток.
И заорала «ААААААБЛЯЯЯЯЯ!!!!!»
И начала поливать мышь сверху.

Мышь охуела. И побежала.
Но лапы её скользили по поверхности ванны, выбраться она не могла. Поэтому она стала нарезать круги, описывая крутые виражи по периметру… Я стояла рядом со шлангом в руках, лила кипяток по ходу её движения и выла благим матом…

Казнь мыши продолжалась несколько минут. Еще пару минут я стояла и тупо лила горячую воду на уже дохлую мышь, плавающую в мышином бульоне внутри ванны. Потому что меня парализовало, а еще потому, что а вдруг воскреснет. А вдруг воскреснет и побежит на меня, размахивая топором, и загрызет нахуй.

Мышь не воскресла.
Я вырубила воду, сползла по стене на пол и задумалась. Нужно было доставать её из ванны. Руками. Своими.
Операция по ликвидации мыши выглядела более чем дебильно. Я надела на обе руки зимние перчатки. А сверху – варежки. А сверху – мусорные пакеты, завязав их в районе локтей на узелки. И взяла газету. Повизгивая, я выловила мышь из ванны и, захлебываясь соплями, торжественно пронесла её на газете через весь дом к балкону. И выкинула мышь в окно. Предварительно посмотрев, чтоб под балконом не было ссущих людей, которые дежурят там круглосуточно.

- Живодерка! - осудили меня друзья-алкоголики. Да посмотрела бы я на вас, блять!