В.В. Леонтович. История либерализма в России. 1762 – 1914. М. 1995

Особенно пагубным оказалось то, что представители радикализма и революционеры все время ссылались на науку и на научный прогресс и при этом подчеркивали, что они одни имеют право говорить от имени науки. Таким образом, они предоставляли реакционным силам как раз те доводы, которых эти силы искали… Было поистине неблагодарной задачей защищать науку и ее свободу, с одной стороны, от революционеров, объявивших на нее монополию, а с другой - отподозрений реакционных кругов. Задача эта выпала на долю либеральных западников, консервативных либералов, таких как Чичерин и Катков, которые были убеждены, что революционное учение ничего общего не имеет с настоящей наукой и что напротив, распространение этих революционных учений является последствием подавления научного мышления и научной свободы. В своей газете “Московские ведомости” Катков писал (1866, № 205): “Все эти лжеучения, все эти дурные направления родились и приобрели силу посреди общества, не знавшего ни науки, свободной, уважаемой и сильной, ни публичности в делах, касающихся самых дорогих для него интересов, - посреди общества, находившегося под цензурой и полицейским надзором во всех сферах своей жизни. Все эти лжеучения и дурные направления, на которые слышатся теперь жалобы, суть плод мысли подавленной, неразвитой, рабской во всех своих инстинктах, одичавшей в своих темных трущобах”. По мнению Чичерина, распространение разрушительных революционных идей вызвано подавлением духовной свободы при Николае I. Чичерин пишет “...эта бессмысленная пропаганда, клонившаяся к разрушению всего существующего общественного строя, учинялась в то время, как правительство освобождало двадцать миллионов крестьян от двухвекового рабства. Сверху на Россию сыпались неоценимые блага, занималась заря новой жизни, а внизу копошились уже расплодившиеся во тьме прошедшего царствования гады, готовые загубить великое историческое дело, заразить в самом корне едва пробивающиеся из земли свежие силы”.

В высшей степени интересное объяснение внезапного широкого радикализма и революционных течений в России в первые годы царствования Александра II дает брат Чичерина, Василий: “Люди, которые заходят Бог знает куда со своими требованиями... болтают оттого, что не знают, что делать и с относительной свободой, которой они пользуются. Это либералы, которые напрашиваются на железный гнет, люди, потерянные с тех пор, что их не держат на помочах... Россия просто просит палки, и не только низшие классы, но и высшие слои общества”. Бесспорно, слова эти на первый взгляд кажутся парадоксальными; и все же очень вероятно, что они отражают самую суть проблемы, поскольку большинство революционных программ предлагало создание особого комитета для объединения и руководства революционными действиями, и этому комитету совершенно естественно должны были быть предоставлены диктаторские полномочия. По мнению революционного журнала “Великоросс”, например, движение должно было быть организовано следующим образом: “Люди с сильным характером и ясным умом должны иметь полномочия и власть наказывать и должны взять в свои руки руководство... Никто не смеет предпринять никакого важного шага, не осведомив об этом комитет своего города”.

Удивительно ли на самом деле, что образ мышления, выработавшийся при крепостном праве, продолжал существовать и продолжал и далее действовать и на всем отражаться? Наверное, не трудно было это заметить. Заслуга Чичерина состоит в том, что он понял и увидел, что для развития России в либеральном направлении главным препятствием и главной опасностью были не остававшиеся фактически условия крепостного права, а остатки того умственного склада, который возник благодаря ему… Чичерин справедливо видел в будущей революционной власти еще большую опасность для свободы, чем та, которой могла быть абсолютная монархия. Он пишет: “Искренним либералам при виде этого коммунистического движения остается поддерживать абсолютизм...”. Он говорит, что абсолютная монархия принадлежит прошлому. Со временем, когда созреют для этого предпосылки, абсолютная монархия неизбежно превратится в конституционную… Такое развитие должно в какой-то момент привести и к введению народного представительства в России, то есть к признанию политических прав российских граждан. Напротив, цель революционных течений - это создание и укрепление социалистической системы, к сути которой принадлежит и устранение частной собственности, а тем самым и вообще гражданской свободы. Устранение гражданской свободы неизбежно сделает невозможным существование и политической свободы. Социалистическая система должна привести к диктатуре. Сама суть социалистической системы такова, что она неизбежно ведет к диктатуре. Несколько позднее, в 90-е годы, Чичерин в своем главном произведении “Курс государственной науки” писал следующее: “Нынешняя социал-демократия с ее широко распространенной организацией, с ее ненавистью к высшим классам, с ее стремлением к разрушению всего существующего общественного строя, неизбежно ведет к диктатуре. Нося в себе идеал, подавляющий всякую гражданскую свободу, она не менее грозит и свободе политической. Представительное правление может держаться только, пока эта партия слаба и не в состоянии сильно влиять на государственное управление. Но силы ее очевидно растут, а это неизбежно должно привести к глубочайшим потрясениям. Если ей удастся где-либо получить минутный перевес, она может держаться лишь с помощью самого страшного террора. Со своей стороны, защита общества от грозящего ему разрушения потребует неограниченной диктатуры. Во всяком случае, при внутренней борьбе классов, одушевленных взаимною ненавистью, только независимая от общества власть может охранять общественный порядок и блюсти необходимое в государстве единство”.

Задание 12. К какому направлению революционного направления общественно-политической мысли принадлежал М.А.Бакунин? В чем состояла суть его воззрений? Какую информацию можно извлечь из его работы?